столбун секта что это
«Секта», которую нельзя называть: почему Успенский был предан Столбуну?
Давайте сразу начнем с имен: кроме Эдуарда Успенского, в секту входили Василий Ливанов, Ролан Быков, Юрий Энтин, Владимир Шаинский. Бедные советские дети даже не подозревали о том, что их любимый мультфильм «Бременские музыканты», и, например, песню «В траве сидел кузнечик» придумали люди, считавшие, что детей надо публично пороть, чтобы выросли умными и послушными. Но Столбун считал именно так – а его друзья полностью разделяли мнение Мастера.
«Больны все, но самых достойных я исцелю»
Виктор Столбун
Карьера Виктора Давыдовича Столбуна началась в 60-е. Да, его отчислили из мединститута, потому что уже студентом он был за нетрадиционные методы лечения. Больше всего Столбуна интересовала шизофрения, но также астма, язва желудка, и далее по списку: алкоголизм, наркомания, депрессия… Он считал, что абсолютно все вышеперечисленное можно победить тяжелым физическим трудом, аскетизмом во всем, от еды до одежды, и… рефлексотерапией. «Ноу хау» Столбуна было лечение, которое он назвал «дозированное центропетально-реперкуссивное воздействие» (ДЦРВ): больному капали хлорэтил (местное обезболивающее) на определенные части тела. Это могли быть пальцы ног у основания, виски, но в подавляющем большинстве случаев – кожа ягодиц. Адепты Столбуна называли эту процедуру «слоением»: больных подвергали ей ежедневно. Когда использование хлорэтила было запрещено, Столбун с помощниками перешли на электрический ток: слабые, но все-таки чувствительные разряды. Считалось, что ток и хлорэтил в анальном отверстии снимают напряжение, и убирают зависимость от чего бы то ни было.
Впрочем, это было только часть лечения. Столбун настаивал на том, что 100% выздоровление может наступить только в коммуне. Попав в эту коммуну, человек почти полностью отрезался от мира (именно поэтому Столбун настаивал на том, чтобы приходили туда семьями). В коммуне мало ели, работали на износ, не получая за свою работу ни копейки, все ценности были общими (как, впрочем, и дети). О детях стоит сказать особо: Столбун считал себя новым Макаренко. Детская коммуна его имени находилась отдельно от взрослой, в ней также работали с утра и до ночи, свидания с родителями были крайне редки, а с родителями, жившими «на свободе», вообще почти невозможны (детям внушалось, что их матери – шлюхи, например). Поощрялось доносительство друг на друга, и очень широко применялись телесные наказания и психологические оскорбления. Наказания могли быть за что угодно – и за съеденное яблоко (не поделился с товарищем), и за плохую актерскую игру в местном драмкружке. Каждый день им устраивали сеансы «слоения», а по вечерам устраивали «разбор поведения», унижая в присутствии всех. По словам прошедших через секту (а именно так эту организацию окрестили СМИ), детям внушалось, что внешний мир полон врагов и идиотов, «тяжело больных» людей, что они, дети, в безопасности, только пока вместе, что труд и физическая боль облагораживают…
Вы спросите: если все было так плохо, почему у Столбуна столько поклонников? Ну, во-первых, кое-кого, методом кнута и электрошока, он все-таки вылечил. Тот же Эдуард Успенский был предан ему всю жизнь, потому что Столбун излечил его от пьянства: и даже покончив с зависимостью, «папа» Чебурашки продолжал быть его верным спонсором и пиар-агентом (благодаря Успенскому Столбун попал даже на программу Влада Листьева). Декана «вышки» Марка Урнова Столбун излечил от астмы. Многим родителям очень нравилось, как «растут и исправляются» под влиянием секты их дети: действительно, у Столбуна все дружно учились, работали на износ, доедали еду в тарелке до последней крошки (остатки в тарелке назывались у «столбунцев» «деструктивными пищевыми тенденциями», за такое наказывали тоже).
На Столбуна неоднократно заводили уголовные дела – как правило, как раз за «жестокое обращение с детьми». Но о предстоящих обысках сам Мастер узнавал сильно заранее (спасибо высоким покровителям!) – и на это время детей «разбрасывали» по семьям, а палаточный лагерь со взрослыми переезжал на очередное новое место. Многие дети использовали именно эти облавы как возможность сбежать – к своим родителям «на воле», или просто в никуда. Но большинство возвращалось – потому что вне коммуны жизнь казалась страшной, опасной и лишенной смысла.
