за что петра лещенко посадили
Пётр Лещенко
26 марта 1951 года в Румынии во время концерта был арестован органами госбезопасности знаменитый русский певец Пётр Лещенко. 16 июля 1954 года после трёх лет истязаний и допросов он умер в тюремной больнице.
Над Бухарестом небо ясное,
А ниже – ненависть и мгла.
Эх, жизнь бродячая, опасная,
Куда ты, стерва, завела?
Здесь не смеются, а ломаются
И говорят едва–едва.
Здесь по–другому понимаются
Поступки, мысли и слова.
Но гибель там – гримаса случая,
А здесь она – наверняка,
И всякий раз, глумясь и мучая,
Успокоительно близка.
Стол кабинета – место лобное,
Точнее – плаха с топором,
У плахи нелюдь расторопная
Бумагу пачкает пером.
А где–то, связана кружением
За пеленой шампанских брызг,
Почти невидимым движением
Иголка падает на диск.
И всё по–новой начинается,
Судьба листает новый том.
Из песен многое узнается,
Поймётся. как–нибудь потом.
_____________________
* Иллюстрации:
картина «Патефон», художник А.Попов;
Пётр Константинович Лещенко, фото 1930-х гг.
Его били профессионально — жестоко и методично. Камера, кабинет следователя, допрос, и снова камера. В начале 50-х на нарах румынской тюрьмы умирал от голода и пыток кумир довоенной Европы – певец Петр Лещенко. Триумф и трагедия, тайное и явное переплелись в его судьбе так сильно, так загадочно, что до сих пор о жизни Петра Лещенко ходит множество легенд. Даже о его происхождении есть разные версии. Родился то ли под Одессой, то ли в молдавском селе. Одни биографы утверждают, что его отец был армейским фельдфебелем, другие — что рос мальчик в семье состоятельного торговца. Однако наше расследование показало: родного отца он не видел никогда.
Как бы то ни было, Лещенко, который с успехом выступал перед оккупантами, столь же триумфально гастролировал в освобожденной от фашистов Румынии, пел для советских солдат. Его песни любили все – от рядовых до маршалов. Но в конце 40-х годов концертов всё меньше, и Лещенко вдруг решает уехать в СССР. Вместо этого – арест в 51-м, румынская тюрьма, жестокие допросы.
Почему это случилось? Как погиб кумир Европы? До сих пор это покрыто тайной.
Лишь спустя почти полвека после смерти Лещенко в СССР появились его первые пластинки – не самиздат, которого было много, а официальные записи. Петр Лещенко наконец-то вернулся на родину.
(Текст из информационного сопровождения к фильму
«Пётр Лещенко. Моё последнее танго»).
О ПОСЛЕДНЕЙ ЛЮБВИ АРТИСТА
Они встретились в 1942 году в оккупированной румынами Одессе (Румыния была союзницей Германии): 44-летний певец с мировым именем и 19-летняя девчонка, учившаяся музыке. И десять лет были счастливы вместе. А потом. Петра Константиновича арестовали в 1951 году, Вера Георгиевна была арестована и осуждена в 1952-м. Приговор был — 25 лет лагерей. Ей повезло, – Сталин умер и через два года она вышла на свободу. Судьба Петра Лещенко долгое время была ей неизвестна, а попытки получить о нём какую-то информацию, оказывались безуспешны. Лишь через несколько лет она узнала, что Петра Константиновича не стало в 1954 году и как раз – в дни её освобождения. Пётр Лещенко сделал Веру артисткой, многому научил, и это ей помогло в жизни. Выйдя из лагеря, она пела с разными эстрадными оркестрами, была артисткой Москонцерта. Но на телевидение и радио выход ей был запрещён. Имя себе Вера Георгиевна не сделала, зато успела написать книгу воспоминаний. Это – своеобразный разговор с Петром Константиновичем, внутренний монолог, обращённый к любимому человеку. Книга называется символично «Скажите, почему?»
Вера ЛЕЩЕНКО (БЕЛОУСОВА)
(1923 – 2009)
ИЗ КНИГИ ВОСПОМИНАНИЙ «СКАЖИТЕ, ПОЧЕМУ?»
(фрагмент)
Часто открываю, увы, только мысленно, твой заветный чемоданчик, в котором хранились программки концертов, фотографии с автографами твоих знакомых, друзей. Были тетрадки, в которые ты записывал свои песни и стихи авторов, которые тебе нравились. Как жаль, что только в памяти остался у меня такой чемоданчик воспоминаний.
О фотографиях Чарли Чаплина, Кросби я уже рассказывала. Вот о Шаляпине не вспомнила. У тебя было несколько фотографий самого Шаляпина и одна, где вы стоите рядом, улыбаетесь, явно позируете: фото на память. На ней было написано: «Дорогому Петруше от Фёдора Шаляпина». Ты рассказывал, что Шаляпин останавливался у тебя в гостинице, точнее, при ресторане было несколько квартир, которые ты держал для близких друзей и знакомых. Вот в одной из тех квартир обитал по нескольку дней приезжавший в Бухарест Шаляпин. У вас сложились добрые отношения, он тебе очень доверял, называл верным другом и постоянно удивлялся, как можно иметь свой ресторан и не любить выпить. Сестричка твоя, Валечка, говорила, что сам Шаляпин уважительно относился к этому человеческому пороку и частенько поддевал тебя: «Врешь, Петруша, у тебя не русская душа, не умеешь ты ее разогреть, да с размахом!» Ты смеялся в ответ: «Моя русская душа очень горячая. Жарче не надо, размаха хватает без добавок».
Валя не раз пересказывала, как Фёдор Иванович однажды пожаловался тебе, что недоволен своими записями для пластинок, признался, что не удаётся ему легко, чисто и быстро записываться: «Ох, люблю я тебя, Петруша, и завидую тебе. Таких пластиночных певцов, как ты, по пальцам можно пересчитать. Пластиночная мода – полезная штука. Связки свои бережёшь, а денежки капают, хватает не только на хлеб с маслом».
Ещё одну историю знаю. Какой-то доброжелатель передал тебе, что Шаляпин твои песенки назвал глупыми. Ты не стал комментировать столь обидное, да к тому же прозвучавшее из уст друга определение твоего творчества. Когда вы с Оскаром Строком обсуждали твой репертуар и ты процитировал Шаляпина, Строк поведал, что тоже однажды услышал подобное в свой адрес. Спустя какое-то время Строк позабыл обиду, а в Ригу приехал Шаляпин. Кто кого разыскал и пригласил отобедать, Строк уже не помнил, но он встретился с Шаляпиным в ресторане гостиницы «Метрополь». Посидели, угостились, поговорили, Шаляпин сел за рояль и, аккомпанируя себе, стал напевать песни Строка. Тот конечно же был горд, что великий классик знает его сочинения, но тут же напомнил ему, что песенки-то «глупые». Шаляпин так искренне удивился: «Ну и что? Конечно, глупые, но они душу тревожат, а не связки». Федор Иванович сказал тогда, что ему порой очень хочется петь именно эти «глупые песенки».
«Вот так! Надо учитывать, как произносятся слова „пластиночный певец” да „глупые песенки”», – завершил свой поучительный рассказ Строк, а ты добавил: «И кто их произносит!»
P.S. Немного от себя:
За что петра лещенко посадили
Что скрывал Петр Лещенко?
Долгие годы в СССР имя замечательного певца Петра Константиновича Лещенко, исполнителя некогда очень популярного шлягера «Чубчик», танго «Черные глаза» и фокстрота «У самовара», замалчивалось, а о его судьбе ходили самые противоречивые слухи. Сейчас найти записи Лещенко не составляет особого труда, но в его биографии по-прежнему много белых пятен.
5 декабря 1941 года в газете «Комсомольская правда» была опубликована статья «Чубчик у немецкого микрофона».
Речь в ней шла о певце-эмигранте Петре Лещенко. «Бывший унтер, — писал автор статьи, — нашел свое место — оно у немецкого микрофона. В промежутке между двумя вариантами «Чубчика» — залихватским и жалостным — хриплый, пропитый голос, подозрительно похожий на голос самого Лещенко, обращается к русскому населению. «Москва окружена, — вопит и рявкает унтер, — Ленинград взят, большевистские армии убежали за Урал». Потом дребезжит гитара, и Лещенко надрывно сообщает, что в его саду, как и следовало ожидать, ввиду наступивших морозов «отцвела сирень». Погрустив о сирени, унтер снова переходит на прозу: «Вся Красная Армия состоит из чекистов, каждого красноармейца два чекиста ведут в бой под руки». И опять дребезжит гитара. Лещенко поет: «Эх, глазки, какие глазки». И наконец, в полном подпитии, бия себя кулаками в грудь для убедительности, Лещенко восклицает: «Братцы красноармейцы! Ну какого хрена вам эта война? Ей-богу, Гитлер любит русский народ! Честное слово русского человека!»
Сейчас точно установлено, что Петр Лещенко не имел отношения к нацистской пропаганде. Выходит, корреспондент газеты ошибся? Но автором статьи был Овадий Савич, который с 1932 года работал парижским корреспондентом «Известий». Уж он-то прекрасно знал, что Лещенко был не способен на такую низость. Чем же, в таком случае, было вызвано появление этой статьи?
Петр Лещенко родился 3 июня 1898 под Одессой, в селе Исаеве. «Отца я не знаю, — рассказывал он, — так как мать родила меня, не состоя в браке». В 1906 году его мать вышла замуж, и семья переехала в Кишинев. После того как Петр окончил четырехклассное приходское училище, он начал петь в архиерейском хоре. Подвижному и энергичному пареньку такое занятие было в тягость, а потому, как только началась Первая мировая война, Петр Лещенко записался в армию добровольцем, став вольноопределяющимся 7-го Донского казачьего полка. Судя по всему, в армии он прижился, так как в ноябре 1916 года был направлен в Киев для обучения в пехотной школе прапорщиков. По одной из версий, после окончания школы он попал на румынский фронт, где был тяжело ранен и отправлен в кишиневский госпиталь.
Тем временем румынские войска захватили Бессарабию. Так Петр Лещенко оказался гражданином Румынии. По другой версии, он воевал в составе врангелевской армии, был эвакуирован из Крыма на остров Лемнос, а через год добрался до Румынии, где жили его мать и отчим.
Вторая версия больше похожа на правду, хотя Лещенко по каким-то соображениям предпочитал придерживаться первой. Вероятно, он старался выглядеть этаким добродушным музыкантом, чему немало способствовали его мягкий чарующий голос и обходительные манеры. В действительности это был очень умный и волевой человек, обладавший к тому же деловой хваткой.
Так как о возвращении в Россию не могло быть и речи, в Кишиневе Петр Лещенко поначалу устроился в столярную мастерскую, однако эта работа не пришлась ему по душе, и он без сожаления ее оставил, как только освободилось место псаломщика в церкви. Но и там он не задержался. Осенью 1919 года Лещенко был принят в танцевальную группу «Елизаров», с которой несколько лет гастролировал по Румынии. В 1925 году Петр Константинович вместе с труппой Николая Трифанидиса отправился завоевывать Париж, однако здесь его подстерегала неудача — по личным мотивам он расстался с труппой и лишь через два месяца смог устроиться танцором в один из ресторанов. Одновременно Лещенко учился в балетной школе, где познакомился с латышкой Зинаидой Закит. Вместе они составили неплохой дуэт, имевший успех у публики. Вскоре Петр и Зинаида поженились и в течение нескольких лет гастролировали по многим странам Европы и Ближнего Востока, пока, наконец, в 1930 году не оказались в Риге.
Положение супругов было незавидным. Мало того, что они зарабатывали гроши, которых едва хватало на жизнь, так вдобавок Зинаида забеременела и потому не могла танцевать. Находясь в безвыходном положении, Лещенко решил использовать свои вокальные данные, выступая в небольших ресторанах, и вскоре получил широкую известность. Конечно, это можно объяснить тем, что у него был замечательный голос,
но в ту пору в Риге проживало немало хороших певцов, включая Константина Сокольского. Немаловажное значение имело также то, что песни для Лещенко писал некоронованный король танго Оскар Строк.
Сокольский вспоминал: «Когда объявили, что будет исполнено «Мое последнее танго», публика, видя, что в зале находится сам автор — Оскар Строк, начала ему аплодировать. Строк поднялся на сцену, сел к роялю — это окрылило Лещенко, и после исполнения танго зал разразился бурными овациями».
И наконец, Петру Лещенко очень повезло, что как раз в ту пору в Европе началось повальное увлечение грампластинками, причем голос Лещенко ложился на запись идеально. Федор Шаляпин возмущался тем, что его могучий бас при записи на пластинку многое терял, а скромный баритон Лещенко на пластинке звучал даже лучше, чем в зале.
«Я по родине тоскую»
Но чтобы, как сейчас говорят, раскрутить никому не известного певца, всего этого было недостаточно. Есть сильное подозрение, что кто-то очень помогал Лещенко, оплачивая хвалебные рецензии в газетах и журналах, предоставляя ему возможности записывать пластинки. Считается, что Петр Лещенко многим обязан замечательной русской певице Надежде Плевицкой, которая в 1931 году гастролировала в Риге и восторженно о нем отзывалась. Много позже выяснилось, что к тому времени Плевицкая и ее муж генерал Скоблин уже были завербованы сотрудником иностранного отдела ОГПУ, гением советской разведки Наумом Эйтингоном. Мотив вербовки был простой и незамысловатый — для возвращения в Россию, о чем Плевицкая втайне мечтала, нужно было продемонстрировать преданность родине. Кончилась история тем, что в 1937 году Надежда Плевицкая была осуждена французским судом на 20 лет каторги за соучастие в похищении главы РОВС генерала Евгения Миллера.
Кстати, мог ли Эйтингон поймать на эту удочку Петра Лещенко? Наверное, да. Не секрет, что Лещенко очень тосковал по родине. В 1944 году, когда Красная Армия взяла Бухарест, к Лещенко подошел советский солдат Георгий Храпак и отдал ему свои стихи. Аккомпаниатор Жорж Ипсиланти за считанные часы переложил их на музыку и в тот же вечер Лещенко пел: Как бы то ни было, но гастроли Лещенко по европейским странам проходили с неизменным успехом, а лучшие звукозаписывающие фирмы Европы распахнули перед ним свои двери. По популярности среди русских эмигрантов с ним могли конкурировать разве что Александр Вертинский и «баян русской песни» Юрий Морфесси. Лещенко уже получал такие гонорары, что вполне мог позволить себе жить в Париже или Лондоне, но он предпочел вернуться в Бухарест, где открыл небольшой ресторан под названием «Наш домик». Вскоре это заведение уже не могло вместить всех желающих, поэтому в конце 1935 года певец распахнул двери нового ресторана с выразительным названием «Петр Лещенко». Это место пользовалось огромной популярностью, каждый вечер, чтобы послушать знаменитого певца, сюда съезжались румынские политики, предприниматели, представители королевской семьи.
Все было бы хорошо, если бы не война. С началом войны в румынском обществе начала складываться атмосфера всеобщей подозрительности, стали распространяться слухи, будто Бухарест буквально нашпигован коммунистическими агентами, вынашивающими планы государственного переворота. Не избежал подозрений в измене и Петр Лещенко, тем более что на все предложения сотрудничать с нацистами он отвечал отказом. По иронии судьбы ругательная статья в «Комсомольской правде» спасла его от ареста. Власти ограничились тем, что приписали Лещенко как офицера к 16-му пехотному полку. В любой момент он мог получить повестку и отправиться на фронт воевать против своих соотечественников. Необходимо было срочно искать выход из создавшегося положения. Можно было попытаться выехать из Румынии, но Лещенко избрал другой вариант — он принял приглашение дать концерты в оккупированной Одессе. Одновременно он добился статуса мобилизованного гражданского лица, не подлежащего призыву в армию.
Концерты состоялись в июне 1942 года. Один из очевидцев вспоминал: «День концерта стал подлинным триумфом Петра Константиновича. Небольшой театральный зал полон до отказа, многие стояли в проходах. Звучали уже хорошо известные, любимые многими танго, фокстроты, романсы, и каждая вещь сопровождалась неистовыми аплодисментами слушателей. Завершился концерт подлинной овацией».
Вслед за этим Лещенко вместе с компаньонами открыл в Одессе ресторан «Норд». Интересно, что после войны была опубликована пьеса Г. Плоткина «Четверо с улицы Жанны», написанная по следам реальных событий. В этой пьесе упоминалось, что в ресторане, которым заведовал Петр Константинович, подпольщики устроили явочную квартиру. Если это так, то нельзя исключить, что Лещенко поддерживал с ними связь.
«И проволока, и конвоиры»
Уклоняться от службы в армии Петру Константиновичу удавалось вплоть до октября 1943 года, когда командование распорядилось отправить его на фронт, в 95-й пехотный полк, дислоцировавшийся в Крыму. Об этом периоде своей жизни Лещенко рассказывал: «Выехав в Крым, я до середины марта 1944 года работал заведующим столовыми (офицерскими) сначала при штабе 95-го полка, затем при штабе 19-й пехотной дивизии, а в последнее время при штабе кавалерийского корпуса».
Работа была непыльной, но дело осложнялось тем, что в Одессе осталась Вера Белоусова — девушка, которую он полюбил. Получив известие, что семья Веры зарегистрирована для отправки в Германию, Лещенко в марте 1944 года выхлопотал себе краткосрочный отпуск, приехал в Одессу и увез семью любимой в Бухарест. В Крым он уже не вернулся, так как в конце марта советские войска подошли к румынской границе.
В июле 1944 года Красная Армия вошла в Румынию. Отъявленного белогвардейца, запятнавшего себя, как было отмечено в «Комсомольской правде», сотрудничеством с нацистами и службой в оккупированном Крыму, по всем расчетам, должно было ожидать справедливое возмездие.
Но Лещенко не попытался выехать из Румынии. Еще более удивительно то, что он даже не был арестован. И вовсе ни в какие ворота не лезет тот факт, что вместе с Верой Белоусовой, ставшей его женой, Лещенко неоднократно выступал перед офицерами и солдатами Красной Армии, срывая овации. Будто ангел-хранитель разогнал тучи над его головой.
Шли годы, а Лещенко, как ни в чем не бывало, выступал на сцене и даже записывал пластинки, которые шли нарасхват. Наверное, Петр Константинович так бы и прожил жизнь, окруженный многочисленными поклонниками своего таланта, если бы в 1950 году не обратился к Сталину с просьбой предоставить ему советское гражданство. Лещенко почему-то был совершенно уверен в том, что он вполне заслужил это.
Как ни удивительно, Сталин склонялся к тому, чтобы удовлетворить просьбу Петра Константиновича. Но что-то пошло не так, и в марте 1951 года Лещенко арестовали. Формально арест произвели органы госбезопасности Румынии, но допрашивали Петра Константиновича сотрудники НКВД. Материалы следствия до сих пор хранятся за семью печатями, поэтому остается только гадать, чем был вызван арест известного певца. По одной из версий, следователи выбивали из Лещенко показания против Наума Эйтингона, который был арестован через полгода после ареста Петра Лещенко. Впрочем, это всего лишь предположение.
Вскоре была арестована и вывезена в СССР Вера Белоусова. За побег из страны вместе с румынским офицером Петром Лещенко она была приговорена к 25 годам заключения, но через год ее неожиданно освободили. Спустя много лет Вера Георгиевна рассказала о последней встрече с мужем, состоявшейся в конце 1951 года: «Колючая проволока, и за ней измученное, потемневшее от горя, осунувшееся лицо Петра Константиновича. Рядом конвоиры, между нами метров пять расстояние. Ни прикоснуться, ни обмолвиться словом с самым дорогим и близким человеком. Три десятилетия минуло, а забыть не могу. Крик в его глазах, что-то шепчущие губы… и проволока, и конвоиры».
По некоторым сведениям, Петр Константинович умер в тюремной больнице 16 июля 1954 года. Где находится его могила, неизвестно.
ЕВГЕНИЙ КНЯГИНИН
Первая крымская N 443, 28 СЕНТЯБРЯ/4 ОКТЯБРЯ 2012
Лещенко, но не Лев: из русских прапорщиков в короли эстрады и румынские каратели в Крыму
Его жизнь могла бы послужить «черноземом» для романа о судьбах российской эстрады в переломную эпоху, но удостоился он всего лишь скромного сериала на российском ТВ.
Незаконнорожденный
Жил-был был в одном из сел Херсонской губернии (ныне на территории Одесской области) отставной солдат Калина Лещенко. Воспитывал дочку Марусю. Которая взяла да и загуляла незнамо с кем. А потом «принесла в подоле», как говорили тогда в селе, младенца мужеского полу. Кто был отцом, осталось тайной.
Петру Лещенко от матери в наследство достался абсолютный слух и песенный талант. Логично, что в итоге попал он в солдатский хор. Военная сторона жизни пареньку показалась привлекательной. На Первую мировую он пошел добровольцем.
Лещенко дослужился до первого офицерского звания в 1917-м. Воевал «по месту» — на Румынском фронте, где и получил тяжелое ранение, на несколько месяцев уложившее Петра на госпитальную койку в Кишиневе. Когда выздоровел, узнал, что Румыния под шумок Октябрьской революции в России оттяпала у империи Буковину и Бессарабию.
Из армии — на эстраду
Перед молодым военным встало два вопроса: кем быть и на что жить?
В Россию решил не возвращаться, Белое дело не привлекало, Красная гвардия — тоже. Выбирать было в общем-то просто: румынское подданство и эстрадные подмостки. Впрочем, до подмостков успел он побывать и токарем, и псаломщиком в кладбищенской церкви и в церкви при приюте, и торговцем. Голод не тетка, а королевство Румыния с рождения своего было государством нищим. Тем более после разорительной войны.
Каким-то образом осенью 1919 года Петр Лещенко смог устроится в танцевальную группу «Елизаров» (Зельцер, Товбис, Кангизер). Худо-бедно пошли заработки, гастроли, в которых за шесть лет в составе разных танцевальных коллективов он объездил всю Румынию и однажды добрался до Парижа. Наметившаяся танцевальная карьера требовала учебы, совершенствования. В Париже Лещенко брал уроки в школе Трефиловой, где его настигла любовь. Она была латышкой из Риги, а звали ее Зинаида Закитт. Впрочем, она предпочитала сценическое имя Жени.
Дальше было вот что. Предлагаю просто и с удовольствием вчитаться в цитату из книги о Лещенко:
«Поляки-музыканты, ранее работавшие в ресторане в Черновцах и имевшие контракт с турецким театром в городе Адане, приглашают Петра Лещенко и Закитт поехать с ними на гастроли. С мая 1926 до августа 1928 года семейный дуэт совершил гастрольную поездку по странам Европы и Ближнего Востока — Константинополь, Адана, Смирна, Бейрут, Дамаск, Алеппо, Афины, Салоники».
В Смирне, которая после резни греков и армян, устроенной там в 1922 году войсками Турецкой республики, стала Измиром, Лещенко и Закитт поженились. Романтика!
И он запел!
В общем. К началу тридцатых годов судьба Лещенко и география его артистической карьеры определились — заштатный танцовщик на задворках Европы. Наверное, Петра Константиновича такой ракурс вполне устраивал, но тут случился очередной поворот в его судьбе.
Жена забеременела, и дуэт естественным образом распался. И тут кто-то из знакомых, знавший о том, что Лещенко обладает не сильным, но весьма недурным баритоном, предложил ему попробовать себя в пении и звукозаписи — тогда модный, только начинавший входить в оборот бизнес.
И дело пошло! Лещенко записывает песни в Риге и Берлине. Но особенно хорошо дело пошло после того, он встретился с композитором Оскаром Строком и записал несколько его песен, ставшими настоящими хитами сентиментальной русской песни.
Румынский филиал британской звукозаписывающей компании Columbia предложил Лещенко контракт, который распространил его творчество по всему миру, включая местами бывшую родину. У британцев Петр Лещенко записал 80 пластинок. Он стал богат, стал выбирать гастрольные туры, а потом и вовсе осел в Бухаресте, где открыл свой собственный ресторан, основной «фишкой» которой было выступление его самого.
Прихотливая волна успеха вынесла на гребень его славы блатную песенку «Чубчик», она же сделала ее самой популярной среди поклонников Лещенко. В тридцатых годах, наверное, не было кабака в Восточной Европе, где бы «лабухи» не подвывали задорно: «Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый». Песня глупая, пошлая, из числа тех, что сегодня попадают в разряд «шансона», а вот поди ж ты. Известна она была еще до революции, но Лещенко аранжировал ее, придал ей блеск и элегантность.
Румынский офицер Лещенко против советских партизан
Успешная карьера и благополучие продолжались примерно 10-11 лет. В 1931 году Лещенко впервые начал петь и записывать пластинки, а в 1941 году разразилась Великая Отечественная война, в которой его нынешняя родина стала воевать против родины вчерашней.
У куцей румынской армии каждый офицер запаса был на счету. Прапорщик Лещенко был призван на воинскую службу. Сначала он делал вид, что это его не касается. Его посадили на гауптвахту и судили. Пришлось сдаться и пообещать поехать к фронту.
В 1942 году он приехал с концертами в оккупированную Одессу, в которой не был почти четверть века. Трудно сказать, какие мысли и чувства охватывали в том турне бывшего русского офицера. Но похоже, он не особо терзался своим нынешним положением. Пел, вращался в кругах оккупационной власти, приволокнулся за молоденькой певицей, которая вскоре стала его последней женой.
Однако же отвертеться от военной службы одними концертами в пользу воинов доблестной королевской румынской армии было нельзя. Пришлось все-таки становиться в строй.
Лещенко по возрасту нашли должность полегче — заместитель по тылу командира части, проще говоря — заведующий столовой. Можно сказать так — он всего лишь кормил солдат, а можно и так — он кормил оккупантов, устраивал им отдых после облав на советских патриотов.
Взяли его не сразу
И что вы думаете? После вхождения советских войск в Бухарест, в сентябре 1944-го, Лещенко с супругой давал концерты в госпиталях, воинских гарнизонах, офицерских клубах для советских солдат. Его не тронули. Жизнь начала налаживаться.
Но в 1951 году Лещенко внезапно арестовали прямо в антракте концерта в Брашове. Взяла его румынская служба безопасности. Обвинение было понятное — участие в культурной жизни фашистов, а главное — служба в оккупационных войсках, содействие немецко-фашистским оккупантам на территории СССР. Думается, не очень и удивился Лещенко. Только понял, что осталось жить ему на белом свете немного.
В СССР, где, в общем-то, кроме как в ресторанах и музыкантских компаниях, его почти не знали, пластинку с его песнями издали в 1980 году. Особого отклика она не имела, да и не могла иметь. Скромный успех уроженца украинской деревни под Одессой был давно забыт. Наступило время другого Лещенко — Льва.