залоговые аукционы 90 х что это простыми словами
Залоговые аукционы в России: смысл и последствия
Аукционы залогового имущества – это один из способов получения кредита правительства под залог находящихся в госсобственности ЦБ. Они проводились в 1995 году по указу президента. В результате приватизации ряд коммерческих банков получил пакеты акций крупных компаний.
Предыстория
Условия
Изначально планировалось выставить на продажу пакеты акций 42 компаний. По итогам аукционов из 16 представленных 4 оказались невостребованными. Общая сумма займов составляла 800 млн долл.
По условиям сделки заемщик должен был погасить долг полностью к сентябрю 1996 года. Этого не произошло, поэтому акции переходили в пользование кредиторов. Поскольку залоговые аукционы проводились между банками и государством, то получается, что кредитные учреждения предоставляли правительству займ с его же средств.
Залоговые аукционы: технология получения дохода с нуля
Итак, в результате сделок банки стали владельцами ЦБ крупнейших компаний в стране. С юридической точки зрения нарушений не было. Но только до тех пор, пока в силу не вступила первая часть ГК РФ, закрепившая новую модель правоотношений. Кредитор мог получить в счет своих средств часть стоимости заложенного имущества, а не сам объект. Для этого должны были проводиться повторные залоговые аукционы, но уже публично.
Но схема была искусственно осложнена. В дополнение к договору займа и залога заключался договор комиссии. Государство поручало победителю продать ЦБ. То есть залогодержатель становился одновременно комиссионером. Скорее всего, такая схема была придумана, чтобы избежать судебных взысканий. Право заключать договор комиссии можно было передать другому лицу. Тогда реализацией ЦБ занимались аффилированные копании. т.е. продажу акций в этом случае осуществлял бы не сам банк, а иное лицо. Фактически кредитные учреждения сами себе продавали ЦБ.
Причины провала
После победы на выборах Б. Ельцена у правительства появился теоретический шанс вернуть средства кредиторам. Но этого не произошло. Россия переживала фискальный кризис. Средств в бюджете катастрофически не хватало. Это привело к дефолту и девальвации рубля. Возможности оплачивать залоговые аукционы не было. Привлечь финансирование западных банков на тех же условиях было труднее. Не было никакой гарантии, что выкупленные корпоративные права удастся продать с прибылью. Но есть еще и третья причина. Выкуп ЦБ – нарушение условий игры. Кредиторы вложили средства в предприятие, организовали там новый менеджмент и стали платить налоги в бюджет.
Результаты
В докладе Счётной палаты РФ «Анализ приватизации госсобственности», опубликованном в 2004 году, говорилось, что залоговые аукционы в России привели к отчуждению федеральной собственности. Причиной назывались изначально заниженые цены и «притворный характер» конкурса. Кроме этого, был выявлен ряд нарушений.
Во-первых, состязаний как таковых не было. Из 12 лотов лишь в 4 сумма займа превысила начальную цену.
Во-вторых, банковские залоговые аукционы финансировались за счет средств государства. Более того, средства не направлялись в Центробанк, а оставались на специализированных счетах кредитных учреждений.
В результате официально были признаны неэффективными залоговые аукционы. Отзывы, которые затем публиковались в СМИ, еще раз подтверждают, что вся процедура была придумана с целью выкупа компаний за их первоначальную цену.
Рассмотрим несколько примеров реализации описанной схемы.
На аукционе 1995 года были выставлены ЦБ второй по объемам продаж нефтяной компании в России. «Юкос» входил в компанию «Самаранефтегаз». По запасам нефти холдинг считался самым богатейшим на рынке. Поэтому спрос на акции был высокий. На продажу было выставлено 45 процентов акций.
Через месяц «Инкомбанк», «Альфа-банк» и «Российский кредит» предложили 350 млн долл. за концерн. За регистрацию заявок отвечал «Менатеп-банк». Он не пропустил заявку консорциума, так как часть средств для выкупа была предложена в виде гособлигаций, а не деньгами. По результатам торгов «Юкос» достался «Менатепу» за 9 млн руб.