Коммуна Столбуна развалилась после его смерти – он не оставил столь же харизматичного преемника, и «больных» стали выпускать в реальную жизнь. И вдруг оказалось, что есть жизнь и без колхозов, и что человек вполне способен обходиться без ежедневной процедуры раздевания до трусов и унизительного «слоения».
«Мама скрутила мне руки за спинкой стула». Как жили дети в секте Столбуна — псевдоврача из 1980-х
О популярном в 1980-х парамедике Викторе Столбуне чаще всего вспоминают в связи с историей дочери Эдуарда Успенского: в 2020 году Татьяна рассказала, как отец отдал ее в секту, где детей воспитывали пыточными методами. Вместе с Татьяной в коммуне Столбуна жила и Анна Чедия Сандермоен, автор книги «Секта в доме моей бабушки». На основе этой книги, беседы журналиста Ирины Меркиной с самой Анной и информации из открытых источников мы восстановили картину жизни детей в условиях тоталитарного культа.
«Так и не смогла отстирать кровь»
В 1981 году восьмилетняя Аня Чедия окончила первый класс ленинградской школы. Родители — геологи и диссиденты — отправили дочь на каникулы к бабушке в Таджикистан. Когда Аня приехала в Душанбе, в квартиру, которую она знала и любила с раннего детства, то очень удивилась: в маленькой советской двушке одновременно жили около 20 незнакомых ей людей разного возраста. Они спали на полу вповалку, прижавшись друг к другу, ели, постелив на тот же пол клеенки, и вообще были довольно странными — вели себя слишком восторженно и неестественно. Бабушка Ани — профессор палеонтологии, доктор биологических наук — была в их числе.
В коллективе процветала антисанитария (позже Аня узнает, что стремление к чистоте и опрятности — это «разврат и мещанство»), у многих взрослых и детей были вши. У восьмилетней Ани они вскоре тоже появились — так началась ее жизнь в секте, из которой получилось выбраться только через шесть лет, когда девочке исполнилось 13.
Бабушка Анны, Дина Михайловна Чедия, была одной из близких соратниц и ревностных последовательниц парамедика Виктора Столбуна. Сейчас учение Столбуна официально признано лженаукой, в 1996 году использование его методов было запрещено Минздравом, против его организации неоднократно возбуждались уголовные дела. Но в начале 1980-х все было иначе: выпускник заочного отделения филфака пединститута Виктор Столбун был модным представителем альтернативной медицины. В своей «закрытой клинике», или в «коллективе» (именно так было принято называть его секту), он якобы лечил людей от алкоголизма и других зависимостей, а также будто бы излечивал шизофрению, рак и многие другие болезни и в целом декларировал, что растит людей нового типа — более сильных, выносливых, волевых.
Делал он это при помощи сомнительных методик, как физических (удары электричеством, публичные порки и групповые избиения), так и моральных: систематические унижения, слежка, изнурительная трудотерапия, слом воли людей были нормой для этой организации.
При этом последователями Столбуна были многие представители научной и творческой интеллигенции
По разным данным, с ним были связаны Эдуард Успенский, Ролан Быков, Владимир Шаинский, Василий Ливанов, представители политической и военной элиты. Многие из сектантов приводили в коллектив свои семьи. Так случилось и с восьмилетней Аней: деятельная и авторитетная бабушка сначала забрала в секту внучку, а потом привела туда ее родителей и других членов семьи. Мама и папа Ани, ее дядя и все родственники, кроме дедушки, также стали последователями Столбуна и полностью разделяли его идеи.
Как и бывает в тоталитарных сектах, самого Виктора Столбуна в коллективе боготворили — называли «главный», полностью ему подчинялись, стремились понравиться любой ценой. Даже если для этого нужно было предать или унизить своих родных и близких.
«Главный был недоволен мной. Он закатил длинную речь, смысла которой я не помню. Потом сказал моим родителям, чтобы они со мной поговорили. Мама с папой отвели меня в какой-то пустой класс, долго мне что-то объясняли (я совсем не помню что), потом посадили на стул. Мама скрутила мне руки за спинкой стула и держала, чтобы я не вырывалась, а папа бил по лицу (это называлось «бить морду»). У меня началось сильное кровотечение из носа, а папа все бил и бил. Потом я пришла домой — в коммуну — уже без родителей, сняла свое любимое платье, погрузила в наполненную холодной водой ванну, но так и не смогла отстирать кровь. Пришлось его выбросить.
Спустя годы я спросила папу: как он мог так со мной? Папа клялся, что не помнит такого. Сейчас я ему верю. Я знаю, что порой самое страшное люди стирают из памяти, так как это невыносимо ни помнить, ни объяснить».
