за что хорваты ненавидят сербов
«Знаете ли вы, каково быть сербом в Хорватии?»
Сербское меньшинство, идущее на выборы в Европарламент, намерено поднять на уровне ЕС вопрос о сербофобии и ксенофобии в этой постъюгославской младодемократии.
Начало 2019 года в Хорватии ознаменовалось серьезным скандалом: 22-летний сын депутата хорватского парламента (Сабора) от самой старой и авторитетной партии Хорватское демократическое содружество (ХДС) Йосипа Джакича и по совместительству — его помощник Иван Джакич поздравил сербских сограждан с православным Рождеством. Правда, сделал это весьма оригинально — известной фотографией времен Второй мировой войны, где хорватский нацист-усташ позирует с отрубленной головой серба-четника (представителя королевской армии Югославии, сопротивлявшейся оккупантам – прим. авт.). Адресаты поздравления поняли этот жест так, как того и хотел поздравлявший. В частности, лидер Независимой демократической сербской партии (НДСП), представляющей интересы местного сербского меньшинства, Милорад Пуповац заявил, что, если однопартийцы Джакича никак не отреагируют на этот инцидент, он будет вынужден написать заявление в правоохранительные органы.
Понятное дело, что подобная реакция серба-политика была бы немыслима в Хорватии 90-ых и даже нулевых: ее итогом тогда бы стали очередные погромы, шельмование в прессе и, возможно, даже какие-либо репрессивные меры в отношении высказавшегося. Но на дворе иные времена. Теперь официальный Загреб очень хочет казаться форпостом ЕС на Западных Балканах – с причитающимся бэкграундом прав и свобод.
Зачем хорватским сербам Европарламент
Когда разразился скандал, Джакич-младший быстренько удалил скандальное «поздравление» из социальных сетей, повинился перед отцом, членами ХДС и «теми, кого обидел». Его даже вызывали в полицию, где он объяснялся, что «не виноват» и «не ксенофоб», в родной партии получил соответствующее взыскание, уйдя в тень. На этом инцидент замяли, потому как в современной Хорватии принято заминать подобные инциденты, происходящие с завидной регулярностью.
О том, как часто сербское меньшинство становится объектом активной нелюбви хорватского большинства, во всех подробностях может рассказать вышеупомянутый глава НДСП Милорад Пуповац, по роду деятельности отслеживающий инциденты подобного рода. Он и далее намерен делать это, причем не только на уровне страны. В этом году 2,3 тысячам сербских кандидатов удалось пройти на выборах в Советы национальных меньшинств. Мало того — сформировать эти советы в 19 жупаниях (областях), 77 городах и 148 муниципалитетах Хорватии. И это — уже реальный результат и реальная сила, которой раньше у хорватских сербов не было. Но пойти навстречу меньшинствам Загреб заставляет все тот же Брюссель.
«Они (сербские представители в Советах национальных меньшинств — прим. авт.) должны заставить работать нормы о двуязычии, а также должны быть активными везде, где проявляется какая-либо форма нетерпимости или насилия в отношении отдельных лиц или групп сербского сообщества», — убежден Пуповац.
Помимо этого, НДСП намерена принять участие предстоящих выборах в Европарламент, которые состоятся уже в конце мая. Партия Пуповаца идет под лозунгом «Знаете ли вы, каково быть сербом в Хорватии?» (“Znate li kako je biti Србин u Hrvatskoj?”).
«Мы хотели, чтобы лозунг нашей кампании был достаточно оригинальным, достаточно провокационным и достаточно вдохновляющим, — прокомментировал лозунг партии лидер НДСП. — Он обращен ко всем гражданам Хорватии: как к хорватам, так и к сербам. У него есть и еще одна цель — возвращение кириллицы в хорватское публичное пространство, где она подвергалась стигматизации начиная с 1990 года и по сей день. Неслучайно сам слоган написан латиницей, но слово “сербом” — кириллицей».
