за что расстреляли якира
Иона Якир. Расстрел командарма
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Иона Эммануилович Якир (3 [15] августа 1896, Кишинёв Бессарабская губерния — 12 июня 1937, Москва) — советский военный деятель, командарм 1-го ранга (1935).
Видный военачальник времен Гражданской войны. Расстрелян в ходе «Сталинской чистки» (1937). Посмертно реабилитирован (1957).
Родился в Кишинёве в семье провизора Менделя (Эммануила) Якира и его жены Хаи Меерзон.
Учился в Базельском университете и Харьковском технологическом институте[1].
В 1915 году, как военнообязанный, направлен токарем на военный завод в Одессе. В апреле 1917 года вступил в РСДРП(б). С декабря 1917 года — член исполкома Бессарабского губернского совета, член губкома и ревкома. С января 1918 года командовал красными отрядами в боях с румынскими войсками. Затем комиссар бригады, дивизии, Поворинского боевого участка. С сентября 1918 года — начальник политотдела Южного участка отрядов завесы[1]. В октябре 1918 года — июне 1919 года — член Реввоенсовета (РВС) 8-й армии, командовал группой войск. Находясь на этой должности, принимал участие в терроре против казачьего населения Дона, в частности, издал приказ о процентном уничтожении мужского населения[2].
В 1919—1920 годах командовал дивизией и группой войск. С октября 1920 года начальник и комиссар 45-й стрелковой дивизии, одновременно командовал различными группами войск на Юго-Западном фронте.
В марте 1924 — ноябре 1925 годов — начальник Главного управления военно-учебных заведений РККА. Командующий войсками Украинского военного округа (ноябрь 1925-17 мая 1935) (7-с.64; с.86;8-с.763). Приказом народного комиссара обороны СССР от 17 мая 1935 № 079 назначен командующим войсками Киевского военного округа, член Военного Совета при наркоме обороны СССР (17 мая 1935—1937)[1] (7-с.64; 4с). Арестован 28.05.1937 г.(4с)
В 1930—1934 годах — член РВС СССР. С 1930 года — кандидат в члены, с 1934 — член ЦК ВКП(б). На Пленуме ЦК ВКП(б) (февраль — март 1937) при обсуждении вопроса о Н. И. Бухарине и А. И. Рыкове выступил «за исключение, предание суду и расстрел». 10 мая 1937 года переведён на должность командующего Ленинградским военным округом.
28 мая 1937 года арестован. Обратился с письмом к И. В. Сталину и К. Е. Ворошилову с заверением, что он абсолютно невиновен:
— «Я честный и преданный партии, государству, народу боец… Я честен каждым своим словом, а умру со словами любви к Вам, к партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма».
За два дня до расстрела написал письмо в ЦК и НКО, в котором изложил ряд последних мыслей и предложений, касающихся организации армии[5].
11 июня 1937 года Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР приговорён к смертной казни. В 1957 году реабилитирован.
Участник Гражданской войны, крупный военный руководитель и организатор при штабе РККА Семён Аралов приводит такие воспоминания:
-Якир, несмотря на его юношескую порывистость, произвёл на меня чрезвычайно благоприятное впечатление. Я увидел в нём человека, преданного рабочему классу, Коммунистической партии. Говорил он обдуманно, взвешивая каждое слово. Чувствовалось, что этот товарищ пользуется в кругу военных большим авторитетом.
Я предложил ему возглавить 45-ю дивизию.
В тот же день, не теряя времени, я связался с Киевом по прямому проводу и изложил нашу беседу командующему 12-й армией Семёнову, настаивая на назначении Якира вместе с его товарищами в 45-ю дивизию.
А через несколько дней было принято решение РВС 12-й армии о назначении И. Э. Якира начальником (командиром) этой дивизии. Впоследствии он возглавлял также 58-ю и 47-ю дивизии.
