старая школа но в новом рестайлинге что значит
Boulevard Depo — X2
Слушать Boulevard Depo — X2
Слушайте X2 — Boulevard Depo на Яндекс.Музыке
Текст Boulevard Depo — X2
Е (красивая обувь, вау)
[Куплет 1]
Гнилые базары, красивая обувь
Вжух — и ты уже в новых
Включаю в розетку, даю тебе провод
Замкнул тобой цепь — я создал инфоповод
Собачее сердце, злющие коры
Купил бате Audi, матери — дом
Сам на бродячем — я труднодоступен как зубы
Вжух — и залягу на дно
Твой отряд свежий, ведь они овощи
Лезут из кожи, реально, Бог в помощь им
Со мной бодаться? Вы о чём вообще?
В одну калитку, на треке — чудовище, ву
Делаю шаг, делаю два
Делаю лям, и я делаю два
Всё, что имею — я множу на два
По**й, кто против меня, а кто за
Делаю дело, делаю два
Накопил tension — я работяга
Тяга на полной, подача сильна
Тяга на полной, подача сильна
Красная шея, я работяга
Руки в мозолях, роллюсь как дьявол
На моей шее заботы, и ладно —
Сгину на небе, но родом с оврага
Никаких фото, я прыгаю в truck
Вижу волчар, и спрошу их: «Ну, как оно?»
Я затаюсь, но опять же оправданно —
Грамотный move, по наитию такт
Я — субъективность, а чё ты как маленький?
Дигай стилёк, я стиляга-то паянный
Герой S-класса, сияю как пламенный
Старая школа, но в новом рестайлинге
Я в отрицалове, будто внеплановый
Демон и ангел с отрядом без знамени
Злата как зла, аметисты-слова
Колдую при помощи той самой материи
Делаю шаг, делаю два
Делаю лям, и я делаю два
Всё, что имею, я множу на два
По**й, кто против меня, а кто за
Делаю дело, делаю два
Накопил tension — я работяга
Тяга на полной, подача сильна
Тяга на полной, подача сильна
Делаю шаг, делаю два
Делаю лям, и я делаю два
Всё, что имею, я множу на два
По**й, кто против меня, а кто за
Делаю дело, делаю два
Накопил tension — я работяга
Тяга на полной, подача сильна
Тяга на полной, подача сильна
Делаю шаг, шаг, шаг
Делаю два, делаю два
Делаю шаг, шаг, шаг
Делаю два, делаю два
Делаю шаг, шаг, шаг
Делаю два, делаю два
Делаю шаг, шаг, шаг
Делаю шаг, и я делаю два
Шаг, шаг
Шаг, шаг
Шаг, шаг, шаг
Boulevard Depo
Самый модный андерграунд российского хип-хопа.
Ни для кого не секрет, что Уфа — один из основных поставщиков музыкальных звезд страны. Именно там начинали ветераны рока Юрий Шевчук и Земфира. Группа Lumen, оказавшая влияние на альтернативу нулевых, тоже родилась в столице Башкортостана. А в 2010-х из Уфы в столицы перебралось несколько значимых артистов хип-хоп-сцены: Thomas Mraz, Face и MORGENSHTERN. Все они отдавали дань уважения родному городу и становились важными фигурами русского рэпа. Однако начинал это движение артист, которого многие называют главным андерграундным исполнителем на русском языке. Бульвар Депо за свою многолетнюю карьеру успел покорить если не всех, то многих, выступая в своем самобытном стиле и не уходя в попсу.
Артем Кулик родился в Уфе, но из-за того, что у его отца были проблемы с местными ОПГ, семье пришлось на время перебраться в Комсомольск-на-Амуре. Поначалу у Артема не было желания заниматься музыкой — он отдавал свободное время граффити и даже состоял в команде уличных художников Never Been Crew. По собственным признаниям парня, в те годы он с друзьями увлекся различными изменяющими сознание веществами, что в дальнейшем отразилось в его творчестве. Первые свои записи будущий артист делал на дешевый микрофон с плохим звуком. В 2007-м он познакомился с местными рэперами i61 и Gera Pkhat, после чего команда создала музыкальный коллектив L’Squad.
