страх господний что это
Православная Жизнь
Рассуждает Сергей Комаров.
Бога бояться нужно. Но необходимо понимать природу этого страха. Церковная мудрость предлагает рассуждение о страхе раба, наемника и сына. Раб боится прогневать хозяина из-за страха наказания. Наемник опасается не выполнить план работы, так как это грозит уменьшением зарплаты. Сын же боится огорчить отца своей нерадивостью. Итак, каждый имеет некоторый страх, но качественно разный. Страх Божий может начинаться со страха раба, но должен иметь направление роста к страху сыновнему, переходя постепенно в чистую любовь к Небесному Отцу.
Важно знать, что страх Божий – понятие положительное, а не отрицательное. Словом «страх» Писание именует самого Бога. Исаия пишет: «Господа Саваофа – Его чтите свято, и Он – страх ваш, и Он – трепет ваш!» (Ис. 8:13). Иаков выговаривает Лавану: «Если бы не был со мною Бог отца моего, Бог Авраама и страх Исаака, ты бы теперь отпустил меня ни с чем» (Быт. 31:42). Богобоязненность, в библейском понимании, есть первичная и основная добродетель, от которой происходят все основные: «Начало мудрости – страх Господень… Страх Господень – источник жизни, удаляющий от сетей смерти» (Пс. 110:10; Притч. 14:27). По сути, боязнь Бога есть признание Его Творцом, Господином и Судьей, полная открытость сердца перед Ним, всегдашняя память о Нем (что в Писании часто означено выражением «ходить пред Богом»). И, конечно же, устремленность любить Его как источник жизни, света, добра.
Надо сказать, слово «бояться» в Библии часто употребляется почти в том же значении, что и «любить». Например, во время Венчания из Апостола читаются такие слова: «Каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа» (Еф. 5:33). Очевидно, боязнь мужа надо понимать не как требование рабской покорности, а как страх огорчить его, разрушить таинство взаимной любви. Поэтому библейский текст в одном случае может сказать: «Возлюби Бога», а в другом: «Бойся Бога». Смысл один и тот же, но акцентируется некий оттенок зависимости меньшего от большего.
Правда, Иоанн Богослов все же отмечает разницу между любовью к Богу и страхом Божьим: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх» (1 Ин. 4:18). Здесь речь идет о любви в высшем смысле как о «совокупности совершенства» (Кол. 3:14); о любви, в огне которой переплавляется всякий страх. Тонкие же грани разницы между любовью и страхом Божьим излагают святые отцы Церкви в своих аскетических книгах. В них есть некоторая тайна духовной жизни. Могущий вместить – пусть вместит.
Современный человек, запуганный изнутри личными фобиями, а снаружи страхом безденежья, голода, войны, отрицает единственный полезный для него страх – богобоязненность. Почему? Отчасти по причине гордости («чего я должен кого-то бояться?»). А также потому, что безуспешно пытаться понять добродетель богобоязненности одним умом, без опыта веры, покаяния, молитвы. «Страх Божий невозможно уподобить никакому ощущению плотского, даже душевного человека. Страх Божий – ощущение совершенно новое. Страх Божий – действие Святого Духа», – писал святитель Игнатий (Брянчанинов) (1).
Поэтому о добродетели страха Божьего стоит просить Господа. Перечисляя в молитве множество частных просьб, нельзя забывать просить главного: страха Божьего. Имея эту добродетель, мы будем иметь все. К главному прилагается второстепенное. «Наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам» (Лк. 12:31), – обещает Христос. Хорошо будет, если эта мысль войдет в круг наших ежедневных размышлений и молитвенно выразится в обращении к Подателю всех благ. Тогда, даст Бог, со временем придет к нам опытное познание слов Писания: «Страх Господень – как благословенный рай» (Сир. 40:28).
Страх Божий. Что это такое?
«Будем служить благоугодно Богу,
с благоговением и страхом».
Евреям, 12:28.
