соц койка что это
Социальные клиники: что придет на смену невостребованным больницам
Фото: ТАСС/Станислав Красильников
«Социальные койки»
У столичных властей есть планы открыть в ряде московских больниц, которые не будут востребованы в новой системе здравоохранения, «социальные койки» – места, где за хронически больными и пожилыми людьми будут ухаживать медработники.
В таких центрах станет работать сестринский персонал, который окажет помощь людям, не способным ухаживать за собой. «Социальные койки» не требуют привлечения большого количества врачей, как, например, в больницах.
Также планируется, что в подобных учреждениях смогут предоставлять коммерческие услуги по временному медицинскому уходу за престарелыми родственниками. Эти услуги рассчитаны на желающих, к примеру, уехать в отпуск, но при этом не беспокоиться за членов семьи, которым требуется уход. В таком случае есть возможность воспользоваться «социальной койкой» временно и на коммерческой основе.
Фото: ТАСС/Дмитрий Рогулин
Ранее заммэра по вопросам социального развития Леонид Печатников отметил, что в больницах, не приспособленных под оказание высокотехнологичной помощи, будут оказывать помощь хроникам, социальным больным. Для этого не потребуется дорогостоящего оборудования, как для крупных многопрофильных больниц, где будут лечиться больные с острыми заболеваниями.
По словам Печатникова, первый из предполагаемых центров может открыться в городской больнице №11, которую в ходе реформы присоединят к больнице №24. Лечебное учреждение располагается на северо-востоке города, на улице Двинцев, 6. Кроме того, больница №53 перейдет в распоряжение департамента соцзащиты, там будет создан центр по уходу за пожилыми людьми. Клиника находится в ЮВАО, на улице Трофимова, 26.
Печатников рассказал, что «социальные койки» будут актуальны и для пожилых людей, которые ложатся в больницу для профилактики. Там они проходят различные оздоровительные процедуры. В московских лечебницах насчитывается около 500 «социальных коек». Однако в дальнейшем их число увеличится после того, как власти проанализируют потребности населения.
Финансирование
Как отметил Леонид Печатников, «социальные койки» обойдутся бюджету существенно дешевле, чем «интенсивные», которые находятся в отделениях, где лечат острые заболевания. Он предложил разделить больничные койки на два вида: на койки интенсивного лечения в многопрофильных стационарах, действующие в системе ОМС, и койки социального лечения. Они будут находиться вне системы ОМС.
Однако пока единого мнения по этому вопросу нет. По словам Печатникова, социальные и интенсивные койки на базе туберкулезных, инфекционных, онкологических и психиатрических больниц будут финансировать напрямую из городского бюджета, потому что они находятся за пределами одноканального финансирования.
Фото: ТАСС/Руслан Шамуков
Отметим, что в Москве планируют оставить, 35 «тысячекоечных больниц», которые будут работать в системе ОМС. При этом сегодня бюджет имеет право даже при наличии денег финансировать только стройку, капремонт и закупку медоборудования на сумму свыше 100 тысяч рублей.
Остальные медицинские услуги оплачивает Фонд ОМС. Полностью на бюджетном финансировании остается лечение туберкулеза, психиатрия, инфекционные болезни. Гемодиализ и онкология с 2015 года тоже переходят на ОМС. При этом финансирование здравоохранения не уменьшается, просто те деньги, которые раньше шли из бюджета, переходят в распоряжение ОМС.
Объединение лечебных учреждений
Напомним, в ходе модернизации московского здравоохранения более 400 поликлиник превратили в 86 крупных амбулаторных объединений: взрослых и детских с филиалами.
Неэффективные больницы в мегаполисе будут объединять, создавая современные медицинские центры, располагающие всеми необходимыми отделениями. Эффективность работы больниц будет проверять специальная комиссия, в состав которой войдут как главврачи, так и представители общественных организаций.
Как объяснил Леонид Печатников, сокращение больниц целесообразно потому, что благодаря технологической реформе в городе освободится до 30% больничных коек. Этому способствует ускорение диагностики и лечения.
Как развивается столичное здравоохранение
Так, раньше для распознавания рассеянного склероза нужно было проводить длительное обследование в больнице. Однако сейчас появились компьютерные томографы, и для точного диагноза теперь достаточно одного обследования.
В больницах выделяют специальные «койки для бабушек»
Столичные власти подсчитают, сколько коек в больницах нужно выделить для пожилых людей, которым не требуется интенсивное лечение, но которые привыкли регулярно поправлять здоровье в стационаре. Об этом «Известиям» сообщил заместитель мэра по вопросам социального развития Леонид Печатников.
— Сейчас в больницах до 40% пациентов, которые попали туда не с острыми заболеваниями и не с обострением хронических болезней, — рассказал вице-мэр. — У них просто хронические заболевания. Им нужен уход, но не все из них должны получать его в больнице. Некоторые могли бы лежать дома. Либо они могут находиться на койках в социальных учреждениях.
По словам Печатникова, многие пожилые люди «привыкли, что два раза в год на месяц нужно лечь в больницу, получить 10 капельниц и другие процедуры». Хотя городские власти намерены сократить число случаев, когда в стационар кладут людей, которым можно оказать помощь в поликлинике, «сразу эту ситуацию не изменить». Сейчас в московских больницах насчитывается около 500 «социальных» коек.
— Я полагаю, что их будет больше, — сказал вице-мэр. — Их число будет определено, когда мы проанализируем реальные потребности населения. Не исключаю, что мы можем передать часть больничных помещений департаменту соцзащиты населения, чтобы он создал на их базе социальные учреждения.
«Социальные» койки в больницах и в учреждениях соцзащиты будут различаться по своим функциям, но насколько, пока не решено. Как отметил чиновник, «социальные» койки обойдутся бюджету существенно дешевле, чем «острые», то есть находящиеся в отделениях, где лечат острые заболевания. Сейчас эти места часто без основания занимают хронические пациенты.
По словам директора Института экономики здравоохранения ВШЭ Ларисы Попович, исследование организации также подтвердило, что в московских больницах «очень много пациентов, которым не нужна медицинская помощь, тем более на «сложных» койках».
— При этом в больнице можно подхватить дополнительную инфекцию, и без специальных показаний туда госпитализироваться вовсе не полезно, — сказала эксперт.
Как рассказала Попович, в основном пожилые люди, которые ложатся в больницу «по привычке», занимают кардиологические или терапевтические койки.
— «Социальные» койки гораздо дешевле, там другие стандарты, — сообщила эксперт. — Требуется не 20 врачей на отделение, а гораздо меньше, не нужны мониторы и другая техника.
При этом, отметила Попович, москвичи часто жалуются, что их пожилых родственников отказываются класть в больницы из-за возраста:
— Нужно следить, чтобы бабушек, которым нужна серьезная медицинская помощь, не «спихивали» на койки сестринского ухода.
Президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский подтвердил, что из-за пожилого возраста пациентов медперсонал в службе «Скорой помощи» и в больницах нередко относится к ним менее внимательно. По его мнению, «отнесутся ли пожилые люди спокойно к тому, что их реже будут класть в больницу, или станут бунтовать», зависит от готовности поликлиник оказывать им необходимую помощь.
— У пожилых людей должна быть возможность в разумный срок попасть к специалисту или пройти обследование, — сказал эксперт.
Как ранее писали «Известия», сейчас в Москве соотношение амбулаторной и стационарной помощи составляет 30% к 70%, и город стремится изменить эту пропорцию на обратную.
Что подразумевает выражение-социальная койка
Понятие-«социальная койка». Подскажите пожалуйста.
Ответы на вопрос:
Вам необходимо знать, что медико-социальные койки в лечебных учреждениях района создаются для проведения поддерживающего лечения и социального ухода за одинокими больными гражданами пожилого и старческого возраста, а также одинокими тяжелобольными инвалидами, инвалидами с детства, по состоянию здоровья нуждающихся в медико-социальном обслуживании. Медико-социальные койки размещаются в отдельной палате сестринского ухода лечебного учреждения. Медико-социальные койки создаются, реорганизуются и ликвидируются Администрацией района по предложению органов здравоохранения и социальной защиты. Содержание медико-социальных коек производится за счет средств местного бюджета в пределах выделенных ассигнований на здравоохранение и социальное обеспечение при их равном долевом участии, на основе заключенного договора между центральной районной больницей и отделом социальной защиты населения администрации района, а также за счет средств граждан-потребителей данного вида услуг, вносимых в качестве платы, установленной органом местного самоуправления района на медико-социальную койку.
На госпитализацию на медико-социальную койку направляются нуждающиеся в медико-социальном обслуживании одинокие престарелые граждане и инвалиды, не имеющие трудоспособных родственников или имеющие родственников, которые по объективным причинам не могут обеспечить им помощь и уход. Направление осуществляется участковыми врачами по ходатайству отдела социальной защиты населения и МУ «Территориальный центр социального обслуживания». Противопоказаниями для направления на госпитализацию на медико-социальные койки являются:
активные формы туберкулеза;
острые инфекционные заболевания;
Желаю удачи и успехов Вам. С уважением, А.А. Боголюбов.
Похожие вопросы
Я прописана в общежитии на 1 койке месте а второе койка место свободное общая площадь 13,3 кв.м. Сейчас я беременна. Брак зарегистрированный.
Как пропишут моего ребенка, т.е. предоставят ли ребенку второе койко-место? Можно ли после прописки моего ребенка подавать документы на приватизацию?
Меня интересует вопрос следущего содержания:
Чем отличается понятие «перевозка» от понятия «прямое смешанное сообщение» и как возможно увязать это с понятием «мультимодальная перевозка».
Паллиативные койки
Несмотря на постоянное усовершенствование медицинских методик, не все хронические заболевания поддаются полному излечению. При этом врачи должны стараться облегчить состояние пациента и улучшить качество его жизни даже в самых тяжелых ситуациях. Для неизлечимых больных создаются специализированные отделения паллиативных коек. Министерство здравоохранения намеревается к концу 2020 года довести количество последних до 14 тыс., но по оценкам специалистов их все равно будет не хватать.
Кому положен паллиативный уход?
Подобную помощь оказывают людям с неизлечимыми заболеваниями или состояниями, ведущими к преждевременной смерти. Также в ней нуждаются пациенты, лечение которых не приносит результат даже при использовании радикальных методик.
Паллиативный уход положен в следующих ситуациях:
терминальная стадия рака;
быстропрогрессирующее течение последней стадии хронического заболевания, при которой человек страдает мучительными симптомами, не может самостоятельно принимать пищу, передвигаться;
развитие необратимых последствий деменции, инсульта, неврологических патологий;
травмы, приводящие к потере возможности движения;
тяжелая форма почечной, печеночной или сердечной недостаточности, при которой сильно снижается или полностью прекращается функционирование соответствующего органа или системы.
Факт о необходимости размещения пациента в стационар «паллиативных коек» должен подтвердить лечащий врач. Согласно статистическим данным, ежегодно в России в таком виде помощи нуждаются более 1,3 млн. граждан, но получают ее менее 400 тыс. человек. Основная причина заключается в недостатке специализированных учреждений и государственного финансирования.
Виды и формы организации
Паллиативная помощь должна быть направлена на облегчение состояния тяжелобольных пациентов, оказание им психологической и социальной помощи. Это позволяет минимизировать мучительные симптомы, замедлить наступление летального исхода.
Выделяют следующие виды паллиативной помощи:
Хосписная. Предполагает всестороннюю заботу о пациенте. Сотрудники хосписов решают все проблемы инкурабельных больных, включая предоставление места для проживания, обеспечение социальных, эмоциональных и физических потребностей человека, облегчение мучительных симптомов. В подобные отделения «паллиативных коек» направляют людей с неизлечимыми патологиями в тяжелой стадии, болевым синдромом, неподдающимся купированию в домашних условиях, а также при невозможности оказания соответствующего ухода членами семьи. Данные факты должны быть документально подтверждены.
Терминальная. Включает любую помощь пациенту в последние дни его жизни.
Помощь выходного дня. Проводится с целью предоставления родным, осуществляющим уход за инкурабельным больным, кратковременного отдыха. Такой вид ухода возложен на выездные патронажные службы, специалистов дневных стационаров при хосписах.
Паллиативную помощь специалисты могут оказывать в домашних условиях, амбулаторно или в специализированных стационарах. Первая форма ухода разрешена при условии, что за противоболевыми кабинетами, к которым относятся пациент, закреплен медицинский транспорт. При этом должна быть сохранена преемственность лечения в больнице. Специалисты при этом не обязаны находиться с больным круглые сутки, основная часть ухода ложится на родственников.
Амбулаторная паллиативная помощь проводится в кабинетах противоболевой терапии. Персонал, закрепленный за ними, осуществляет консультации и лечение больных в условиях дневного стационара. Если последний отсутствует, то паллиативные койки размещают в обычной больнице. Такой тип ухода разрешена пациентам, которые способны самостоятельно посещать медицинское учреждение.
Стационарная форма паллиативной помощи предполагает размещение инкурабельного больного в специализированное отделение. Она включает круглосуточный медицинский уход, психологическую поддержку пациента и его родных, питание.
Методы
В задачи персонала отделений «паллиативных коек» входит уменьшение боли пациентов, формирование отношения к смерти, как к естественному процессу, обеспечение максимально комфортных условий жизни, стабилизация эмоционального состояния больного и близких.
С целью купирования болевых ощущений проводится симптоматическая терапия с использованием обезболивающих препаратов. В ряде случаев лечащий врач рекомендует пройти курс физической реабилитации, регулирует режим дня пациента. Это позволяет максимально улучшить качество жизни больного. Данная методика проводится в основном на поздних стадиях заболеваний, когда боль становится основным отягощающим фактором.
Сталкиваясь с серьезной болезнью, у многих возникают материальные проблемы по причине необходимости больших затрат на лечение, улучшение жилищных условий. Не все граждане осведомлены о наличии социальных льгот в таких случаях, поэтому специалисты информируют людей об их правах, разрабатывают совместно с врачом план социальной реабилитации.
Типы учреждений
Услуги паллиативной помощи предоставляют не только в узкопрофильных клиниках, но и в неспециализированных медицинских учреждениях. К последним относят районные и амбулаторные службы сестринского ухода, дома престарелых, отделения больниц общего профиля. При этом персонал не всегда обладает достаточной квалификацией для ухода за инкурабельными больными, поэтому предусмотрена возможность постоянной консультации со специалистами. Работа в таких заведениях должна быть налажена таким образом, чтобы человек с неизлечимой болезнью получал помощь максимально быстро. К специализированным учреждениям относят хосписы, отделения паллиативной помощи, кабинеты противоболевой терапии.
Медицинских заведений с отделениями «паллиативных коек» в России недостаточно. Особенно это касается небольших регионов, поэтому многим больным приходится оставаться дома. Сейчас таких учреждений насчитывается не больше 100, а по подсчетам экспертов еще нужно открыть минимум 500.
Кукушкины сны, или Одиноким предоставляется… соцкойка
Забота о пожилых людях, как и о детях, – своеобразный экзамен общества и каждого из нас на милосердие, честность и порядочность. Выдерживаем ли мы его?
Когда-то, еще в середине 80-х, фильм «Легенда о Нараяме» режиссера Сёхэй Имамура открыл для зрителей одну из традиций древней Японии: немощных от старости людей уносили умирать на гору Обасутэяма, что в переводе и означает «гора, где оставляют бабушек». Были подобные общественные законы и в других странах – по эскимосской традиции старики уходили в тундру и там замерзали. У вестготов существовала так называемая «скала предков», с которой старики прыгали вниз, а в древней Греции пожилые люди по случаю своего ухода устраивали грандиозный праздник, а потом, надев венок, выпивали чашу с сильным ядом – цикутой. В Беларуси же, к счастью, таких жутких традиций не было и нет, стариков в семьях досматривали даже в самые тяжелые времена.
Но побывав в отделении сестринского ухода Слободской участковой больницы, все же возникает вопрос: «И что же сейчас? История и мы меняемся?»
Мне, недавно простившись с вырастившей меня любимой бабушкой, было очень волнительно переступать порог учреждения, которое первоначально оказывало лишь медицинские услуги, но теперь, с течением времени и в результате неких людских помешательств (а как по-другому назвать?), возможно, вы-званных переоценкой семейных ценностей, получившее и другие функции. Теперь медперсонал обычной участковой больницы призван стать для их постояльцев семьей. Может быть, звучит это немного пафосно и высокопарно, но это так. Ежедневное общение с санитарками, медицинскими сестрами, пусть оно временами и заключается лишь в обычных нехитрых вопросах «Как ваши дела, здоровье?» заменяет им общение с теми, кто по логике жизни должен (или мог бы) сейчас находиться с ними рядом – детьми, внуками, сестрами, братьями. Чаще всего, что пугает, оно становится единственным. В суете сует уже взрослые, самостоятельные, но все-таки дети своих родителей, настолько заняты решением насущных проблем, что на заботу о своих отцах у них совсем не хватает времени. И желания. Они знают, что это сделают за них другие, пусть и чужие, люди. Им так удобно – списывать свой эгоизм на стечение обстоятельств, неразрешаемые квартирные вопросы, усталость, сложности на работе – на что угодно. А их матери им прощают и все ждут их появления – месяцами, годами… И с необъяснимым упоением, сидя на социальной койке, за-правленной казенным бельем, готовы пересказывать сказанное несколько сотен раз: мой сын самый-самый, он у меня светлая голова, большой человек…
Сегодня в отделении – 30 человек (10 мужчин, 20 женщин). Как рассказывает заведующий Слободской больницей Юрий Владимирович Фальчук, у 16 есть дети, но они нечасто балуют их своим вниманием и заботой.
– Но, может быть, хоть вам звонят, чтобы справиться о состоянии их здоровья? – интересуюсь.
Врач, пытаясь вспомнить подобные эпизоды, нахмурился:
– Не было такого. Случалось: когда пациент умирал, мы искали по телефону его родных, а они отказывались его хоронить. Даже это перекладывают на плечи государства! А вы о сыновьем долге говорите… Все старики, поступившие к нам, нуждаются в медицинской помощи: кого-то подводит сердечно-сосудистая, эндокринная система, опорно-двигательный аппарат, дает о себе знать склероз сосудов головного мозга, ослабленная память, наблюдаются понижения функций желудочно-кишечного тракта, печени, мочеполовой системы. Многие, оформляя в наше отделение или в Мелешковичскую больницу сестринского ухода своих родных, говорят о невозможности быть постоянно рядом с ними и неумении профессионально ухаживать за больными. Но ведь можно хотя бы изредка навещать родителей в выходные дни! Сколько работаю, до сих пор не понимаю, почему это для некоторых не представляется возможным.
– Когда приезжала в больницу в 2008 году, мне рассказывали, что появление некоторых, особенно «совестливых» родственников вполне предсказуемо –они приходят за оставшимися от выплат государ- ству (за обеспечение койко-местом, круглосуточным уходом, постельными принадлежностями, медпомощью, 4-разовым питанием и др.бытовыми и социальными услугами) 20-ю % пенсии. Ситуация, наверное, не изменилась…
– Вот совсем недавно женщина, которая навещает своего брата, требуя эти копейки, заявила, что «за свои деньги к нему ездить не будет». А кто заставляет. К сведению: суточное содержание одного человека в отделении составляет около 20 тысяч. Итого в месяц – под 600 набегает. Ясно, что мало кто из пациентов имеет такую пенсию. Расходы покрывает государство… Все же маленькое, но движение вперед есть: в прошлом году из отделения домой забрали двоих матерей. Опомнились. Подобные нашему отделения грубо называют последними пристанищами стариков. Это не так. Существуют еще интернаты для одиноких пожилых людей. Сейчас передо мной лежат медкарточки троих наших пациентов: готовим документы, чтобы отправить их в такие учреждения.
– Скажите, а я могу увидеть Елизавету Прокофьевну Малащенко и Ольгу Яковлевну Шобу? – осторожно спрашиваю, ведь еще два года назад этим бабушкам-соседкам было 84 и 81 год.
И я, обрадованная, поднимаюсь на второй этаж. Уже на лестнице слышу, как гремит музыка. «Это Костецкий музыку крутит», – видя мое замешательство, поясняет один из постояльцев. Прохожу в женскую палату. У окна, как и тогда, словно и минуты не прошло, умело орудует спицами Елизавета Прокофьевна. Она по-прежнему не может без дела.
– Бывает, распущу что-то старое и опять наново вяжу. Зато, глядите, в своих уборках! – улыбается бабуля. А по поводу оценки работы медперсонала говорит по-простому: – Они молодцы, как своих досматривают. У меня-то никого нет. Я всем довольна. Иногда, правда, мы и ворчим, говорим не то, но все это не со зла. Пусть нас простят, старость ведь еще никого лучше не сделала…
– Кто-нибудь навещает вас?
– Местные приходят. Я то в Преньках жила, там у меня и дом стоит. В него я жить людей пустила, так вот хозяйка дома и навещает. Правда, давно ее не было.
В комнате появляется Ольга Яковлевна. Улыбается, глаз прищурила.
– Это он у меня видеть перестал, – говорит. – А так здоровье есть. Бог меня не обидел.
Принимает сладкие угощения и вновь, как и раньше, рассказывает с гордостью:
– У меня семеро детей. Коля – в Америке, Сергей – на Дальнем Востоке, дочки – в Санкт-Петербурге. А я вот Якова своего жду, он часто приезжает.
Яков – это ее третий сын, он живет в Мозырском районе. А вот как часто он бывает у нее, бабушка не помнит.
Медсестра Т.Н. Агалец, которая является ей дальней свояченицей (бабушка Тамары Николаевны – двоюродная сестра почившего мужа Ольги Яковлевны), подтверждает: дети действительно выбились, как говорится, в люди. Николай работает дипломатом, ему приходится по полгода жить в Америке, а так он – москвич. А Сергей – мэр какого-то города в Дальневосточном округе. Некоторое время Яковлевна жила у дочерей в северной столице России, заскучала по родной земле, приехала в Беларусь, получила травму, вследствие которой ей ампутировали ногу, попала в Слободскую больницу, здесь ей понравилось и она наотрез отказалась возвращаться.
– Понимаю, что дети волнуются. Но мне и здесь хорошо. – И, задумавшись, добавляет. – А вообще, я жизнь не плохо прожила…
Видимо, того же принципа – не мешать, не быть обузой – придерживается и Лидия Александровна Ситник.
– У меня сердце отказывает и головная боль страшная. А ноги не идут, потому что трудилась много, – жалуется она на здоровье. – Есть у меня сын, в Минске живет. Болеет – у него спина болит, грыжа мучает. Он предлагал мне с ним жить, да я отказалась. Куда мне деться в тех комнатушечках? Тесно…
А Ольга Саввична Римша родом из д.Мелешковичи, она и рада бы с родней жить, да, как сама говорит, «не хотят ни ее, ни ее пенсии». Своих детей они с мужем (его уже лет 20 в живых нет) не нажили, а у племянницы ей не понравилось. Видимо, общего языка не нашли… «Раньше надо было в больницу перебираться, да боялась. Думала, что тут бьют», – призналась она и засмеялась сквозь слезы.
Одновременно горько заплакала еще одна женщина. «И я не хочу жить с сыновьями… Вы поблагодарите через газету всех сестричек, что с нами день и ночь. Пусть их Бог бережет», – попросила она. Разговоры о сыновьей любви для нее были болезненными. Волноваться женщине нельзя – давление. И я прекратила расспросы.
Не сложились отношения с детьми и у того меломана, обладателя музыкальным центром – Костецкого. «Коллектив здесь хороший. Вот и я пытаюсь всех веселить», – говорит Василий Александрович. Он передвигается с помощью инвалидной коляски, но это не мешает ему бодро вы-глядеть и шутить. Раньше он перебирался в отделение только на зиму, лето проводил дома, на станции Мозырь. Но совсем разругавшись с женой, решил поселиться здесь навсегда. Ногу он потерял на работе – производственная травма. Говорит, что тогда начала разлаживаться и его семейная жизнь. Своих дочерей Свету и Тому, сына Сашу он не видел много лет. Смутно представляет, куда разбросала их жизнь.
– Сын где-то в Прибалтике, одна дочь – где-то в Украине, вторая, кажется, – в Барановичах, – неуверенно рассказывает он.
– А почему не общаетесь?
– Обиделись на меня за что-то…
– Если бы была возможность им что-то передать, что сказали бы?
– Понимаю, что у каждого из них своя семья, дети. Но считаю, что они поступают со мной глупо. Я же их все-таки воспитывал… Жили ведь вместе, дом построили…
Но тут же мужчина меняется в настроении, провожая меня до порога: «У меня все хорошо, грустить не буду. Не должен».
Возвращаясь в редакцию, я почему-то вспомнила о повадках кукушки, птички, которая, как известно, никогда не высиживает яйца (подкладывает их в гнезда других птиц) и никогда не выкармливает своих птенцов. Такой беззаботностью она сравнима разве что с нерадивыми родителями, которые точно так же – легко и без всяких терзаний совести – оставляют своих детишек в домах малютки, или тех, которые постепенно, по наклонной обрекают их на сиротскую долю. Как же похожи эти горе-родители на детей этих стариков, с которыми мне довелось увидеться в отделении! И те, и другие подброшены «кукушками» в руки тех, кто, не задумываясь, берет на себя заботу о них. И если первых призывают к ответственности буквой закона (посредством Декрета №18), то как это сделать в отношении вторых? Но кому под силу заставить уважать старость своих родителей?
И еще вопрос: может быть уже сейчас нам нужно что-то менять в себе, в своем отношении к детям, чтобы те, подрастая, не стали мастерить нам на старость корытца, как в том предании.