В боях Якир зарекомендовал себя талантливым, отважным командиром. Действительно, Ленин был им доволен. Части Якира дрались мужественно, стойко. Это они, окружённые частями деникинцев с востока и петлюровцами, белополяками с запада, шли с непрерывными боями 28 дней, прорывая вражеское кольцо. И это кольцо было прорвано. Более того, части Якира освободили тогда Житомир и Киев, отбив у противника громадное количество скота, продовольствия, они в ходе боев хорошо пополнились за счёт добровольно присоединявшихся крестьян — бедняков и середняков.
И. Э. Якир всегда с честью выполнял поставленные перед ним задачи. (Приходится очень и очень сожалеть, что он, как и некоторые другие лучшие представители партии в Красной Армии, погиб во времена культа личности Сталина.)
Три ордена Красного Знамени (1919, 1919, 1930).
Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.
32 43 53 70 80 95 109 110 140 153 166 167 181 201 211 223 238 241 251 275
Я К И Р И О Н А Э М М А Н У И Л О В И Ч
275 243 232 222 205 195 180 166 165 135 122 109 108 94 74 64 52 37 34 24
10 25 39 40 70 83 96 97 111 131 141 153 168 171 181 205 237 248 258 275
И О Н А Э М М А Н У И Л О В И Ч Я К И Р
275 265 250 236 235 205 192 179 178 164 144 134 122 107 104 94 70 38 27 17
Итак, что же мы видим среди «груды» цифр известное нам по предыдущим статьям?
53 = ОСТА. 96 = ОСТАНОВК \ а \. 97 = ОСТАНОВКА. 166 = ОСТАНОВКА СЕРДЦ \ а \. 167 = ОСТАНОВКА СЕРДЦА.
ЯКИР ИОНА ЭММАНУИЛОВИЧ = 275 = 167-ОСТАНОВКА СЕРДЦА + 108-РАССТРЕЛ.
Проведём прочтение последней записи:
74 = ВЫСШ. 107 = ВЫСШАЯ. 144 = ВЫСШАЯ МЕРА. 171 = ВЫСШАЯ МЕРА НАКА \ зания \. 181 = ВЫСШАЯ МЕРА НАКАЗА \ ния \.
195 = ВЫСШАЯ МЕРА НАКАЗАН \ ия \. 205 = ВЫСШАЯ МЕРА НАКАЗАНИ \ я \. 237 = ВЫСШАЯ МЕРА НАКАЗАНИЯ.
275 = 167-ОСТАНОВКА СЕРДЦА + 108-КАЗНЁННЫЙ.
Код ДАТЫ ГИБЕЛИ: 12.06.1937. Это = 12 + 06 + 19 + 37 = 74 = РАСПРАВА, СРАЗИТ \ пулей \.
275 = 74 + 201-ЛЕТАЛЬНЫЙ ИСХОД.
Код ДНЯ ГИБЕЛИ = 98-ДВЕНАДЦАТОЕ + 87-ИЮНЯ = 185 = СМЕРТОУБИЙСТВО.
275 = 185-ДВЕНАДЦАТОЕ ИЮНЯ + 90-ЗВЕРСТВО, УГРОБЛЕН.
Код полной ДАТЫ ГИБЕЛИ = 185-ДВЕНАДЦАТОЕ ИЮНЯ + 56-КАЗНЁН-\ 19 + 37 \-\ код ГОДА ГИБЕЛИ \ = 185-СМЕРТОУБИЙСТВО + 56-КАЗНЁН = 241.
275 = 241 + 34-ГИБЕЛ \ ь \ = 63-ГИБЕЛЬ + 212-КАЗНЬ ПО ПРИГОВОРУ.
Код полных ЛЕТ ЖИЗНИ = СОРОК = 76 = СГУБЛЕН.
275 = 76-СОРОК + 199-\ 97-УБИЙСТВО + 102-ЗАСТРЕЛЕН \.
275 = 165-ПУЛЕВАЯ РАНА МОЗГА, ЭММАНУИЛОВИЧ + 110-ГИБЕЛЬНАЯ, ЯКИР ИОНА = ГИБЕЛЬНАЯ ПУЛЕВАЯ РАНА МОЗГА.
