к чему ведут повышенные налоги
Погоня за малым рублем: почему российской экономике вредны новые налоги
Минфин планирует поэтапно распространить на всю Россию налог на самозанятых, который пока взимается лишь в Москве, Татарстане, Московской и Калужской областях. С января 2020 года число таких субъектов увеличится до 23, в основном за счет доноров федерального бюджета (Сахалинской области, Югры и Ямало-Ненецкого автономного округа) и регионов, где расположены города-миллионники. А с июля налог начнут взимать по всей стране, в том числе из-за результатов эксперимента, которые, по мнению Минфина, продемонстрировали популярность нового налогового режима.
Впрочем, о широкой востребованности нового налога говорить рано: к началу ноября, по данным Минфина, как самозанятые зарегистрировались 240 тыс. человек — почти в пять раз меньше суммарного числа неформально занятых в пилотных регионах (1,17 млн человек), зафиксированного Росстатом по итогам 2018 года. Администрирование налога сопряжено с издержками для плательщиков, свидетельство чему — блокировка банковских счетов, с которой при переходе на новый режим столкнулись многие самозанятые: формально не будучи индивидуальными предпринимателями, они вынуждены использовать для предпринимательской деятельности счета физлиц, тем самым нарушая договор с банком. Это среди прочего негативно отразилось на сборах, которые по итогам первых восьми месяцев года составили всего 402,9 млн руб., как следует из данных Федерального казначейства. Ничтожная сумма сборов нового налога на фоне немалых усилий по его введению хорошо показывает странности фискальной политики российских властей.
Профицит вместо спроса
Хотя по итогам третьего квартала Росстат отрапортовал о росте реальных располагаемых доходов на 3% (по сравнению с аналогичным периодом 2018 года), потребительская активность продолжает снижаться. Возобновил падение начавший было восстанавливаться российский авторынок: показав за 2017–2018 годы 26-процентный кумулятивный прирост, продажи новых легковых автомобилей за первые десять месяцев 2019-го в годовом выражении сократились на 2,4%. Ухудшается ситуация и в продуктовой рознице, что видно по динамике сопоставимых продаж (LFL-sales) «большой тройки» российских ретейлеров: у X5 Retail Group после 5% в двух первых кварталах года в третьем квартале рост замедлился до 3,9%, у «Магнита» в период с июля по сентябрь продажи и вовсе снизились на 0,7%, а у «Ленты» — на 0,5%. Что уж говорить о спросе на жилую недвижимость, ввод которой по итогам первых девяти месяцев года снизился на 9,6% в Московской области, на 19,6% — в Ленинградской и на 24,9% — в Санкт-Петербурге.
Слабый спрос диктует инфляционную динамику. Превысив в начале года 5%, годовая инфляция в октябре замедлилась до 3,7%, а по итогам года составит не более 3,3%. У бизнеса не остается пространства для повышения расценок, тем более что расходы граждан все труднее поддерживать за счет потребительских займов: к октябрю, по данным ЦБ, совокупная долговая нагрузка россиян (отношение выплат по кредитам к располагаемым доходам) достигла 10,6% — максимума с июля 2012 года.
Фискальный рычаг
В такой ситуации уместно было бы использовать фискальную политику для стимулирования внутреннего спроса, причем без ущерба для устойчивости бюджета. Ее точно, например, не поколеблет мораторий на повышение несырьевых налогов, сборы по которым, согласно данным Минфина и ЭЭГ, выросли с 9,4% ВВП в 2015 году до 11,4% ВВП по итогам первых восьми месяцев 2019-го. Бюджетной стабильности не навредит и полная отмена налогов на совокупный доход (единого сельхозналога, налогов по «упрощенке», налога на самозанятых и др.), составивших за январь—август лишь 0,6% ВВП. Вместо того чтобы собирать крохи с тысяч мелких предпринимателей, правительству стоило бы освободить их от каких-либо выплат в бюджет и тем самым подстегнуть занятость в малом и среднем бизнесе.