Парни пробовали себя в рэпе и записывали треки под инструменталы западных артистов. Респект в местном рэп-сообществе был получен, но сам коллектив просуществовал недолго. В 2009 году Артем перебрался в Санкт-Петербург, где поступил на юридический факультет (который так и не окончил). Для того чтобы обеспечить себя, юный рэпер работал поваром в местном общепите. Позже Артем не раз отмечал, что процесс готовки ему приносит удовольствие.
Первый опыт объединения провалился, но парни продолжали сотрудничать и совершенствовать свое музло. В 2014-м у Кулика вышел первый альбом с лаконичным названием Rapp, который он сам охарактеризовал как weedwave, не расшифровывая значение. В том же году рэпер создал творческое объединение YungRussia — движение представителей молодежной хип-хоп-культуры, чье звучание кардинально отличалось как от «старой школы», так и от современных представителей баттл-рэпа. В состав движения также вошли Dead Dynasty и Dopeclvb. Гастролировали исполнители зачастую вместе, что породило сразу нескольких звезд отечественно хип-хоп-сцены — Фараона и Томаса Мраза, Многознаала и Джимбо, GONE.Fludd и Basic Boy. Поворотным моментом лично для Бульвара Депо стал фит с Фараоном Champagne Squirt. Дерзкий припев и бодрый бит неизбежно привлекли внимание слушателей, которые до этого не знали о творчестве ребят.
Артем продолжил выпускать как сольные альбомы, так и совместки, пропитанные его фирменной вязкой читкой. Самым популярным стал «Плакшери» все с тем же Фараоном. Трек «5 минут назад» был главным хитом осени 2016 года. Ленивый и спокойный флоу Бульвара Депо идеально сочетался с энергичной и эпатажной манерой Фары. Вслед за таким прорывом должны последовать новые достижения, но нет — YungRussia в том же году завершила свое существование. Один из основателей движения аргументировал это решение тем, что участники достигли своей цели и вправе развалить объединение.
Для кого-то это было карьерной трагедией, и не все артисты смогли плыть по течению самостоятельно. Но только не Бульвар Депо. После ряда хитов он ушел в более андерграудное звучание в альбоме Sweet Dreams, которое многим слушателям было непривычно. Сам артист продолжал делать фиты со знаковыми артистами российской сцены — IC3PEAK, Big Baby Tape и OFFMi, которые вошли в его четвертый номерной релиз Rapp 2. Туманное звучание с шероховатыми сэмплами привлекало все больше слушателей, что сделало Бульвара Депо одним из главных рэперов сегодняшнего дня. Альбомы 2019 и 2020 годов — Stay Ugly и Old Blood — стали новым прорывом: они долгое время держались в топах чартов при том, что не были выдержаны в стиле поп-музыки. Бульвар Депо даже андерграунд смог сделать модным.
Boulevard Depo — об альбоме «Old Blood», Уфе, новой школе и русской истории «Для кого-то я отец русского рэпа, а для кого-то — „покажите паспорт“»
«У нас не было амбиций стать суперзвездами »
— Ты же помотался по России в детстве?
— У тебя самое яркое воспоминание о Дальнем Востоке — это отлетевший карниз. Есть такое отлетевшее воспоминание, связанное с музыкой?
— Как только я узнал, что музыку можно делать самому, я сошел с ума. Когда был маленьким, думал, что это суперсложная работа. И она таковой была. Но с развитием интернета и технологий все это стало возможным своими силами, в кругу друзей. Именно этот момент меня увлек настолько, что я в нем остался.
— Что ты слушал до того, как начал заниматься музыкой?
— Помню, мне попал в руки диск, который ребята перезаписывали. Куча странного экспериментального хип-хопа: там были 9th Wonder, M.O.P., несколько пластинок Madlib. Тогда я понял, что такое рэп.
