сталин коба что значит
Почему Иосиф Джугашвили назвал себя Сталиным
У Иосифа Джугашвили было более 30 псевдонимов. Почему же он остановился именно на этом?
Иосиф Джугашвили, обычный подросток из бедной грузинской семьи, в 1894 году поступил в духовную семинарию и должен был стать священником. Но в 15 лет он познакомился с марксизмом, вступил в подпольные группы революционеров и начал совсем иную жизнь. Примерно с тех пор Джугашвили начал придумывать себе «имена».
Годы спустя выбор остановился на самом удачном — Сталин. Этот псевдоним знают больше, чем его реальную фамилию; под ним он вписал себя в историю. Как случилось, что Джугашвили стал Сталиным и что означает эта придуманная фамилия?
Традиция
Псевдонимы в России были делом обычным и распространенным, особенно в среде интеллигенции и у революционеров. У всех партийных членов и марксистов из подполья было их по несколько штук, что позволяло всячески сбивать полицию с толку (у Ленина, например, насчитывалось полторы сотни). Причем, распространенным обычаем было образовывать псевдонимы от самых употребляемых русских имен.
«Это было просто, лишено какой-либо интеллигентской претенциозности, понятно любому рабочему и, главное, выглядело для всех настоящей фамилией», — отмечал ]]> ]]> историк Вильям Похлебкин в книге «Великий псевдоним». Например, для регистрации на IV-м съезде партии Джугашвили выбрал псевдоним Иванович (от имени Иван).
Таким производным от имени является и псевдоним Владимира Ульянова — Ленин (от имени Лена). И даже те члены партии, чьи реальные фамилии были производными от русского имени, тоже брали псевдонимы — производные от иного имени.
Пожалуй, второй наиболее сильной традицией было пользоваться «зоологическими» псевдонимами — от пород зверей, птиц и рыб. Их выбирали люди, которые хотели хоть каким-то образом отразить свою яркую индивидуальность в подставном имени. И, наконец, особняком стояли выходцы с кавказа — грузины, армяне, азербайджанцы.
Конспиративными правилами они пренебрегали довольно часто, выбирая себе псевдонимы с кавказским «оттенком». Коба — так чаще всего называл себя Джугашвили в партии до 1917 года. Это был самый известный его псевдоним после Сталина.
Для Грузии имя Коба очень символично. В рядах иностранных биографов Сталина бытует мнение, что он заимствовал его от имени героя одного из романов грузинского классика Александра Казбеги «Отцеубийца». В нем бесстрашный Коба из числа крестьян-горцев вел борьбу за независимость своей родины. Молодому Сталину этот образ был наверняка близок, однако следует иметь в виду, что у самого Казбеги имя Коба вторично.
Коба — это грузинский эквивалент имени персидского царя Кобадеса, что покорил Восточную Грузию в конце V века и сделал Тбилиси столицей на 1500 лет. И именно этот исторический прототип, как политическая фигура и государственный деятель, импонировал Джугашвили куда больше. Поразительно сходными были даже их биографии.
Однако уже в 1911 году возникла необходимость поменять основной псевдоним — того требовали исторические обстоятельства. Дело в том, что деятельность Джугашвили начала выходить далеко за пределы закавказского региона, его амбиции, как и связь с русскими партийными организациями, росли, а Коба как псевдоним был удобен только на Кавказе.
Иная языковая и культурная среда требовали иного обращения. Впервые псевдонимом Сталин он подписался в январе 1913 года под работой «Марксизм и национальный вопрос».
Откуда появился псевдоним Сталин?
Ответ на этот вопрос долгое время был доподлинно неизвестен. При жизни Сталина все, что касалось его биографии, не могло быть предметом обсуждения, исследования или даже гипотезы со стороны какого-нибудь историка.
