стакан наполовину полон или наполовину пуст ответ что это

10.06.202310.06.2023 admin 0 Comments

Стакан наполовину пуст или наполовину полон

Данная идиома используется, чтобы объяснить, как люди воспринимают события и объекты. Мироощущение каждого человека является уникальным и представляет собой лишь одну из интерпретаций реальности.

Данное выражение в английском языке (англ. Is the glass half empty or half full) послужило также основой для характеристики человека, придерживающегося той или иной точки зрения на мир. Так, распространены выражения «человек, для которого стакан наполовину пуст» (англ. glass half-empty person), описывающее пессимиста, и «человек, для которого стакан наполовину полон» (англ. glass half-full person), характеризующее оптимиста.

Связанные понятия

Эффе́кт «злове́щей доли́ны» (англ. uncanny valley) — гипотеза, по которой робот или другой объект, выглядящий или действующий примерно как человек (но не точно так, как настоящий), вызывает неприязнь и отвращение у людей-наблюдателей.

Серые пришельцы (англ. Grey aliens), известные также как Серые (англ. grey) — раса гуманоидных пришельцев-инопланетян, часто встречающаяся в кинематографе и художественной литературе. Упоминаются очевидцами НЛО. Являются одним из объектов исследования неофициальной науки уфологии. Другой распространённый стереотип инопланетян — зелёные человечки.

Термин «неопознанный летающий объект» — обобщающее понятие, обозначающее передвижение в воздушном пространстве не идентифицированных летательных аппаратов, употребляется диспетчерами наземных служб слежения по отношению к зарегистрированному движению в воздухе аппаратов, не поддающихся классификации. В уфологии — обобщает все случаи наблюдения не идентифицированных летательных аппаратов, которым на данный момент нет другого научного объяснения. Тем не менее, существует ряд паранаучных гипотез, к.

Фрик (англ. Freak — уродец, также фанатик, человек, помешанный на чем-либо). В современном понимании — человек, отличающийся ярким, необычным, экстравагантным внешним видом и вызывающим поведением, а также обладающий неординарным мировоззрением в результате отказа от социальных стереотипов. Фрики выделяются в отдельную субкультуру.

Источник

Стакан наполовину пуст

Что будет, если стакан воды внезапно станет наполовину пуст?

Пессимисты, возможно, более правы, чем оптимисты. Когда люди говорят «стакан наполовину пуст», они обычно имеют в виду, что стакан содержит равные доли воды и воздуха:

Обычно оптимисты видят стакан наполовину полным, когда пессимисты видят его наполовину пустым. Это породило кучу шуток, например: инженер видит стакан размером в два раза больше, чем нужно; сюрреалист видит жирафа, поедающего галстук и т. д.

Но что, если пустая половина будет действительно пустой — вакуумом. (Хотя даже вакуум не пуст по-настоящему, но это вопрос к квантовой физике.)

Вакуум определённо не продержится долго. Но что именно будет происходить, зависит от ответа на вопрос, которым обычно никто не задается: «Какая половина пуста?»

Представим три разных полупустых стакана и проследим микросекунда за микросекундой, что будет с ними происходить.

Посередине традиционный стакан с воздухом и водой. Справа стакан подобный обычному, только вместо воздуха — вакуум. Стакан слева наполовину полон водой и наполовину пуст, но пуста нижняя часть.

Ну, представим вакуум в начале отсчёта, t=0.

За первые несколько наносекунд ничего не произойдёт. За это время даже молекулы почти не сдвинутся.

Молекулы воздуха колеблются на скорости в пару сотен метров в секунду. Тем не менее, некоторые из них двигаются быстрее, чем другие. Быстрейшие двигаются со скоростью около 1000 метров в секунду. Они первыми проникнут в вакуум в стакане справа.

Вакуум в стакане слева окружён барьерами, так что молекулы воздуха не смогут быстро пробраться внутрь. Вода в жидком состоянии не стремится занять доступный объём, как это делает воздух. Тем не менее из-за вакуума в стакане вода начинает закипать, и водяной пар медленно начинает проникать в пустое пространство.

Пока поверхность воды в обоих стаканах начинает закипать, в стакане справа воздух прорывается внутрь. Стакан слева продолжает заполняться небольшими капельками воды.