А так, кроме русских артистов, я ничего не слышал особо: было скучно и на каждом шагу все то и дело плевались: «русский рэпчик». Ни вкуса, ни стиля, ничего, кроме подъездных тем и «жили-были». Было даже обидно: я видел, как в граффити Россия вообще не отставала от мира по актуальности. А в рэп-музыке такого не было — это хотелось исправить, сделать что-то не как у всех, не как у людей.
В 2006–2007 годах начали появляться интересные русские группы, которые отличались от всего рэпа «Черная экономика» и «Рыночные отношения». Когда я услышал их, подумал: «О, у нас тут что-то интересное, по ходу, тоже намечается». И вот уже в тот момент мы подключились нашим уфимским синдикатом.
— Как в то время выглядела ваша работа над треками?
— В Уфе была очень сильная граффити-сцена — скорее, мы этим занимались. А рэп-музыка была чем-то на стороне. Мы воспринимали хип-хоп в старом понимании, как нечто на рубеже изобразительного искусства, музыки и танца.
На тот момент в тусовке читали все. Мы находили инструменталы, приходили к товарищу, выдергивали листки из тетрадки, на месте писали тексты, на микрофон записывали песни и просто выкладывали их во «ВКонтакте». У нас не было амбиций стать суперзвездами. Нам просто было прикольно и весело без посыла — только интерес. Возможно, этот опыт был настолько чистым и бессмысленным, что его даже можно назвать искусством.
— Как на тебя повлияло граффити?
Так и в музыке: есть продуманные и сложные вещи с богатым инструменталом, а есть трек «Gucci Gang». Это не композиция, а просто трек, потому что там никто ничего не выбирал. Просто фан, развлекуха, которая зашла за счет энергетики и за счет того, что под это можно проводить время с друзьями, не отвлекаясь на информативную часть. Подходы совершенно разные, но и тот и другой справедливы.
Я же стараюсь миксовать, не заходить в дебри, но и не скатываться в безмозглый фан. Мне всегда нравилась золотая середина. И золото, в принципе, тоже.
— Визуальная составляющая граффити на тебя сейчас влияет?
— Бывает, что на протяжении всей своей жизни человек рисует одни и те же буквы. И каждый раз, приходя на стену, он выбирает новую тему для рисунка. Буквы в джунглях или замороженные арктические. Это как разные капсульные коллекции одежды. Я перенес этот прием на оформление альбомов. Стараюсь каждый альбом оформить в максимально подходящем ему стиле, чтобы инструментальная часть соответствовала визуальной, чтобы были свежие фишечки, приемы, чтобы все гармонично вместе работало.
— А можешь на примере объяснить, скажем, альбома «RAPP2»?
— На тот момент у меня был подъем свежести. Меня притягивали 3D-формы. Концепцию с обложки мы протянули дальше в тур. К каждому треку было свое оформление из 3D-анимации с фарфоровыми белыми штуками. Казалось бы, альбом собран из разных вещей, но весь вылизанный, с едиными цветовыми и звуковыми решениями.
«Старые песни имеют свойство надоедать»
— В 2012 году на горизонте появилась трэп-музыка, и мы с Федей i61 подумали: «О, прикольно, давай на это читать». Это было и весело, и тусово. Местами это просто приятно слушать. Мы начали это культивировать. Мы были маленькими артистами, которые сложились в большой формат YungRussia. Процесс соединения маленьких в большое и обратно был необходим — поэтому сейчас нас так много. Мы параллельно развивались, видели результаты общих трудов и каждого в частности. Это давало и запал, и какой-то соревновательный дух, позитивный, здоровый.
— Практически весь состав YungRussia — это уфимцы. Почему такое комьюнити сложилось именно там?
— В Уфе нечем заниматься, поэтому мы занимались творчеством. А чем еще? Работы нет. Бухать? Ну, как-то скучно. Сейчас я могу сравнить, как выглядят изнутри Уфа, Москва и Санкт-Петербург: совершенно разные перспективы — как развития, так и заработка. Чем больше город, тем больше музыки, артистов, развлечений. Чем меньше город, тем больше хочется этого достичь.
— Ты был соавтором «5 минут назад» и «Champagne Squirt». Как они появились и как ты сейчас к ним относишься?
