сколько страниц в рассказе что я видел житков

Что я видел

К взрослым

Эта книга – о вещах. Писал я её, имея в виду возраст от трёх до шести лет.

Читать её ребёнку надо по одной-две главы на раз…

Книжки этой должно хватить на год. Пусть читатель живёт в ней и вырастает.

Ещё раз предупреждаю: не читайте помногу! Лучше снова прочесть сначала.

Железная дорога

Как меня называли

Я был маленький и всех спрашивал: «Почему?»

– Смотри, уже девять часов.

– Потому что девять часов.

– А почему девять часов?

И меня за это называли Почемучкой. Меня все так называли, а по-настоящему меня зовут Алёшей.

Про что мама с папой говорили

Вот один раз приходит папа с работы и говорит мне:

– Пускай Почемучка уйдёт из комнаты. Мне нужно тебе что-то сказать.

– Почемучка, уйди в кухню, поиграй там с кошкой.

Но папа взял меня за руку и вывел за дверь. Я не стал плакать, потому что тогда не услышу, что папа говорит. А папа говорил вот что:

– Сегодня я получил от бабушки письмо. Она просит, чтобы ты с Алёшей приехала к ней в Москву. А оттуда он с бабушкой поедет в Киев. И там он пока будет жить. А когда мы устроимся на новом месте, ты возьмёшь его от бабушки и привезёшь.

– Я боюсь Почемучку везти – он кашляет. Вдруг по дороге совсем заболеет.

– Если он ни сегодня, ни завтра кашлять не будет, то, я думаю, можно взять.

– А если он хоть раз кашлянет, – говорит мама, – с ним нельзя ехать.

Я всё слышал и боялся, что как-нибудь кашляну. Мне очень хотелось поехать далеко-далеко.

Как мама на меня рассердилась

До самого вечера я не кашлянул. И когда спать ложился, не кашлял. А утром, когда вставал, я вдруг закашлял. Мама слышала.

Я подбежал к маме и стал кричать:

– Я больше не буду! Я больше не буду!

– Чего ты орёшь? Чего ты не будешь?

Тогда я стал плакать и сказал, что я кашлять не буду.

– Почему это ты боишься кашлять? Даже плачешь?

Я сказал, что хочу ехать далеко-далеко. Мама сказала:

– Ага! Ты, значит, всё слышал, что мы с папой говорили. Фу, как нехорошо подслушивать! Такого гадкого мальчишку я всё равно не возьму.

– А потому, что гадкий. Вот и всё.

Мама ушла на кухню и стала разводить примус. И примус так шумел, что мама ничего не слыхала.

– Возьми меня! Возьми меня!

А мама не отвечала. Теперь она рассердилась, и всё пропало!

Билет

Когда утром папа уходил, он сказал маме:

– Так, значит, я сегодня еду в город брать билеты.

– Какие билеты? Один только билет нужен.

– Ах, да, – сказал папа, – совершенно верно: один билет. Для Почемучки не надо.

Когда я это услыхал, что для меня билета не берут, я заплакал и хотел побежать за папой, но папа быстро ушёл и захлопнул дверь. Я стал стучать кулаками в дверь. А из кухни вышла наша соседка – она толстая и сердитая – и говорит:

– Это ещё что за безобразие?

Я побежал к маме. Бежал и очень плакал.

– Уходи прочь, гадкий мальчишка! Не люблю, кто подслушивает.

А вечером папа приехал из города и сразу меня спросил:

– Ну, как ты? Кашлял сегодня?

Я сказал, что «нет, ни разу».

– Всё равно – он гадкий мальчишка. Я таких не люблю.

Потом папа вынул из кармана спичечную коробку, а из коробки достал не спичку, а твёрдую бумажку. Она была коричневая, с зелёной полоской, и на ней буквы всякие.

– Вот, – сказал папа, – билет! Я на стол кладу. Спрячь, чтобы потом не искать.

Билет был всего один. Я понял, что меня не возьмут.

– Ну, так я буду кашлять. И всегда буду кашлять и никогда не перестану.

– Ну что же, отдадим тебя в больницу. Там на тебя наденут халатик и никуда пускать не будут. Там и будешь жить, пока не перестанешь кашлять.

Как собирались в дорогу

А на другой день папа сказал мне:

– Ты больше никогда не будешь подслушивать?

– А потому, что коли не хотят, чтобы слышал, значит, тебе знать этого не надо. И нечего обманывать, подглядывать и подслушивать. Гадость какая!