«Норильский никель»
На аукцион были также выставлены акции крупнейшего экспортера и акционера «Онэксим-банка». Самое большое предложение поступило от компании «Конт». Она представляла интересы банка «Российский кредит». За «Онэксим-банк» готовы были отдать 355 млн долл. Но в регистрации заявки было отказано по причине отсутствия финансовых гарантий. В результате торги выиграл филиал «Онэксим-банка», заплатив за ЦБ 170,1 млн долл. Эта сумма на 100 тыс. долл. превышала стартовую.
Через несколько недель на продажу были выставлены 51% акций нефтяного гиганта «Сиданко». «Российский кредит» попытался подать заявку, но «Онэксим-банк» ее снова не принял На этот раз официальной причиной отказа стало отсутствие задатка. Стоит ли говорить, что аукцион выиграла МФК, связанная с «Онэксим-банком». За «Сиданко» заплатили всего 5 млн долл.
Последствия
Одной из причин сильного снижения уровня жизни населения стали залоговые аукционы банков. По данным демографа Н. Эберстадта, в РФ «избыточная смертность» за шесть последующих лет составила 2 млн. В Первой мировой войне Россия потеряла 1,7 млн человек. Больше всего пострадали дети. Процент «отказников» в 1997 г. составил рекордные 1,3 млн новорожденных (9 %).
Вывод
Залоговые аукционы: просто о сложном
Из истории приватизации в России
От редакции: публикуем статью, которая многое объясняет по истории грабительской приватизации, произошедшей в 90-е годы. В наше время, когда уже пошла вовсю вторая волна приватизации, будет полезно вспомнить, как происходила первая.
А вторая будет столь же грабительской и беспардонной (в качестве примера вспомним недавний закон Ротенберга). Наш лозунг — тотальный пересмотр итогов приватизации, то есть возвращение всего того, что было награблено у народа, начиная с 1991 года. Для его воплощения нужно не только понимать всю тяжесть ситуации, но и действовать — встать на защиту интересов рабочих, создающих своими руками всё, что у них затем отбирают.
Все мы с экранов телевизоров очень часто слышим о неких залоговых аукционах, в результате которых были хищнически приватизированы крупнейшие государственные предприятия. Однако далеко не все ясно себе представляют, в чем же заключалась суть этих мероприятий, и как же именно в их результате появилась небольшая олигархическая прослойка, владеющая огромными богатствами.
Залоговые аукционы представляли собой серию сделок, проведённых в 1995 году, в результате которых в собственность ряда коммерческих банков перешли акции крупнейших гос. предприятий. Принято считать, что идея залоговых аукционов принадлежит Владимиру Потанину, но это не совсем так. Впервые идею выдвинул американец Борис Йордан. Лишь впоследствии Потанин стал его партнером по компании «Ренессанс Капитал». Тем не менее, к тому времени Потанин сам был богатым и влиятельным человеком, ему принадлежали богатейшие банки — МФК и ОНЭКСИМ-банк. Как тут не вспомнить председателя правления ОНЭКСИМ-банка, а ныне кандидата в Президенты РФ нашего любимого олигарха Михаила Прохорова.
Решающая роль Владимира Потанина заключалась в том, что именно ему выпала честь предложить модель залоговых аукционов Правительству РФ. Предложение было поддержано первым вице-премьером Анатолием Чубайсом и вице-премьером Олегом Сосковцем, которые вынесли вопрос на обсуждение кабинета министров.
Сущность залоговых аукционов состояла в следующем. Остро нуждавшееся в денежных средствах государство проводило аукционы, победители которых получали право заключить кредитный договор с государством. Очевидно, что лишь крупнейшие банки располагали необходимыми суммами, поэтому реально только они могли участвовать в аукционах и стать кредиторами государства. В качестве обеспечения возврата кредита государство отдавало в залог банкам ценные бумаги — акции крупнейших предприятий. Данные акции являлись федеральной собственностью.
Обычно утверждают, что невозврат государством кредита банку автоматически вел к тому, что акции становились собственностью банков. С юридической точки зрения это абсолютно неверно. С 1 января 1995 года уже действовала часть первая Гражданского кодекса РФ, закрепившая классическую модель залогового правоотношения. Залогодержатель (кредитор по основному обязательству) имеет право получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества, но никак не стать собственником этого имущества автоматически. Это означает, что залогодержатель может продать имущество с публичных торгов. Лишь объявление повторных торгов несостоявшимися дает залогодержателю право оставить предмет залога за собой.
