скрепы что это такое простыми

Скрепы. Слово в защиту слова

Одни сегодня без конца повторяют слово «скрепы», не переставая смеются над ним и, мягко говоря, иронизируют. Другие напротив, с государственным пафосом в голосе, к месту и не к месту повторяют это слово, девальвируя его смысл. Те, кто смеются встречаются чаще.

Журналист, главный редактор журнала «Аэрофлот Premium», автор романа Presstrip. Родился в Москве в 1960 году, по образованию врач, любит путешествия, песни The Beatles и бульдогов. Интересуется культурной антропологией. Любимое изречение: «Мы помещены в мир, который накладывает на нас обязательства» (Ларс Свендсен).

Читаю что-то, а там: “скрепы. ха-ха”. Разговариваю с кем-то и слышу: “скрепы. ха-ха-ха”. И не понимаю, что так веселит культурную общественность. Ищу в интернете исходник и читаю: “Милосердие, сострадание, взаимопомощь и поддержка — духовные скрепы”. Прочитав это, задумываюсь — что во всех этих словах странного или плохого? Ну, да — скрепы. Пожалуй, скрепы. Почему они, скрепы эти, вызывают смех, почему их грубо вышучивают, обстебывают? Они бесчеловечны, эти слова? Глупы, нелепы, пошлы или может чудовищно клерикальны? А может контекст важен? Может они они из особого лексикона кровавой гэбни, тоталитарных режимов, диктаторов и их сотрапов? Но ведь эти слова, эти понятия и эти душевные человеческие движения были всегда. Ничего нового, разве что вслух их нечасто произносят.

На самом деле, это феноменально — одно единственное слово настолько затронуло, так глубоко запало в душу критиканам всех мастей и оппозиционерам всех калибров, засело в самой их мякотке, прочнее прочного вошло в обиход… Что же случилось? Может обидело оно кого-то, своей дидактичностью — «не вам нас учить морали!» Или тем, что оно действительно значимо в своей умиротворяющей тональности, в своей объединяющей сути — «ну как же нам образованным и утонченным патрициям объединяться-то… Ради чего? И с кем? Это пусть плебс объединяется. И что нам скреплять-то?» Ха-ха, бугага, ржачно…

Представим, что вместо слова “скрепы” с высокой трибуны прозвучало бы протокольное: “духовные ценности” или, как раньше — “моральные принципы”. Уже ведь не смеялись бы. Или все равно бы хохотали? Но прозвучало слово: “скрепы” и немедля с жаром, словно истомившись от скуки, в него вцепились и раздраконили, как Тузик вожделенную грелку. Только Тузик с удовольствием изничтожив санитарно-гигиенический предмет, счастливый бы успокоился. Но человек, не успокаивается, и с издевочкой повторяет: «скрепы». А я чувствую себя неловко, словно я вновь в седьмом классе на уроке литературы и учительница давая новый материал произносит: «публичная библиотека», а мальчики-второгодники на камчатке, из тех, кто неуспевает, играет на деньги, курит, пробует портвейн и имеет приводы в милицию, начинают гоготать и хихикать потому, что знают слово «публичный» только в словосочетании «публичный дом». Но сегодня хохочут другие! Не отсталые, не дисгармоничные расторможенные мальчики, не эмоционально обедненные незрелые подростки и не дети с воспитательной запущенностью и симптомами гебефрении с дурашливостью и неадекватными эмоциональными реакциями.

Хохочут и высмеивают взрослые люди, в общем-то вполне здоровые и образованные, интеллектуально сохранные, с кругозором и воспитанием. Так «скрепы», трактуемые, как квинтеэссенция пошлости, лицемерия, двойных стандартов — дескать, мы то понимаем, что это за скрепы, превращаются еще более пошлый ярлык, в речевой эмбол (медицинский термин обозначающий проявление речевой стереотипии — слово или фразу, застревающую в голове при неврологическом неблагополучии).

Это даже модно — как можно чаще повторять слово «скрепы»— по делу и без дела. Повторять или с кривой ухмылкой или, напротив, с угодливым благоговением. Еще бы, это, как пароль, по которому один свободомыслящий господин узнает другого, а официальное лицо — другое официальное лицо. Не произнесешь его и ты — не в тренде. Не произнесешь его и ты — уже не оппозиционер, как впрочем и не государственник, ты уже вне актуальной идеологической канвы…

Первых, я подозреваю, слово «скрепа» раздражает, потому, что многим оно просто неизвестно, а известен только свой, ежедневный, подручный профессиональный термин «скрепка канцелярская». И что же, действительно, не посмеяться, если у человека в жизни, в миропонимании, в руках и в голове только канцелярские скрепки и нет никаких скреп и их появления не предвидится — “чо” про них думать и знать все эти потешные словечки? Ни к чему это — только лишняя нагрузка на кору головного мозга. Со вторыми — все проще. У них, неумелых глашатаев истины и морали, слово «скрепа» – всего лишь термин подтверждающий их лояльность и еще чуть-чуть индульгенция. Не рабочий инструмент, не рабочая концепция для того, чтобы скреплять, увы… А просто затверженное официальное слово, которое должно произноситься чаще.

У меня идиосинкразии на слово «скрепа» нет. Меня оно не бесит, не раздражает и мою барабанную перепонку не царапает. Мало того, я им не пользуюсь. Но считаю его емким и полным смысла. И, кстати, духовные скрепы, которые: милосердие, сострадание, взаимопомощь и поддержка, прочнее железных, медных и всех прочих. И тут нечего спорить.

Я все больше склоняюсь к тому, что люди разучиваются читать и слушать. Читать и осмысливать прочитанное. Слушать и осмысливать услышанное, пусть даже затертое и обесцениваемое от бесконечных повторов госчиновниками и вельможами. И ведь здесь совсем не важно, кто написал или сказал правильное слово: мудрец, известный скандалист-блоггер, безвестный комментатор в фб или политик — субъективное, априори негативное отношение к говорящему или пишущему, полностью уничтожает саму возможность понимания, сказанных ими слов. Многие сегодня не просто перестали уважать чужое мнение. Его сразу же отвергают, не выслушивая. Любое чужое мнение. А это мешает всегда. Мешает по-настоящему понять смысл заложенный в слова. Мешает постараться понять. Постараться понять и не пропустить что-то важное. Постараться понять и обдумать. И лишь обдумав, принять или отвергнуть.

Наверное, это сегодня непросто. Многим куда привычнее и удобнее оперировать тегами, а общаться мемами. И этот примитив, эта вульгарность – поражают. Язык дан homo sapiens, чтобы высказывать свое мнение и обсуждать чужое, уши, чтобы слушать и слышать не только себя, но и другого, а голова, чтобы еще и думать над тем, что услышано.

Всем, кто скажет, что я — буквоед, что цепляюсь к словам, что написал все это на заказ и поддерживаю идеологические установки, я отвечу — я поддерживаю только способность человека понимать слова, верю в смысл и уповаю на разум. Более ничего. А если люди плывут в бушующем море — скрепы им нужны. Тем, кто плывет. Тем, кто не оставляет надежду.

Источник

Значение слова «скрепа»

1. Спец. Действие по глаг. скрепить—скреплять (в 1 знач.). Скрепа балок скобами.

2. Спец. Место, в котором что-л. скреплено. Поезд мерно покачивается, сухо щелкая на скрепах. Вольнов, На рубеже.

3. Приспособление, скрепляющее, связывающее части какого-л. сооружения. Прочные леса из больших сосновых бревен, схваченные железными скрепами, окружали воздвигаемую постройку. Л. Толстой, Воскресение.

4. Устар. Подпись, скрепляющая какой-л. документ. Почтовые конторы выдают деньги семинаристам не иначе, как по сделанным на повестках удостоверениям семинарского начальства, как-то: подписи ректора или инспектора и скрепы письмоводителя. Решетников, Ставленник.

Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

СКРЕ’ПА, ы, ж. 1. только ед. Действие по глаг. скрепить-скреплять (спец.). С. досок. С. документа. 2. Приспособление, скрепляющее части какого-н. сооружения (тех.). Железная с. Медная с. Укрепить скрепы. Брусья соединены медными скрепами. 3. перен. То, что скрепляет, соединяет, сплачивает. 4. Подпись, к-рой скрепляют какой-н. документ (офиц. канц.). Копия за скрепой секретаря.

Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

скре́па

1. приспособление для скрепления отдельных предметов, частей какого-либо механизма, сооружения ◆ Металлические скрепы в виде плоских или рифленых пластинок, колец, угольников, фасонных деталей и т.п. применяются дополнительно к клеевым соединениям, а иногда и как самостоятельные скрепления. А.С. Арданский, «Столяр-краснодеревец», Стройиздат 1947 г.

2. перен. разг. то, что соединяет, сплачивает, скрепляет

3. спец. место скрепления чего-либо

4. устар. подпись, подтверждающая достоверность какого-либо документа, деловой бумаги

Делаем Карту слов лучше вместе

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.

Вопрос: умопомрачение — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?

Источник

Духовные скрепы

Как известно, у нашего государства есть три главных объединяющих скрепы. Это Победа, Гагарин и Православие. Олег Макаренко

Духовные скрепы или просто скрепы — распространённое обозначение духовных оснований, объединяющих общество современной России. Выражение является интернет-мемом и достаточно широко употребляется в публичной риторике. Для несистемных оппозиционеров этот мем является поводом для иронии и насмешки. Патриоты относятся к духовным скрепам всерьёз.

Содержание

Возникновение мема

Словосочетание «духовные скрепы» встречалось в русской публицистике и ранее, но широкую известность приобрело благодаря обращению президента России Владимира Путина к Федеральному собранию России от 12 декабря 2012 года.

После этого о духовных скрепах широко заговорили в российском интернете.

Что же такое скрепы?

Точка зрения Путина

Вместе с тем, по словам Путина надо ценить этническое и культурное многообразие народа России:

Критика скреп

Такая постановка вопроса, несмотря на всю её очевидность и безальтернативность, вызвала ожидаемую критику со стороны интернет-троллей и русофобов:

Список скреп

Кроме указанной выше цивилизационной и многоэтнической специфики России, в целом ситуация с духовными основами общества в России не слишком отличается от ситуации в других государствах: скрепы нужны любой стране, кроме, разве что, полностью зависимых от внешнего управления. Ранее же независимое, но внутренне разделённое государство быстро перестанет существовать в результате внутреннего разброда и/или внешнего давления, либо будет подчинено внешним силам.

Таким образом, можно сформировать следующий список основных типов скреп:

Региональная и историческая специфика России

От региона к региону или среди различных народов России связующие основы общества могут несколько отличаться. Также они могут дополняться другими скрепами — местными диалектами и языками, традициями и культурой. И это совершенно естественная и правильная ситуация — в норме это лишь крепче связывает локальные сообщества, не нарушая при этом общего единства: таким образом, система в целом становится более крепкой, но одновременно гибкой и разнообразной. Какие-то скрепы со временем могут приобрести общенациональный характер или существенно повлиять на существующие общие ценности.

Что же происходит, когда два близких народа пытаются поссорить, мы видим на примере Украины, которая оказалась ограблена не только экономически, но и духовно: значительная часть исторической памяти о реальных победах и достижениях была подменена мифами или отодвинута на второй план.

Впрочем, сходные процессы можно было наблюдать и в России в целом после двух революций 1917 года и гражданской войны — вековые духовные скрепы общества были разорваны или повреждены, произошёл разрыв исторической традиции (хотя, разумеется, не абсолютный). Очень скоро советскому правительству пришлось подлатать часть старых скреп (например, вернуть преподавание истории страны вместо краткого курса истории партии, вернуть публичное почитание дореволюционных русских полководцев, изобретателей и т. д.). Однако старые скрепы были восстановлены далеко не в полной мере, а новые, коммунистические, оказались не слишком-то прочными, что стало одной из важнейших причин развала СССР. Тем не менее, советский период дал современной России такие объединяющие вещи, как память о Победе, гордость за успехи в космосе и многое другое.

Скрепы и русофобия

Русофоб не любит слово «скрепы» и старается придать ему сугубо негативный или иронический окрас. Собственно, слово «скрепы» стало одним из символов той косной и отсталой России, против которой борются «продвинутые» представители креативного класса. Дескать, посмотрите какое слово-то смешное, «скрепы». Чего только не придумают власти для оболванивания зомби…

Но давайте заменим это слово на более прозаичное «крепёж». Представим себе, например, автомобиль, в котором половина болтов и гаек вывернута, а другая половина проржавела и уже шатается в гнёздах. В некоторых местах кузов перевязан скотчем и синей изолентой, в других местах громыхающая жесть не держится ни на чём и свободно шатается туда-сюда.

Риторический вопрос — сумеет ли этот автомобиль преодолеть раллийную трассу, прыгая по кочкам и буксуя в тягучей грязи? Очевидно, нет, не сумеет. Развалится на составные части.

Вероятно, когда самый что ни на есть убеждённый русофоб садится за руль, он хочет быть уверенным, что каждая гайка на каждом колесе его автомобиля накрепко затянута и прочно держится на своём месте. Против такого рода «скреп» русофобы ничего не имеют.

Откуда же идёт нелюбовь к скрепам государственным? Ведь представляется совершенно очевидным, что страна, в которой каждый действует сам по себе, не имеет шансов пережить сколько-нибудь серьёзную бурю?

Причины нелюбви к скрепам

Причины негативного отношения русофобской общественности к духовным скрепам можно примерно сформулировать следующим образом, хотя в каждом отдельном случае ситуация довольно индивидуальна.

1. Скрепы выгодны для государства, но не так чтобы выгодны для каждого отдельного гражданина. Если все стоят на дороге в пробке, а один водитель объезжает пробку по обочине, очевидно, он экономит немало времени от того, что действует не так как все.

Конечно, если «самых умных» станет слишком много, никакой экономии времени уже не будет: на дорогах воцарится хаос и страдать будут уже все.

Однако мало кто смотрит в завтрашний день так далеко: предполагается, что если каждый будет «грести под себя и гадить на других», то «невидимая рука рынка» как-нибудь сама расставит всё максимально выгодным для общества образом. В действительности, однако, такого не происходит: если выгоду от какого-либо действия получает конкретный человек, его совершающий, а издержки ложатся на общество в целом, то в отсутствие государственного регулирования каждый, действуя с выгодой для себя, будет ухудшать общую ситуацию. Пример: уклонение одного человека от уплаты налогов очень выгодно для уклоняющегося — но почти незаметно в масштабах государства. Однако если таких уклоняющихся станет достаточно много, последствия в виде снижения качества и доступности медицины, охраны правопорядка и т. п. почувствуют все. Это явление известно под названием «трагедия общих ресурсов» или «трагедия общин».

2. Скрепы усиливают государство, и это не нравится тем, кто считает Государство Российское своим врагом. С точки зрения русофоба любое усиление России — это зло. Им кажется, что всем будет гораздо лучше, если Россия будет слабой и плюшевой, если у мишки вырвут когти с зубами и посадят его на цепь.

3. Скрепы вступают в принципиальное противоречие с ультралиберализмом, согласно которой мы все разные. Согласно этой идеологии общество является не сложным живым организмом типа муравейника, а эдакой однородной кашей из уникальных личностей, каждая из которых сама выбирает себе направление движения.

Если мы посмотрим на упрямые цифры, мы увидим, что в странах, в которых регулярно проводят гей-парады, средние зарплаты выше, нежели в странах, в которых государство не поощряет гомосексуализм, а в странах, в которых государство проявляет сильную гомофобию, уровень жизни зачастую совсем низок.

Из этого некоторые политологи делают достаточно спорный вывод, согласно которому гей-парады и прочие проявления «свободы» ведут к процветанию. Хотя, возможно, всё ровно наоборот.

4. Наконец, кому-то могут не нравится конкретные скрепы, главными из которых являются Православие, Победа и Гагарин. Почему не нравятся — вопрос отдельный, главное, что по каждой из трёх этих скреп ежемесячно в сети появляется масса сочащихся недовольством материалов.

Выводы

Российское общество — уже достаточно рыхлое в восьмидесятые годы, за девяностые годы деградировало чуть ли не до состояния опилок.

В 2000-е и 2010-е ситуация постепенно изменилась к лучшему. Благодаря Олимпиаде в Сочи и воссоединению с Крымом, жители России снова вспомнили, что они русские, и начали сознавать себя не отдельными Васями Пупкиными, у которых родина там, где задница в тепле, а частицами чего-то большего.

И это правильно не только с сугубо «колбасной» точки зрения — согласно которой быть гражданином сильного государства банально выгоднее — но и с моральной. В конце концов, невозможно себе представить, чтобы тот же полёт Гагарина мог быть подготовлен не тяжёлой согласованной работой сотен тысяч «ватников», а исключительно силами расслабляющихся на тёплых побережьях креативных фрилансеров.

Поэтому духовные скрепы — это вещи реальные и крайне важные для существования и успешного развития страны, и неудивительно, что они подвергаются и будут подвергаться нападкам и высмеиванию со стороны тех, кто в усилении российского государства либо не заинтересован, либо, в силу самопоглощения антироссийскими мифами, иррационально боится этого.

Источник

Новое в блогах

Что такое скрепы и почему их ненавидят люди с «хорошими лицами»

Между тем скрепы это всего лишь некий виртуальный клей, соединяющий народ, нацию, семью, да собственно любую совокупность людей, объединенных по той или иной причине – вплоть до кружка художественной самодеятельности. Общие интересы, общая история и более или менее консолидированный взгляд на нее, общие ценности в самом широком смысле слова, общие этические и эстетические мерки, язык, обычаи, традиции, общий образ желаемого будущего – переменные могут варьироваться в зависимости от масштабов сообщества.

Оставим кружки художественной самодеятельности для другого рассуждения, а сейчас сосредоточимся на скрепах, объединяющих народ. Вы знаете, хотя бы одну страну, в которой таковых не было? Я – нет.

Какие-то компоненты этого клея складываются исторически, что-то имплантируется усилиями пропаганды и идеологии, что-то вырабатывает гражданское общество в ходе широкой ежедневной дискуссии. Но немцы отчетливо чувствуют себя немцами, французы – французами, китайцы – китайцами именно благодаря тому, что их так или иначе скрепляют вышеназванное.

Иногда со скрепами беда. Нет общего видения истории, нет более или менее примирительной оценки настоящего, нет привлекательного образа будущего. Над этим можно работать, а можно просто призвать чужие стандарты – по принципу каргокульта лепить из своей страны что-то, внешне похожее, скажем, на западные модели, но внутри совершенно пустое.

Государство, буквально раздираемое на части из-за невозможности выработать привлекательный для более или менее всех ее граждан образ прекрасного настоящего и незалежного будущего, в попытках стать своим для Запада декларирует в качестве скреп либеральные ценности вроде ЛГБТ и изображает горячее им следование. Отсюда назойливо имплантируемые в реальность гей-парады, радужные флажки повсюду, усиленно продвигаемый в культурную жизнь прайд, стенания о притеснениях и весь остальной набор «как у взрослых». Ярко, задорно и неизменно воспринимаемо кураторами как признак движения к цивилизации.

Все это, однако, происходит с параллельными попытками скрепить народ откатом к глубокой патриархальности, обскурантизму, сельскому образу жизни, а также лепкой, что называется, из дерьма и палок, сала и соломы государственных символов дурных размеров.

И это еще не все. Потому что в качестве еще одной скрепы государственная идеология использует отрицание героической истории собственной страны и замену ее возвеличиванием предателей и коллаборационистов.

Все вкупе создает нечто абсолютно невообразимое, не объединяющее народ, а сеющее взаимную ненависть «ваты» к «кастрюлям» и наоборот.

Тридцать лет всех этих усилий так и не смогли создать народ, не сумели скрепить разодранное полотно в прекрасную крепкую ткань.

Поэтому единственной настоящей скрепой, которую государство Украина, весь его идеологический аппарат, практически все его лидеры общественного мнения готово использовать, остается исключительно ненависть к России и постоянное нагнетание темы жертвы северо-восточного агрессора вкупе с истерическим патриотизмом. Именно это и есть сверхидея, по-настоящему железобетонный клей, превращающий бывшую теплую веселую страну в отмобилизованный ненавистью недорейх.

Общение с гражданами Украины показывает, что эта скрепа таки работает. Когда слушаешь в исполнении вроде бы умных, образованных, критически мыслящих людей импровизации про напавшего Путина, бронетанковых бурятов и убийстве 15 тысяч украинцев вражеской армией с востока, понимаешь – вот оно, то самое силовое поле, что все еще держит Украину в актуальном состоянии. То поле, которое позволяет упрямо вытеснять реальность и объяснять все беды и катастрофы исключительно злокозненностью России, а так бы Украина давно шагнула в царство Божье на земле. Та скрепа, которая позволяет впаривать гражданам бесконечный рост цен и тарифов, плохие дороги, разрушенные мосты, насильственную украинизацию и криминальный кошмар в исполнении ветеранов карательной операции.

Или, например, российская интеллигенция.

Посмотрим теперь, что скрепляет огромное сообщество как бы левых либералов, например, в России. Что это за обязательное меню, что за кодекс деконструктора ненавистной родины и создания на ее обломках своего рода квази-Украины, которая российскими либералами упорно рассматривается как образ желаемого будущего для себя?Что же делает их общностью, несмотря на регулярные скандалы и скандальчики, сплетни и сливы, подсиживания, подзуживания и разоблачения друг друга?

И ведь нельзя не закатывать – иначе тебя исключат из либералов, шоу-бизнеса, литературной тусовки, журналистского сообщества. Следование одобренным нарративам и ритуалам – важнейшая скрепа. Как бы залог принадлежности к сияющему западному миру, который все равно в себя не принимает, но может бросить кусок в виде, например, премии за авторское кино на международном фестивале, где от русских традиционно ждут сами знаете чего, а от остального носы воротят.

Интересно, что в глубине души каждый из стенающих про 37-ой год понимает, что в нынешней России можно годами невозбранно поливать помоями все – от власти до собственно народа, и при этом получать премии, звания и дотации на собственные театры, но доктрина не позволяет признать такое даже кратким тихим писком. Что в 37-ом каждый из них, увы, мог бы повторить судьбу Мандельштама и Мейерхольда, а сегодня, беря немалые суммы из рук проклятого государства, не забывают пнуть его пожестче.

Неплохо российские либералы освоили и актуальнейший западный нарратив в виде упорного поиска своего места в почетном списке уязвимых меньшинств, жертв жестоковыйной власти и злобных сограждан.Это, разумеется, ЛГБТ, которому, на мой непросвещенный взгляд, вполне себе вольготно и весело живется на Руси, это борцы за права женщин в формате радикального феминизма и, конечно, группа борцов с тиранией.

Таким образом, либеральное сообщество отлично скреплено, можно даже сказать, намертво склеено пресловутыми скрепами, зачем уж так сарказмировать в связи с этим понятием? Ответ очевиден – дело не в скрепах, дело в неправильных скрепах.

Наконец, патриоты России.

Теперь пора поговорить о тех, кого слово «скрепы» не бесят, а представление о едином народе вдохновляет и радует. Увы, здесь тоже не все так просто. Начиная с оценок истории и заканчивая образом будущего. Восхваление Сталина в контексте единения нации, на мой взгляд, ужасно.Попытка вытеснить из национальной памяти десятилетия репрессий и несвободы и заменить его воспоминаниями о бескорыстном Иосифе Виссарионовиче во френче и войлочных тапках совершенно бесплодно и вредно для понимания своего великого места в мировой истории, для создания образа будущего, национальной мечты, объединяющей народ. Желание создать некий симулякр из нашего прошлого и сотворить кумира из грехов нашей родины вечной понятно, но опасно. Бесконечно строить национальный миф на нашей Великой Победе невозможно, это нужно трезво признать. Как бы страстно и гордо мы ни ценили подвиг наших дедов, с тех пор прошло много десятилетий, хотелось бы предъявить миру для очарования и что-то более свежее. Не просто стремление отбиться от нападок, снова и снова «встать с колен», не просто запальчивое обещание «можем повторить», но и показать нечто, завидное для других.

Наконец, мечта. Что нам кажется прекрасным сегодня? Куда стремиться, чего желать? Читаем: наши ребята завоевали все золотые медали на Всемирной олимпиаде по физие/химии/биологии. В душе понимаем – значительная часть этих ребят уже присмотрена транснациональными корпорациями, им мгновенно предложат огромные стипендии и гранты для обучения на Западе, и большинство уедет.

Но почему они соглашаются? Вот на какой вопрос нужно бы ответить. Ведь эта скрепа совершенно не работает. Нашими молодыми гениями прирастает экономическое могущество США и Германии, Австралии и Британии. Почему не России? Мало просто произносить пафосные речи о том, как мы всех заткнем за пояс, потому что мы великие, потому что мы в случае чего перепокажем и перепобедим. Нужно дать осязаемый, привлекательный, понятный молодым образ будущего.

Ведь из всех скреп главная именно эта – привлекательность родины для молодого поколения, желающего жить и самореализовываться дома. Есть ли у идеологов и пропагандистов план на этот счет? Кажется, что нет. И это главная проблема. Истерическими же воплями профессиональных ненавистников родины можно пренебречь.

Источник