Встал и ногой топнул. Со всей силы, наверное.

Мама прибежала, спрашивает:

А я к маме головой в юбку и закричал:

– Я не буду подслушивать!

Тут мама меня поцеловала и говорит:

– Ну, тогда мы сегодня едем. Можешь взять с собой игрушку. Выбери, какую.

– А почему один билет?

– А потому, – сказал папа, – что маленьким билета не надо. Их так возят.

Я очень обрадовался и побежал в кухню всем сказать, что я еду в Москву.

А с собой я взял мишку. Из него немножко сыпались опилки, но мама быстро его зашила и положила в чемодан.

А потом накупила яиц, колбасы, яблок и ещё две булки.

Папа вещи перевязал ремнями, потом посмотрел на часы и сказал:

– Ну, что же, пора ехать. А то пока из нашего посёлка до города доедем, а там ещё до вокзала…

С нами все соседи прощались и приговаривали:

– Ну вот, поедешь по железной дороге в вагончике… Смотри, не вывались.

И мы поехали на лошади в город.

Мы очень долго ехали, потому что с вещами. И я заснул.

Вокзал

Я думал, что железная дорога такая: она как улица, только внизу не земля и не камень, а такое железо, как на плите, гладкое-гладкое. И если упасть из вагона, то о железо очень больно убьёшься. Оттого и говорят, чтобы не вылетел. И вокзала я никогда не видал.

Вокзал – это просто большой дом. Наверху часы. Папа говорит, что это самые верные часы в городе. А стрелки такие большие, что – папа сказал – даже птицы на них иногда садятся. Часы стеклянные, а сзади зажигают свет. Мы приехали к вокзалу вечером, а на часах всё было видно.

У вокзала три двери, большие, как ворота. И много-много людей. Все входят и выходят. И несут туда сундуки, чемоданы, и тётеньки с узлами очень торопятся.

А как только мы подъехали, какой-то дяденька в белом фартуке подбежал да вдруг как схватит наши вещи. Я хотел закричать «ой», а папа просто говорит:

– Носильщик, нам на Москву, восьмой вагон.

Носильщик взял чемодан и очень скоро пошёл прямо к двери. Мама с корзиночкой за ним даже побежала. Там, в корзиночке, у нас колбаса, яблоки, и ещё, я видел, мама конфеты положила.

Папа схватил меня на руки и стал догонять маму. А народу так много, что я потерял, где мама, где носильщик. Из дверей наверх пошли по лесенке, и вдруг большая-большая комната. Пол каменный и очень гладкий, а до потолка так ни один мальчик камнем не добросит. И всюду круглые фонари. Очень светло и очень весело. Всё очень блестит, и в зелёных бочках стоят деревья, почти до самого потолка. Они без веток, только наверху листья большие-большие и с зубчиками. А ещё там стояли красные блестящие шкафчики. Папа прямо со мной к ним пошёл, вынул из кармана деньги и в шкафчик в щёлочку запихнул деньгу, а внизу в окошечке выскочил беленький билетик.

– Это касса-автомат. Без такого билета меня к поезду не пустят вас провожать.

Какая платформа

Папа быстро пошёл со мной, куда все шли с чемоданами и узлами. Я смотрел, где мама и где носильщик, но их нигде не было. А мы прошли в дверь, и там у папы взяли билет и сказали:

Я думал, что мы вышли на улицу, а здесь сверху стеклянная крыша. Это самый-то вокзал и есть.

Тут стоят вагоны гуськом, один за другим. Они друг с другом сцеплены – это и есть поезд. А впереди – паровоз. А рядом с вагонами шёл длинный пол.

– Вон на платформе стоит мама с носильщиком.

Этот длинный пол и есть платформа. Мы пошли. Вдруг мы слышим – сзади кричат:

Мы оглянулись, и я увидел: едет тележка, низенькая, на маленьких колёсиках, на ней стоит человек, а тележка идёт сама, как заводная. Тележка подъехала к маме с носильщиком и остановилась. На ней уже лежали какие-то чемоданы. Носильщик быстро положил сверху наши вещи, а тут мы с папой подошли, и папа говорит:

– Вы не забыли? Восьмой вагон.

А сам всё меня на руках держит. Носильщик посмотрел на папу, засмеялся и говорит:

– А молодого человека тоже можно погрузить.

Взял меня под мышки и посадил на тележку, на какой-то узел. Папа крикнул:

– Ну, держись покрепче!