— Старые песни имеют свойство надоедать. А эти мне надоели еще быстрее и сильнее, потому что их активнее форсили и обсуждали. Отношение-то к ним у меня все равно осталось позитивное. Например, «Сhampagne Squirt» придумал не я и не Фараон, а Паша Топский. Мы ехали в машине, раздували и ржали на эту тему. А я такой: «Хм», и все, раз-два — сделали песню, раз-два — клип сняли. А «5 минут назад» мы написали в телеграме, биты скидывали друг другу. Тогда я на какое-то время вернулся из Питера и жил в Уфе, а Глеб Геннадьевич в Москве был.
— Что ты чувствовал, когда они выстрелили?
— Да, я радовался, думал: «Классно, мы что-то сделали с москвичами, круто получилось».
— Как думаешь, почему это произошло?
— Надо просто посмотреть, как это выглядит: без улыбки до сих пор не взглянешь, и это я еще мягко выражаюсь. Меметичность зашкаливала. Сейчас могу сказать, что это было сделано специально.
— Почему твой материал так расходится на мемы и цитаты?
— В школе мне нравилось переделывать пословицы на свой лад, может, оттуда тяга к крылатым выражениям. Вот вы меня спрашиваете о таких вещах, а я об этом даже не задумываюсь, потому что, когда начинаешь задумываться: «А как эта магия работает?», она улетучивается. Я стараюсь не анализировать — это мешает.
«Мне пишут: „Верни твиттер“, но этого стопудово не произойдет»
— Ты был одним из самых взрослых участников YungRussia, да и в новой волне чуть ли не старше всех.
— И что делаешь, когда называют отцом русского рэпа?
— Я хватаюсь за спину, как будто у меня радикулит, и начинаю трясти пальцем угрожающе.
— У тебя есть строчки: «Видишь нас — ***** домой, чтобы сделать поприкольней». Это слова наставника?
— Да это простое юношеское: «Смотри, щегол, как мы умеем, мы делаем крутые штуки, мы отсюда родом». Нет цели быть первыми в топах, важно оставить индивидуальность, особенность в музыке. И умножать это, усиливать, показывать большей аудитории.
— Тебя часто называют основоположником новой школы. Как к этому относишься?
— Я не отношу себя к какой-либо школе, но в одном из треков упомянул, что «я старая школа в новом рестайлинге». Новая школа — это внешняя оценка. Меня считали новой школой, потому что это было новым для общественности. Для меня же это новым не было: я просто делал то, что мне нравилось. Спустя десять лет картина не сильно поменялась. Я так же делаю то, что мне нравится, и для кого-то это — глоток свежего воздуха.
— В твоей лирике постоянно появляются альтер эго: Павел Топский, Ратмир Шишков. Откуда это желание рассказывать истории от имени других людей?
— Еще в 2012 году мы сделали трек «Iraq», где я читал: «Я Линдси Лохан, сын, я Рик Джеймс, сын». В итоге концепция пошла дальше. Появился трек «Павел Топский», но Павел Топский — это не мое альтер эго, это мой друг. Я читал, что я крутой, но по факту это репрезент для моего кореша. Долгое время все думали, что меня зовут Павел Топский. Весь «ВКонтакте» был забит клонами Топского, и даже был смешной момент, когда в баре Паше Топскому не поверили, что он Паша Топский.
Ратмир Шишков — тоже существующий персонаж, но мне показалось, что классно написать сольный многословный реперезент. Я вроде как о себе, а вроде как нет — получается сдвинутая парадигма. Прикольно, когда свое сознание ты пропускаешь через призму восприятия другого человека, переносишь на текст и понимание вещей и начинаешь даже рифмовать другими словосочетаниями — с этим интересно играть.
— В треке « Angry toy$» с нового альбома ты говоришь: «Жизнь на виду меня искренне калит». Можешь вспомнить момент, когда началась эта самая жизнь на виду?