«Да будет страх Господень на вас: действуйте осмотрительно; ибо нет у Господа, Бога нашего, неправды, ни лицеприятии, ни мздоимства». 2 Пар. 19:7.
Итак, что означает в Библии понятие страх Господень/страх Божий?
СТРАХ БОЖИЙ – это смирение перед Всемогуществом Творца, осознание Его величия. Смирение – единственный путь в присутствие Божье.
«За смирением следует страх Господень, богатство и слава и жизнь». Пр.22:4.
«…Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». 1 Пет. 5:5.
СТРАХ БОЖИЙ – это источник жизни.
«Страх Господень ведет к жизни, и кто имеет его, всегда будет доволен, и зло не постигнет его». Пр.19:23.
«В страхе пред Господом – надежда твердая, и сынам Своим Он прибежище. Страх Господень – источник жизни, удаляющий от сетей смерти». Пр. 14: 26-27.
СТРАХ БОЖИЙ – это и стремление к праведности, к добру.
СТРАХ БОЖИЙ – это начало мудрости.
«Откуда же исходит премудрость? И где место разума? Бог знает путь ее, и Он ведает место ее. И сказал человеку: «вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла – разум». Иов, 28:28.
«Страх Господень научает мудрости». Пр. 15:33.
Мудрый человек сознает свою слабость и видит Божью силу. Бояться Бога – значит постигать Его истину.
«Наставь меня, Господи, на путь Твой, и буду ходить в истине Твоей; утверди сердце мое в страхе имени Твоего». Пс.85:11.
СТРАХ БОЖИЙ – это духовная связь с Господом. Бояться нам нужно одного – потерять живое общение с Богом.
«В страхе перед Господом – надежда твердая, и сынам Своим Он прибежище». Пр. 14:26.
«Боящиеся Господа! Уповайте на Господа: Он наша помощь и щит». Пс. 113:19.
Есть еще такое понятие «уважительный страх перед Господом»:
«И был страх Господень на всех царствах земель, которые вокруг Иудеи, и не воевали с Иосафатом». 2 Пар,17:10.
Царь Иосафат и своему народу желал уважительного страха перед Богом, он ввел обязательное обучение Слову Божьему. Он знал, что если народ будет иметь благоговейный трепет перед Всевышним, то смирится перед Ним и будет повиноваться Господу. И это принесет Иудее процветание и мир.
«Не в страхе ли Бога нашего должны ходить вы, дабы избегнуть поношения от народов, врагов наших?». Неем. 5: 9.
«Владычествующий над людьми, будет праведен, владычествуя в страхе Божием». 2 Цар. 23:3.
Бог благоволит верующим в Него, но «…воздает ненавидящим Его в лице их, погубляя их». Втор. 7:10. Страшен Всемогущий Бог только для тех, кто отвергает Его и не принимает искупительную жертву Сына Его Иисуса Христа.
И это все – не страх Божий, о котором мы говорили выше, а страх биологический, основанный на инстинкте самосохранения, боязнь за свою жизнь.
СТРАХ БОЖИЙ освобождает нас от страхов мира.
«Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, ибо Ты со мною; Твой жезл и Твой посох –они успокоивают меня». Пс. 22: 4.
Благоговейный страх перед Богом побуждает нас остерегаться греха и всего, что неугодно Творцу, желающему нашего спасения.
«И дал им повеление, говоря: так действуйте в страхе Господнем, с верностию и с чистым сердцем». 2 Пар. 19:9.
«И настанут безопасные времена твои, изобилие спасения, мудрости и ведения; страх Господень будет сокровищем твоим». Ис. 33:6.
«Итак, зная страх Господень, мы вразумляем людей». 2 Кор. 5:11.
СТРАХ БОЖИЙ, в духовном смысле, – это вера, поклонение, послушание и любовь Богу и Сыну Его, Спасителю и Господу. Когда человек живет в постоянном общении с Богом через чтение Слова Его, через молитву, он лучше узнает Бога и любит Его всем сердцем.
В библейском понимании страх Божий – не эмоция страха, а глубинное чувство любви к Творцу.