Однако при проведении залоговых аукционов вся схема была искусственно осложнена. Кроме кредитного договора и договора залога заключался также договор комиссии. Государство (комитент) поручало победителю аукциона (комиссионеру) продать акции, являющиеся предметом залога. Тем самым, залогодержатель являлся одновременно и комиссионером. В чем был смысл делать залогодержателя еще и комиссионером, если он и без этого являлся лицом, заинтересованным в реализации акций? Вероятней всего, это было сделано в целях избежания судебной процедуры обращения взыскания на заложенное имущество. Кроме того, была возможность уступить право заключения договора комиссии другому лицу, т.е. продажу акций в этом случае осуществлял бы не сам банк, а иное лицо. Но это все не главное. Совершенно понятно, что банки легко могли продать заложенные акции фактически самим себе, используя для этого «свои» организации. Поэтому с экономической точки зрения утверждения о том, что заложенные акции были обречены на переход в собственность банков, являются правильными.
Такова была правовая модель залоговых аукционов. Воплощение этой правовой модели на практике выглядели весьма своеобразно.
Прежде всего, следует отметить, что еще до проведения залоговых аукционов государство разместило в нескольких банках (которые впоследствии и победили в аукционах) немалые денежные средства, сравнимые с размерами полученных кредитов. Таким образом, банки кредитовали государство его же деньгами!
В качестве иллюстрации вышеизложенного привожу выдержки из книги П. Хлебникова «Крестный отец Кремля — Борис Березовский». Выдержки эти касаются наиболее одиозных фигур — Михаила Ходорковского (Менатеп-банк) и вышеупомянутого Владимира Потанина (ОНЭКСИМ-банк; МФК).
1. На залоговых аукционах Ходорковского интересовал недавно созданный холдинг «Юкос» — вторая по величине нефтяная компания в России. В холдинг входила добывающая компания «Самаранефтегаз» — экспортом ее продукции занимался Березовский — и Самарский НПЗ, на котором за два года до этого произошло несколько убийств. По запасам нефти «Юкос» считался одной из богатейших компаний в мире и на залоговых аукционах был самым лакомым куском. На торги выставили 45 процентов акций. В начале ноября 1995 года «Менатеп» прямо велел остальным потенциальным желающим от участия в торгах воздержаться. «Двух мнений быть не может, — заявил прессе первый зампредседателя «Менатепа» Константин Кагаловский, — «Юкос» будет нашим»
Месяц спустя, 8 декабря, консорциум из «Инкомбанка», «Альфа-банка» и банка «Российский кредит» предложил за акции «Юкоса» 350 миллионов долларов — намного больше, чем другие участники. Но структурой, ведавшей регистрацией заявок на участие в аукционе по продаже «Юкоса», был «Менатеп-банк». И он не принял заявку консорциума по следующей причине: часть залога консорциум внес государственными краткосрочными облигациями, а не деньгами. В итоге «Юкос» достался компании, представлявшей интересы «Менатепа», она заплатила за пакет акций «Юкоса» всего на 9 миллионов долларов больше стартовой цены в 150 миллионов.
2. Владимир Потанин положил глаз на другой трофей — металлургический гигант «Норильский никель». Это предприятие было одним из важнейших российских экспортеров и крупным акционером «Онэксим-банка». На аукционе по продаже акций «Норильского никеля» самое большое предложение — 355 миллионов долларов — поступило от компании «Конт», представлявшей интересы банка «Российский кредит». «Онэксим-банк», проводивший регистрацию заявок на участие в аукционе, отстранил «Российский кредит» из-за «недостаточных финансовых гарантий». Победителем стал филиал «Онэксим-банка», заплативший 170,1 миллиона долларов — всего на 100 тысяч больше стартовой цены.
Несколько недель спустя опять-таки «Онэксим-банку» поручили регистрировать заявки на участие в аукционе по продаже 51 процент акций нефтяного гиганта «Сиданко». В очередной раз «Российский кредит» подал заявку, и «Онэксим-банк» ее снова не принял: якобы «Российский кредит» не внес необходимый задаток; между тем представители «Российского кредита» утверждали, что их даже не пустили в здание «Онэксим-банка» в день аукциона. Аукцион выиграла связанная с «Онэксим-банком» МФК, заплатившая всего 5 миллионов долларов сверх стартовой цены в 125 миллионов.