Главная цель НДСП — провести своих людей в Европарламент, чтобы там, по словам Пуповаца, «указать на наши очень серьезные проблемы», поскольку, по его мнению, собственно хорватские парламентарии в Брюсселе и Страсбурге «больше занимаются вопросами российско-украинских взаимоотношений и проблемами хорватской диаспоры в Боснии и Герцеговине, чем проблемами “собственных” национальных меньшинств».
Когда враги — политики, спортсмены, студенты и автомобили
То, что проблемы национальных меньшинств Хорватии действительно серьезны, показывает отношение хорватского большинства к предвыборным плакатам НДСП, которые партия установила по всей стране. Так, в столичном Загребе, Шибенике и Сисаке они были просто сорваны и частично уничтожены, а в Сплите местные сербофобы проявили изобретательность. Они расписали их призывами нацистов-усташей: «Сербов на вербы!», «За дом — будь готов!», «НДХ» (Независимая хорватская держава — союзный Третьему Рейху марионеточный хорватский клеронацистский режим — прим. авт.), а в самом лозунге «Знаете ли вы, каково быть сербом в Хорватии?» слово «сербом» перечеркнули. Помимо этого, офис самой партии, находящийся в Вуковаре, ее электронную почту и аккаунты в соцсетях, равно как аккаунты ее лидеров, просто закидали угрозами, оскорблениями и проклятьями.
«Мы не станем убегать или пытаться перекричать их в ответ, — прокомментировал ситуацию Пуповац. — Лучший ответ тем, кто посылает нам такие послания, это преодолеть свой страх. А те, кто сейчас пишет “Убей серба!” или “Сербов на вербы!”, как нельзя точно показывают Европе, в каких условиях проходит кампания партии национального меньшинства в Хорватии».
Если бы подобные проявления по отношению к сербам были связаны только с предвыборной кампанией НДСП – но нет. В Хорватии подобная сербофобия давно уже стала повседневностью. Тот же Пуповац, как политик, постоянно поднимающий голос против притеснения сербов на их родной земле, давно является объектом ненависти чересчур рьяных хорватских «патриотов». Так, во время недавнего карнавала в Каштеле толпа под крики «Виновен!» сожгла манекен этого сербского политика, а его «коллега» по Сабору, представитель руководства ультраправой коалиции «суверенитетчиков» Хрвое Зеканович публично высказал сожаление по поводу того, что Пуповац «не сбежал в Белград в 1995 году» (год проведения хорватской военной операции «Олуя», в ходе которой было уничтожено непризнанное государство хорватских сербов Республика Сербская Краина — прим. авт.). Но если отношение к политику еще как-то можно объяснить конкурентной борьбой различных заинтересованных сил, то, что происходит в Хорватии с рядовыми сербами, на это уже не спишешь никак.
Например, довольно серьезный резонанс получило февральское происшествие. В Сплите на трех отдыхавших в майках родного клуба игроков ватерпольной сербской команды «Црвена Звезда», которым предстоял матч с хорватским «Морнаром», напала группа «нациствующих» фанатов местного футбольного клуба «Хайдук». Те, выкрикивая националистические и антисербские лозунги, принялись избивать гостей арматурой и дубинками. Двоим спортсменам удалось скрыться, а третий был вынужден, спасаясь от нападавших, прыгнуть в двенадцатиградусную воду. При этом, судя по видео, снятому очевидцами, горожане не торопились вытащить его. Лишь после того как парень сказал, что он черногорец, и снял майку с символикой своего клуба, ему помогли выбраться на берег. Матч, само собой, был сорван.
Этот случай хотя бы вызвал резонанс не только в сербской и хорватской прессе. Другие аналогичные эпизоды, которые происходят с завидной регулярностью, не выносятся за пределы местных медиа. Так, в январе, после посещения мэром Вуковара Иваном Пенавой (завидным борцом с табличками на кириллице) техникума «Никола Тесла» местные футбольные болельщики избили студента этого колледжа. Причем практически сразу после того, как Пенава выступил с гневной речью на тему того, что сербские студенты отказываются вставать под звуки хорватского гимна.