«В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение; боящийся не совершен в любви». 1 Иоан. 4:18.
Детям Божиим, любящим Отца, живущим по Слову Его, не Бога нужно бояться, а своей духовной слабости перед плотскими страстями и соблазнами мира. «Князь мира сего» стремится соблазнить греховными приманками, прежде всего наследников Царствия Божия. Поэтому Дух Святой наставляет в любви детей Своих:
«Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней дьявольских; …станьте, препоясавши чресла ваши истиною, и облекшись в броню праведности, обувши ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие; всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом». Еф. 6: 11, 13-18.
«Итак покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас» Иак. 4:7.
Страх Господень — что означает это выражение в Библии?
Что значит выражение «страх Господень» в Библии? У меня было свое мнение по этому поводу на протяжении многих лет. Тем не менее эта тема недавно обсуждалась на проповеди. Просматривая Новый Завет, я вижу, что слова, относящиеся к «страху», чаще всего связаны со страхом или благоговением.
Несколько отрывков из Библии для примера:
«Но говорю вам, друзья Мои, не бойтесь тех, кто убивает тело, ибо они не могут сделать ничего больше этого. Я скажу вам, кого нужно бояться: Бога, Который имеет власть не только ваше тело погубить, но и душу в ад ввергнуть. Поверьте Мне, вот кого вам следует бояться. (От Луки 12:4,5)
Итак, зная страх Господень, мы вразумляем людей, Богу же мы открыты; надеюсь, что открыты и вашим совестям. (2-е Коринфянам 5:11)
Страх Господень [ведет] к жизни, и [кто имеет его], всегда будет доволен, и зло не постигнет его. (Притчи 19:23)
Страх Господень в Библии
Я думаю, что слова, связанные со страхом Господним, разумеется, означают страх и благоговение. Это выражение также означает еще и уважение, готовность повиноваться голосу Бога и признание абсолютной власти нашего Господа (в отличие от страха перед людьми).
Дорогие друзья! Нам даны эти обещания, так давайте очистимся от всего, что делает нечистым тело или душу, укрепим нашу святость в страхе Божьем! (2-е Коринфянам 7:1)
Итак, возлюбленные друзья мои, как вы повиновались мне не только, когда был я среди вас, но ещё более в моё отсутствие, со всем уважением и страхом, так же продолжайте трудиться, чтобы завершить своё спасение. Ибо именно Бог вызывает у вас желания и поступки, которые угодны Богу. (К Филиппийцам 2:12,13)
Я думаю, что значение этой фразы зависит от контекста конкретного отрывка в Библии. Некоторые верующие упрощают значение страха Господня, интерпретируя его, как иносказание простого благочестия.
С другой стороны, другие пребывают в таком благоговении перед Господом, что кажется, будто у нас не может быть каких-то реальных личных отношений с Ним. Попробуйте использовать здравый смысл, принимая во внимание контекстные подсказки, так Вы определите, что именно фраза «страх Господень» означает в том или ином отрывке. Как это часто бывает в библейском толковании, контекст важнее всего.
Нашли ошибку в статье? Выделите текст с ошибкой, а затем нажмите клавиши «ctrl» + «enter».
Страх Божий. Что это значит?
священник Георгий Чистяков
В религиозности очень многих людей сегодня очень заметное место занимает страх перед наказанием. В советские времена вообще бытовало мнение, что верующие только потому и верят в Бога, что после смерти не хотят мучаться в Аду. Именно как страх перед адскими муками, которые ждут ослушников после их смерти, представляла православную веру атеистическая пропаганда. И надо сказать, делала это вполне профессионально.