Всем, что касалось «вождя народов», занимался Институт марксизма-ленинизма, в чьем составе был фонд Иосифа Сталина с особо засекреченным хранением материалов. Фактически, пока Сталин был жив, никаких исследований по этим материалам не велось. И даже после его смерти долгое время ничего из этого не исследовалось из-за осуждения культа личности Сталина.
Тем не менее, уже после революции, в начале 1920-х годов в партийной среде было распространено мнение, что «Сталин» это просто перевод на русский язык грузинского корня его фамилии «Джуга», что якобы тоже означает «сталь». Ответ казался тривиальным. Именно эту версию многократно упоминали в литературе о Сталине, и вопрос о происхождении псевдонима считался «снятым».
Но все это оказалось выдумкой, а вернее, просто расхожим (и ошибочным) мнением, в том числе, и среди грузинов. В 1990 году грузинский писатель-драматург и бывший узник сталинских концлагерей Кита Буачидзе написал на этот счет: «”Джуга” означает вовсе не “сталь”.
“Джуга” — это очень древнее языческое грузинское слово с персидским оттенком, вероятно, распространенное в период иранского владычества над Грузией, и означает оно просто имя. Значение, как у многих имен — не переводимое. Имя как имя, как русское Иван. Следовательно, Джугашвили — значит просто “сын Джуги” и ничего другого».
Выходит, к происхождению псевдонима реальная фамилия Сталина никакого отношения не имела. Когда это стало очевидно, начали появляться различными версии. В числе их оказалась даже история о том, что Сталин взял псевдоним, основанный на фамилии его соратницы по партии и любовницы Людмилы Сталь. Еще одна версия: Джугашвили подобрал себе единственно созвучный в партии никнейм с псевдонимом Ленин.
Но самая любопытная гипотеза была выдвинута историком Вильямом Похлебкиным, который посвятил этому исследовательскую работу. По его мнению, прототипом для псевдонимом стала фамилия либерального журналиста Евгения Стефановича Сталинского, одного из видных русских издателей периодики и переводчика на русский язык поэмы Руставели «Витязь в тигровой шкуре».
Сталин очень любил эту поэму и восхищался творчеством Шота Руставели (его 750-летний юбилей с размахом праздновали в 1937 году в Большом театре). Но по какой-то причине он распорядился скрыть одно из лучших изданий. Многоязычное издание 1889 с переводом Сталинского было изъято из выставочных экспозиций, библиографических описаний, не упоминалось в литературоведческих статьях.
«Сталин, давая распоряжение о сокрытии издания 1889 года, заботился в первую очередь о том, чтобы “тайна” выбора им своего псевдонима не была бы раскрыта».
Таким образом, даже “русский” псевдоним оказался тесно связанным с Грузией и с юношескими воспоминаниями Джугашвили.
Материалы по теме
А вот ещё:
ТОП-5 Самозванцев русского государства
Расцвет самозванства в России пришелся на годы Смуты, а отголоски этого явления прошли эпоху правления первых Романовых и успешно перекочевали в «золотой век дворянства» – восемнадцатое столетие. Чем удивительнее звучала история спасения очередного государя, тем легче в нее было поверить
Порождение Смуты
После событий Смутного времени прошло уже несколько десятилетий, как вдруг за пределами Российского государства объявился царевич Иван Васильевич, сын Василия Шуйского.
Самозванец, настоящее имя которого Тимофей Анкудинов, родился в 1617 году в семье мелкого вологодского торговца. Благополучно отучившись в монастырской школе, он стал келейником новгородского архиерея Нектария, а затем и вовсе женился на его внучке. В 1636 году Нектарий скончался, а новый архиерей, по-видимому, не слишком благоволил Тимофею. К тому времени Анкудинов почти ничего не оставил от приданого супруги (все ценности он проиграл в зернь), но не отчаялся и поехал пытать счастья в столице.
Устроившись писцом при князе Черкасском, Тимофей Анкудинов получает в свое распоряжение невиданные суммы и начинает нести ответственность за все поступающие в казну налоги с многочисленных приказных кабаков и кружечных дворов, число которых к середине XVII века превысило тысячу. Будучи авантюристом по натуре и, как выяснится впоследствии, по призванию, Анкудинов в течение нескольких лет с размахом злоупотребляет своими полномочиями. В попытках избежать обвинений в растратах средств из казны Тимофей подстроил собственную смерть: взяв из своего дома все ценности, он поджег здание вместе со спящей женой! Согласно данным ревизии, Анкудинов должен был погибнуть в этом доме.
В действительности преступник был уже на пути в Польшу. Въезжая в Варшаву, он объявляет себя чудом спасшимся сыном царя Василия Шуйского, чем вызывает интерес короля Владислава IV, в свое время отказавшегося от претензий на русский престол. Иллюзий относительно происхождения Лжеивана Васильевича король не испытывал, однако наградил его жильем, слугами и даже небольшим войском. «Нам ведомо, что он вор, но через него я принесу много хлопот Московии», – говорил Владислав.
После смерти польского короля Тимофей Анкудинов резко меняет свой «политический курс» и бежит к Богдану Хмельницкому, где находится до прибытия в Переяславль русского посольства. Следующей точкой маршрута самозванца оказалась ставка крымского хана, где Анкудинов принял ислам и уверил правителя в своих добрых намерениях. Но и здесь «царевич» не задержался надолго, отправившись на сей раз в Швецию, где его ожидала королева Кристина.
Пользуясь своим даром очаровывать людей и устраивать настоящие театрализованные представления, самозванец добился интереса и доверия скандинавской правительницы. К тому же он был близок королеве по духу: в отличие от своих чинных современниц, Кристина предпочитала проводить время за традиционно «мужскими» развлечениями, любила охотиться и ездить верхом, а также вести беседы о науке и философии. По распоряжению королевы Тимофей получает финансовую помощь, личное имение и военную поддержку. Когда королеве доложили об истинном происхождении самозванца и потребовали выдать его для суда, было уже поздно: «царевич» бежал и присоединился к труппе бродячих артистов, с которой странствовал по немецким княжествам.
Среди прочих самозванцев Тимофей выделялся и своим литературным талантом. Он фактически стал одним из первых русских поэтов, сочинял едкие стихотворения с критикой первых Романовых и хвалебные оды всем монархам, приютившим его в своих странах (все они еще со времен Смуты имели претензии к Российскому государству). Названия были соответствующими: «Декларация московскому посольству», «Похвала турецкому султану», «На нынешнюю московскую власть», «На Филарета митрополита». Кроме того, Анкудинов издавал указы от лица мифического Ивана Шуйского, для которых даже изобрел особый формуляр и печать.
К сожалению для Тимофея Анкудинова, стать неуловимым авантюристом ему не удалось – подвела тяга к воровству. После очередного мелкого преступления он был схвачен и по приказу герцога Голштинского выдан царскому правительству. В 1654 году самозванец был четвертован и включен в список преданных анафеме, в котором упоминался вплоть до XIX столетия.
Лжепетр и вредная привычка
Одним из государей, чью репутацию регулярно портили самозванцы, был сам Петр Великий. Преобразования царя-реформатора первое время не встречали понимания у народа: так и родилась мысль о Петре Алексеевиче, сгинувшем во время Великого посольства. О том, кто же тогда занимает российский престол, людям было неизвестно. Со временем стали поговаривать, что самозванцев из-за границы «поставляет» приближенный царя Александр Данилович Меншиков, интриган и опытный царедворец.
Подобные слухи породили появление в России множества «настоящих царей», одним из которых стал некто Тимофей Кобылкин. Любопытно, что прикинуться государем его заставила не жажда власти, а неприятная ситуация. Однажды купец Кобылкин возвращался в родной Псков, но по дороге был ограблен «лихими людьми», в результате чего оказался вынужден продолжать свой путь пешком и без копейки в кармане.