Как столовое серебро стало чашей раздора двух красных командиров
Первый круг охраны Ленина — это 70 китайских телохранителей, и об этом есть документальные подтверждения как в СССР, так и в Китае. Причем китайцы этим фактом очень гордятся. А человеком, который порекомендовал Ленину столь надежную охрану, был Иона Якир.
Связи решают все
Якир Иона Эммануилович (1896–1937) был родом из Кишинева, из семьи вполне обеспеченного аптекаря. Образование пытался получить и в Базельском университете, и в Харьковском технологическом институте, но безуспешно. Так что Первую мировую и всеобщую мобилизацию молодой Якир благодаря связям своего отца встретил токарем на заводе в Одессе. Связи, как говорят, решают все. Рабочих с заводов на фронт не брали.
После февральской революции 1917 года, Иона Якир стал большевиком, по сути, не имея стажа подпольной работы. Авторитетные большевики его практически не знали. Но изворотливый и крайне предприимчивый бывший студент-недоучка начал делать стремительную военно-политическую карьеру благодаря наемникам из Китая.
Первый батальон наемников он сформировал еще в Бессарабии. Стоит отметить, что никакой связи с центральной властью у него там не было. А значит, не должно было быть и денег на содержание наемных солдат. Это значит, что Якир доставал их самостоятельно. Как? Остается только догадываться. Ясно одно: очень находчивые и изобретательные люди на фоне масштабной экспроприации и массового террора недостатка в деньгах не ощущали.
Постепенно число воинов из Поднебесной, которые служили под началом Якира, увеличилось до 530 штыков. И это были настоящие головорезы. Пример оказался заразительным. Личная китайская охрана появилась у Ленина, Троцкого, Бухарина…. Услуга за услугу, и Якир со своей семьей оказался причислен к сильным мира того.
Якир на советской марке. wikimedia
«Трус! Зарублю!»
На фронтах Гражданской войны Якир знакомится со своими будущими соратниками. Среди этих боевых командиров – Затонский, Гамарник, Голубенко, Левензон, Картвелишвили, Гаркавый, Котовский. Что касается последнего, то большой дружбы у них с Якиром не получилось, несмотря на то, что оба они были родом из Бессарабии.
После этого инцидента отношения Котовского с Якиром стали, мягко говоря, сложными. Окончательный разрыв в отношениях произошел в местечке Белая Церковь. И виной тому стало… пристрастие жены Якира к чужому добру.
Муж и жена – одна сатана
Сара Лазаревна Якир была дочерью богатого торговца-оптовика, который владел магазинами готового платья в Одессе и Киеве. Став женой Ионы, товарищ Сара Якир всегда сопровождала мужа в боевых походах в качестве шифровальщицы – и не только.
Стоит еще раз напомнить о законах того военного времени. Политика массового террора развязывала руки всем нечистым на руки (простите за тавтологию) начальникам и их родственникам. У классового врага изымалось все – продовольствие, лошади, бытовая утварь и драгоценности. Голод и война прикрывали все грехи. Якир со своими китайскими наемниками участвовал во многих карательных операциях, контролировал операции по коллективизации, раскулачиванию. Это кстати, объясняет происхождение средств, которые Якир отдавал воинам Поднебесной в качестве оплаты за ратный труд.
Жена да уподобится мужу своему. Якиршу, как называли жену командира красноармейцы, везде сопровождали двое телохранителей-агентов из фирмы ее отца. Они собирали ценности из поместий и домов горожан, крупных землевладельцев и раскулаченных. Затем эти «трофеи» чемоданами отправлялись в Одессу в магазин отца Сары Якир.
Теперь Якира и Котовского судьба сводит в районе Белой Церкви, где находилась резиденция графа Владислава Браницкого, главного виночерпия царского двора.
«Не трогайте, это мое!»