Избавление от страха
Без сомнения, страх перед смертью и перед тем наказанием, которое вслед за нею последует, – это форма веры, но только чисто средневековая. Художники тогда изображали на фресках и картинах Страшный суд, адское пламя, чертей, которые мучают грешников и с гнусным смехом влекут их в преисподнюю и проч. Такого рода изображения можно найти практически в любом средневековом храме как на Востоке, так и на Западе. Именно тогда появилось и отсутствующее в Священном писании выражение Страшный (!) суд – в Евангелии такого выражения нет, не знали его и христиане первых веков. Да и мы теперь понимаем, что страшен этот суд только одним – тем, до какой степени он прост. У нас не спросит Судия, как мы постились или как вычитывали правило, не спросит Он и о том, к какой Церкви мы принадлежали, какой символ веры исповедовали и как понимали тот или иной догмат. Он скажет просто: «Я был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня» или наоборот: «Я был наг, и вы не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня» ( Мф.25:36 и след.).
Однако в Средние века религия большинства (разумеется, не вера преп. Сергия, но многих его современников) была основана именно на страхе перед посмертным или даже прижизненным наказанием. «Страх создал богов», – воскликнул один римский поэт и был по-своему прав, ибо говорил не о нашей вере, не о Боге, а о богах, и, следовательно, о языческих религиях. От язычников этот страх унаследовали христиане, особенно те, для которых вера была основана не на Евангелии, а на естественном для человека стремлении обезопасить себя перед лицом непонятного и, в общем, враждебного мира, где каждого на каждом шагу подстерегает какая-то неприятность.
В XVIII–XIX веках под влиянием бурного развития естественных наук и в результате того, что человек в течение этих двух столетий мало-помалу начал осознавать, что такое права человека, и чувствовать потребность не быть рабом в социальном смысле, страх этот стал проходить. В результате человек, освободившись от страха (чему можно только радоваться, так как страх – это всегда рабство, подавленность и зажатость, а Господь наш зовет нас к свободе), одновременно начал терять веру (а это уже беда!), но только по той причине, что эта вера была перемешана с чисто языческим по своей природе страхом. Страх этот еще в IV веке принесли в церковные стены те номинальные христиане, о которых говорит блаж. Августин, люди, крестившиеся и внешне ставшие христианами, но по сути оставшиеся язычниками.
Отсюда французский атеизм эпохи Вольтера, Дидро и Даламбера и наш – Писарева, Добролюбова и др. Люди почувствовали себя свободными от страха перед наказанием и из своей жизни удалили Бога. Трагедия людей этого времени и в их числе блестящих мыслителей, ученых и поэтов заключается в том, что они отказались от Бога в тот самый момент, когда появились удивительные возможности Его почувствовать, открыть Его для себя и для будущего. Все случилось как в пословице: вместе с водой выплеснули ребенка, вместе со средневековыми предрассудками, которые неминуемо должны были уйти (и слава Богу, во многом уже ушли из жизни), человечество потеряло веру. Выплеснутым ребенком оказался Младенец, родившийся в Вифлееме.
Дети, которых учат бояться Бога и того, как Он накажет, в какой-то период своей жизни переживают то же самое, что пришлось пережить во времена Д. Дидро всей нашей цивилизации. Они перестают бояться, становятся безбожниками и отказываются в результате от какой бы то ни было нравственности. Ж.-П. Сартр рассказывает, как в детстве он прожег, играя спичками, ковер; сначала он ждал, что Бог, Который видит все, накажет его за это, а потом, когда наказания не последовало, понял, что бояться Его не нужно, а значит, как говорил Достоевский, «все позволено». Так в сердце будущего философа начали прорастать первые ростки неверия.
Три дороги к Богу
В «Откровенных рассказах странника» говорится, что к Богу ведут три дороги: раба, наемника и сына. Когда человек воздерживается от грехов «страха ради мук», это безуспешно и неплодно, таков путь раба, которым руководит страх перед наказанием. Путь наемника связан с желанием заработать себе награду. «Даже и желания ради Царства Небесного если кто станет совершать подвиги, – восклицает странник, – то и это святые отцы называют делом наемническим. Но Бог хочет, чтоб мы шли к Нему путем сыновним, то есть из любви и усердия к Нему вели себя честно и наслаждались бы спасительным соединением с Ним в душе и сердце». В прошлом к Богу, быть может, вели три дороги, теперь, к концу ХХ века, стало ясно, что первая и вторая – тупиковые; идя по ним, можно прийти только к нервному срыву, погубить и себя, и многих вокруг себя людей.