Поддержать внутренний спрос можно также за счет наращивания прямых социальных выплат, в частности увеличения доли заработных плат в структуре расходов консолидированного бюджета на здравоохранение, которая в прошлом году составила лишь 36,4% (1,21 трлн из 3,32 трлн руб.), и образование — 31,7% (1,16 трлн из 3,67 трлн руб.). Доведя долю зарплат хотя бы до 50%, правительство подхлестнуло бы экономический рост, поскольку бюджетники почти наверняка потратят дополнительные средства на базовые потребительские товары.
На пользу пойдет и простое повышение бюджетной дисциплины, которая в последние годы снижалась: если к концу 2017 года неизрасходованными остались 220 млрд руб., то в 2018-м — уже 778 млрд руб., а по итогам 2019-го, согласно оценкам Счетной палаты, эта сумма может достичь 1 трлн руб.
Наконец, еще один путь — докапитализация Пенсионного фонда за счет ФНБ, который пока что используется правительством лишь для покрытия текущего дефицита ПФР (1,1 трлн руб. в 2018 году). ФНБ можно было бы задействовать и для единовременных прибавок к пенсиям — как раз за счет ликвидных средств свыше 7% ВВП. В этом случае граждане почувствовали бы на себе эффект от прироста «кубышки», которая, судя по трехлетнему бюджетному прогнозу правительства, к концу 2020 года увеличится до 9,8% ВВП, а по итогам 2021-го — до 11,3% ВВП.
Прокризисная политика
Вместо этого в федеральном бюджете на ближайшую трехлетку заложен рост налоговой нагрузки: только в 2020 году ненефтегазовые доходы должны будут увеличиться на 800,2 млрд руб., в том числе за счет повышения НДС на пальмовое масло, утилизационного сбора на колесные транспортные средства и акцизов на алкоголь. Расти налоги будут и на региональном уровне, в частности из-за намеченной на 2021 год отмены единого налога на вмененный доход (ЕНВД), плательщики которого среди прочего освобождены от налога на прибыль (юридические лица), НДФЛ (индивидуальные предприниматели) и НДС (кроме операций по импорту). Тем самым Минфин рассчитывает привлечь в консолидированный бюджет 51 млрд руб. дополнительных доходов, хотя в реальности поступления могут сократиться из-за издержек для малых предприятий и индивидуальных предпринимателей, использующих сегодня ЕНВД. По оценкам Института экономики роста, половина из них (1,1 млн) могут прекратить деятельность.
Правительство в очередной раз делает выбор в пользу повышения налогов. Одна из причин — память о позднеперестроечном и постсоветском бюджетных кризисах, которые оба раза (в 1991 и 1998 годах) увенчивались фискальной катастрофой из-за неспособности финансировать дефицит. Другая причина — в эффекте санкций, ограничивших доступ России к рынку государственных заимствований и во многом вынудивших правительство работать на кубышку, которую можно будет распечатать в очередной «черный вторник». Сказывается и инерция антикризисных решений 2014 года, когда на фоне внешних шоков и двукратной девальвации во главу угла была поставлена консолидация бюджета, которая на первом этапе действительно сыграла стабилизирующую роль.
Однако затянувшаяся стагнация требует от правительства нетривиальных решений в бюджетной политике, которая де-факто осталась единственным рычагом, способным простимулировать спрос. Тем более что все другие решения, будь то масштабное дерегулирование, глубокая демонополизация или поступательная отмена санкций, находятся далеко за рамками повестки дня.
План Мишустина: повысить налоги, а потом — девальвация
Правительству Михаила Мишустина, возможно, придется повысить налоговую нагрузку на бизнес и граждан. Такое мнение высказал ряд ведущих экспертов РФ. Причина — тренд на сокращение доходов бюджета, который наметился по итогам 2019 года.
Все это ведет к сокращению доходов бюджета. Так, одно только уменьшение таможенных платежей по итогам 2019 года составило 5,5%. Вроде бы, не критично. Однако в январе 2020 года отрицательная динамика во внешнеторговом обороте усугубилась, что привело к сокращению перечислений в госбюджет сразу на 15,2% год к году. И это, возможно, только начало.
В такой обстановке кабинет Мишустина может столкнуться с необходимостью компенсировать выпадающие доходы. Тем более, к 2023−2024 годам финансирование социальных обещаний Владимира Путина достигнет 1 трлн. рублей в год. Это значит, свести бюджет будет все труднее.