В конце февраля в городе Врбник на острове Крк четверо пьяных полицейских, находившихся не при исполнении, явились на праздник к сербам, начали приставать к девушкам, разбили об голову одного из отдыхавших пивную кружку, избили второго и пообещали сжечь все вокруг…. А в конце марта в пригороде Дубровника Нова-Мокошице дети школьного возраста сорвали с трех машин и испортили сербские автомобильные номера. Когда очевидец произошедшего поинтересовался у юных хулиганов, зачем они поступают так, то получил ответ: «Папа сказал, что это плохие автомобили»…
Демократия с зигой за пазухой
Подобная атмосфера нетерпимости, безусловно, культивируется руководством Хорватии, обретшей независимость именно под лозунгами «неоусташизма». Хотя сейчас хорватская элита старается официально дистанцироваться от всех связей своего государства от НДХ. Так, недавно подводя итоги четырехлетнего пребывания на посту президента Хорватии, Колинда Грабар-Китарович повинилась в том, что ранее по ошибке использовала усташский лозунг «За дом – будь готов!» (“Za dom spremni!”): мол, ее просто ввели в заблуждение ее советники, говоря, что это просто «старинный хорватский лозунг». На самом же деле довольно странно слушать подобные оправдания от человека, выросшего и практически всю жизнь прожившего в Хорватии (не считая работы заграницей) и как-то заявившего, что ее любимым певцом является Марко «Томпсон» Перкович — артист, сделавший себе карьеру на антисербских и усташских песнях, воспевавший концлагеря Ясеновац и Стара-Градишка, где были самым изуверским образом замучены тысячи сербов, евреев и цыган.
Этим он лишний раз подчеркнул реваншистский характер нынешнего хорватского государства, чего не замечают только самые наивные и прекраснодушные. Неслучайно на официальной церемонии в нынешнюю годовщину памяти жертв усташского концлагеря Ясеновац представители хорватского руководства и сербских, еврейских, цыганских и антифашистских организаций стояли отдельно друг от друга, в разных колоннах. То было сознательное решение диаспор и антифашистов, которые помнят, что одной из первых акций независимой Хорватии 90-ых стал разгром мемориала в Ясноваце, и знают, что подобные настроения никуда не ушли, а просто приняли скрытую форму.
«Мы не можем идти в одной колонне с теми, кто уравнивает жертв Ясеноваца и убитых в Блайбурге сторонников НДХ с его ксенофобскими законами, — заявил председатель Конгресса еврейских общин Хорватии Огнен Краус. — Благодаря им в школах преподают по учебникам издательства “Альфа” (в них рассказывается, что духовный лидер усташей архиепископ Алоизий Степинац был антифашистом), а Андрей Рора (в свое время выпустивший в Хорватии серию эмигрантских публикаций, возвеличивающих НДХ) находится на должности руководителя информационного отдела ХДС».
И тут, перефразируя известные народные выражения, хорошую мину при дурной игре хорватскому руководству не сделать, поскольку «уши торчат». А сербским политикам Хорватии, к сожалению, всегда есть что рассказать о проблемах национальных меньшинств этой страны Европе и миру.
Алексей Топоров
Подписка на новости
Подпишись, чтобы получать на почту уведомления о новых статьях
Сербо-хорватская дружба — миф с правом на реальность?
У этих народов больше сходств, чем различий, тем не менее их разделили годы войн, ненависти и взаимных претензий. Весь этот отвратительно пахнущий бульон постоянно подогревался политиками, которые прекрасно понимали, что ничто так не мобилизует нацию и не отвлекает граждан от насущных проблем, как образ соседа-врага. Но реальность, к счастью, показывает, что люди могут не только слышать друг друга, но и жить в добрососедстве на общей для них балканской земле.
Когда разные языки — и одна нация и когда один язык — и разные народы
Среди сербов (как государствообразующего народа ушедшей в историю Югославии) популярна теория о том, что все славяне Западных Балкан на самом деле сербы, просто история, амбиции местных политиков и воля мирового закулисья развели их по разным углам (да так, что дело дошло до войн и взаимной ненависти). Отчасти это утверждение имеет право на существование, когда речь идет о черногорцах и бошняках-мусульманах. Но в корне неверно к этому убеждению притягивать македонцев, которые исторически связаны с болгарами, или хорватов, которые являются народом со своей отдельной историей и государственностью.