И тем не менее даже мы сами иногда пугаем друг друга тем, что Бог за что-то накажет. «Бог наказал», – говорим мы о людях, у которых что-то случилось, если считаем, что они заслуживают наказания. Получается, что мы боимся Бога, как греки – Зевса, египтяне – Амона, а римляне – Юпитера. И при этом не замечаем, как сами становимся язычниками.
И тем не менее без страха Божьего нельзя! Это выражение встречается в Библии множество раз, и, разумеется, не случайно. Только надо понять, что такое этот страх, который учит мудрости ( Притч.15:33 ), отводит от зла (там же, 16.6) и ведет к жизни (там же, 19:23), он чист ( Пс.18:10 ) и, кроме всего прочего, заключается в том, чтобы ненавидеть зло ( Притч.8:13 ). Однако это не ужас перед Богом и не страх перед наказанием. Бог не следит и не наблюдает за нами, но мы можем легко причинить Ему боль.
На вопрос, что такое страх Божий, исчерпывающий ответ дает Библия на латинском языке – Вульгата. За тысячу лет истории в языке Горация, Тибулла, Овидия и других величайших поэтов человечества накопился огромный словарный запас, латинские слова передают тончайшие оттенки смысла там, где почти всякий другой язык будет бессилен. Одно греческое слово «фобос» (страх) по-латыни это и «pavor», и «metus», и «terror», но есть еще слово «timor», и именно этим последним переводится слово «фобос», когда речь идет о страхе Божьем. «Timor» (отсюда французское «timide» и «timidement») – это радостное робение или же страх причинить боль, обидеть, страх потерять. Это очень важно понять, чтобы наша духовная жизнь и наша жизнь в целом стала нормальной.
Я боюсь волка или носорога, но я, когда вижу птиц в саду, тоже боюсь, но боюсь спугнуть их громким голосом или резкими движениями. Кто-то боится маму, потому что она может выпороть, а кто-то другой боится свою маму огорчить или расстроить. Вот где кроется разница между чисто человеческим страхом перед чем-то страшным и тем страхом Божьим, который есть для нас всех сокровище драгоценнейшее.
Те сердитые православные молодые люди 90‑х годов, для которых религия связана прежде всего со страхом перед Уставом, перед тем, как бы не нарушить пост или не совершить какого другого греха, мрачные, суровые, внешне похожие на иноков и монашек, выбрали сегодня путь раба. Понятно, почему – мы в советское время слишком долго были рабами, поэтому теперь избавиться от рабской психологии нам трудно, даже почти невозможно. Но это необходимо, иначе и мы потеряем веру, как потеряли ее наши прадеды и деды, отказавшиеся от Бога, ибо в Боге видели несвободу. Понять их можно. Отказываясь от Бога умом, они продирались к Нему сердцем; отвергая несвободу, они рвались именно к Богу, но только не знали, что тот, кто им так нужен, кого им так не хватает, – это именно Он, а не кто-то другой.
Безбожники конца прошлого века, которые уезжали в глубинку, становились там земскими врачами, акушерками и учителями, были в тысячу раз ближе к Иисусу, чем надутые охотнорядцы и чиновники, не пропускавшие ни одной обедни. Но эти чудные юноши и девушки нашего прошлого, которые могли бы стать настоящими святыми, в сердце горя Богом, увы, отвергали Его умом, не только не принимали Его, но презирали и даже ненавидели. А ведь на самом деле отвергали они не Бога, а только рабский к Нему путь. Так зачем же мы теперь снова сворачиваем на эту тупиковую дорогу?
Рабы (?) Божии
Считая, что мы ходим в Церковь именно из-за страха перед наказанием, неверующие люди полагают, что религиозность унижает человека, подавляет его «я» и вообще делает нас рабами. Это действительно так, если видеть в страхе Божьем страх перед карой, наказанием или возмездием. Тех, кто так его понимает, религия на самом деле закабаляет и превращает в рабов. Мы знаем тому множество примеров, ходить за которыми далеко не надо. Однако, если мы понимаем, что страх Божий – это не pavor или metus, а timor, вера наша дает нам крылья, открывает перед нами новые возможности и новые горизонты, дает новые силы. Именно в христианстве невозможное становится возможным. По слову Иисусову: «Человекам это невозможно, но не Богу; ибо все возможно Богу» ( Мк.10:27 ).
В связи с этим уместно будет вспомнить и то. что слово «эвед», что значит служитель или соработник Божий и одновременно отрок, то есть ребенок, который уже вырос, но еще не совсем. С ним уже можно общаться как со взрослым, но при этом еще можно заботиться о нем как о ребенке – вот что такое «раб Божий»!
Один американский физик, прочитав в «Русской мысли» мою статью «Вера или идея», прислал мне письмо, в котором высказывает недоумение по поводу моих слов о том, что христианство начинается с коленопреклонения. Слова эти и стоящий за ними тезис мне очень дороги. Но… прочитав его письмо, я постарался взглянуть на эту фразу его глазами, взглядом образованного, умного и даже доброго ученого, который, однако, ничего не знает ни о христианстве, ни о богослужении, ни о мистическом опыте в христианстве. Взглянул и увидел, что эта фраза для человека, который ничего не знает о христианстве изнутри, а все только снаружи, изображает человека, задавленного или рабски склоняющего колени перед иконой в темном храме.
Да, именно так может быть понято коленопреклонение христианина, если смотреть на него снаружи. На самом деле, однако, в нем выражается не рабская зависимость, покорность или страх, а совсем другое чувство – восторг: «Яко возвеличишася дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил еси» ( Пс.103 ).
Это то чувство, которое удивительно полно выражено в прокимне, поющемся на вечерне в субботу «Господь воцарися, в лепоту облечеся» и далее.
Это чувство пережил всякий врач, который видел безнадежного ребенка выздоровевшим, всякая мать, встретившая своего сына после войны живым, да в конце концов – всякий ребенок, обнаруживший утром в день своего рождения у постели игрушки или книжки, о которых долго мечтал. И любовь, и благодарность, и счастье, и ощущение Его присутствия рядом, в общем, полнота, – вот что такое наше коленопреклонение, и ничто другое, во всяком случае – не страх. «Мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее… В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх» ( 1Ин. 4:16-18 ).
Богословие страха
И тем не менее религия, основанная на страхе, чем-то привлекательна. Недавно вышла книжечка под названием «Рассказы сельских священников» (увы, анонимная, без имени составителя), в которой в извлечениях напечатаны заметки из журнала «Странник» за 1866 год.
На обложке чудная церковь, утопающая в купах деревьев, сельская дорога, изгородь, одним словом – русская идиллия. А внутри?
Рассказывается, как на Ильин день одна женщина, лишь только заблаговестили к обедне, отправилась в поле на свою ниву вязать снопы. На другой день вечером ехала она в телеге, лошадь чего-то испугалась, бросилась изо всей силы бежать. Женщина упала, и колесо телеги так сломало ее, что «страшно было взглянуть: кожа с ноги была содрана, кость переломлена, грудь истерзана, лицо, руки, одним словом – все изувечено». И умерла без покаяния.
Молодой мужик, уже женатый, не слушался родителей, пил и проч.; отец стал журить его, тот хотел ответить что-то резкое, но не успел, оперся рукою на окно, «от сильного натиска стекло лопнуло, разбилось и обрезало руку Алексею повыше кисти; кровь ручьем полила». Прошло шесть дней – несчастный скончался.
У одной бедной вдовы был сын, в день Покрова поехал он работать, и его «во время работы завалило глиной до смерти».
Бедная чиновница мучалась без средств к существованию с семерыми детишками и однажды в сердцах прокляла свою любимую дочку, та пошла с подругой на речку и утонула, причем подругу удалось спасти, а дочку несчастной вынули из воды умершей.
И т.д., и т.д.
Что хочет сказать нам составитель? Зачем еще раз нам предлагается путь раба?
Если в религию добавлена изрядная доля страха, ее можно с успехом использовать как инструмент, в первую очередь в целях удержания общества под пятой той или иной власти. При ее помощи можно манипулировать общественным сознанием, удерживать людей от нежелательных шагов и т.п.
Первое время этот инструмент работает великолепно, но затем непременно обнаруживается, что он никуда не годится.
Использование религии в качестве инструмента оборачивается трагедией для всех. И для тех, кто ее так использует, и для народа, которым таким образом пытаются управлять, и для самой религии. Это всегда приводит к развитию сначала полной религиозной индифферентности, затем к взрыву безбожия и тут же к появлению новых исповеданий и новых религий. Именно такой новой религией стал к концу XIX века марксизм, занявший в сердцах не худших людей России место Бога, вытесненного оттуда обязательностью говения, справочками об исповеди, которые надо было представлять по месту работы, и той атмосферой страха, которая нагнеталась при помощи статеек из журнала «Странник», переизданных непонятно почему в 1996 году.
Разумно было бы предположить, что указания издавать такие книги и вообще насаждать в православном народе атмосферу страха сегодня исходят от руководства КПРФ и даются, чтобы сделать нас более послушными, покорными и забитыми и одновременно с целью ослабить влияние Церкви на людей, дискредитировать ее в глазах населения и т.д. Однако это не так. Книги эти издаются вполне честными людьми и без каких бы то ни было дурных замыслов. Не в том беда, что их издатели кем-то наняты, а в том, что и они, а зачастую и мы сами хотим быть рабами.
Мы все выросли в эпоху рабства и с пеленок были рабами, уже в 3–4 года мы усвоили общеобязательную истину и до такой степени привыкли к своему рабскому состоянию, что на дороге к Богу тоже выбираем путь раба. Евреи в пустыне увидели в Моисее врага именно потому, что он освободил их от рабства ( Исх.16:2-3 ), мы тоже видим врага в каждом, кто напоминает нам о том, что мы призваны к свободе ( Гал.5:13 ), причем только по той причине, что к несвободе мы просто привыкли, она нам психологически ближе. Но именно несвобода, сковывающая наши сердца, мешает нам почувствовать Иисуса, в Церкви мы видим установления, требования, запреты и не чувствуем Его опаляющего присутствия и той радости, о которой так замечательно говорит автор «Откровенных рассказов странника».
В советской школе детей учили знаниям, ориентировали на факты, развивали их память. Учили быстрому чтению, а надо бы учить чтению медленному, но вдумчивому. Но никто не развивал их чувства. И вот теперь, придя в Церковь, они тоже хотят все знать и о Боге, и об истине, и о православной вере. И не понимают, что главное здесь не знать, а чувствовать. И эта ориентированность на знание делает нас какими-то неживыми, нас с нашей рабской психологией превращает еще и в рабов нашего собственного ума и его неминуемо ограниченных возможностей, а поэтому мы все еще не в силах погрузиться в Бога как подобно автору «Откровенных рассказов…».
Мы все время и везде ищем врагов, еретиков, проверяем нашу веру по правилам, как ученик сверяется с ответом в задачнике, друг друга пугаем Богом, видя в Нем, быть может, и доброго, но рабовладельца, ибо мы – рабы.
Нам кажется, что все вокруг плохо, ужасно, так плохо, как не было никогда раньше. Именно так пишут сегодня во многих душеспасительных книгах: «Россия никогда не знала таких преступлений, которые сегодня терзают наше общество» (А при Ленине? А при Сталине? Нет, как бы ни было трудно сейчас, при них преступления были много чудовищней!). И поэтому мы до сих пор не в силах воскликнуть вместе с архиепископом Иоанном (Шаховским): «Земля в солнечном дыму от любви Господней». А ведь это действительно так.