После этого очень смешно слышать заявления олигархов в духе: «Да, мы сделали состояние, но в полном соответствии с российским законодательством». Налицо нарушение элементарной юридической процедуры, установленной в специальном Указе Президента (см. ниже). Все тот же П. Хлебников совершенно справедливо пишет: «Покупая у государства активы в ходе такой закулисной сделки и по столь заниженной цене, вы рискуете, что ваши права на новую собственность никогда не будут надежно защищены. Сограждане будут считать вас мошенником, а государство — скорее хранителем активов, чем их подлинным владельцем».
Источники:
1. Указ Президента РФ от 31 августа 1995 г. № 889 «О порядке передачи в залог акций, находящихся в федеральной собственности»
2. Хлебников П. Крестный отец Кремля — Борис Березовский или история разграбления России. М., 2001.
Четверть века назад в России придумали залоговые аукционы: как это было
Четверть века назад в России придумали и осуществили залоговые аукционы. Как это было – корреспондент телеканала «МИР 24» Глеб Стерхов.
1995 год. Россия в крутом пике передела сфер собственности и влияния. Приватизация в разгаре. Все, что раньше не имело цены, потому что «бесценно ибо казенно» – теперь товар повышенного спроса. При этом покупать особо не на что и некому. Да и денег в казне просто нет. Ни на зарплаты бюджетникам, ни на пенсии. Зато напечатаны акции, ваучеры и краткосрочные гособлигации. Главный тезис экономической команды Егора Гайдара в действии: «Рынок расставит все на свои места».
Для передачи в частную собственность наметили больше 250 тысяч предприятий, в том числе 20 тысяч крупных и крупнейших, а еще агросектор – колхозы и совхозы, земля и жилищный фонд. Причина такой распродажи – одна: необратимость.
«Мы знали, что каждый проданный завод – это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого, дешево, бесплатно, с приплатой – 20-й вопрос! Первый вопрос – один. Каждый появившийся частный собственник в России – это необратимость», – говорил председатель Государственного комитета РФ по Управлению государственным имуществом Анатолий Чубайс.
«Ситуация в экономике к этому моменту должна быть необратимой. Ключевые позиции – это нефтянка и металлургия. Они должны быть уже в руках наших верных союзников», – заявлял политолог, депутат Государственной думы РФ первого созыва в 1993-1995 гг Сергей Станкевич.
Союзники – это банкиры. Особая каста лихих 1990-х. Один из них – молодой и активный глава ОНЭКСИМ-банка Владимир Потанин. Говорят, именно он стал идеологом тех самых залоговых аукционов. Схема, по которой можно было забрать в управление ключевые предприятия страны за сущие копейки. Он поделился идеей с главным «приватизатором».
«Чубайс пошел к Ельцину и сказал, что у нас нет денег платить военным, врачам, пенсионерам, чиновникам, пограничникам, полиции. Вообще ничего нет. Ельцин спросил: «Что нам делать?» Он сказал: «Давайте попросим банкиров одолжить нам денег». Ельцин не понимал, что ни у каких банкиров никаких денег быть не может после такой гиперинфляции. Но слова «банк», «банкиры» произвели впечатление. Он сказал: «Ну, а как?». Чубайс ответил: «А просто так они не дадут. Давайте мы им дадим в залог за эти деньги акции самых лучших предприятий», – рассказал лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский.
В последний день лета 1995 года президента Бориса Ельцина убедили. Тогда его рейтинг падал катастрофически. Коммунисты во главе с Геннадием Зюгановым на предстоящих выборах могли взять реванш: отменить приватизацию, а за ней и вообще все либеральные реформы. Необратимость от Чубайса сработала. Борис Николаевич подписал особый указ о передаче акций ключевых предприятий из федеральной собственности.
Так появился список из 12 перспективных с точки зрения бизнеса предприятий: нефтедобывающие, горно-металлургические и инфраструктурные. Среди претендентов на «заклание» – «Норильскникель», «Лукойл», ЮКОС, «Сибнефть» и «Сургутнефтегаз».