Другое дело, что если разбираться в этногенезе большинства крупных европейских наций (остановимся именно на них), то мы придем к тому, что при желании Францию, Испанию, Италию, Германию, Великобританию и даже небольшую Бельгию можно было бы раздробить между различными народами, провести между ними границы, понаставить таможен и даже стравить с друг другом в кровавой бане по югославскому сценарию. Но нет, по замыслу мировых архитекторов, эти государства должны быть едиными, а потому бретонцы и эльзасцы, каталонцы и баски, валлоны и фламандцы остаются французами, испанцами и бельгийцами, а вот сербам и хорватам единым народом уже не стать (при том, что все исторические предпосылки для этого были). И, что самое главное, не просто предпосылки, но обоюдное желание. Но об этом чуть позже.
Кто-то может возразить: ну как же, сербы – православные, а хорваты – католики. Все так, но и среди немцев есть как католики, так и протестанты (преимущественно лютеране), которые в свое время с ожесточением воевали друг с другом на религиозной почве, а сейчас живут в одном государстве с общей национальной идентичностью. Да что далеко ходить: на тех же Западных Балканах есть Албания, жители которой – представители одной национальности — исповедуют и ислам (большая часть), и католицизм, а небольшая часть – православие, и вот там никто никогда друг с другом на религиозной почве не воевал. Много воевали с соседями, но не за религиозную, а за национальную идею.
Кто-то может сказать: у сербов и хорватов разные языки. Формально – да. Но, например, жители севера и юга Италии запросто могут не понять друг друга, хотя вроде бы говорят на одном языке. Подобный казус может произойти и между жителями Гамбурга и Баварии, а также между греком с материка и греком с одного из островов Эгейского моря. Ну а в Великобритании, если не брать шотландское и валийское меньшинства с их особыми языками, формально англичанин из Ливерпуля не всегда сообразит, на каком языке ему что-то рассказывает англичанин из Нортхемптоншира…. В конце концов, далеко не всякий россиянин уразумеет речь украинца и белоруса, хотя еще сто лет назад великороссы, белорусы и малороссы считались вполне себе одним русским народом. При этом говорящие вроде как на разных языках сербы и хорваты всегда поймут друг друга!
Различия между сербским и хорватским незначительны: произношение, регионализмы плюс появившиеся за последние годы в хорватском языке новообразования, «чтобы не так как у сербов» (например, футбол по-сербски «фудбал», а у хорватов он «ногомет»). Да, хорваты принципиально признают только латиницу, но сербы используют оба алфавита: латинский и кириллический (многие сербские электронные ресурсы имеют обе версии).
Завершая это занятное погружение в глубины языкознания, позволим себе напомнить и такую красноречивую деталь: до сугубо политического акта распада СФРЮ официальным языком страны де-факто считался сербохорватский.
Учебник сербохорватского языка для иностранцев, выпущенный в 1985 году
Соседство до степени смешения
Ну а теперь вернемся к упомянутому выше «обоюдному желанию». Сейчас, к сожалению, ни в Белграде, ни в Загребе не принято вспоминать, что вплоть до начала ХХ века взаимоотношения сербов и хорватов с Х по этот самый переломный ХХ век именовались не иначе как «тысячелетняя дружба».
На Балканы оба народа переселились приблизительно в одно и то же время – на рубеже VI и VII веков, поселились рядом без каких-либо особых споров за территории, после чего развивались каждый сам по себе во вполне добрососедском формате, за исключением, разве что, только одного момента: когда отколовшуюся от сербской державы Властимировичей Боснию прибрал к рукам хорватский король Крешимир II, что, впрочем, не выглядело недружественным по отношению к сербам актом (нечего было отделяться от них!) А так хорваты и сербы не раз воевали вместе против общих врагов – ромеев (византийцев), франков, венгров, венецианцев, болгар, турок.