— Началась она давненько, а это первая реакция. Мне пришлось с социумом найти общий язык. Реально сложно, когда ты выходишь за пакетом молока в тапочках, а тут «О, привет… Давай сфоткаемся». И так каждый день, семь дней в неделю. Это накладывает отпечаток, кажется, что устаешь, что этого много. Но следующая строчка какая? «Я сделал выбор и считаю, что правильный». Это побочки, которые не должны меня менять и не меняют. С другой стороны, приятное чувство, когда ты получаешь положительную реакцию. Возможно, поэтому за столько лет мне это не надоело, до сих пор приносит удовольствие.
— Ты осознаешь ответственность перед людьми, которые на тебя смотрят?
— Когда я это понял, сразу удалил твиттер. Там было 250 тысяч человек. Раньше я мог просто закидывать туда шутеечки, мысли свои. Это мне до сих пор аукается, потому что кто-то только сейчас находит старые приколы и присылает мне. А когда я их писал, общественности, артистам, изданиям было без разницы, что я пишу, кому я пишу, как я реагирую. Вокруг меня стало больше людей, они начали обращать внимание на то, что я говорю, что я слушаю, какое мнение у меня есть o тех или иных вещах, поэтому я понял, что надо фильтровать.
— Почему ты решил фильтровать, а не продолжил говорить что хочешь?
— Я продолжил, просто решил, что некоторые вещи надо оставить в разделе «Реальная жизнь», а некоторые — в разделе «Интернет». Для меня интернет — это подспорье в формировании визуального кода как исполнителя. Я не отношусь к этому суперсерьезно, но наши локальные приколы уже не только наши локальные. В твиттере не очень благоприятная среда — там принято цепляться за слова. Бывает, что я говорю совершенно несерьезно, но у меня серьезное лицо, и все думают, что я сейчас серьезную тему толкну. А там все усугублено текстовым форматом без интонаций, да еще и в сокращенном виде. Мне пишут: «Верни твиттер», но этого стопудово не произойдет. Пусть музыка и клипы сами все рассказывают.
— Сейчас активно обсуждаются проблемы сотрудничества молодых музыкантов и крупных лейблов. Расскажи о своем опыте работы с Warner.
— Когда я заходил на Warner, я видел возможность делать более качественный и дорогой контент — я видел в этом развитие, а не аванс. Мне было сложно из своего кармана, своими силами повышать уровень работы, делать хорошие клипы.
Всей юридической подоплекой занимался мой менеджер Вадим. Мы обсуждали, разговаривали, договаривались, приходили к консенсусу и в итоге нашли его. У меня с Warner выстроились четкие взаимоотношения и понимание. Претензий вообще нет — наоборот, все стало куда легче. Они мне сильно помогают, например, найти разных специалистов. Я не могу знать всех, невозможно отвечать за все и за всем усмотреть.
Меня удивляет, что у кого-то возникают сложности, кому-то якобы деньги не выплачивают. Это значит, что вы сами недосмотрели и не поняли либо просто врете. Надо читать внимательно то, что подписываешь, и все будет в порядке.
Новая школа олдскула: как молодые музыканты воскрешают старый звук
От хип-хопа и индастриала до шугейза и пост-хардкора нулевых.
И ни слова о недоразумении под названием Greta Van Fleet, хорошо?
Всё новое — это хорошо забытое старое. 2010-ые принесли музыкальному миру целый ворох ревайвалов. Одни за другим начали воскресать жанры и течения, у которых, казалось, уже нет шансов на триумфальное возвращение. Часть из них уже закрепилась как состоявшееся явление, а часть до сих пор затаилась в андерграунде, ожидая выхода в свет.
Общая тенденция начала 20-ых уже сформировалась: всё возвращается на исходную, а у руля постепенно встаёт звук, правивший балом с пару-тройку десятилетий назад. Как если бы вы сейчас включили MTV, а там снова играет что-то похожее на Limp Bizkit, Cypress Hill, Slowdive, Underoath и 30 Seconds To Mars. Только это уже не девяностые, и даже не нулевые, да и вы уже как бы не школьники.
Попробуем разобраться, как же так вышло?