Останавливаясь на ночлег в придорожных трактирах, Кобылкин называл себя то царем, то капитаном Преображенского полка Петром Алексеевым, а взамен на свои увлекательные истории получал бесплатную еду и горячительные напитки. Они-то и сыграли злую шутку с неудавшимся самозванцем. Тимофей Кобылкин расхрабрился настолько, что начал рассылать воеводам угрожающие депеши, подписываясь чужим именем.
Несмотря на отменное чувство юмора, Петр I поведения псковского купца не оценил. Царь повелел дождаться возвращения Кобылкина домой, где того арестовали, пытали и казнили. А ведь мог бы наградить медалью «За пьянство» и отпустить с миром!
Предшественник Пугачева
Имя Емельяна Пугачева как самого известного самозванца, выдававшего себя за Петра III, постоянно возникает, когда речь идет о правлении Екатерины Великой. Но был ли Пугачев первым?
Почти на десятилетие казака опередил беглый солдат Гаврила Кремнев – он представился спасшимся супругом императрицы еще в 1765 году. Отслужив в армии 14 лет, Кремнев бежал из полка и привлек на свою сторону пару крепостных крестьян, обещая им волю. Затем самозванец обзавелся лошадью и отправился по близлежащим селам, собирая все больше сторонников. Поначалу он не решался назваться именем Петра Федоровича и представлялся как «капитан на императорской службе», но затем осмелел и заявил ни много ни мало о правах на престол. От своего первого имени Гаврила Кремнев тоже не отказывался и говорил, что оно помогает ему спасаться от убийц, нанятых Екатериной II.
В моменты наибольшей популярности «Петра Федоровича» войско Кремнева насчитывало до полутора тысяч человек, однако стремительно развалилось, как только на подавление бунта был прислан эскадрон гусар.
Дальнейшая судьба самозванца была незавидной, но все же не такой печальной, как у его последователей. Его не казнили, а сослали на вечное поселение в сибирский город Нерчинск. Правда, предварительно Екатерина II приказала возить Гаврилу Кремнева по городам и весям, привязав к его груди доску с надписью «Беглец и самозванец», а также прилюдно сечь кнутом. После завершения поездки Кремнев получил клеймо: теперь на лбу у Гаврилы виднелись буквы «БС» (Беглец и Самозванец).
Чудом спасшийся государь Петр Федорович
Емельян Пугачев, кажется, не усвоил уроков прошлого самозванца и начал свою собственную борьбу с государыней императрицей.
До восстания 1773–1775 годов казак Пугачев принимал участие в Семилетней и русско-турецкой войнах, но в 1771 году по состоянию здоровья был возвращен в станицу Зимовейскую. Находясь на малой родине, он хотел подать в отставку, но получил отказ. Так закончилась история хорунжего Емельяна Пугачева. И началась история «чудом спасшегося» царя Петра Федоровича.
Впервые самозванец объявился у яицких казаков, которые проживали на отдаленных рубежах Российской империи, а затем стал популярен среди крестьянства. 31 июля 1774 года он издал манифест от лица Петра III с призывом «злодеев дворян… ловить, казнить и вешать». Характерно, что для обозначения легитимности своей власти самопровозглашенный государь не придумывал ничего нового. Чины, пожалования за службу – все повторяло уже существующие при дворе постановления и традиции. Государственные акты, издаваемые Пугачевым, так же носили названия указов или манифестов, а вышеупомянутый манифест 1774 года впоследствии назовут «Жалованной грамотой крестьянству». Он освобождал крепостных от податей и отягощений, «чинимых от злодеев дворян и градских мздоимцев».
После подавления бунта Пугачев был схвачен и в ноябре 1775 года доставлен в Москву. Клетку с мятежным самозванцем сопровождал герой русско-турецких войн и прославленный полководец А.В. Суворов. После проведения следствия состоялся суд, который постановил приговорить Емельяна Пугачева и нескольких его соратников к четвертованию. Приговор был приведен в исполнение на Болотной площади.
Несчастья и приключения княжны Владимирской
Пока в России шла крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева, в Европе объявилась его (а точнее – Петра Федоровича) родственница. Некая «принцесса Владимирская» увлеченно рассказывала о том, что Пугачев – ее сводный брат, который воюет за трон для истинной правительницы.
О самозванке, получившей в дальнейшем прозвище «княжна Тараканова», впервые стало известно в Польше в 1773 году. Передавались слухи, дескать, совсем недалеко живет дочь Елизаветы Петровны и ее фаворита Алексея Разумовского, мечтающая вернуть трон взамен на некоторые территориальные уступки. Сама княжна, или принцесса, объясняла, что до 1753 года жила в России вместе с матерью и должна была унаследовать престол (а Петр III стал бы регентом), но Екатерина II захватила трон и отправила соперницу в Сибирь, откуда та выбралась при помощи верных подданных.
Алексей Орлов откликнулся на предложение княжны, общался с ней почтительно и быстро завоевал доверие. В феврале 1775 года он пригласил ее в Ливорно, чтобы осмотреть эскадру. Когда самозванка поднималась на борт флагмана «Святой великомученик Исидор», матросы и офицеры в парадной форме встречали ее криками «Ура!» и салютом, а потом вдруг объявили, что она арестована. Граф Орлов и на этот раз не подвел Екатерину II: сразу после получения «манифеста» самозванки он оповестил о нем императрицу и действовал согласно ее указаниям.
Находясь под стражей, Елизавета Владимирская не призналась, кем является на самом деле, что породило массу мифов и загадочных историй о ее личности. Кстати, именем «княжна Тараканова» она не пользовалась никогда: его придумал французский дипломат Жан Анри Кастера спустя 20 лет после смерти самозванки.
В 1864 году художник Константин Флавицкий написал картину, героиней которой являлась княжна Владимирская, погибающая во время наводнения. На самом деле жизнь самозванки оборвалась куда менее живописно: 15 декабря 1775 года она умерла от туберкулеза в Петропавловской крепости. Происхождение Елизаветы Владимирской так и не удалось выяснить.
Коба: что на самом деле означал псевдоним Сталина
Свой ранний псевдоним «Коба» Иосиф Сталин взял из повести Александра Казбеги «Отцеубийца», где так звали одного из главных персонажей. Многие считают, что Сталин как раз и отождествлял себя с «отцеубийцей», однако это совершенно не так.
«Он хотел стать вторым Кобой»
Грузинский прозаик Александр Казбеги умер в 1893 году, когда Иосифу Джугашвили было 15 лет. Повесть «Отцеубийца» вышла десятилетием раньше, в 1882 году. Писатель завоевал большую популярность в Грузии, так что семинарист Джугашвили, который вместо «Закона Божьего» активно читал художественную литературу, не мог обойти вниманием «Отцеубийцу». Возможно, сыграл роль и небольшой объём этого произведения. Поскольку в ту пору у юного Сосо не хватало денег на покупку книг, он читал их прямо в книжных магазинах, стоя перед прилавком.
Образ Кобы, выведенный Александром Казбеги, произвёл на молодого Иосифа неизгладимое впечатление.
«Он сам хотел стать вторым «Кобой», борцом и героем, знаменитым, как этот последний, – рассказывал друг детства Сталина Иосиф Иремашвили. – Лицо его сияло от гордости и радости, когда мы именовали его Кобой».
Чем же персонаж повести запал в душу будущего диктатора?
Коба-мститель
Хотя Александр Казбеги считается представителем критического реализма, в повести «Отцеубийца» можно увидеть образец типичной романтической беллетристики XIX века, «украшенной» грузинским сельским колоритом.
Персонаж по имени Коба внезапно появляется в конце первой части повести, во время беседы 17-летней девушки Нуну с царским «продажным есаулом» Гирголой, который заставляет её выйти замуж за своего брата, чтобы получить, по сути, бесплатную прислугу в дом. Ранее Гиргола отправил под арест близкого друга Нуну по имени Иаго.
Коба же – возлюбленный девушки Марине, лучшей подруги Нуну. Он шёл в горы на охоту, но, услышав, что Гиргола угрожает женщине, решил вмешаться.
«Кого ты уничтожишь, баба ты подлая? Отойди в сторону, если есть в тебе хоть капля мужества», – таковы первые слова Кобы в повести, когда он выскакивает из кустов.
В ходе драки Коба убивает кинжалом одного из осетин, подручных Гирголы, после чего вынужден скрываться. Во второй части повести Коба навещает своего «побратима» Иаго в тюрьме и помогает ему бежать. Вдвоём они находят Нуну, но им снова мешает шайка Гирголы. После ряда приключений Иаго, ставший разбойником-абреком, погибает. В конце повести Коба убивает Гирголу, мстя ему за Иаго, после чего «исчезает бесследно».
Абрек-националист или царь-коммунист?
Как рассказывал Иремашвили, Сталин буквально обожествлял казбеговского Кобу. Вероятно, он стал для юного Иосифа образцом ницшеанского «сверхчеловека». Коба действует, почти не рассуждая, и упорно движется к своей цели. Его мораль ближе к природной, чем к человеческой. Когда Коба стреляет в оленей, то жалеет их. В другом эпизоде он завидует нравам «благородных зверей».
В повести чувствуется и глубокое влияние грузинского национализма. Главный антагонист Гиргола, «развращённый царской службой», противостоит порядкам грузинской патриархальной общины. Он олицетворяет бездушность русского закона, в то время как симпатии автора – на стороне традиционных деревенских обычаев. В качестве страшнейшего наказания в повести фигурирует ссылка в Сибирь.
В интересе Сталина к образу грузинского героя Кобы можно увидеть аналогию с судьбой Наполеона Бонапарта, начинавшего политическую карьеру в качестве корсиканского сепаратиста. Как и Наполеон, Сталин впоследствии «перерос» местечковый национализм.
Перенося на себя качества казбеговского Кобы, юный Сосо претендовал на лидерство в кругу товарищей по семинарии и молодых революционеров. Возможно, однако, что держал в уме и другие возможные варианты расшифровки этой клички. Две экзотические версии на сей счёт приводит историк Вильям Похлёбкин в книге «Великий псевдоним». Он пишет, что «коба» – слово, которое на церковнославянском языке означало «волховство». Кроме того, это грузинский вариант имени персидского царя Кобадеса, при власти которого столица Грузии была перенесена в Тбилиси.
«Коба не просто царь из династии Сасанидов, он – по отзыву византийского историка Феофана – великий волшебник, – отмечает Похлёбкин. – Обязанный в своё время своим престолом магам из раннекоммунистической секты, проповедовавшей равный раздел всех имуществ, Коба приблизил сектантов к управлению, чем вызвал ужас у высших классов».
Иосиф Джугашвили долго подписывал партийные статьи псевдонимом «Коба». Но в итоге он отказался от него в пользу эффектного и запоминающегося псевдонима «Сталин», более понятного для большинства жителей страны.
leon_rumata
leon_rumataВремя собирать камни.
Журнал настоящих людей
Коба – герой повести Александра Казбеги (1848 – 1893) «Отцеубийца». Так сложилось, что ещё при жизни Сталина бытовало мнение, что этот самый Коба и был отцеубийцей. Как вы понимаете, у Сталина были более важные дела, чем заниматься разоблачением этого мифа. К тому же, книга Казбеги издавалась, так что любой желающий мог самостоятельно разобраться, что там и к чему.
После смерти Сталина данное мнение превратилось в устойчивый миф. Возможно, миф был запущен сознательно, т.е. был целенаправленной ложью. ХХ съезд КПСС, десталинизация…
Миф быстро перекочевал в массовое сознание, а потом обосновался в интернете. Информация о том, что Коба был разбойником и отцеубийцей кажется настолько незыблемой, как сама твердь земная.
Открываем электронную версию книги «Отцеубийца» версии 1955-го года. Современный редактор, который, как мне кажется, книгу даже не читал, уверяет читателей в том, что «роман «Отцеубийца» был любимой книгой Иосифа Джугашвили, который взял себе партийный псевдоним Коба по имени главного героя — разбойника, любителя жестокости и мести».
Напомню, что на улице двадцать первый век. У каждого есть возможность прочитать книгу. И если кто-то заявляет нечто, что совершенно не соответствует действительности, то этот кто-то либо нагло врёт, считая вправе манипулировать мнением обычных людей, либо этот кто-то некомпетентный дилетант, который думает, что «и так сойдёт».
Я за два дня прочитал повесть «Отцеубийца». Специально для того, чтобы самому разобраться, кто же такой на самом деле Коба. И теперь у меня есть даже не собственное мнение, а объективное представление о сюжете книги. Я по-настоящему знаю, кто такой Коба и чем он отличился в повести.
Сразу сообщу, что я – дабы не плодить спойлеры – постараюсь сфокусировать ваше внимание только на персонаже повести по имени Коба. Я не хочу давать подробную характеристику другим персонажам, а тем более – раскрывать сюжет. Конечно, частично последнее сделать придётся, но я постараюсь это сделать так, чтобы ни в коем случае не отбить у вас желание самому прочитать повесть Казбеги.
Итак, Коба, что в имени твоём?
Коба – основной персонаж повести, но отнюдь не главный. История закручивается вокруг пары влюблённых, которым начинает мешать плохой и подлый человек. А Коба появляется только под конец первой части (всего их три).
Разбойник? Полно! Коба как раз и сражается против разбойников, которые притесняют обычных крестьян, постоянно бесчинствуя, втаптывая в грязь имена простых честных людей.
Подчеркну, что Коба показан не просто «правильным бойцом», но и исключительно наблюдательным человеком. Однажды, бродя по улицам города, он «непостижимым образом» уверился в том, что один из нищих стариков, которого он встретил, именно тот старик, который был ему нужен, что вскоре и подтвердилось.
А в одном из эпизодов Коба, охотясь, подстрелил оленя. Но сделал это тяжело, скрепя сердцем. Ему было больно отнимать жизнь у красивого и благородного животного. При этом Александр Казбеги, подчеркнул, что:
О поэтичной составляющей души Кобы можно узнать также из следующего фрагмента:
«Вечера обычно заканчивались щемящими звуками пандури. Коба играл на нем с большим искусством, напевая вполголоса песни о мужестве. Велика сила этих звуков; они как будто тревожат, но в то же время успокаивают, смягчают недуги и навевают на душу целительный сон. Кто не испытывал, будучи больным, благодетельной сладости этих звуков, пронизывающих все существо человека?»
И где здесь проявляется «любитель жестокости»? Давай перейдём к эпизоду с убийством отца, скажите вы? Да ради Бога!
Такой вот Коба, герой повести «Отцеубийца» Казбеги. Благородный, смелый, человек с большим сердцем. Теперь вы будете знать правду.
Хотелось бы ещё добавить пару слов о том, как и почему извращают смысл произведения Казбеги, наводят напраслину на Кобу вымышленного и на Кобу настоящего, но тут, как мне кажется, лучше просто дать слово автору:
«Иные полагают, что простой народ неспособен на глубокие рассуждения, доступные людям высших сословий, что его удел — только труд. Однако народная мудрость гласит: Сердце человека подобно морю, – чего только не способно оно совершить! Да, напрасно думают иные, что у простых крестьян нет разума!»