Тележка поехала, а мама закричала:

– Ах, что за глупости! Он может свалиться! – и побежала за нами.

Я боялся, что она догонит и меня снимет, а дяденька, что стоял на тележке, только покрикивал:

И тележка побежала так быстро, что куда там маме догнать!

Мы ехали мимо вагонов. Потом тележка стала. Тут подбежал наш носильщик, а за ним папа, и меня сняли.

У вагона в конце – маленькая дверка, и к ней ступеньки, будто крылечко.

А около дверки стоял дядя с фонариком и в очках. На нём курточка с блестящими пуговками, вроде как у военных. Мама ему говорит:

– Кондуктор, вот мой билет.

Кондуктор стал светить фонариком и разглядывать мамин билет.

Как я потерялся

Вдруг, смотрю, по платформе идёт тётя, и на цепочке у неё собака, вся чёрная, в завитушках, а на голове у собаки большой жёлтый бант, как у девочки. И собака только до половины кудрявая, а сзади гладкая, и на хвостике – кисточка из волосиков.

И пошёл за собакой. Только немножечко, самую капельку пошёл. Вдруг слышу сзади:

Не наш носильщик, а другой прямо на меня везёт тачку с чемоданами. Я скорей побежал, чтобы он меня не раздавил.

Тут много всяких людей пошло, меня совсем затолкали. Я побежал искать маму. А вагоны все такие же, как наш. Я стал плакать, а тут вдруг на весь вокзал – страшный голос:

– Поезд отправляется… – и ещё что-то. Так громко, так страшно, будто великан говорит.

Я ещё больше заплакал: вот поезд сейчас уйдёт, и мама уедет! Вдруг подходит дядя-военный, в зелёной шапке, наклонился и говорит:

– Ты чего плачешь? Потерялся? Маму потерял?

А я сказал, что мама сейчас уедет. Он меня взял за руку и говорит:

– Пойдём, мы сейчас маму сыщем.

И повёл меня по платформе очень скоро. А потом взял на руки.

– Не надо меня забирать! Где мама? К маме хочу!

– Ты не плачь. Сейчас мама придёт.

И принёс меня в комнату. А в комнате – тётеньки. У них мальчики, девочки и ещё совсем маленькие на руках. Другие игрушками играют, лошадками.

А мамы там нет. Военный посадил меня на диванчик, и тут одна тётя ко мне подбегает и говорит:

– Что, что? Мальчик потерялся? Ты не реви. Ты скажи: как тебя зовут?

– Я Почемучка. Меня Алёшей зовут.

А военный сейчас же убежал бегом из комнаты.

– Ты не плачь. Сейчас мама придёт. Вон смотри, лошадка какая хорошенькая.

Как я нашёлся

Вдруг я услышал, как на весь вокзал закричал опять этот великанский голос:

– Мальчик в белой матросской шапочке и синей курточке, Алёша Почемучка, находится в комнате матери и ребёнка.

– Вот, слышишь? – говорит тётенька. – Мама узнает, где ты, и сейчас придёт.

Все девочки и мальчики вокруг меня стоят и смотрят, как я плачу. А я уже не плачу. Вдруг двери открылись: прибегает мама.

А мама уже схватила меня в охапку. Тётенька ей скорей дверь открыла и говорит:

– Не спешите, ещё время есть.

Смотрю – и папа уже прибежал.

– Хорошо, что по радио сказали. А то бы совсем голову потеряла.

– С ума сойти с этим мальчишкой!

Мама прямо понесла меня в вагон и говорит дяденьке-кондуктору:

Вагон

В вагоне – длинный коридор, только узенький. Потом мама отворила дверь, только не так, как в комнате, что надо тянуть к себе, а дверь как-то вбок уехала. И мы вошли в комнату. Мама посадила меня на диван. Напротив тоже диван, а под окошком столик, как полочка. Вдруг в окошко кто-то постучал. Я посмотрел, а там за окном папа. Смеётся и мне пальцем грозит.

Я встал ногами на диван, чтобы лучше видеть, а диван мягкий и поддаёт, как качели. Мама сказала, чтобы я не смел становиться ногами на диван, и посадила меня на столик.

Собачка Инзол

Вдруг я услышал, что сзади кто-то входит. Оглянулся и вижу: это та самая собака с жёлтым бантом, и с ней тётя на цепочке. Я забоялся и поджал ноги, а тётя сказала:

– Не бойся, она не укусит.