Отправной точкой всей этой музыкальной содомии можно считать 2013‑2014 годы. Именно оттуда растут ноги у ню-метал ревайвала (также именуемого ню-металкором) – первого музыкального перерождения ушедшего десятилетия. Целый ворох пост-хардкор/металкор-банд внезапно осознал, что жанру нужна свежая струя.
По иронии, свежей струёй оказался классический ню-метал, который, казалось, в начале 10-ых помер совсем (ну или замёрз во времени, став таким же маркером своей эпохи, как и грув с индастриалом). Такие релизы, как «Strangers Only» My Ticket Home, «Sempiternal» Bring Me The Horizon, «The Death Card» Sworn In и «Restoring Force» Of Mice & Men, помогли сформироваться и набрать вес новой волне ню-метала.
Она до сих пор остаётся самой стабильной из всех – данный ревайвал поддерживают как новые группы, так и метал-ветераны, решившие облегчить свой звук. Парадоксально, но всё же: несмотря на всю «новизну» течения, добавлять в новый поджанр особо было нечего, а потому в течение довольно короткого времени он разбился на два направления – одни (Lotus Eater, Darke Complex, Alpha Wolf, Dealer, 生 Conform 死) пошли в гибридный ню-металкор формата ранних Sworn In, другие же (Cane Hill, Gideon, Sylar, Ocean Grove) ушли вслед за My Ticket Home в более традиционный для ню-метала звук.
Так как что в ню-метал, что в металкор добавлять в принципе особо нечего, некоторые стараются делать упор на визуальную эстетику эры ню-метала – 90-ые. Помимо уже упомянутых My Ticket Home, отметившихся кислотными тонами клипов в духе «Бойцовского Клуба», стоит отметить относительно молодых Vein и лимпбизкитоподобных Ocean Grove – их клипы выглядят как образцы типичной ротации MTV поздних 90-ых.
К слову о «лимпбизкитободобных» и рэпкоре в целом.
В рамках разговоров о ню-металкоре стоило бы отметить такое явление, как перерождение рэпкора. Очевидно, что свято место пусто не бывает, но, как и в случае со всем этим течением, в рэпкор вносить нечего – он достаточно прост сам по себе и весьма узок в своих стилистических рамках. Поэтому как только начали появляться первопроходцы в перерождении рэпкора и рэп-метала – тут же неизбежно начались сравнения с ветеранами жанра.
Например, Gideon – это очевидно переродившиеся Limp Bizkit:
Sylar – это новые P.O.D.:
А Stray From The Path и Fever 333 – это новые Rage Against The Machine:
И, наконец, Loathe – это переродившиеся Deftones шугейзового формата «Saturday Night Wrist» и «Koi No Yokan». Одобрено самим Чино Морено, между прочим:
И коль уж обновлённые Loathe больше о шугейзе, то именно через них мы плавно переходим к следующему перерождению.
Формально, Loathe – далеко не первые, кто решил вернуть шугейзу его былое величие.
Кто-то скажет, что шугейз и не умирал вовсе. Однако же громких и интересных команд на этом фронте не появлялось со времён выхода жанра из моды в середине 90-ых, а потому внезапное появление сразу нескольких новых имён позволило заговорить о том, что наконец-то и этот романтичный и туманный звук получит своё перерождение.
Говоря о возрождении подобного звука, первым делом стоит упомянуть Hundredth – новую волну интереса к шугейзу запустили именно они. Как и в случае с вышеупомянутым переродившимся ню-металом, группа, повлиявшая на рождение новой волны, свернула в более классический звук из тяжёлой музыки. Ранее Hundredth были мелодик-хардкор командой, добившейся определённой известности на своём поприще.
Всё изменилось с альбомом «RARE». Парни резко ослабили свой звук и вывернули в сторону более лёгкого и альтернативного шугейза – и это оценили как старые фанаты, так и новоприбывшие слушатели.
Относительно массовый успех «RARE» дал зелёный свет возрождению главных гитарных жанров 90-ых, шедших друг с другом бок о бок – шугейза и гранжа. Возрос интерес к группам, существовавшим и ранее, но остававшимся всё это время в тени – например, Gleemer, Nothing, JAWS и Cloakroom.