Через пару микросекунд в стакане справа воздух, прорывающийся внутрь, полностью заполнит вакуум и создаст в жидкости ударную волну. Стенки стакана начнут слегка вибрировать, но они достаточно прочные и не разобьются, выдержав вибрации. Ударная волна отразится от воды и пойдёт обратно вверх, внося свой вклад в возникшие там потоки турбулентности.

Действие ударной волны от вакуумного коллапса будет продолжаться около миллисекунды, этого достаточно, чтобы она распространилась на другие два стакана слева. Стакан и вода слегка прогибаются по мере того, как волна проходит сквозь них. Ещё через пару миллисекунд волна достигнет человеческого уха, и мы услышим громкий хлопок.

В это же время стакан слева начинает заметно приподниматься в воздух.

Атмосферное давление давит и на стакан и на воду одинаково. Это та сила, которую мы считаем силой всасывания. Вакуум справа не держится долго, так что эффекта всасывания недостаточно, чтобы поднять стакан, но поскольку воздух не может проникнуть в вакуум в левом стакане, вода и стакан начинают наползать навстречу друг к другу.

Кипящая вода заполняет вакуум очень небольшим количеством водяного пара. Вакуумного пространства становится всё меньше, увеличившийся в количестве водяной пар медленно усиливает давление на поверхности воды. В конце концов это остановит процесс кипения, точно также, как это сделает более высокое атмосферное давление.

Стакан и вода сейчас двигаются слишком быстро для образования пара. Менее чем через 10 миллисекунд после начала отсчёта, они летят навстречу друг друга со скоростью в пару метров в секунду. Без воздушной амортизации между ними — ведь там только пара капелек водяного пара — вода ударяется в дно стакана как молот.

Вода действительно плохо сжимается, так что после столкновения она не выплеснется наружу, а создаст ударную волну. Сила удара будет такой большой, что стакан разорвёт.

В нашем случае эти силы будут достаточно велики, чтобы разбить даже самые прочные стаканы.

Донышко улетает вниз вместе с водой и разбивается об стол. Вода расплёскивается вокруг, а во все стороны разлетаются кусочки стекла. А оторвавшаяся верхняя часть продолжает подниматься.

Через полсекунды от начала отсчёта наблюдатели, услышав резкий хлопок, вздрагивают. Их головы непроизвольно следуют за взлетающим стаканом.

Стакан набирает достаточную скорость, чтобы разбиться о потолок на мелкие кусочки…

…которые теперь возвращаются на стол.

Вывод: если оптимист говорит, что стакан наполовину полон, а пессимист, что стакан наполовину пуст, — физик прячется под стол.

© What If? по-русски, 2018
Нас можно найти во ВКонтакте, в Twitterʼе, на GitHubʼе.
А еще мы переводим комиксы на сайте xkcd.ru!

В материалах сайта используются оригинальные тексты и изображения с сайта what-if.xkcd.com.
Материалы сайта источника и этого сайта распространяются по лицензии Creative Commons Attribution-NonCommercial 2.5 License. Также авторы этого сайта полностью солидарны с комментариями к лицензии.

Нашли опечатку? Чтобы сообщить нам, выделите текст ошибки и нажмите Ctrl+Enter (со смартфона — кнопку «Ошибка?»).

Источник

Стакан наполовину пуст, или наполовину полон? Вот в чем вопрос!

А мне похуй на полноту стакана.

Пессимистки и оптимистки

Эвристический оптимист

Никто не знает, как решить все проблемы человечества. Часто мы понятия не имеем, как решить собственные проблемы. Это неизбежно склоняет нас к пессимизму и мыслям вроде: «Всё неизбежно будет плохо, тогда ради чего стараться?» В этом есть доля правды. Иногда мы действительно не знаем, как изменить жизнь к лучшему, но это не значит, что нельзя сделать ничего. Мы как минимум можем не усугублять ситуацию.

Эталонный для меня пример отношения к «неизбежности худшего» описал известный австрийский психиатр Виктор Франкл. Многие знают Франкла как узника концентрационных лагерей во время Второй мировой войны. Но не все знают историю, которая помогла ему сформулировать там один из главных принципов своего терапевтического подхода.

До октября 1944 г. Виктор Франкл находился в концентрационном лагере Терезиенштадт на территории Чехии. Это был сравнительно «мягкий» лагерь-гетто, где не было газовых камер, а заключенные даже могли иногда общаться друг с другом.

Однажды на вечернем построении Франкла зачислили в эшелон, который на следующее утро должен был везти заключённых в лагерь смерти. Вариантов у людей, которые оказывались в таком положении, было немного: либо броситься на забор и быть расстрелянным, либо умереть непосредственно в газовой камере.

Он отказался от этого выбора и выбрал позицию наблюдателя. Он понимал, что сейчас у него нет никаких обязательств перед жизнью, и при этом ничто не гарантирует на 100%, что всё закончится плохо: поезд мог сойти с рельсов, чиновники могли перепутать бумаги, в лагере могла произойти авария. Он не мог ничего изменить в лучшую сторону, но при этом отказывался усугублять ситуацию своей тревогой или самоубийством. Он просто наблюдал, что принесёт ему жизнь. Как писал сам Франкл:

– Нужно преодолеть своеобразную гордыню, будто ты знаешь заранее, чем все кончится. Это неправильно: нельзя быть настолько уверенным и точно знать, чем все завершится. Ведь никто не может гарантировать тебе на сто процентов, что ты погибнешь. Раз так, значит твоя личная ответственность заключается в том, чтобы быть открытым всем возможностям, которые могут возникнуть.

На следующее утро эшелон не пришел. Это был единственный случай за всю историю лагеря, причины его неизвестны.

Позже Франкл назвал сформулированную им позицию эвристическим оптимизмом:

– Никто не может доказать мне и полностью гарантировать, что завтра я погибну в газовой камере, поэтому есть шанс на лучший исход, и я должен по крайней мере сделать все, чтобы этот шанс не снижать.

Эта позиция представляет собой один из лучших способов борьбы с тревогой и катастрофизацией. Возможно, лучший способ. Иногда мы оказываемся в ситуации, когда не знаем, как будет развиваться жизнь. Мы находимся в тупике. Возможно, даже поиск выхода из этого тупика прямо сейчас невозможен. Но одна вещь всегда в наших руках – мы можем не снижать свои шансы на то, чтобы выход нашёлся. Мы можем не оставаться одни, можем не упиваться в усмерть, можем не причинять себе вреда.

Страх от мысли «я не знаю, как всё исправить» временами преследует каждого. И попытки загнать этот страх поглубже только провоцируют его повышать голос. Вместо сопротивления мы можем наблюдать и по возможности предпринимать действия, которые если не спасут нас, то не сделают ситуацию хуже. Это уже половина победы.

Поэтому «неизбежность худшего» – иллюзия, а смириться с ней – значит усугубить ситуацию. Будь открыт к любой возможности и наблюдай. Жизнь полна хаоса, в котором скрываются не только катастрофы, но и настоящие чудеса.

Источник

Стакан наполовину полон. Или пуст?

Почему мы описываем одни и те же явления по-разному?

По мнению одного из пионеров когнитивной лингвистики, Рональда Лангакера, семантическое значение выражения не происходит исключительно из присущих свойств ситуации, а скорее из того, что мы думаем об этой ситуации (Langacker, 1987, с.138). Таким образом, каждое высказывание отражает определенную концепцию, которую выбирает говорящий. В зависимости от типа информации, которую мы хотим выразить в сообщении, мы можем выбирать между различными типами концептуализации, чтобы подчеркнуть нюансы смысла.

Когнитивный подход к семантике рассматривает значение слова, как то, что базируется на воплощении, то есть на нашем телесном, физическом, социальном и культурном опыте. Мы всегда наполняем слова значением, которое отражает наш опыт. Мы способны не только концептуализировать мир и его явления различными способами, но и лингвистически выразить это по-разному благодаря вариантам, предлагаемым нашим языком.

Говорящий концептуализирует опыт, который хочет сообщить, так, чтобы слушатель мог его понять. В зависимости от того, как мы видим ситуацию, мы передаем различные точки зрения на нее и используем различные способы концептуализации. Концептуализация включает в себя семантические явления, а также все аспекты грамматики, в том числе морфологию. Когда мы произносим фразу, мы пытаемся сконструировать её таким образом, чтобы лучше всего выразить ту информацию, которую мы хотим передать.

Еще отчетливее видна разница в способах концептуализации, например, в обсуждении какой-либо ситуации, когда собеседники имели противоположный опыт в данной области. Например, можно прокомментировать спортивную тренировку, как «Нас целый час заставляли растягиваться», а можно сказать «Мы смогли целый час посвятить растяжке». Даже без дополнительных эмоционально окрашенных эпитетов, таких как «ужасно, отлично, восхитительно и т.д.», мы прекрасно понимаем о чем идет речь.

Существует множество классификаций операций концептуализации, которые можно найти в специализированной литературе, мы приведем здесь лишь некоторые и проанализируем их.

Самый простой пример, фраза «Я тебя люблю»

Мы можем акцентировать внимание на разных частях фразы, изменяя таким образом оттенки значения:

В сочетании с интонацией и невербальными средствами общения мы создаем множество вариантов одного и того же высказывания, и каждый из них будет передавать свои нюансы смысла.

Важный аспект данной операции концептуализации – это сфера внимания. Например, вы говорите мужу, как найти соль на кухне. Какая из нижеперечисленных фраз звучит привычно, какая странно, а какая вовсе не имеет смысла?

Соль на кухне, в правом верхнем шкафчике, на второй полке слева, там, где стоит мука, в банке с надписью «сахар».

Соль в баночке с надписью «сахар», стоит на второй полке в верхнем правом шкафчике на кухне, там, где мука.

На второй полке, на кухне, слева, в верхнем шкафчике справа, в банке с надписью «сахар», там, где мука.

Первая фраза понятна и естественна, вторая немного непривычна, но тем не менее кажется нам немного странной, а третья и вовсе лишена смысла, хотя ни одно слово во фразе не изменено, только порядок. Почему так происходит? В данном случает работает принцип внимания как когнитивного механизма. Нашему мозгу гораздо легче идти от большого к меньшему, т.е. мы вначале локализуем кухню, потом шкафчик, затем полку, место, банку. Вторая фраза составлена наоборот, поэтому при определенном усилии мы можем восстановить логику событий, повернув их наоборот. В третьей фразе все размеры перепутаны, поэтому мы не успеваем сориентироваться и расположить их в правильном порядке. Согласитесь, ведь в обычной жизни мы об этом не задумываемся, а тем не менее, даже самые простые фразы продиктованы особенностями функционирования нашего мозга. Мы так говорим просто потому что, не можем по-другому.

Листва деревьев стала желтой. Какая картинка у Вас перед глазами? Правильно, дерево в желтом облаке листвы, как обычно ее рисуют дети, одним сплошным пятном. А теперь другая фраза.

Листья на деревьях стали желтыми.

Не правда ли, Вы сразу «увидели» отдельные листочки на каждом дереве?

Ситуация объективно одна и та же, но вот наше внимание обращено на разные аспекты. В первом мы концентрируемся на общности, листве, во втором, наше внимание переходит на частные детали, листья.

Кот (объект) на столе (фон). Все хорошо, всё правильно.

Стол (объект) на коте (фон). Стол становится объектом, принимает более активную роль. Это может быть странно, если мы вообразим маленький стол на большом коте. А может быть трагично, потому что второй вариант интерпретации – маленький кот придавлен большим столом.

Оля вошла в дом. Всё отлично.

Дом вошел в Олю. Здесь уже попахивает фантасмагорией, или образными выражениями.

Велосипед рядом с домом. Привычная картина.

Дом рядом с велосипедом. Автоматически мы представляем игрушечный дом рядом с огромным велосипедом.

В данных примерах нет никаких ловушек, только законы функционирования нашего мозга. При «выпадении» из этих законов с помощью языковых средств создаются высказывания, которые используются для создания комического или фантастического эффекта.

Также интересно наблюдать, как одно и то же явление по-разному концептуализируется в разных языках. Но об этом мы поговорим в одой из следующих статей.

Cruse, D.A., y Croft, W. (2008). Lingüística cognitiva. Madrid, España: Ediciones Akal, S.A.

Langacker, R. W. (1987). Foundations of Cognitive Grammar. Vol I: Theoretical Prerequisites. Stanford, Cal.: Stanford University Press.

Источник