Землевладельцы Браницкие вернулись в Белую Церковь в 1920 году во время успешного наступления белополяков на Киев. При контрнаступлении Красной армии отрядам Котовского было поручено взять это местечко. Отлично справившись с операцией, Котовский со своими войсками пошел дальше. А в городе ненадолго задержались походный обоз и перевязочный отряд супруги Котовского – Ольги Петровны.
Обоз остановился в резиденции Браницких, которые покинули особняк в такой спешке, что «кофе на столах не остыло». Естественно в поместье осталась часть имущества. В многочисленных комнатах врач Котовская стала искать перевязочный материал, которого остро не хватало во время похода. В одной из спален она нашла чемодан с кружевом. В это время там же появилась и Сара Якир с криком «Не трогайте, это мое!» Доктор Котовская пожала плечами и ушла из комнаты, оставив Сару с чемоданом.
Через несколько дней чекисты заявили, что в резиденции графа пропало столовое серебро. И Сара Лазаревна, дабы избежать скандала, сразу показала на Ольгу Петровну, чем страшно возмутила последнюю. Котовской удалось доказать, что к пропаже серебра она непричастна. Но это еще не конец истории.
Винные склады Браницких в Белой Церкви. Фото: Роман Маленков / Wikimedia.org
Час расплаты
Якир, согласно официальной, вычищенной биографии, был внимательным и заботливым товарищем. В двухэтажном особняке, который он с женой Сарой Лазаревной занимал на правах командующего, часто бывали и даже жили старые товарищи И. Гаркавый, И. Дубовой, И. Акулов, В. Блюхер.
Через несколько лет после событий в Белой Церкви Котовские были приглашены к Якирам на званый обед. Здесь и наступил час расплаты. Ольга Котовская, увидев, что стол сервирован столовым серебром с вензелем «Б», громко, чтобы все услышали, произнесла: «Так вот где серебро Браницких!». По свидетельствам очевидцев, среди воцарившегося молчания было не только видно, но и слышно, как краснеет хозяин дома. В этот раз виртуозная изобретательность не помогла предприимчивому Якиру.
Сколько веревочке ни виться
В 1937 году, «вылетев» из списка первых маршалов, Иона Якир был арестован в поезде по дороге в Москву. Проходил он по делу Тухачевского, хотя был родственником Троцкого. А 11 июня 1937 года Якира не стало. То ли он был расстрелян, то ли он умер от разрыва сердца, неизвестно. Но доподлинно известно, что Сталин, к справедливости которого Иона взывал в казематах, наложил резолюцию: «Подлец и проститутка». А Клим Ворошилов на его письменной просьбе «присмотреть за моей семьей и помочь ей, беспомощной и ни в чем неповинной» написал «Сомневаюсь в честности бесчестного человека вообще».
Так завершился ратный путь командарма 1-го ранга Ионы Якира. И хотя он был реабилитирован в 1957 году, вряд ли остался в живых кто-то, кто искренне посочувствовал бы его жене и ему лично. Разве только потомки китайских наемников.
Командарм, не умевший воевать
В этом году нас ждет скорбный юбилей, связанный с началом Великой Отечественной войны. Полагаю, он станет своего рода катализатором к оживлению тем, одна из которых связана с репрессиями тридцатых годов. Искаженными представлениями о них, начиная с перестройки и солженицынских книг, по образному выражению знатока той эпохи, историка Александра Колпакиди, бомбят сознание граждан России. И небезуспешно, замечу, бомбят.
В свое время импульс к обсуждению темы репрессий в Красной армии дал предатель Резун, опубликовав книгу «Очищение». В центре работы оказалось несколько фигур из высшего комсостава РККА, включая командарма 1-го ранга Иону Якира, перед своим арестом возглавлявшего сильнейший военный округ страны – Киевский.
Я не доверял Резуну тогда, как не доверяю и сейчас, ибо большинство его книг лживы, и решил проверить написанное им, благо, работал тогда над посвященной генерал-лейтенанту Антону Деникину диссертацией и поэтому уйму времени проводил в РГБ. Ну и в довесок к необходимой литературе заказал все три издания воспоминаний Якира.