В такой ситуации кабмин может повысить налоги. По мнению экспертов, правительство может вернуться к обсуждению идеи об изъятии сверхдоходов у госкомпаний.
В 2018-м олигархическое лобби атаку отбило, но этот сценарий может повториться. Если так произойдет, налоги будут повышать на граждан — путем легализации находящихся в тени доходов.
Не исключен и третий вариант. Сейчас, когда Кремль затеял конституционную реформу, он постарается минимизировать и колебания курса рубля, и удары по социально-незащищенным слоям. Но если кризис в экономике грянет уже после транзита — у Кремля будут развязаны руки. Возможно, власть тогда объявит форс-мажор по всем социальным обязательствам, а не только по пенсионным.
И тогда от кабмина Мишустина можно ждать чего угодно. В том числе, самых радикальных решений, в духе шоковой терапии.
— Предложение Белоусова о налогообложении компаний экспортной ориентации было логичным, — считает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — Фактически, Белоусов предлагал распространить на металлургию и нефтехимию такой же режим налогообложения, как на нефтегазовую отрасль — учитывать при налогообложении факторы внешней конъюнктуры. Чтобы, если цена на сырье выросла, а правительство ослабило курс рубля, эти компании не получали двойную выгоду — от увеличения валютной выручки, и от снижения внутренних издержек. В результате, экспортно-ориентированные отрасли стали бы платить больше налогов — но только в случае, если конъюнктура благоприятная.
Это разумное предложение, которое правительству действительно стоит обсудить. Такой шаг унифицирует налогообложение экспортных отраслей, тогда как сейчас ряд из них поставлен в привилегированное положение.
Другое дело, что в нынешней мировой экономической ситуации «налог Белоусова» едва ли ощутимо пополнит бюджет РФ. Из-за надвигающегося глобального кризиса рассчитывать на хорошую мировую конъюнктуру не приходится. Это значит, в ближайшие несколько лет сверхдоходов у экспортных отраслей точно не будет. И бюджет ничего не получит, даже если правительство «налог Белоусова» введет.
— Может ли кабмин повысить налоги для населения?
— Все действия в этом направлении я считаю нелепостью. Налоговая нагрузка на физлиц и сегодня чрезмерная. Замечу, она чрезмерная и на бизнес — за исключением как раз экспортно-ориентированных компаний из списка Белоусова. Но на граждан, с учетом обязательных платежей, косвенных налогов и таможенных пошлин — нагрузка просто запредельная.
Я не вижу, куда еще увеличивать налоги на физлиц. Да, речь может идти об ужесточении сбора налогов с тех, кто работает в теневой экономике и не получают «белую» зарплату. Но, на мой взгляд, вывод этих лиц из тени — работа во многом бессмысленная.
— Почему вы так считаете?
— Получая «серые» доходы, включая подработки и случайные приработки, люди не обращаются в социальные службы, и официально не числятся бедными. Если всерьез начать выводить их из тени, эти граждане стремительно обеднеют — будут создавать дополнительную нагрузку на социальные службы.
Замечу, миллионы рублей никто в конвертах, а качестве «серой» зарплаты, не передает. Речь идет, напротив, об очень маленьких платежах. Такого рода расчеты существуют в любой, даже самой продвинутой экономике — швейцарской или американской. Всегда существуют платежи, которые граждане осуществляют между собой, и которые неподотчетны налоговым службам. Но на Западе никому в голову не придет бегать и ловить каждого, кто с соседом рассчитался за какую-то услугу.
Можно, конечно, сидеть и высчитывать: сколько денег бюджет получит, если всех участников этих мелких экономических отношений обложить налогом. Но мне это напоминает монолог Аркадия Райкина «Мысли рационализатора»: «Футбол — двадцать два бугая один мяч перекатывают! А вы выдайте каждому ну это. каток! Они все поле заасфальтируют!».
На деле, мелкие экономические отношения трудно формализовать, и еще труднее отслеживать. Грубо говоря, налоговики потратят больше на армию проверяющих и контролеров.