«Идея исходила от бизнеса. С другой стороны, добыча катастрофически падала. Компании были в долгах, как в шелках. Сколько они стоили в этот момент? Трудно сказать», – рассказал министр экономики РФ в 1992-1993 гг Андрей Нечаев.
Правительство выскребло из почти пустой казны остатки – 600 миллионов долларов с небольшим – и положило эти деньги на депозиты в так называемые «банки-любимчики». («Империал», «Инкомбанк», «Онэксимбанк», «Менатеп»). Теперь можно признаваться народу.
«И только после этого объявило, что не хватает денег и нужно взять в кредит. У кого? У этих же коммерческих банков. То есть вся дальнейшая операция – это операция сугубо мошенническая», – рассказал зампредседателя Счетной палаты РФ в 1995-2001 гг. Юрий Болдырев.
Сам процесс взятия в долг никто не скрывал. Эти же деньги оформлялись как заемные средства. Их даже не нужно было переводить со счета на счет. Только статус поменять – был депозит, стал кредит.
«Столь нагло и открыто они ее проводили, потому что были уверены, что никто не узнает», – добавил Юрий Болдырев.
Широкие массы и не узнали. Все проводилось быстро и без освещения в прессе. Псевдокредиты выдавали под залог банку. Госпакеты акций 12 предприятий и стали тем самым залогом. Срок – один год. Если деньги государство не отдает, сами предприятия с их пакетами акций перейдут в распоряжение банков, что, собственно, и произошло.
«Это наглые вульгарные мошенники, которые просто были уверены в безнаказанности. И не зря уверены. Генеральный прокурор Скуратов, прокуратура не отреагировали вообще никак. Мы предложили им выступить в суде с иском в защиту государственных интересов. В нашем государстве никто, кроме Генеральной прокуратуры, не мог это сделать», – отметил Юрий Болдырев.
«Все уже было решено заранее, кто какой актив получит, попытки поучаствовать в этом со стороны, даже предложив большие деньги, завершились тем, что они были сняты с торгов», – рассказал глава департамента кредитной политики министерства экономики РФ в 1995-1997 гг. Михаил Хазин.
Доходило до абсурда – некоторые аукционы проходили под началом самих банков-участников. Где-то фигурировали подставные фирмы для создания видимости торгов. Но жаловаться было некуда. Например, с покупкой «Юкоса» «пролетел» «Альфа-банк». Ведь предприятие было обещано Ходорковскому с его «Менатепом».
«Не было законодательства, но была революционная ситуация. В этом смысле справедливости ожидать от власти, которая стремилась решить в первую очередь политическую проблему, мне кажется, не приходилось», – говорит первый заместитель председателя Совета директоров «Альфа-банка» Олег Сысуев.
Даже алюминиевому королю Михаилу Черному, авторитету лихих 1990-х не дали сделать свою ставку.
«Мы участвовали в то время в аукционе по «Норильскому никелю». Но, к сожалению, было принято решение наш пакет выбросить с аукциона, а выбор пал на другую компанию. Мы так поняли, что банки между собой договорились, что каждому достанется какой-то кусок», – рассказал бизнесмен.
Именно «Норильск-Никель» был самым первым лотом в этих торгах. 17 ноября 1995-го госпакет акций ушел банку Владимира Потанина за 170 миллионов долларов.
«Все проблемы были автоматически решены, потому что стоимость кредитов была меньше, чем реальная стоимость активов в десятки раз», – рассказал глава департамента кредитной политики Министерства экономики РФ в 1995-1997 гг. Михаил Хазин.
Всего через пару лет цена этого и других предприятий будет исчисляться уже миллиардами долларов. Прямо или косвенно ими будет править так называемая «семибанкирщина» – олигархи, которые организовали переизбрание Ельцина в обмен на госпредприятия и госпосты. На отданных на откуп объектах сменят руководство, переформатируют кадровую политику и ведение финансов. Все 12 аукционов проведут в беспрецедентно сжатые сроки – всего за 40 дней.
Последний – за три дня до нового 1996 года. Через несколько месяцев Борис Николаевич Ельцин одержит победу во втором туре президентских выборов. Автор идеи залоговых аукционов получит обещанное кресло и кабинет на самом верху.