– Ах, – сказала тётя, – ты, наверное, и есть Почемучка, который потерялся. Ты – Алёша? Это про тебя радио говорило? Ну да, – говорит, – в белой шапочке и в синей курточке.

Тут вошёл к нам дядя, немножко старенький, тоже с чемоданом. А собака на него зарычала. А собакина хозяйка сказала:

И собака начала дядю нюхать. А дядя свой чемоданчик положил наверх, на полочку. Полочка не дощаная, а из сетки, как будто от кроватки для детей.

Дядя сел и спрашивает:

– Вы едете или провожаете?

– Собачка тоже с нами поедет? А этот мальчик ваш?

Тётя сказала, что собачка поедет и что собачку зовут Инзол, а моя мама сейчас придёт, а меня зовут Алёша Почемучка.

– Ах, – говорит дядя, – это ты от мамы убежал? А теперь, кажется, мама от тебя убежала. Ну что же, – говорит, – поедешь с этой тётей. И со мной. И с собачкой.

И прямо соскочил со столика и закричал со всей силы:

Собачка залаяла. Я побежал к двери, собачка тоже. Какие-то чужие там, в коридорчике, и, смотрю, мама всех толкает, бежит ко мне.

– Что такое? Ты что скандалишь? Я ведь здесь, дурашка ты этакий!

Взяла меня на руки и говорит:

– Вон гляди – папа. Сейчас поедем.

Как мы поехали

И вдруг громко-громко загудел гудок. Сзади дядя сказал:

– Ну вот, паровоз свистнул – значит, поехали.

А папа за окном что-то кричал, только ничего не слышно. Рот раскрывает, а ничего не слышно. Потом под полом заурчало, и на платформе все поехали назад, а это мы поехали вперёд, и все замахали руками, шапками. А папа шёл рядом с нашим окном, махал шапкой и что-то ртом говорил. Ничего не было слышно. Мама мне сказала:

– Помахай папе ручкой.

Я стал махать; папа засмеялся. А мама всё говорила папе:

А всё равно она ничего не слыхала, что папа говорил. Мы уже совсем скоро поехали. Папа немножко пробежал, махнул кепкой и остался.

Какая железная дорога

Мы с мамой сели на диванчик, и я сказал:

– Это потому так гудит внизу, что наша дорога железная.

– Ты думаешь, она как доска железная? Как железный пол? Нет, брат.

– А потому, что там лежат всего две железины – рельсы, гладкие и длинные-длинные. По ним наши колёса катятся и вагончики бегут шибко-шибко.

– Не приставай к дяде.

– А потому, что впереди паровоз тянет. У паровоза машина. Она крутит ему колёса.

– А потому, что в паровозе пар. Там котёл с водой и огонь жгут. От воды пар идёт прямо в машину. Вот завтра, как станем на станции, пойдём с тобой паровоз смотреть.

– А если колёсики соскочат?

– Куда? – говорит дяденька.

А дяденька говорит:

– С рельсов? Бывает, соскакивают. Ух, тогда что выходит!

И дяденька рассказал, что один раз он ехал и вдруг сам паровоз соскочил с рельсов и не по железу побежал, а прямо по земле. А машинист поезд остановил. Мама говорит:

– Не рассказывайте страшного: я спать не буду.

А дяденька говорит:

– А ничего страшного и не было. Машинист остановил, вот и всё. Да и я могу поезд остановить хоть сейчас!

Как поезд остановили

Мама и тётенька с собачкой стали говорить, что он не может поезд остановить. Пусть как угодно хочет – не остановит.

А дяденька говорит:

– Фу, какие глупости! Как не стыдно!

А я у дяденьки на коленях сидел. Он меня снял, сразу вскочил и хватается за ручку. А ручка была на стенке, очень блестящая, а от неё – красная палка. Это не палка, а трубка. Дяденька как дёрнет за ручку, и вдруг всё как загудит… Мама чуть с дивана не полетела, собака тётеньке на колени вскочила, а я за дядины штаны ухватился – и не упал.

И поезд стал. А потом паровоз начал свистеть, а в коридоре все начали кричать. А дяденька меня отцепил, вышел в коридор и громко крикнул:

– Не кричите, это ничего! Это я остановил, сейчас поедем дальше.

И мы правда поехали.

Потом к нам пришёл кондуктор и стал дяденьке говорить, как он смел поезд останавливать. А дяденька сказал, что он очень главный инженер и захотел узнать: можно остановить или нет. И ушёл куда-то с кондуктором.