На мой взгляд, проблему надо решить иначе, как это сделано в США и Китае — принять закон о необлагаемом налогами минимуме доходов. Замечу, в декабре 2019 года председатель Совета федерации Валентина Матвиенко заявила, что выступает за отмену налога на доходы физических лиц для россиян, получающих «маленькую зарплату». Идею отменить НДФЛ с минимальной заработной платы поддержал и глава Минэкономразвития Максим Орешкин.
Однако пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что в Кремле по этому вопросу «никакой позиции нет» — и вопрос был закрыт.
— Почему правительство против необлагаемого минимума?
— Кабмину почему-то хочется, чтобы десятки тысяч налоговых инспекторов занимались поиском копеек по всей стране, вместо того, чтобы выявлять богатые жульнические схемы. Только и всего.
— Где тогда брать деньги для пополнения бюджета?
— Реальные деньги содержатся в нескольких областях. Прежде всего, в сфере тайного и незаконного управления госимуществом, которое исправно приносит доход частным лицам, но не приносит дохода государству. Уверен, если провести проверку в масштабах страны, выявятся гигантские суммы.
Другое направление — получить деньги с помощью снижения зарплат в госсекторе, свыше определенного уровня. С6егодня зарплаты менеджеров в госсекторе и госкомпаниях зачастую просто запредельные — если ввести лимиты, денег в бюджете сразу станет больше.
Третье направление — контроль госзаказов и госзакупок. Плюс, конечно, правительству нужно заниматься так называемой офшорной экономикой — нужно разработать законодательство, которое позволяет получать с офшорных компаний значительно больше, чем сейчас.
Вот где, я считаю, должны быть новации в налогообложении. Идеи же с выводом физлиц из тени, на мой взгляд, только отвлекают внимание от истинного положения дел.
— Как в реальности поступит с налогами кабмин Мишустина?
— Большинство членов правительства — в том числе, по идеологическим причинам — предпочитают чистить карманы бедных, чтобы сделать их нищими. Однако попытки повысить налоги, уверен, с треском провалятся. Значит, выход останется один — постепенная девальвация.
— Правительство должно определиться с налогами, тарифами, пенсионной системой, — уверен ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников. — Должно быть понятно, как будут меняться налоги (или не будут) в течение ближайших пяти-шести лет. Как будут выстраиваться тарифы естественных монополий, хотя бы до 2024 года. Как будет меняться ситуация с пенсионной системой — какие взносы, что станет с накопительной системой.
Все это важно работодателю, чтобы рассчитать объем собственных издержек на перспективу и понять, стоит ему инвестировать куда-то, или вообще надо уходить с рынка.
Но определенности с налогами нет. И высокая неформальная занятость — оборотная сторона такой неопределенности.
ВНИМАНИЕ!
Завтра на «Клерке» стартует обучение на онлайн-курсе повышения квалификации для получения удостоверения, которое попадет в госреестр. Тема курса: управленческий учет.
Повысьте свою ценность как специалиста в глазах директора. Смотреть полную программу
Экономисты оценили сокращение госрасходов и последствия роста налогов
Государство в ближайшие годы будет вынуждено искать дополнительные источники доходов бюджета на фоне стагнирующей экономики, констатировали экономисты ведущих университетов в отзывах на проект федерального бюджета на 2021-й и плановый период 2022–2023 годов. Бюджет был принят в первом чтении Госдумой 28 октября.
Годы экономии
После «беспрецедентной просадки финансовых результатов» в 2020 году «правительство приступает к повышению налогов, а стимулирование потребительской и инвестиционной активности сведено к минимуму», отмечает экономический факультет МГУ.
Одновременно снизятся инвестиционные (в том числе инфраструктурные) расходы бюджета, что вызовет «цепную реакцию сокращения частных вложений», предупредили экономисты.
Рост бюджетных инвестиций в основной капитал замедлится: если в 2021 году их объем вырастет на 9,7% по сравнению с 2020 годом, то в 2022-м — только на 3,9%, а в 2023 году — на 1,4%. Всего за 2021–2023 годы объем инвестиций из бюджета составит менее 700 млрд руб.
Вместе с тем, по оценке президентской академии РАНХиГС, так называемые производительные расходы (те, которые работают на рост ВВП) вырастут на 1 трлн руб. к 2023 году относительно 2019 года, увеличится и доля таких расходов в общем объеме расходов федерального бюджета — с 20,3% в 2019 году до 21,4% в 2023 году. В процентах от ВВП объем производительных расходов, наоборот, сократится с 3,6% в 2020 году до 3,1% ВВП через три года. К производительным расходам в РАНХиГС отнесли ассигнования на развитие национальной экономики (транспорт, дороги, телекоммуникации и информатика и т.д.), здравоохранение и образование, НИОКР.
Госдолг России вырастет с 19,1% ВВП в 2020 году (по итогам прошлого года он составлял 12,3% ВВП) до 21,4% ВВП к концу 2023 года, или до 28,4 трлн руб. Около 80% госдолга составят внутренние заимствования.
Объем ФНБ достигнет 13,5 трлн руб. (10,1% ВВП) к 2023 году против 12,4 трлн руб. (11,6% ВВП) в конце 2020 года. «Мы считаем, что те резервы, которые есть в ФНБ, будут сохраняться [в ближайшие три года]», — сказал 29 октября министр финансов Антон Силуанов в интервью телеканалу РБК.
В ФНБ учитываются не только ликвидные средства — то, что можно незамедлительно использовать, — но и различные активы, продажа которых или невозможна, или займет время. МГУ предложил отказаться от учета в ФНБ неликвидных активов, чтобы «не искажать статистику», и наметить план продажи таких активов, чтобы пополнить выручкой ликвидную часть. В настоящее время ликвидные ресурсы составляют около 68% всего объема ФНБ, остальное вложено в акции (в том числе Сбербанка), привилегированные акции госбанков, ценные бумаги, связанные с реализацией инфраструктурных проектов, следует из данных Минфина.
Последствия роста налогов
Следующий год ознаменуется ростом налоговой нагрузки для пополнения бюджета. Так, планируется изменить параметры налога на дополнительный доход (НДД) и отменить неэффективные налоговые льготы в нефтяной отрасли, что суммарно должно принести около 300 млрд руб. дополнительных доходов. По оценке РАНХиГС, больше всего от этого пострадают ЛУКОЙЛ, «Татнефть» и «Газпром нефть». Такую же оценку наиболее пострадавших давал вице-премьер Юрий Борисов. «Роснефть» как крупнейшая государственная нефтедобывающая компания получила возможность ежемесячного налогового вычета при добыче обезвоженной, обессоленной нефти, указала РАНХиГС.
В целом экономисты академии одобрили изменения налогообложения нефтяников, но указали на риски заморозки добычи на убыточных месторождениях в случае неправильной настройки параметров налоговой системы.
Нефтегазовые доходы составят 32–34% всех поступлений в бюджет в 2021–2023 годах. Рост доходов будут обеспечивать в основном ненефтегазовые доходы. За счет ужесточения налогов Минфин рассчитывает увеличить доходы на 240–260 млрд руб. ежегодно.
Минфин также предложил поднять в 3,5 раза выплаты по налогу на добычу полезных ископаемых (НДПИ) при добыче металлов и сырья для удобрений, что позволит собрать около 56 млрд руб. дополнительных налогов в 2021 году. При рассмотрении законопроекта в Госдуме бизнесу удалось добиться пятилетней отсрочки на применение повышающего коэффициента для новых проектов, по которым заключены соглашения о защите и поощрении капиталовложений (СЗПК), специальные инвестконтракты (СПИК) и новые проекты, которые позволяют увеличить добычу на 10% и более, отметил в заключении на бюджет Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), представляющий интересы крупного бизнеса.
Возврат к докризисным налогам
РСПП призвал с 2023 года вернуться на докризисный уровень налоговой нагрузки. По его мнению, нужно продлить и наиболее востребованные антикризисные меры на время второй волны пандемии. В тройке самых эффективных РСПП назвал возможность предприятий учитывать расходы на дезинсекцию и средства защиты при определении базы по налогу на прибыль, продление сроков ответов на налоговые требования и сроков предоставления отчетности.
РСПП также предупредил о «крайне негативных последствиях» отмены с 2021 года льготной ставки НДС 10% вместо 20% на внутренние перелеты. За счет отмены льготы правительство рассчитывает дополнительно собрать 43,9 млрд руб. Рост налоговой нагрузки на авиакомпании, и так пострадавшие из-за закрытия границ, может спровоцировать банкротства и сокращения персонала, снижение доступности билетов для граждан, предупредил РСПП и предложил продлить льготу по НДС до 2025 года.
Экономисты МГУ и РАНХиГС указали на противоречия при повышении налогов для граждан. На фоне роста нагрузки на средний класс государство, по сути, вводит налоговую льготу для лиц со сверхвысокими доходами, отмечает РАНХиГС. Речь о том, что владельцы зарубежных активов (в низконалоговых странах и офшорах) вместо налога в 13% смогут платить фиксированный платеж в 5 млн руб. в год без дополнительной отчетности за все контролируемые иностранные компании (КИК). Остальные россияне с доходами выше 5 млн руб. в год (больше 416 тыс. в месяц) будут обязаны платить НДФЛ по ставке 15% вместо 13%; также появится налог на доходы с банковских вкладов выше 1 млн руб.
По мнению экономистов, нужно расширить применение налоговых вычетов по НДФЛ (в том числе для наиболее бедных) и вернуться к идее изменить правила налогового резидентства физлиц.
Утрата налогового резидентства России — одна из стратегий состоятельных бизнесменов по снижению налогов. Сейчас налоги в стране обязаны платить лица, находящиеся на ее территории 183 дня в год и более.
Минфин предлагал сократить этот лимит вдвое, до 90 дней, и ввести критерий «центра жизненных интересов»: даже если гражданин находился в России меньший срок, но у него остались недвижимость, бизнес и личные связи, он все равно будет признан российским налоговым резидентом. Позже Минфин отказался от этой идеи.
Экономисты РАНХиГС сочли нереалистичными ожидания Минфина по росту доходов от повышения налогов на дивиденды и процентные доходы на Кипр, Мальту и Люксембург. Минфин рассчитывает дополнительно собрать 130–150 млрд руб. в год только от повышения налогов на выплаты на Кипр. «Прирост налоговых поступлений может быть существенно ниже», — считают в РАНХиГС. По мнению экономистов, повышение налогов может не возыметь заявленного эффекта без ужесточения критериев налогового резидентства физлиц и полной прозрачности офшорных структур.
Неравенство территорий
Финансовый университет при правительстве предложил реформировать механизм распределения средств между бюджетами. Высокая централизация налоговых полномочий и доходов и перекладывание расходных обязательств на регионы усиливает территориальное неравенство.
Расходные обязательства регионов с 2004 года выросли более чем вдвое, число переложенных на них федеральных полномочий практически утроилось. При этом число региональных налогов сократилось с семи до трех, а местных — с пяти до трех с 2005 года, указали экономисты.
Собственные доходы регионов в среднем лишь на 70% покрывают расходы. Без дотаций около четверти регионов не смогут финансировать даже зарплаты бюджетникам и социальные выплаты, оценил Финансовый университет.
После радикального роста в 2020-м (предварительно на 45%) трансферты регионам резко сократятся в 2021 году. По мнению Финансового университета, помощь из центра снижает стимулы регионов увеличивать собственную налоговую базу, вызывая бюджетное иждивенчество.
Необходимость софинансировать расходы на нацпроекты и госпрограммы привела к росту расходов регионов на 15–20%, привел Финансовый университет экспертную оценку Минфина. Чтобы выполнить обязательства, регионы будут вынуждены наращивать заимствования, причем преимущественно у коммерческих банков. Госдолг регионов вырос на 1,8% к 1 сентября и превысил 2,1 трлн руб. Аналогичная ситуация наблюдалась после кризисов 2009–2010 и 2014–2015 годов.
Финансовый университет предложил отказаться от единых нормативов распределения доходов между бюджетами и разделить регионы на группы (по объему валового регионального продукта (ВРП) или расходов бюджета, объему товарооборота на душу населения и т.д.). Дополнительно, по мнению экономистов, нужно уточнить инструменты обеспечения сбалансированности региональных бюджетов: регионам с низкой долговой устойчивостью предоставлять целевую финансовую помощь, другим — долгосрочные бюджетные кредиты сроком до десяти лет.