Анна Сандермоен, «Секта в доме моей бабушки»
«Героическая сага о замечательном месте»
Квартира Дины Чедии в Душанбе была не первой ячейкой «коллектива», или «клиники». До этого коммуна базировалась в подмосковном Дмитрове, но там в основном «лечили» взрослых. А в Душанбе стали активно заниматься детьми — в какой-то момент для этих целей, и при участии могущественной Дины Михайловны, даже удалось получить помещение городской школы-интерната.
Тогда начался новый период в жизни секты — туда стали массово приводить проблемных (по мнению родителей) подростков, как бы на перевоспитание. Но также в секте оказывались и совершенно обычные, домашние дети — как восьмилетняя Аня Чедия, которая смогла осмыслить и отрефлексировать этот опыт только спустя много лет.
— Написать об этом мне хотелось всегда, сколько я себя помню. Причем вначале все было наоборот: я представляла себе героическую сагу о замечательном месте, где из меня, такого ничтожества, воспитали хорошего человека. Но чем старше я становилась, тем лучше понимала, что мне и другим просто морочили голову. Все, что там происходило, было преступно по отношению к детям, и во главе всей системы стоял совершенно безумный человек.
Я начала осознавать, что это было жутким преступлением, когда у меня появился свой ребенок
До этого думала: наверное, все делалось правильно, ведь я выросла такой сильной и самостоятельной! Но родилась моя дочь, и я стала мысленно примерять принятые в секте методы к ней, к другим детям, с которыми я работала в садике, в яслях, частной няней. Я думала: так, сейчас я должна избить ребенка? А сейчас надо сказать ему, что он вырастет наркоманом или проституткой, полным ничтожеством? Так поступали наши родители, так поступали взрослые в секте. Но это же дикость! Это не может быть правильным! И у меня в голове сложилась совершенно иная картина.
«В секте было запрещено общаться с семьей как с семьей. Например, бабушку свою мне больше нельзя было называть бабушкой, а только по имени-отчеству; нельзя было гордиться тем, что я ее внучка, или как-то это демонстрировать. Мне говорили, что я этого еще недостойна, что я ничтожество. То же и с моим дядей: я должна была обращаться к нему, как и ко всем, по имени-отчеству. Квартира бабушки, где я родилась и выросла, превратилась в коммуну, штаб-квартиру коллектива».
Анна Сандермоен, «Секта в доме моей бабушки»
Детей в секте приучали к лишениям с раннего возраста: вместе с родителями они перемещались по стране автостопом (либо зайцами в плацкартных вагонах, на полках для багажа), жили в скученных и антисанитарных условиях палаточных лагерей или квартир-штабов, могли целыми днями трудиться на огородах, неполноценно питались и были лишены элементарного ухода, а в свободное время разучивали и пели пионерские песни, читали патриотическую литературу о подвигах во имя родины и партии и постоянно доносили друг на друга — это в секте считалось почетным.
Анна Чедия Сандермоен вспоминает, что девочек в секте за самый незначительный проступок (например, не успела заплести волосы) могли назвать лохудрами, проститутками. Ее саму так называли с первых дней в коллективе, то есть с 8 лет:
«Бабушка мне тоже говорила, что ненавидит меня — потому что я „развратная и фашистка“. Они вместе набирали номер телефона моей мамы, которая тогда была в Ленинграде, и заставляли меня говорить ей, что я сволочь и фашистка, что я ничтожество и что я больше так не буду».
Анна Сандермоен, «Секта в доме моей бабушки»
Мордобой, он же «механотерапия»
Если посмотреть на архивные фотографии из жизни секты Столбуна, то создается странное впечатление. Казалось бы, в публичном поле уже появилась масса разоблачающих этот культ откровений, по факту избиения детей были заведены уголовные дела. А с фото на нас смотрят смеющиеся девочки в симпатичных платьях, беспечные родители с детьми, отдыхающие в палаточном лагере, есть много групповых фото, на которых человек 30–40 взрослых и детей веселой гурьбой радуются жизни.
Наша героиня в своем посте в фейсбуке прокомментировала этот феномен. О том, что в секту едет фотограф или кто-то из СМИ, всегда сообщалось заранее. И всем тут же было велено мыться и причесываться, а чтобы у людей на фото блестели глаза и на щеках был румянец, их попросту били: пощечины как раз давали именно такой эффект.
Вообще, «мордобой», как неофициально выражались в секте (официально это называли «механотерапия»), был там очень популярным, можно сказать основным воспитательным методом.
Виктор Столбун считал, что детей обязательно нужно бить, иначе они будут зажатыми и заторможенными
Еще одним популярным методом физического воздействия было «лечение» хлорэтилом. На ягодицы и на пальцы ног в определенные точки детям и взрослым лили жидкий хлорэтил — вещество, которое используется в медицине для анестезии по принципу «заморозки». Это хлорированный природный газ, который очень быстро испаряется, сильно охлаждая кожу, — при неправильном его применении можно даже получить обморожение. Но в секте такую терапию считали хорошим способом снижения агрессии и воздействия на психику в целом. В тех же целях использовалось и «лечение» разрядами электрического тока — его применяли в основном к взрослым.
Анна Чедия Сандермоен говорит, что, даже будучи ребенком, понимала — подобные методы никак на нее не влияют:
— Человек с хорошим образованием, с богатым жизненным опытом и критическим мышлением, глядя на это безобразие, мог бы сделать выводы. Но тогда люди верили в коммунизм, а если кто-то думал по-другому, считалось, что у него шизофрения или еще какой-нибудь диагноз. Вся советская психиатрия строилась на том, что инакомыслие — это болезнь. В секте в основном были люди с узким техническим образованием, они легко поддавались на псевдонаучные теории, которые продвигала, например, моя бабушка. Она сравнивала нервную систему человека с нервной системой моллюска, объясняла, через какие точки на нее можно воздействовать. И люди всерьез думали: если я врежу своему ребенку по попе и по лицу, где расположены эти точки, это пойдет ему на пользу. Бред полный, но в это верили.
«Главный говорил, что комары кусают исключительно злых и плохих — людей с повышенной агрессией, — а добрых и хороших нет. Поэтому я боялась показать, что меня кусают, что я вся чешусь, что укусы разбухают, воспаляются и гноятся, а потом на долгие годы на теле остаются шрамы. Каждое утро я вылезала из палатки с перекошенным лицом и опухшими руками, но знала, что жаловаться — себе дороже. Я была обязана всегда и всем быть довольной».
Анна Сандермоен, «Секта в доме моей бабушки»
«Папа от меня отказался»
Анна Чедия покинула коммуну в конце 1980-х, когда руководители секты, прячась от проверок (на них все-таки начали поступать жалобы), отправили детей по домам. Девочке тогда было 13 лет. Возвращение к нормальной жизни было долгим и болезненным. Анна прошла этот путь одна, не получив поддержки даже от самых близких людей. Первого человека, который ее выслушал и понял, она встретила уже во взрослом возрасте: это был ее муж Шетил Сандермоен:
— Поразительно, но мои родители так и не раскаялись в том, что отдали меня в секту. У нас ни разу не было откровенного разговора на эту тему. Я могу предположить, что и сама могла бы совершить какую-то глупость по отношению к своему ребенку, просто по незнанию. Но тогда я бы сказала: «Прости меня, дуру грешную, это была ошибка, мне ужасно стыдно». Ничего подобного я не слышала от родителей. Маму я еще готова простить, потому что она находилась под сильным влиянием своей матери, моей бабушки, а та была очень авторитарной женщиной. Но вот папа… Он ученый, много лет живет за границей. Когда я рассказала, что написала резко критическую книгу о секте, он ответил, что не хочет меня больше знать. Для меня это был шок, от которого я до сих пор не могу отойти. Мой папа от меня отказался, потому что я раскритиковала секту! Я была убеждена, что он меня поддержит, скажет: «Прости, я был козлом, сейчас я это понимаю». Но нет — он сказал, чтобы я больше его не беспокоила. Меня оставили одну — и тогда, в детстве, и сейчас.
Сейчас Анна Чедия Сандермоен живет с семьей в Швейцарии и руководит книжным издательством Sandermoen Publishing. В 2020 году она выпустила книгу «Секта в доме моей бабушки». И продолжает собирать истории людей, связанных с теми или иными тоталитарными культами, чтобы показать всем остальным — опасность была и будет всегда, и важно уберечь от нее родных.
— Люди в СССР (да и в других странах) никогда толком не знали, как воспитывать детей. В советское время думали, что дети — это маленькие солдатики, их нужно изначально муштровать, чтобы они росли стойкими и сильными. До сих пор у меня в России много знакомых, которые считают, что ребенку не нужно создавать тепличных условий — например, искать хорошую школу с мягкими методиками воспитания. Пусть учится выживать, пусть окунется в реальную жизнь, и чем раньше, тем лучше.
Эта секта была абсолютно советским явлением, порождением существующего порядка
Дело даже не в коммунистических идеях, комсомольских значках и патриотических песнях, которые мы пели в хоре. Мы ни от кого не прятались — наоборот, мы занимались просветительством и пропагандой, ездили по стране с концертами, показывали спектакли. Зрители прекрасно видели, что на сцену выходят дети откровенно запущенные, грязные, вшивые, — и воспринимали это как должное. Никто не спрашивал, почему от нас воняет, где мы спим, где наши родители. Никому до этого не было дела: нам аплодировали, нас показывали по телевизору. Почему? Потому что Столбун, как паук, плел свою сеть, он принимал на свое так называемое лечение очень статусных людей, и его поддерживали власти на местном и более высоком уровне. Такое совершенно невозможно в нормальной стране.
«Ведь молодогвардейцы Ульяна Громова или Любка Шевцова умерли от пыток фашистов, защищая Родину. Вот в чем смысл нашей жизни, думала я, охотясь ногтем за бегающими по моей тетрадке вшами. Эти маленькие твари предательски распрыскивали кровяные пятна, которые потом приходилось затирать лезвием, чем я и занималась под свои гордые фантазии о пытках и смерти героев».
Анна Сандермоен, «Секта в доме моей бабушки»
«Многие живут так у себя дома»
Дочери Анны сейчас 16 лет, и она старается говорить с ней обо всем, честно рассказывает о своей жизни, рассказывает о том, какой эта жизнь может быть. Но при этом постоянно подчеркивает: мама рядом, к ней всегда можно прийти за помощью, она поддержит и не осудит. А еще Анна учит свою дочь слушать себя, понимать, чего она хочет (а чего нет), а если кто-то обижает — кричать, жаловаться, бить тревогу, давать отпор. А не терпеть и смиряться, как в свое время учили ее:
— Людей унижают и мучают не только в сектах — это происходит внутри семьи, на работе, в школе, с ухажером, с соседями, где угодно. Когда двадцатилетние читатели пишут мне благодарные отзывы, я понимаю, что они увидели и узнали в моей истории что-то знакомое, иначе она бы их не задела. Одна девушка написала: «После вашей книги я поняла, что у меня в семье было то же самое. Мой брат все мое детство напивался и избивал нас с мамой. Но он был наш брат и сын, и мы молчали. Только когда он умер от алкоголизма, у нас началась нормальная жизнь и мы поняли, какой это был ад. Но мы никогда не говорили об этом вслух, все оставалось внутри семьи». Кому-то кажется, что я описываю жуткую пограничную ситуацию, в которой мало кто оказывается, а ведь многие так живут у себя дома и их ад продолжается бесконечно.
Мне не хотелось поучать читателя, поэтому я старалась показать происходящее глазами маленькой девочки
Любой человек, у которого есть сердце, должен задуматься, что испытывает ребенок, когда над ним издеваются; как это влияет на всю его дальнейшую жизнь, на жизнь его детей и даже внуков. Мне было больно вспоминать эти события, но хорошо, что кому-то моя книга помогла. Вот одна история, похожая на сказку, но вполне реальная. Читательница рассказала мне, что ее дочь давно с ней не разговаривает. Она много раз пыталась проанализировать, что сделала не так, почему дочь не хочет с ней общаться. Женщина рассказала, что растила дочь одна, что ей было не до нежностей, она все время работала, чтобы оплачивать дочери учебу и жизнь. Но прочитав мою книгу, отправила ей сообщение. И произошло чудо — дочь ей тут же ответила, впервые за столько лет. Я спросила: «Что же вы написали?» «Доченька, я тебя люблю!» — ответила она.
Бабушка Анны, Дина Михайловна Чедия, до конца дней была предана идеям Столбуна, занимала высокую позицию в иерархии коллектива. Сам Виктор Столбун скончался в 2003 году, но, по неофициальным данным, его секта до сих пор существует. Многие дети, которые в свое время росли в секте вместе с Анной (часть из них — дети самого Столбуна от разных женщин из коллектива), в 90-е годы массово получили дипломы заочных отделений некоторых региональных вузов и сейчас занимаются психологической и медицинской практикой. В том числе — в государственных лечебных учреждениях. По данным «Таких дел», сейчас последователи Столбуна работают в ЦНИИТ (Центральном НИИ туберкулеза в Москве) — занимаются там психологической реабилитацией детей и подростков, больных туберкулезом легких.
На обложке: фото из личного архива Татьяны Успенской
О группе Столбуна В. Д.
Сообщаю Вам достаточно полную информацию о деятельности этого человека и его группы.
Речь идет о так называемой преступной группе-секте, которая занимается псевдомедицинской и псевдопедагогической деятельностью под руководством СТОЛБУНА Виктора Давыдовича и его ближайшей помощницы и жены, состоящей с ним в гражданском браке, Стрельцовой Валентины Павловны.
Кратко расскажу о прошлой и настоящей деятельности группы Столбуна В.Д.
Вы должны знать о большой общественной опасности, которую несет деятельность ЭТОГО человека и связанная с ним ГРУППА.
Речь идет о медицинских и педагогических экспериментах, в первую очередь, над детьми с непредсказуемыми последствиями от результата этой деятельности.
Кратко об истории деятельности Столбуна В. Д.:
В середине 70-х годов он создал «коммуну»-секту закрытого тоталитарного типа, в которой используя жидкий хлорэтил воздействовал на анальную зону и промежность, занимался управлением сознания и поведения, безоговорочно подчиняя себе членов секты.
В секте практиковались групповые избиения, истязания взрослых и детей, непосильный труд, склонение к сожительству понравившихся ему девушек.
Против Столбуна в 1988 г. по фактам избиений было возбуждено уголовное дело, но по звонку сверху его незаконно закрыли, хотя против него выступили 30 свидетелей, обличая его (все имеется в материалах уголовного дела).
Резко отрицательное Заключение (еще в середине 80-ых годов, когда Столбун, не имея медицинского образования, пытался лечить шизофрению и алкоголизм) дали крупные ученые, исследовавшие все методы Столбуна (Институт им. Сербского, НИИ Психиатрии, Институт Мозга по рук. акад. Бехтеревой – С.-Петербург,…).
География его перемещений обширна: Моск. обл. г. Дмитров, Набережные Челны, Душанбе, Ленинград, — и отовсюду скандальное выдворение.
В Ступинский р-н Московской обл. они прибыли в 1991 году и обосновали на территории п/л «Ока», где в 1992г. была организована школа интернат-экстернат «Феникс» и реабилитационный Центр при благотворительном Фонде «Спаситель». где неформальным руководителем и в том и в другом месте являлся Столбун Виктор Давыдович.
Также надо отметить, что с ним вместе работала всегда его жена Стрельцова В.П. и дочь Столбун Ю.Д.
В это же время 1992-1993гг. началась массированная мошенническая реклама этой школы по ТВ и в газетах, при содействии протежирующих ему влиятельных должностных лиц (которые были или являются его постоянными пациентами), а также Эд. Успенского, Р. Быкова, Я. Голованова, О. Кучкиной.
Эти же вышеупомянутые лица писали сами и организовывали положительные публикации, в которых ни словом не упоминалось, что же именно на самом деле происходило в школе.
В этой школе применялась т. н. процедура «СЛОЕНИЯ», которая заключается в следующем.
В результате чего, дети там спали всего несколько часов в сутки. Результаты внушения приводили к тому, что в подавляющем большинстве они не возвращались в семью. В школе царила атмосфера тотальной слежки и доносительства всех на всех.
ФАКТИЧЕСКИ В ЭТОЙ ШКОЛЕ ПРОИСХОДИЛО УПРАВЛЕНИЕ СОЗНАНИЕМ, ПОВЕДЕНИЕМ, ПСИХИКОЙ РЕБЕНКА, ПОЛНОЕ ПОДЧИНЕНИЕ ВОЛЕ «ДИКТАТОРА-РУКОВОДИТЕЛЯ», т.е. КОДИРОВАНИЕ ( или как сейчас говорят — ЗОМБИРОВАНИЕ), И ПРИ ПОЛНОЙ ИЗОЛЯЦИИ ОТ ВНЕШНЕГО МИРА.
В лечебнице СТОЛБУНА метод «лечения» был полностью аналогичный.
СТИМУЛИРОВАНИЕ ВЫШЕУКАЗАННЫХ ЗОН ВЫЗЫВАЕТ БИОХИМИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ТЕХ ЖЕ СТРУКТУРАХ ГОЛОВНОГО МОЗГА, КОТОРЫЕ УЧАСТВУЮТ В ФОРМИРОВАНИИ НАРКОТИЧЕСКОЙ ЗАВИСИМОСТИ.
Узнав обо всем этом в 1993г. я обратилась во все возможные инстанции, но не одна из них не принимала меры.
После моего обращения по поводу вышеуказанных преступных действий Столбуна и его соратников в Комиссию по правам человека при Президенте РФ (8-го декабря 1993 г.), — был создан экспертный Совет, состоящий из независимых и высокой квалификации психиатров, психологов, юристов из НИИ Прокуратуры РФ и педагогов по проверке этой школы и её детей.
По этому поводу вышли следующие публикации:
Миссионерский отдел Московской Патриархии Русской православной церкви издал книгу: «Новые религиозные Организации России деструктивного и оккультного характера: Справочник». Белгород, 1997г., в котором группа Столбуна отмечена как деструктивная тоталитарная секта..
Четыре раза выходила в апреле 1994г. в эфир «Радио Свобода». 20-го июня 1994г. на международной конференции «Тоталитарные секты в России» выступила с докладом корреспондент «Радио Свобода» Марина Катыс, в котором она уделила достаточное место преступной деятельности Столбуна.
Летом 1995г. для Немецкого телевидения был снят фильм о преступной деятельности Столбуна и его группы, который был показан в Германии.
12 июля 1995г. по МТК была передача о преступной деятельности Столбуна с последующим комментарием академика РАН Саркисова.
12 апреля 1998г. передача по ТВ-6 «Скандалы недели».
В Комиссии по правам человека 28 апр. 1994г. состоялись открытые слушания по этому вопросу, где выступили эксперты и находились представители СМИ. С. А. Ковалев обещал обнародовать результаты экспертизы, но не сделал этого и неожиданно принял сторону Столбуна, несмотря на то, что большинство Членов Комиссии, в т.ч. Е. Боннэр и С. Аверинцев резко выступили против деятельности Столбуна, о чем было сообщено в прессе.
Под давлением общественности Ступинская Администрация вышла из состава Учредителей школы и лечебницы, он лишился бюджетного финансирования. Школа и лечебница закрылись. Но т.к. соответствующими органами не была дана оценка его деятельности, сам Столбун, оставаясь безнаказанным, нашел возможность, при помощи покровительства сверху, вновь и на новом месте продолжить свои эксперименты на детях и взрослых.
Он вновь использует уже много раз опробованные им методы воздействия на будущих своих пациентов и ведет свою мошенническую рекламу, которая сводится к следующему:
приехал выдающийся психолог-профессор (но медицинского образования у него — нет), лечит абсолютно все болезни в том числе и алкоголизм, шизофрению, исправляет поведение «запущенных и трудных» детей и т.п., а дети за два года проходят всю программу школы и поступают в ведущие ВУЗы страны.
По приезде на новое место, для того чтобы заручиться поддержкой местных властей, он ставит «страшные» диагнозы родственникам высокопоставленных местных руководителей, да и самим руководителям, говоря, что только он один может их спасти и никто другой.
При этом важно отметить, что если лечится-«слоится» один член семьи, то все остальные члены семьи также в обязательном порядке должны быть подвержены «слоению», чтобы вся семья одновременно была под «колпаком» у Столбуна. Вот такой «комплексный» подход.
Вот таким образом он закрепляется на новом месте и так было уже много раз до следующих разоблачений.
Будучи изгнанным из Московской области Столбун вместе со своей группой перебирается в г. Торжок Тверской обл. и обосновывается на территории санатория Митино. 23 авг. 1994г. регистрируется АОЗТ «Новоторжская школа-пансионат «Пелион», а также 08.06.1994г. регистрируется АОЗТ «Медикореадаптационный Центр «Коррекция» и еще другие организации.
Я обратилась с письмами в Тверь: Прокуратуру, органы здравоохранения, образования, а также в Торжок в такие же органы и туда направляла все материалы о прежней деятельности Столбуна.
Но Столбун и группа, пользуясь своими нечестными привычными приемами с большими нарушениями регистрировали свои медицинские Организации.
Тверская обл. Прокуратура выносила Протест за Протестом (копии писем из администрации Торжка и Тверской обл. Прокуратуры — имеются).
Тележурналистка, подготовившая телепередачу о Столбуне, в Тверской лицензионной комиссии видела документы его сотрудников в этих мед. учреждениях. Имеется в виду, что эти сотрудники получили свои так называемые дипломы психологов, прослушав краткие платные курсы. Хотя известно, что, только окончив институт (5 лет обучения) можно считаться дипломированным специалистом.
Хочу обратить Ваше особое внимание, что психологи занимаются здоровыми людьми, а больными должны заниматься психотерапевты, имеющие высшее медицинское образование (не менее 6-ти лет) и лицензию на психотерапевтическую деятельность.
12.01.95г. Генеральная Прокуратура возбудила Уголовное дело по ст. 221 УК РФ о незаконном врачевании в школе-интернате «Феникс», но спустя почти год 06.12.95г. дело было закрыто, хотя имелись обращения пострадавших: Горяевой и Клочковой. На мой взгляд, оно было необоснованно закрыто.
Я обратилась с письмом об обжаловании в Прокуратуру Моск. обл. т.к. считаю такое решение неправильным. Но Прокуратура спустила это дело в Ступино, которая опять закрыло Дело.
Предварительное следствие было проведено формально и НЕ В ПОЛНОМ ОБЪЕМЕ.
В ходе проведения расследования права потерпевших были грубо нарушены. Им даже не было сообщено о закрытии уголовного дела, они не были ознакомлены с результатами экспертизы и мотивами прекращения дела. Также не была проведена экспертиза «метода», о которой я просила.
Также 20.08.96г. вышел Приказ Министра Здравоохранения N 321, ЗАПРЕЩАЮЩИЙ использовать методы и средства Столбуна в качестве воздействия на психическое и физическое здоровье детей.
А ранее 13.06.96г. вышел Приказ N 245 об упорядочении применения методов психологического и психотерапевтического воздействия, запрещающий методы профилактики, лечения и реабилитации методов и методик психологического и психотерапевтического воздействия, не разрешенных Минздравом.
Т.о. согласно Приказа N 245 Столбун НЕ ИМЕЕТ ПРАВА практиковать, не только на детях, но и на взрослых.
Они благополучно практиковали свою медицинскую и педагогическую деятельность, и никто не собирался её пресекать.
Хочу отметить, что сам Столбун никогда не числится в учредительных документах, а в документах может фигурировать Столбун Ю. Д., его дочь, Стрельцова В.П. и др. члены секты, что не меняет существа дела т.к. используется все тот же метод «слоения».
И ни какими другими педагогическими и медицинскими приемами они не располагали и не располагают, какие бы Организации они не создавали.
Теперь несколько слов о пострадавших по их Ступинской деятельности, которые подали заявление в Прокуратуру.
На самом деле пострадавших от деятельности Столбуна за долгие годы очень и очень много, и мне удалось встретиться с многими людьми. Много пострадавших и по Ступино, но люди не решаются обращаться в правоохранительные органы снова травмировать своих детей и близких, а также в результате неверия в наши Правоохранительные органы.
В результате совместных усилий «Комитета по спасению молодежи», Главного психотерапевта Тверской обл. Тугова В.С. и ряда его коллег, Тверской Епархии в лице священника отца Александра Шабанова, Православной Тверской газеты «Караван», — в лицензии на медицинскую и педагогическую деятельность этой группе было отказано, и в одну из августовских ночей 1997 г. вся группа в количестве около 70 человек бежала из Торжка и, по имеющимся у нас сведениям, она обосновалась в г. Егорьевске, г. Троицке и ряде других населенных пунктов Подмосковья, которые пока нам не известны, возможно, также и в г. Москве.
В настоящее время они действуют под эгидой регионального общественного благотворительного фонда инвалидов военной службы и помощи детям сиротам «ЗАБОТА». Возможны их перерегистрация под другими названиями как это было уже много раз.
В г. Троицке они занимаются незаконной медицинской деятельностью на территории больницы, подчиняющейся Мед. Объединению РАН.
При этом делается попытка со стороны руководства Мед. Объединения защитить их объясняя, что эта группа действует, применяя разрешенные методы, хотя лицензия на медицинскую и педагогическую деятельность у группы Столбуна-Стрельцовой отсутствует.
В г. Егорьевске их школа находится на базе СПТУ-96 областного подчинения и называются «БРИГАНТИНОЙ» (Весной 1998г.- они покинули это помещение).
А медицинской деятельностью они занимаются в г. Егорьевске на базе психбольницы N 3 областного подчинения.
Также стало известно, медицинской деятельностью они занимаются в поликлинике N3 Медобъединения РАН в г. Москве и в Пушкинском р-не Моск. обл. на базе санатория «Дружба».( В настоящее время ведется расследование)
Столбун и Стрельцова, по существу создали мощную психотехнику, включающую в себя гипноз, внушение, электровоздействие, полную изоляцию от внешнего мира, — которая полностью подавляет волю и ломает личность человека.
10 марта 1998г. Подольской (Московск. обл.) налоговой полицией возбуждено уголовное дело N 7429 по ст. 171 ч.1 (Незаконное предпринимательство) по поводу незаконной деятельности Стрельцовой В.П., Долгополовой и Охтямовой на территории больницы МО РАН г. Егорьевска.