«Да, это было практически голосование. Мы решали, кого делегировать в правительство. Остановились на Потанине», – рассказал генеральный директор холдинга «Объединенные медиа», в 1995 году член редакционной коллегии газеты «Известия» Михаил Бергер.
«Понимая огромный опыт Потанина в бизнесе, это было как бы решением, предложением Потанину даже: «Володя, пойди туда, ты сможешь, у тебя достаточно энергии», – делился бизнесмен Борис Березовский.
В августе 1996-го Владимир Потанин – первый вице-премьер. Он курирует экономический блок вопросов и координирует работу Министерства экономики. Через месяц подошел срок возврата кредита и выкупа акций предприятий тех самых залоговых аукционов. Однако этого не случилось. По официальной версии в российском бюджете просто забыли прописать эти статьи расходов.
«Все эти предприятия так или иначе сохранились в нашей экономике. Мы не должны забывать: они не ушли в чужие руки. Мы не должны забывать, что именно сегодня формирует российский бюджет. А формирует его нефтегазовый комплекс и металлургия. Вот они и формируют основу нашего нынешнего благосостояния», – отметил политолог, депутат Государственной думы РФ первого созыва в 1993-1995 гг. Сергей Станкевич.
«Норильск-Никель» Владимира Потанина, ушедший тогда с молотка за 170 миллионов долларов, спустя четверть века будут оценивать уже почти в полсотни миллиардов.
Да и с остальными лотами другие аукционеры тоже не прогадали. «Семибанкирщина» надолго поселилась в списке Forbes. Нарушение закона в ходе залоговых аукционов доказать никому и не удалось. Схема оказалась и выгодной, и безопасной. Однако, в тираж так и не пошла. Хотя попытки были.
«Связьинвест» – тогда никому неизвестная госкомпания. В ведении и телеграф, и телефонные сети, и интернет, и спецсвязь. Есть что развивать и на чем заработать. В 1997-м Борис Ельцин согласился отдать в приватизацию и ее. С маленькой оговоркой: на этот раз конкурс будет честным. Чубайс тогда уже первый вице-премьер в обновленном правительстве, озвучил условия:
«Я с самого начала говорил Гусинскому, что очень все хорошо. Но только все равно будет тендер. Будет реальный тендер. Заплатишь на рубль больше, получишь. Заплатишь на рубль меньше, не получишь», – говорил Чубайс.
Это не устроило ни Гусинского, ни Березовского, которые в равной степени претендовали на «Связинвест». Олигархи поссорились не только друг с другом, но и с правительством. Началась битва компроматов, манипуляции общественным мнением. Березовский воевал подконтрольным ему Первым каналом, тяжелое орудие Гусинского называлось НТВ.
Пресловутая ельцинская «семья», как себя называла «семибанкирщина», рассорилась. С тех пор только бизнес, ничего личного. Так в стране появится еще одно новое понятие: «информационная война».
25 лет залоговым аукционам. Как в 90-е была придумана и воплощена схема по распродаже госимущества.
— Это должна была выяснить Генеральная прокуратура, именно за моей подписью, как зампреда Счетной палаты 26 августа 1996 года было направлено обращение к генеральному прокурору с перечислением ряда грубейших нарушений закона и, главное, указание на признаки притворности сделаны. Генеральному прокурору было предложено выступить в Арбитражном суде списком в защиту государственных интересов, это генеральная прокуратура может сделать, о признании сделки ничтожной.
— Прошу прощения, давайте объясним, что такое притворная сделка? Почему? По каким признакам? Что такое ЮКОС? Что такое Сибнефть? Что такое Норникель? И за какие деньги их в итоге государство продало? Да и вообще, получило ли хоть копейку за это?
— Ни за какие деньги. Сделка была притворной, в том смысле, что сначала правительство, в период, когда врачам и учителям не выплачивали зарплату по полгода, у правительства якобы не было денег, в этот период правительство выявило у себя 600 с лишним миллиардом якобы временно свободных валютных средств, которые без залога…
— 600 миллиардов или 600 миллионов?