Оказалось, в том, что касалось этого человека, Резун не врал. Меня особенно впечатлили китайские наемники, из которых молодой Иона Эммануилович сколотил отряд, о чем прямо вспоминал спустя годы.
В одном ряду с этими представителями предвоенной элиты Якир и пребывает, несмотря на то, что маршалом так и не стал, из-за чего, поговаривали, даже обиделся на Сталина. В этой связи предлагаю порассуждать: соответствовала ли компетенция этого командарма занимаемой должности?
Регулярный партизан
Итак, был ли Якир самородком и обладал ли, подобно Фрунзе, военным талантом? Вряд ли возможно в полной мере ответить на этот вопрос. Но скажу вот что: в условиях Гражданской войны с ее партизанщиной и отсутствием линий фронта, ролью конницы самородки, не имевшие военного образования, могли себя проявить. Да и проявляли по обе стороны баррикад и даже посередине. Взять тех же Нестора Махно, Оку Городовикова или Бориса Думенко.
Причем в отличие от Якира они действительно проявили себя как способные командиры. Но наполеоновская эпоха, когда вчерашний цирюльник Жан-Батист Бессьере стал маршалом и блестяще показал себя на поле боя, осталась позади. Войны XX века требовали серьезной и всесторонней подготовки, без которой невозможно добиться уровня компетенции, позволявшей грамотно руководить войсками, тем более на уровне фронта, на что, собственно, в тридцатые годы и претендовал Якир.
Однако даже во время Гражданской самородки не проявили себя на высших командных должностях. Тот же Фрунзе во многом своими победами в Туркестане и Крыму обязан генерал-майору императорской армии Федору Новицкому, о котором, к сожалению, в отличие от Михаила Васильевича известно гораздо меньше.
“ Вместо рапортов об отставке после провальных маневров и штабной игры, во время которой Уборевич рухнул в обморок и вообще ехать на нее не хотел, командармы устроили фронду политическому руководству страны ”
Почему именно формально? Я считаю, что молодой человек, которому едва перевалило за двадцать, не имеющий элементарного военного образования, не мог эффективно командовать крупным соединением. Да, храбростью и решительностью скорее всего выделялся. Думаю, именно поэтому его назначили командовать окруженной деникинцами Южной группой войск.
Но тут уже понадобился квалифицированный начальник штаба. Без него вся эта группа – вооруженная толпа, не более. Раз повел ее в плохо организованную атаку, другой – и все, нет группы. Видимо, под рукой у Якира военспецов из сухопутной армии не оказалось и пришлось довольствоваться контр-адмиралом Александром Немитцом. Именно он разработал план прорыва Южной группы из окружения, успешно осуществленный.
В сборнике «Гражданская война в России. Черноморский флот», изданном в 2002 году и составленном Виталием Доценко, прямо сказано, что четырехсоткилометровый рейд группы по тылам противника вошел «в историю Гражданской войны как образец искусства маневра войск. Нужно отдать справедливость, что немалая заслуга в этом принадлежит моряку А. В. Немитцу. Он был ранен в этом походе, но остался до конца в строю, пока войска не вошли в Житомир».
Увы, имя Немитца, равно как и Новицкого, известно куда как меньше, нежели их начальников, существенно уступавших подчиненным в компетенции. И еще вопрос, обладал ли Якир ею вообще. По сути в том походе он командовал армией, состоявшей из нескольких дивизий, но потом его вернули снова в 45-ю. Почему не дали армию? Может, подходящего начальника штаба не нашлось из военспецов? Немитц, как выше сказано, получил ранение и после прорыва из окружения был эвакуирован в Москву. А без него молодой человек так навоевал бы…
Карьерные ступеньки
После завершения Гражданской войны Якир так и не позаботился получить военное образование, хотя, согласитесь, имел такую возможность. Сталин, вон, по словам Колпакиди, в круговерти дел находил время позаниматься с преподавателями.