Мама очень испугалась, что его кондуктор увёл, а тётенька сказала, что хоть он и главный инженер, а глупый, и ему обязательно попадёт, и что останавливать можно, только если кто-нибудь свалится вон. Мальчик, например, какой-нибудь. Тогда всякий может дёргать за ручку, и за это ничего не будет.

Потом дяденька к нам опять пришёл, очень красный, и нарочно смеялся и сказал, что теперь спать надо, и всё говорил:

– Ну, ладно, ничего. Поехали! Поехали!

Наверное, его всё-таки ругали.

Как мы спать легли

Потом дяденька взял наш диван за спинку, за самый низ, и потянул. Я думал, что он ломает. А спинка загнулась вверх и стала как полочка над нашим диваном. А у нас внизу стало как домик: сверху крыша. И зацепками инженер прицепил её, чтобы она вниз не падала. Потом сам залез наверх и говорит:

– Вот как славно! Хочешь ко мне? Давай руки.

Он меня схватил за руки и поднял. Там, наверху, вышел тоже диван.

Пришёл кондуктор и спросил билеты, и за собачку тоже спросил билет. Тётенька дала собачке билет в зубы и сказала:

– Инзол, подай кондуктору билет. Ну, скорее!

Инзол стал лапками на кондуктора и протянул мордочку с билетом.

Кондуктор боялся, а всё-таки взял, и Инзол не укусил и билет отдал.

– Он в цирке работает?

А Инзола хозяйка сказала:

– Нет, он в кино показывается.

А потом мама постелила, и мы легли спать.

Как ночью приехали на станцию

Вдруг я проснулся, оттого что внизу у нас, под полом, заскрипело. Поезд остановился. Наш вагон тряхнулся. У нас темно, только синенькая лампочка чуть светит. А вагон ещё раз тряхнулся и совсем стал. Я испугался и закричал:

– Ой, колёса сошли! Мама, паровоз по земле пошёл!

Я так закричал, что все проснулись. Собачка рычит. А дядя сверху говорит:

– Что ты, дурашка? Это станция. Сейчас посмотрим.

Слез сверху и – к окну, а на окне тёмная занавеска, и ничего не видно.

Дядя её снизу подёргал, и она убежала наверх. А за окном свет, фонари. Люди бегают, и у нас в коридоре тоже затопали.

– Фу, какой ты скандальный!

– Это станция. Хорошая станция. Это Бологое.

Мама меня к окну не пустила, а собачка влезла и смотрела. Я стал дядю спрашивать, что там видно, а мама сунула мне яблоко и говорит:

Яблоко было страшно кислое, и я заснул.

Как мы в вагоне умывались

Я утром проснулся, а все уже встали. Мама меня одела, взяла мыло и полотенце и говорит:

А поезд шёл со всей силы, и нас шатало так, что даже смешно. Как будто это нарочно. А это потому, что скоро идёт. Мы прошли в самый конец по коридорчику, а там дверка и маленькая комнатка – уборная. И умывальник там есть. Большой, фарфоровый, как корыто. А над ним кран, и никакой ручки нет.

А как снизу поддашь в кнопочку, так из него вода сразу сильно-сильно. Только высоко. Мама меня держала, и я сам вымылся. А перед умывальником, на стенке, – зеркало, и видно, когда моешься. А в это время поезд стал останавливаться, и кто-то постучал к нам в дверь и сказал:

– Кончайте, граждане. На остановках нельзя.

Мама открыла дверь и говорит:

Как нам кофе принесли

Когда мы пришли в нашу комнату, я стал смотреть в окно и увидел, что мы стоим против дома. А перед домом – платформа. А сверху платформы – крыша. И люди ходят с чемоданчиками, с узелками. А дядя мне показывает:

– Вон, видишь, дяденька стоит. Это начальник станции. Он в красной шапке.

– А чтобы его видней было. Как надо начальника, сейчас смотри: где красная шапка? А это всё – станция.

И дядя показал мне на дом. А там двери открылись, и из них вышли всё тётеньки, тётеньки, и все с подносами. На подносах стаканы. И скорей – к поезду.

– Вот сейчас увидишь. Слезай-ка со стола.

И постелила на столик салфетку. Я только слез, слышу – сзади говорят:

– Кофею, чаю кому угодно?

– Бутерброды, пирожки, яблоки! Кому угодно?

И мама взяла себе чаю, мне – кофе. Это тётенька нам в вагон принесла. И бутерброды мама купила: мне с колбасой, а себе – с сыром. