сплин письмо о чем песня
Мне жаль, что тебя не застал летний ливень
В июльскую ночь, на балтийском заливе.
Не видела ты волшебства этих линий.
Волна, до которой приятно коснуться руками.
Песок, на котором рассыпаны камни.
Пейзаж, не меняющийся здесь веками.
Мне жаль, что мы снова не сядем на поезд,
Который пройдет часовой этот пояс,
По стрелке, которую тянет на полюс.
Что не отразит в том купе вечеринку
Окно, где все время меняют картинку,
И мы не проснемся на утро в обнимку.
Поздно. ночью. через все запятые дошел наконец до точки.
Адрес. Почта. Не волнуйся, я не посвящу тебе больше ни строчки.
Тихо. Звуки. По ночам до меня долетают редко.
Пляшут буквы. Я пишу и не жду никогда ответа.
Мысли. Рифмы. Свет остался, остался звук – остальное стерлось.
Гаснут цифры. Я звонил, чтобы просто услышать голос.
Всадник замер. Замер всадник, реке стало тесно в русле.
Кромки. грани. Я люблю, не нуждаясь в ответном чувстве.
Мне жаль, что тебя не застал летний ливень В июльскую ночь, на балтийском заливе. Не видела ты волшебства этих линий. Волна, до которой приятно коснуться руками. Песок, на котором рассыпаны камни. Пейзаж, не меняющийся здесь веками. Мне жаль, что мы снова не сядем на поезд, Который пройдет часовой этот пояс, По стрелке, которую тянет на полюс. Что не отразит в том купе вечеринку Окно, где все время меняют картинку, И мы не проснемся на утро в обнимку. Поздно. ночью. через все запятые дошел наконец до точки. Адрес. Почта. Не волнуйся, я не посвящу тебе больше ни строчки. Тихо. Звуки. По ночам до меня долетают редко. Пляшут буквы. Я пишу и не жду никогда ответа. Мысли. Рифмы. Свет остался, остался звук – остальное стерлось. Гаснут цифры. Я звонил, чтобы просто услышать голос. Всадник замер. Замер всадник, реке стало тесно в русле. Кромки. грани. Я люблю, не нуждаясь в ответном чувстве.
Мне жаль что тебя не застал летний ливень
В июльскую ночь на Балтийском заливе
Не видела ты волшебства этих линий.
Волна, до которой приятно коснуться руками
Песок, на котором рассыпаны камни
Пейзаж, не меняющийся здесь веками.
Мне жаль что мы снова не сядем на поезд
Который пройдёт часовой этот пояс
По стрелке которую тянет на полюс.
Что не отразит в том купе вечеринку
Окно где всё время меняют картинку
И мы не проснёмся наутро в обнимку.
Поздно ночью через все запятые дошёл наконец до точки
Адрес, почта не волнуйся я не посвящу тебе больше не строчки
Тихо звуки по ночам до меня долетают редко
Пляшут буквы я пишу и не жду никогда ответа.
Мысли-рифмы свет остался остался звук остальное стёрлось
Гаснут цифры, я звонил чтобы просто услышать голос
Всадник замер, замер всадник реке стало тесно в русле
Кромки-грани, я люблю не нуждаясь в ответном чувстве.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Смысл песни Сплин — Храм
Александр Васильев рассказал, что альбом «Ключ к шифру» (2016) представляет собой единое зашифрованное послание. Что ж, попробуем подобрать ключик и «вскрыть» только одну песню — «Храм».
Музыка в этом треке служит лишь фоном для самодостаточного и зрелого текста. Стихотворение написано пятистопным ямбом со смежной рифмовкой. Текст «Храма» содержит девять строф (четверостиший). Девятое — постскриптум. Первые три строфы начинаются словами: «Пишу тебе из…» (откуда). Следующие три — словами: «Пишу тебе…» (что, о чём). Седьмая строфа — итог, вывод. Восьмая — постскриптум, открывающий, словно дверь ключом, смысл стихотворения.
Но обо всём — по порядку.
Пишу тебе из пасмурных краёв
Где дождь наполнил город до краёв
Водой, в которой всё отражено
И всё не превращается в вино
Жизнь идёт без солнца, а ожидаемые перемены не происходит. Рифма омонимами в первых же строках лишь усиливает скуку (а может, это просто небрежность автора). Чуда не случается — пресная вода «не превращается в вино». Возможно, герой ведёт свой репортаж из метафизического дождливого Лондона, родины сплина.
Пишу тебе из северных широт
Живая рыба здесь мертвее шпрот
Здесь лужи — треть вода и две — бензин
Здесь вечно не контачит карта сим
С предполагаемого запада мы переместились на север. Ситуация усугублена тем, что отсутствует «искра» жизни, радость. Искренняя связь между людьми — редкость. Это тоже причиняет герою дискомфорт.
Пишу тебе из южных берегов
Где тесно на Олимпе от богов
Где пляжи опустели в октябре
Где всё напоминает о тебе
Люди заполонили всё и полны эгоизма. Репортаж, вероятно, с побережья Греции, из страны, напоминающей герою об адресате его посланий.
Пишу тебе из тех монастырей
В которых нет ни окон, ни дверей
Нет ничего, и честно говоря
Что нет и самого монастыря
Если «монастырь» обозначает тесные обстоятельства, в которых оказался герой, то «ни окон, ни дверей» — это стеснённость, невозможность зайти или выйти. Герой словно бы разочарован в общественных институтах: условный монастырь, предписывающий людям правила общежития,— пуст, от него остался один только устав, который сковывает и стесняет, но не даёт опоры.
Пишу тебе и, глядя на закат
Как человек, отдавший жизнь за так
Смотрю, бросаясь в жар или в озноб
Как падает на землю небоскрёб
Герой, «глядя на закат» своей жизни, прошедшей «за так», вероятно, слишком легко, быстро, незаметно для него самого, или даже пусто, приходит в ужас, становясь свидетелем чужой трагедии.
Возникает и «второй план», более масштабный: человек из двадцатого века, европеец (а чтобы убедиться в том, что герой Васильева обитает в пространстве Европы, достаточно вспомнить, например, «Урок географии»), отдавший жизнь в гражданских и мировых войнах, переболевший фашизмом и угрозой взаимного ядерного уничтожения, заглядывает с опаской и надеждой в будущее, и беспомощно смотрит в новый мир, где война идёт без линии фронта и внутри каждой страны и где один человек имеет возможность физически уничтожить всё человечество.
Слушайте Урок географии — Сплин на Яндекс.Музыке
Пишу тебе поверх кирпичных стен
Пишу на новгородской бересте
Так пишут на обрывках, на клочках
Слепясь, что без очков и что в очках
С первой по пятую строфы это просто путевые заметки из разных частей света. Но в шестой строфе смысл становится куда более серьёзным: герой пишет из собственного прошлого, пробрасывая мост в далёкое будущее. Герой торопится зафиксировать мгновенное, сиюминутное сообщение, чтобы оно не потерялось («так пишут на обрывках, на клочках»). Но пишет при этом на материале, который обращён если не в вечность, то, по крайней мере, в века: берестяные грамоты «дошли» в XX век из XII–XV вв.
«Слепясь, что без очков и что в очках» — поэтичное описание дальнозоркости. Видимо, лирический герой, как и автор, уже не молод.
Совершив в воображаемом пространстве и времени путешествие, облетев север, юг, запад и восток (подобное, кстати, уже происходило в песне «Лепесток» («Раздвоение личности», 2007), герой понимает, что хочет попасть туда, где его любят и ждут, хочет прийти в то место, которое называют домом. Туда и устремляется герой в седьмой строфе.
Слушайте Лепесток — Сплин на Яндекс.Музыке
Пишу тебе, что я лечу домой
Что скоро расставания — долой
Пишу, покуда красный светофор
Пишу, пока не кончится айфон
И вот мы снова находимся в настоящем времени. Автомобильные пробки, айфон — явные приметы.
Любые вещи превратятся в хлам
Никто не помнит, кто построил храм
Такая жизнь — не сахар и не шёлк
Здесь помнят лишь того, кто храм поджёг
Общее настроение восьмой строфы — жалоба, неудовлетворённость. («Всё тлен» и «ломать не строить»).
«Любые вещи превратятся в хлам» — всё канет в Лету, всё — прах, и в прах вернётся.
Возникает ощущение, что это четверостишие — высказывание героя об отношениях. В самом деле,
«Никто не помнит, кто построил храм» — неважно, как долго и бережно вы строили отношения, и сколько было вложено усилий.
«Здесь помнят лишь того, кто храм поджёг» — лишь только начались ссоры, крики — всё, что было построено, превращается в пыль за пару секунду. «Так долго строить храм и сжечь за миг лишь может тот, кто этот храм воздвиг». Всего пара слов — и вот вы уже ненавидите друг друга.
«Здесь помнят лишь того, кто храм поджёг» — отсылка, очевидно, к Герострату.
Постскриптум. Я пишу тебе, пишу!
Привет тебе! Тебе — и малышу!
Так долго строить храм и сжечь за миг
Лишь может тот, кто этот храм воздвиг
Основная тональность девятой строфы — сила, разрешение и освобождение. Герой признаёт за собой право всё разрушить, но одновременно осознаёт ответственность за созидание и не без гордости принимает тот факт, что это именно он — создатель храма. Любой человек строит храм своей жизни совокупностью поступков и принятых решений.
Пессимизм героя сменяется оптимизмом: cмог разрушить, значит, смогу и построить заново! Восьмёрка — число конца пути, завершения и финала, превращается в девятку, которая несёт в себе стремительную энергию движения и жизни, позволяющую обуздать тревогу и страх и обрести новое видение. Не зря в постскриптуме появляется малыш — новая жизнь, продолжение.
«Я пишу тебе, пишу!» — я, оказывается, могу к тебе обратиться!
«Привет тебе! Тебе — и малышу!» — тебе и будущим поколениям.
Как будто отец передаёт привет матери и своему родившемуся ребёнку откуда-то из небытия. Между прочим, в тексте столько религиозных символов (вода и вино, рыбы, крушение вавилонской башни, храм, что разрушен и должен быть воздвигнут заново, рождение младенца), что можно было бы построить на этом отдельную, конспирологическую версию. Только вот — стоит ли?
И напоследок — высказывание самого автора о треке:
«Да, обожаю эту песню. Это письмо жене, и я счастлив, что оно получилось. Мы строили семью — «храм». И, собственно говоря, всё в наших руках: либо он простоит вечность, либо мы же сами его и разрушим. Главная мысль — что только тот, кто храм построил, может его и разрушить, и больше никто».
— Из интервью «Комсомольской правде» (6 октября 2016 г.)
Смысл песни Храм — Сплин
«Путешествие длиною в жизнь» — именно такой эпиграф напрашивается после прослушивания композиции легендарного отечественного рок-коллектива «Сплин» с нехарактерным для их творчества названием «Храм». Если вспомнить начало их творческой карьеры и произведение «Выхода нет», можно сделать вывод о том, что «Храм» и альбом в целом – это своеобразный итог творческой жизни Александра Васильева. Стоит отметить, что в своем интервью автор прямо указывает на этот факт.
Звучит в песне и мыль о том, что еще свежо в памяти слушателей начало пути группы, а ее бессменный лидер выпустил в свет «песню- итог». Но, ближе к тексту и разговору о том, в чем смысл песни «Храм» Сплин.
Уже первые строчки песенного текста овеяны бесконечной тоской, переходящей в ноющую безысходность в сердце автора. Сама композиция построены в формате письма в стихах, адресованного любимой и где-то ждущей автора женщины, спутницы, жены.
Автор называет те края, где он ныне, пасмурными, а город, наполненным дождем до самых краев.
Уже первые две строчки создают ощущение дискомфорта, серости, холода окружающей действительности. Именно так передается состояние автора, его отношение к месту своего пребывания. Можно предположить, что таково его отношение к миру в целом.
Вода, отражающая действительность, никогда не обратиться в вино.
Последние строчки отражают угасающие надежды на лучшее, на чудо, а также растущую в душе героя отрешенность.
В последующих четверостишиях показано путешествие автора по миру..
Герой в новом куплете называет место своего пребывания «северными широтами», где живое мертвее мертвого. Гротескное сравнение живого с мертвым усугубляет ощущение безысходности, создавая острую тревожность в душе слушателя.
На фоне такой картины мира, следующие строчки воплотили в себе весь вселенский цинизм: когда одни существуют на грани гибели и жалкой жизни, другие имеют в своем распоряжении все ее блага и радости бытия
Южные берега, отмеченные автором – это ассоциация с миром богатых, избранных, частью которого, возможно, был и сам автор письма, на что указывает строчка о том, что здесь ему все напоминает о возлюбленной.
В этом куплете подчеркнуто грубо звучит мысль о том, что одни люди рождены для счастья, а для других жизнь, как наказанье, а мир иной – как право на покой. Так, смысл песни «Храм» раскрывает тонкости человеческого бытия, понятные и видимые автору-созерцателю.
Образ «монастырей», не имеющих окон, дверей –это элемент мистики, эзотерики, связи с тайным, вечным.
Можно предположить, что монастырь без окон, дверей – это закрытое для мира сердце, душа автора.
Далее идет рассуждение автора о своем собственном существовании, о смысле и назначении своей миссии, бытия
человек, за так отдавший жизнь
Но, даже после такого высказывания, в последних куплетах ощущается иной настрой, в строчках, обращенных «к тебе и малышу», явно слышится оптимизм.
Далее в строчках песни раскрывается радость возвращения домой и говорится о том, что «Храм» — это семья, создаваемая человеком и остающаяся единственной целью и смыслом его существования в мире.
Напишите в комментариях свой смысл песни Храм. Мы с нетерпением будем ждать!
Сплин письмо о чем песня
Александр Васильев, лидер группы «Сплин», относительно альбома «Ключ к шифру» 2016-го сказал, что в песнях он специально зашифровывал тайный смысл. Зацепила меня песня «Храм». Покорила не только мелодией и романтическим текстом, но и видеорядом клипа 2017-го года, где Васильев, улыбаясь в бороду, как бы напевает эту песню за рулем автомобиля, это образ путешественника, первооткрывателя, варвара. И потом только смысл «подтянулся», да оказывается ещё и не один.
Первый смысловой слой – это репортаж с разных сторон света, откуда этот путешественник и пишет адресату. Как и положено, сторон света в тексте песни – четыре: «северные широты»; «южные берега»; «монастыри без окон и дверей» – это символ эзотерического Востока с тысячами монастырей; а «глядя на закат» – это западная цивилизация, поскольку солнце садится (закатывается) на Западе.
Также в тексте противопоставляются «пасмурные края» и страна «кирпичных стен», о которой автор пишет «на новгородской бересте». Эти куплеты находятся по разные стороны географически обозначенных сторон света, то есть – вне их, вне пространства, в сфере метафизической, духовной, концептуальной. Итак, что же поэт говорит о мире с позиций духовности?
Пишу тебе из пасмурных краёв
Где дождь наполнил город до краёв
Водой, в которой всё отражено
И всё не превращается в вино
Пасмурные и дождливые края – это Британия, а «наполненный до краев город» – это Лондон. Концептуально он наполнен «водой», то есть пустыми словами. Британия позиционирует себя в качестве концептуального центра мира («вода, в которой всё отражено»), но мессианские претензии этого государства автор считает безосновательными – они не подкрепляются «чудесами» – «вода» не превращается в «вино», как в первом чуде мессии, Иисуса в Галилейской Кане.