У Якира и ответственности, и дел было поменьше, мог бы и самообразованием заняться, благо, военспецов под рукой хватало, которые, подчеркну, и обеспечили красным победу в Гражданской войне на уровне стратегического планирования и командования. Без них храбрость и таланты командиров тактического звена, в том числе и самородков, не принесли бы большевикам успеха, во всяком случае в масштабах всей страны.
Коли Якир собирался строить военную карьеру, то начинать следовало как минимум с комбата нормальной армии. И повторю, засесть за парту, хотя бы курсы для комсостава «Выстрел» закончить. На них как раз легендарный генерал-лейтенант Яков Слащев преподавал. Да, он оказался в рядах побежденных, но военное дело знал прекрасно и на его счету немало побед над красными. В конце концов эвакуация генерал-лейтенантом бароном Петром Врангелем проходила без него. Так что битым генералом Слащева никак не назвать.
Нет, за парту Якир не засел, по всей вероятности, учебниками по стратегии и тактике не обложился и ночи над оперативными картами, подобно маршалу Георгию Жукову, не проводил. Самое смешное, что в 1924-м не имевший военного образования Якир, которому и тридцати не исполнилось, уселся в кресло начальника Главного управления военно-учебных заведений РККА. Глупость несусветная. Но Якир от должности не отказался. Как не отказался от должности командующего Киевским округом в 29 лет.
Мне возразят: командарм-де учился в Германии. Да, было дело, в 1927-м. Но можно ли хорошо учиться в вузе, не окончив хотя бы на тройки среднюю школу? Наверное, да, если человек гений. Один на миллион. Но гением Якир не являлся.
Вообще разговоры о его военных способностях начались после реабилитации, предпринятой Никитой Хрущевым. Взять, к примеру, воспоминания о Якире генерала армии Александра Горбатова, Героя Советского Союза. Также репрессированный, но в отличие от Якира не признавший инкриминированных ему обвинений, освобожденный после пересмотра дела, он закончил Великую Отечественную командующим армией, а после войны возглавлял ВДВ. Вот как он – если вообще он, а не кто-то от его имени – писал о Якире: «Он прямо-таки поражал нас глубокими знаниями в военном деле, умением разбираться в самой сложной обстановке и находить единственно правильные решения».
После приведенной сентенции по логике должен последовать пример, свидетельствующий об «умении разбираться». Примеров не приводится по причине очевидной – их попросту нет. Далее в повествовании следуют общие фразы о том, что к решению любого вопроса Якир подходил как коммунист.
И это, подчеркиваю, пишет прославленный полководец о человеке, которого он считает талантливым военачальником, не приведя ни одного доказательства этого таланта на примере проведенной им операции: только самые общие и наполненные елейными банальностями рассуждения. Вывод напрашивается сам собой.
Были и другие апологетические работы, в том числе и посвященные Якиру. Из сравнительно недавних – книга Петра Межирицкого «Читая маршала Жукова» например. Славословий там в адрес Якира и других героев Гражданской хватает. Автор даже Блюхера умудрился втиснуть в ряды талантливых генштабистов, а Буденного нулем назвать, что безосновательно и неразумно. С моей точки зрения, о неплохой компетенции Семена Михайловича свидетельствует его доклад на декабрьском совещании командного состава РККА в 1941-м.
Думаю, наиболее объективно о компетенции Якира в должности командующего округом высказался маршал Иван Конев, причем уже после хрущевской реабилитации командарма. В беседе с Константином Симоновым в 1965 году, по словам писателя, Иван Степанович назвал Якира человеком «умным, со способностями, но без настоящей военной школы, без настоящего военного образования, человеком, не лишенным блеска, но не обладавшим сколько-нибудь основательным военным опытом для руководства операциями крупного масштаба. Его Конев с трудом представлял себе в роли, скажем, командующего фронтом на Великой Отечественной войне».
Еще важное. Симонов обращает внимание на следующие слова Конева: «В Великую Отечественную выдвинулись люди, хотя в большинстве своем и участвовавшие в Гражданской войне, но без громкого прошлого за плечами. Это прошлое не навязывало им своих концепций. Они заканчивали оформляться как военачальники уже после Гражданской войны, проходили одну за другой нормальные ступени службы и именно поэтому шли вперед, а не останавливались на месте и не жили старым».
Большие маневры и оглушительные провалы
В 1933 году первые результаты индустриализации отразились на техническом состоянии РККА, что не преминула отметить германская разведка, констатировавшая способность СССР вести успешную войну против соседей – Румынии и Польши. К слову, армия последней довольно высоко котировалась в Европе по уровню боеспособности.
Главной проблемой Красной армии в Берлине видели слабую подготовку командиров низшего и среднего звеньев, об этом же говорил и Тухачевский в 1936 году. Только все они забыли упомянуть о крайне низкой подготовке высшего комсостава РККА. А если брать Якира, то в рамках занимаемой им должности такая подготовка отсутствовала вообще.
Косвенным образом это подтвердили Большие маневры 1935–1936 годов, о плохой их организации в БВО я писал в статье, посвященной Уборевичу. То же самое возможно сказать и о вверенных Якиру войсках. Колпакиди вообще считает, что маневры закончились провалом.
Ситуацию усугубила штабная игра 1936 года, во время которой выяснилось, что в предстоящей войне немцы победят. И это на фоне колоссальных сил, затраченных советским народом на индустриализацию. Виноваты в этом Уборевич и Якир с их низким профессионализмом и неумением руководить вверенными войсками.
Но вместо рапортов об отставке после провальных маневров и штабной игры – во время нее Уборевич рухнул в обморок и вообще ехать на нее не хотел – командармы устроили фронду политическому руководству, что немыслимо ни в одном нормальном государстве.
В своей работе Сергей Минаков, один из ведущих специалистов в изучении советской военной элиты тридцатых, пишет, касаясь темы, связанный с идеей Ворошилова разделить находившийся под командованием Уборевича Белорусский военный округ, а самого командарма перевести в Москву, проще говоря, оторвать от войск: «Уборевич понимал, что лишение его войск БВО весьма ущербно не только для его карьеры, но, быть может, и для судьбы в целом. Войска, находившиеся в его распоряжении, все-таки как-то могли вынуждать Ворошилова (да и Сталина) вести себя осторожно по отношению к Уборевичу».
То же самое относится к Якиру. В КВО служили немало его соратников по Гражданской с сформировавшейся в той специфичной войне анархической психологией и своеобразными представлениями о субординации. Яркий пример – история с покушением на Сталина курсанта Якова Охотникова в 1927-м, за которого в числе прочих вступился Якир.
Нормально? Причем в данном случае дело не в личности Сталина, ибо при абсолютно любой власти нападающий на главу государства был бы либо расстрелян или застрелен при нападении, либо изолирован – в тюрьме или психиатрической лечебнице. С другой стороны, заступничество Якира неудивительно: Охотников служил у него, уже командующего КВО, адъютантом.
Неудивительно и то, что Иону Эммануиловича пытались время от времени убрать из Украины, подальше от боевых соратников, симпатизировавших по крайней мере еще недавно Троцкому. В 1935-м, когда Штаб РККА преобразовывали в Генштаб, должность его начальника предложили Якиру. Последний от нее благоразумно отказался. Думаю, сам-то понимал: ну не тянет, не профессионал. А может, причина и прозаичнее – боялся потерять связь с войсками и оказаться беззащитным. Хотя маховик репрессий против его соратников начнет раскручиваться только в следующем году.
Минаков пишет в этой связи: «Тогда была предпринята попытка вынудить Якира покинуть Украину или по меньшей мере урезать масштабы его военной власти на Украине иным путем. Ворошилов решил разделить Украинский военный округ, Якир был против деления Украинского военного округа. Этот перевод означал его отрыв от Украины и от реальных войск. Оказавшись в Москве, Якир становился в военном и политическом отношении совершенно беззащитным».
Обратите внимание на весьма симптоматичную фразу: попытка вынудить. В нормальной армии никого ни к чему вынуждать не надо. Но СССР середины тридцатых на уровне военной элиты еще не избавился, если угодно, от ментального наследия Гражданской, что было крайне опасно в преддверии современной войны с настоящим противником.
Фронда комкоров
Мало того, что Якир в военном деле ничего не смыслил, во всяком случае на уровне занимаемой им должности, так еще и у Кремля были сомнения в его благонадежности. Замечу – небезосновательные. Ибо до Москвы доходили слухи о «батьковщине» на Украине и, как следует из показаний бывшего подчиненного Якира командарма второго ранга Ивана Дубового, «Якире-батьке».
Тут еще нужно принимать во внимание контекст внутриполитической обстановки начала тридцатых, широкой общественности мало известный. С 1929 по 1932 год, по словам Колпакиди, в стране шла по сути скрытая Гражданская война: крестьянская и мусульманская. Бои были главным образом на Дальнем Востоке и в Средней Азии, сотни тысяч вооруженных людей сопротивлялись советской власти. Полыхали Дон и Сибирь. Восставшие рассчитывали на интервенцию.
В столь непростой обстановке демонстрация Якиром, равно как и Уборевичем, своих пожеланий выглядела даже не как фронда, а как нечто большее, особенно в контексте осуществленного в соседней Польше маршалом Юзефом Пилсудским переворота в 1926 году и мятежа генерала Франсиско Франко в 1936-м.
На этом фоне Колпакиди обратил внимание на миф о верности РККА советской власти. В этой связи вопрос о заговоре высшего комсостава остается – и, быть может, останется таковым навсегда – открытым. Однако Минаков практически не сомневается в попытке группы Гамарника – Якира, что называется, свалить Ворошилова. Понимали оба военных деятеля простую и очевидную истину: интрига против Ворошилова по сути направлена против Сталина.
Здесь также следует принимать во внимание ошибочность взгляда на тогдашнего наркома обороны исключительно как на фигуру военную. Сама его должность делала его частью политической элиты, на которую Сталин мог опереться. Плюс в преддверии неизбежной войны ему нужны были профессионалы, а не дилетанты со сделанной благодаря заслугам, часто сомнительным, в пламени Гражданской карьерой. Да, Ворошилов был также дилетантом в вопросах стратегии, но он не был настолько близок к войскам, как тот же Якир.
Еще деталь: в 1936 году начались аресты близких к Якиру командиров, одновременно в той или иной степени связанных с Троцким, что неудивительно. Колпакиди обращает внимание на действовавшее аж до 1942 года троцкистское подполье в СССР, о чем свидетельствуют документы из архива Льва Давидовича, рассекреченные согласно его завещанию через пятьдесят лет после смерти.
Эти документы мало известны по причине простой: они разрушают нарисованную либералами картину, повествующую о жизни в СССР, и заставляют под иным углом смотреть на репрессии в РККА непосредственно в предвоенный период.
Таким образом, вопрос если и не о связях с Троцким, то о соответствующих симпатиях, превращавших по меньшей мере некоторых командиров РККА, включая Якира, в «пятую колонну», остается открытым. Об одном можно сказать точно: останься Тухачевский, Якир, Уборевич на занимаемых должностях, Красную армию ждали бы еще большие испытания, нежели в 1941-м, если не полное поражение.
И как резюме, всецело относящееся к Якиру. В уже приводившейся выше беседе Симонова с Коневым писатель отмечал: «Иван Степанович проводил мысль, что полноценного военачальника, способного командовать крупными соединениями, может создать только долгая военная школа, прохождение целого ряда ее ступеней. Без того, чтобы командовать полком, дивизией, корпусом, трудно стать командармом и командующим фронтом».
Этих ступеней Иона Эммануилович не прошел, Гражданская война с ее партизанщиной и решением в отношении Якира оперативных вопросов Немитцем не в счет.