Со временем более сильные соседи лишили поначалу хорватов, а затем и сербов независимости: первых в XI веке завоевали венгры, вторых с XIV по XV век (по частям) — османы. Причем турецкое нашествие стало для сербов намного губительнее, чем венгерское, а впоследствии австрийское владычество над хорватскими землями. Потому-то сербы бежали, спасаясь от истребления и рабства, не куда-нибудь, а именно на номинально венгерскую, а впоследствии австрийскую территорию. Беженцев селили рядом с хорватами, на запрещая им сохранять традиционный уклад и исповедовать православную веру. В 1458 году венгерский король Матьяш Хуньяди даже объединил своих славянских подданных в единую сербохорватскую Черную армию для борьбы с турками.
Но пока на землях исторической Сербии буйствовали магометане, сербские беженцы продолжали прибывать: тысячи сербских семейств оседали рядом с хорватами с XV по XVII столетие, причем в 1690 году 37 тысяч семей пришли из Косово вместе с сербским духовным лидером – патриархом Арсением.
Павел Йованович, Переселение сербов, 1896
В 1578 году австрийские власти учредили Военную Краину – пограничную территорию, получившую права «казачьей вольницы»: ее обитатели – граничары — освобождались от феодальных тягот и получали самоуправление взамен на святую обязанность охранять пределы державы Габсбургов от все тех же неуемных османов. Конечно, католическая знать и церковь не признавали в сербских «схизматиках» ровню. Попытки наставить их на «путь истинный» предпринимались постоянно, но все это происходило за пределами Краины, а на самой границе царило поставленное впоследствии югославскими коммунистами во главу своей державы пресловутое «братство-единство».
Военная Краина в 1800 году (обведена красным)
Этому было вполне прагматичное объяснение: империи были нужны солдаты, а когда 1755 году с подачи Святого Престола австрияки попытались закрыть православный монастырь Марча, сербы подняли восстание….
К XIX веку сосуществование обоих народов стало настолько тесным, что они даже провели языковые реформы, «подтянув» собственные языки под нормы друг друга. С сербской стороны реформу провел лингвист Вук Караджич, с хорватской – его коллега Людевит Гай. И в 1854 году в Нови-Саде ученые мужи с обеих сторон подписали второе соглашение о единстве сербохорватского языка.
Испытание ХХ веком
Поскольку сербы и хорваты научились говорить на понятном каждому народу языке, пришло время оформить эти отношения и идеологически. Так, именно в среде хорватских интеллектуалов в 30-е годы XIX века появилась идея иллиризма — объединения всех славян Австро-Венгрии в рамках одной административной единицы с перспективой создания независимого государства. Идею, конечно же, подхватила и сербская интеллигенция. В 1848 году замысел прошел проверку на прочность в экстремальных военных условиях: венгры подняли восстание против Вены с оригинальной идеей ассимилировать всех славян. Последним это, естественно не понравилась, и они вместе с российской армией поднялись на поддержку дряхлеющих Габсбургов. Военным лидером поднявшихся против венгров хорватов и примкнувших к ним во главе с генералом Кузманом Тодоровичем сербов стал граничар, бан Йосип Елачич. Кстати, в отсутствие католического епископа он принес присягу бана перед сербским православным патриархом. После разгрома венгров Вена при посредничестве бана даже выделила сербам территориальную автономию – Воеводину.
Йосип Елачич
К середине XIX века идея иллиризма плавно перетекает в идею югославизма, а далее, в 1878 году, в результате многолетней кровавой борьбы, вести которую помогали как австрийские сербы, так и австрийские хорваты, Сербия получает независимость от турок. После происходят процессы, давшие первые трещины «тысячелетней дружбе». С одной стороны, у сербов идея югославизма трансформируется в идею «Великой Сербии» — объединения всех балканских славян под эгидой сербской династии и православия. С другой стороны, у хорватов, видимо, на почве ревности, появляется Хорватская партия права, ставившая целью добиться независимости Хорватии от Вены без каких-либо гарантий для сербов, кроме веротерпимости (Военную Краину предполагалось упразднить). Один из лидеров партии, Евген Кватерник, в 1871 году поднял восстание в городке Раковица и призвал сербов поддержать его: те так и сделали. После чего все восставшие были убиты австрийцами, а их движение подавлено. Знали бы погибшие под началом Кватерника сербы, что тот отзывался о них в своем кругу как о «варварах»….
При этом обе появившиеся националистические силы приняли на вооружение зеркальные тезисы: сербские националисты объявили хорватов «окатоличенными сербами», хорватские назвали сербов «оправославившимися хорватами».
Тем не менее националистам и с той, и с другой стороны в условиях давления Австро-Венгерской империи друг без друга было никак, и в 1905 году они вместе со вполне югословенскими движениями объединились в Хорвато-сербскую коалицию, декларировавшую идею «одной нации с двумя названиями».
В конце октября 1918 представителями всех славянских народов Австро-Венгрии было создано Государство словенцев, хорватов и сербов, которое затем слилось с Сербией, преобразовавшись в Королевство сербов, хорватов и словенцев (впоследствии — Югославия). Последняя, как мы знаем, поначалу в формате монархии, а затем и социалистической федерации испытания «братством-единством» не выдержала.
Провозглашение Государства словенцев, хорватов и сербов в Любляне 29 октября 1918
Однако даже во время кровавых войн случалось, что сербы и хорваты протягивали друг другу руку помощи.
Возрожден он был спустя четверть века в хоть и мирных, но довольно непростых условиях современной Боснии. Крупнейшая партия боснийских сербов — Союз независимых социал-демократов, и крупнейшая партия боснийских хорватов — Хорватский демократический союз БиГ, в начале прошлого года подписали договор о сотрудничестве. И с тех пор лидеры двух политических сил – член президиума БиГ от сербов Милорад Додик и спикер Палаты народов Парламентской ассамблеи БиГ Драган Чович — по большинству острых вопросов выступают единым фронтом. Дело дошло до того, что Чович даже был гостем на Дне Республики Сербской в минувшем году, за что был вызван «на ковер» в Загреб.
Драган Чович и Милорад Додик
Буквально на днях после того, как российские специалисты войск РХБЗ провели дезинфекцию Республики Сербской, Драган Чович пригласил их сделать то же самое и в населенном преимущественно хорватами Мостаре (центре Герцеговинско-неретвинского кантона мусульмано-хорватской федерации). Но этой инициативе воспротивилось мусульманское Сараево. Единственным боснийским политиком, публично осудившим самоуправство федералов, стал серб Милорад Додик.
Впрочем, несмотря на такие позитивные шаги друг к другу, современная балканская политика больше разделяет, чем сближает сербов и хорватов. А вот объединяют оба народа простые человеческие взаимоотношения.
Так, несмотря на протесты националистов и «ветеранов» гражданских войн 90-х, белградские эстрадные звезды неизменно собирают полные залы по всем Балканам, хорватские туристы нередко отдыхают в Белграде (чего, к сожалению, не скажешь про сербов, которые подвергаются на хорватском побережье нападениям со стороны «национально озабоченных»). А почин двух выходцев с Западных Балкан — серба Саши Илича и хорвата Бозо Поповича, открывших в столице Камбоджи (подальше от «территории взаимной ненависти») гастробар югославской кухни «Ракия Републик» — удостоился ряда статей в балканских СМИ. Но, пожалуй, наиболее красивый случай произошел в боснийском Мостаре в 2013 году. Там работал международный лагерь, и на закрытии молодежь вышла на прогулку в город с национальными флагами на плечах. Увидев парня с сербским флагом и девушку с хорватским, кто-то из прохожих поинтересовался у барышни, а могла бы ли она взять серба за руку? Результат превзошел ожидания: пара слилась в поцелуе.
Конечно, до взаимной любви во взаимоотношениях сербов и хорватов, мягко скажем, еще далеко. Но, с другой стороны, когда на одно столетие ненависти приходится тысяча лет дружбы, можно надеяться на лучшее будущее.
Подписка на новости
Подпишись, чтобы получать на почту уведомления о новых статьях