Важным альбомом в плане популяризации воскресшего звука можно считать дебютный «Chrome Neon Jesus» от Teenage Wrist, вышедший в 2018 году. Ребята хоть и не совершили революцию, но выдали один из самых интересных альтернативных альбомов за последние годы. Атмосфера и звук, вдохновлённые староформатными шугейзом, гранжем и эмо, как нельзя лучше вписываются в формат «MTV 90-ых».
И ещё один альбом из схожей категории, который для многих прошёл незамеченным, но всё же внёс свою небольшую лепту в возрождение эмоциональной гитарной музыки – «Welcome to the Neighbourhood» от Boston Manor, вышедший в том же 2018 году.
И вы могли бы подумать, что ну всё, пора бы остановиться? Но нет, мы только начали!
Конец 2010-ых ознаменовался резким всплеском со стороны «чёлочной» альтернативы и пост-хардкора формата нулевых. Оживилась целая толпа ветеранов – с новым материалом спустя годы тишины вернулись Glassjaw, Alexisonfire, Underoath, Скриллекс вернулся в From First To Last, The Used вернулись к своему старому звуку. Под конец 2019 даже My Chemical Romance воскресли.
Настала эпоха грандиозных камбэков.
Естественно, возвращение в строй стариков не могло не привлечь в подобный звук новую кровь. Например, на горизонте появились Modern Error, которых тут же принялись сравнивать с 30 Seconds To Mars в лучшие их годы.
Сюда же можно внести и Decay – совсем молодую банду, отметившуюся в 2019 году очень приятным альбомом «Modern Conversation».
Ну и, конечно же, Static Dress.
Их появление привело ценителей альтернативы нулевых в истерику с первого же трека. «Г-споди, я слышу в них ранних Alexisonfire!», «они больше похожи на Underoath, чем нынешние Underoath» и куча других подобных сравнений, внимание всего мирового альтернативного сообщества, ротации на станциях мирового уровня типа BBC Radio 1, появление во всех крупных плейлистах формата «New Blood» – на всё это им понадобилось два трека.
У них есть все шансы взять лидерство на новой альтернативной сцене. Для этого им осталось лишь выпустить полноценный дебютный альбом.
Так, с нулевыми вроде бы разобрались. Теперь же на пару минут снова вернёмся в девяностые.
Да, кстати, индастриал тоже решил на секундочку воскреснуть.
До последнего времени индастриал оставался зацикленным на себе, и ничего в жанре существенно не менялось. Как были Nine Inch Nails, Celldweller, Godflesh и Мэнсон, так и оставались на виду, собственно, только они. Ситуация изменилась во второй половине 10-ых, когда отчаянные рэперы новой волны начали мешать хип-хоп со всем, что под руку попадётся.
Удачнее всего это вышло у Гостмейна – выходца из блэк-метала, случайно (или же осознанно с целью подняться на волне популярности жанра, кто ж знает) залетевшего со своими мрачными темами в хип-хоп. Чем дальше развивалось его творчество, тем больше в нём можно было услышать экспериментов, и в какой-то момент он начал заигрывать на своих альбомах с «шумовыми» поджанрами вроде индастриала и нойза. В итоге это вылилось в его последний на данный момент альбом «N/O/I/S/E», в котором смешался целый ворох жанров – от индастриала и нойза до диджитал-хардкора и ню-метала.
В этом же направлении пошла и Poppy.
Судя по всему, мадам как следует прониклась творчеством вышеупомянутого Гостмейна (по удачному стечению обстоятельств ныне приходящегося ей бойфрендом), и решила не отставать –внезапно для всех на своём свежевышедшем «I Disagree» она свернула в дебри индастриала и ню-метала.
Получилось ли это у неё? Скорее да, чем нет. От прошлого синтетического электропопа не осталось практически ничего, а переход в новый звук был благосклонно принят слушателями.
Поддержка в повторном освоении индастриала пришла с неожиданной стороны. Northlane, до последнего момента остававшиеся одной из главных прогрессив-металкор групп новой волны, решили не топтаться на месте и записали свой «A1IEN». Жанрово этот альбом обозначается как индастриал, хотя на самом деле тут набито всего понемногу – от собственно индастриал-метала до звучания Linkin Park времён «Hybrid Theory» и драм-н-бейса формата «Immersion» от Pendulum.
Тенденция очевидна –̶м̶и̶л̶л̶е̶н̶и̶а̶л̶ы̶ ̶и̶з̶о̶б̶р̶е̶л̶и̶ ̶и̶н̶д̶а̶с̶т̶р̶и̶а̶л̶ как выяснилось, сей жанр оказался весьма гибок и доступен для гибридизации с музыкой других направлений. И теперь, на волне успеха этих трёх релизов, подобных работ в перспективе станет лишь больше.
Здесь всё только начинается. Хип-хоп сам по себе находился на подъёме в последние годы – на волне успеха клауда и мамбл-рэпа, ему не было особой нужды оглядываться назад. Тем не менее, первые предпосылки к возвращению в более «классическое» звучание появились уже и здесь. Основных действительно примечательных «староверов» от новой школы на данный момент всего двое – и неудивительно, что они хорошо знают друг друга.
Первый из них – Кевин Пуя. Выйдя из андерграунда в 2016 с альбомом «Underground Underdog», спродюсированным Геттером, он решил не останавливаться на принесшем успех звуке. На последующих альбомах Пуя отошёл от трэпового продакшна Геттера и продолжил свой творческий рост на пару с коллегой по объединению Buffet Boys, битмейкером Mikey The Magician. Задатки этого обновлённого звука можно было услышать на альбомах «FIVE FIVE» и «The South Got Something to Say» – в их основе лежат ненавязчивые и расслабленные мотивы диско и фанка 80-ых с их басовым грувом, синтезаторами и гитарами.
Пуя сейчас – один из самых перспективных рэперов новой волны. Он выгодно выделяется на фоне большинства своих коллег по цеху, в том числе и довольно приятной и в какой-то степени уникальной музыкой.
Второй – Terror Reid.
Можно было бы считать его полным ноунеймом, но как-то не получается: Terror Reid – это альтер-эго Геттера, одного из самых видных продюсеров за последние несколько лет. В его послужном списке числились работы и с Buffet Boys (Pouya, Fat Nick, Shakewell), и с Гостмейном, и с объединением G*59 ($UICIDEBOY$, Ramirez). Возможно, именно эти коллабы впоследствии привели его в хип-хоп уже в статусе самостоятельного артиста.
Основным концептом своего творчества Terror Reid считает возвращение к корням хип-хопа – по его словам, «ребята, поющие о таблетках и деньгах – это, конечно, круто, но это рэп, а не хип-хоп» (не дословно, но контекст примерно такой). В качестве ориентиров-вдохновителей Terror Reid упоминал легенд андерграунда MF DOOM и Necro, а само его звучание напоминает нечто среднее между ранними Cypress Hill и La Coka Nostra.
Оба этих парня медленно, но верно проталкивают старый звук в качестве альтернативы новой моде.
И, судя по счётчикам стриминговых сервисов и просмотров на YouTube, у них это вполне получается.
Музыкальное развитие замкнулось и пошло в свой новый цикл, а выигрывает от этого тот, кто понимает: всё новое – это хорошо забытое старое. Выйдет ли когда-нибудь всё вышеописанное в полноценный мейнстрим, как это было в 90-ых и 00-ых?
Пуя и Рейд могут своим успехом запустить новую волну «староформатного» хип-хопа, но они уже вряд ли станут новой классикой. И вряд ли на фоне успеха Static Dress и Loathe появится новая субкультура, а течение станет достаточно мейнстримным, чтобы создавать ради такой музыки отдельные радиостанции или каналы (привет почившему A-One, помним, любим, скорбим).
Всё вышеописанное останется такой же локальной экспериментальщиной по меркам большого музыкального мира. Это просто круговорот уже состоявшихся жанров, изменения в которые вносятся лишь соответственно нынешним музыкальным реалиям.
Но как минимум наблюдать за цикличностью музыки просто занятно, ведь так?