— Правильно, что предприятия, которые заплатили не своими, а государственными деньгами, тем не менее, «отбили» эту сумму буквально чуть ли не за год, да? Получается, что, если бы эти предприятия остались в ведении государства и государство бы действительно начало ими управлять, а не просто сидели бы сложа лапки, говоря, что это неэффективно, то все бы сложилось совершенно иначе?
— Скажите, кто был идеологом залоговых аукционов? Кто отец? Кто придумал?
— Вопрос генеральной прокуратуре.
— Ну, как же, есть же огромное количество информации.
— Вот вы сейчас должны понять, с кем вы сейчас разговариваете. Вы разговариваете не со свидетелем, который где-то что-то слышал, не с политологом, не просто с экономистом, а с человеком, который непосредственно боролся против этого… Для того, чтобы не снижать ценность того, что я говорю, как свидетель и участник борьбы против этого, я не высказываю предположения и слухов.
— Как вы думаете, нужно отменять итоги этих залоговых аукционеров или нет?
— Ну, давайте я отвечу на этот риторический вопрос, как я для себя, по крайней мере, отвечаю. Потому что, на мой взгляд, совершенно невозможно отменить только результаты залоговых акционеров и не отменить тысячи приватизационных сделок, которые состоялись с 1991 года и по середину нулевых.
— Квартиры тоже приватизировались.
— Не соглашусь с тобой. Потому что можно, как показывает история, принимать соответствующие законы подо что-то.
— Сформулируй конкретно, что.
— Нет, я тебе сейчас законов не назову, у нас достаточно законов принято подо что-то, чтобы было удобно…
— Слушай, юристы могут придумать. Есть величина какая-то…
— Да, мы с вами дождались… Ельцина нет, Гайдара нет, Кох где-то там…
— Кох в Германии благополучно, отлично живет, ни в чем не нуждается. И Олег Сосковец, который тогда принимал решение, тоже жив до сих пор и новостей про него никаких нет. Интересно, где этот могущественный человек, вот вопрос, который меня много лет занимает.
— В шоколаде, Сергей Александрович.
— Да, привет битве за Москву! Русский все еще закрыт. Запрет на движение по мосту во Владивостоке продлен. Альпинисты сняли 800 тонн наледи, но полностью очистить мост не успели.
— Тем не менее, туда, например, вот Сергей вспоминал про саммит, 10 лет назад на модернизация инфраструктуры Русского, к тому самому саммиту были выделены миллиарды. Куда?
— Охранная зона так называемая.
— Что значит удалось?
— Мне, по крайней мере, попадалась сообщения о том, что это тоже не получилось. Я не знаю почему. Но, возможно, это не во власти губернатора. Может, ее избирали местные жители, поэтому уволить ее указом губернатора можно на камеру сказать, а на самом деле это все происходит не так.
— Ну, чтобы понимать, что такое генератор. Это размер морского контейнера.
— Это большой, хороший генератор.
— Это огромный генератор, который сжирает по тысяче литров топлива.
— С этим я согласна. Просто размеры все равно большие.
— А если у тебя несколько тысяч домов, а на Русском живет, я так понимаю, порядка 20 тысяч человек, вот на таких генераторах ты не можешь обеспечить людей электричеством. Это физически невозможно. То есть, это что, повторяется история с блэкаутом Крыма в 2015 году? Но, простите, как бы Крым находился в ситуации предвоенной, и это хоть как-то можно было объяснить, а на острове Русском никаких боевых действий нет.
— Да, это много. То есть, когда 30 тысяч человек находятся в состоянии локаута 8 дней, это просто катастрофа! Вы меня простите, что должны думать люди? Нет, я понимаю, что они за 30 лет привыкли, что они сами по себе, а Москва сама по себе… но мы ж 20 лет встаем с колен… сколько уже губернаторов поменялось? Губернаторов меняем, а в жизни у людей чего-нибудь меняется?
— Да это-то ладно… ладно бы они имели… хотя, как известно, мэр Хабаровска, там 20 лет он был мэром Хабаровска, а сейчас живет в Америке и у него там типа шесть домов. Тоже человек успел стать мультимиллионером. Неплохо бы, если б люди хоть немножко жили бы получше, а люди что должны думать? Они в России живут или нет? Или их просто в барщину продали этим местным атаманам?
— Да это как вот во времена тех залоговых аукционов, что мы были рады, что хоть дали поесть.