Пишу тебе из северных широт
Живая рыба здесь мертвее шпрот
Здесь лужи — треть вода и две — бензин
Здесь вечно не контачит карта сим
Продолжая религиозные аналогии, «рыба», как символ раннего христианства, в северных и прибалтийских странах (куда отсылает нас упоминание «шпрот») мертва. То есть христианская религия здесь тоже церемониальная, внешняя. При этом северные страны оторваны от окружающего мира, «не контачат» с ним, здесь нет сопереживания, эмпатии.
Пишу тебе из южных берегов
Где тесно на Олимпе от богов
Где пляжи опустели в октябре
Где всё напоминает о тебе
«Южные берега», где в силу мягкого климата так любят прожигать свою жизнь «элиты», божки современного Олимпа, являются, во многом, в силу именно этой «избранности», идеалом всего общества, его эгоистичным представлением о жизненном успехе и счастье, поэтому здесь «всё напоминает о тебе» – это и твои идеалы, адресат. Однако, и на эзотерическом Востоке неблагополучно:
Пишу тебе из тех монастырей
В которых нет ни окон, ни дверей
Нет ничего, и честно говоря
Что нет и самого монастыря
Даже здесь, на Востоке, нет «монастыря», духовной обители, есть только монастырский устав, сдавливающий дух, как узилище без окон и дверей. Обращаясь к Западу, автор видит там такое же пустое прожигание жизни «за так», да ещё и под страхом терроризма, рушащего небоскрёбы:
Пишу тебе и, глядя на закат
Как человек, отдавший жизнь за так
Смотрю, бросаясь в жар или в озноб
Как падает на землю небоскрёб
Так поэт доходит до страны кирпичных кремлевских стен, России:
Пишу тебе поверх кирпичных стен
Пишу на новгородской бересте
Так пишут на обрывках, на клочках
Слепясь, что без очков и что в очках
Необходимо отметить, что факт использования в Древней Руси XII–XV-х столетий бересты в качестве писчей принадлежности часто используют в качестве доказательства отсталости её технологий. В действительности это лишь отражает доступность бересты, как производного материала дровяного отопления – много было бересты в Древней Руси.
И писали на ней записки русские люди, также, как сейчас смс-ки и сообщения в соцсетях – походя, второпях, «на обрывках, на клочках». А вот то, что многие люди были грамотными в Древней Руси, факт использования бересты подтверждает. Здесь автор пишет, уже «слепясь», то есть именно в России он находит то Солнце, которого так не хватает в «пасмурных краях», на мрачном севере, самодовольном юге или аутичном Востоке. Не говоря уж о «закатных» странах.
Этот пространственно-временной экскурс завершает закономерным выводом «почвенного» направления о необходимости возвращения домой:
Пишу тебе, что я лечу домой
Что скоро расставания — долой
Пишу, покуда красный светофор
Пишу, пока не кончится айфон
Однако, поэт призывает к углублённому взгляду на мир. Всё тлен: «Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, всё суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки», [1] – но нельзя забывать своих истоков, тех, кто «строил храм», а не только современных геростратов, способных лишь на разрушение построенного ранее во имя дешёвой славы:
Любые вещи превратятся в хлам
Никто не помнит, кто построил храм
Такая жизнь — не сахар и не шёлк
Здесь помнят лишь того, кто храм поджёг
Это – обращение к современнику:
Постскриптум. Я пишу тебе, пишу!
Привет тебе! Тебе — и малышу!
Так долго строить храм и сжечь за миг
Лишь может тот, кто этот храм воздвиг
Это также обращение к будущим поколениям, сегодняшнему «малышу»: «Так долго строить храм и сжечь за миг лишь может тот, кто этот храм воздвиг», – разрушать имеет право только созидающий, причастный к родной почве.
Ну, правда, классная песня: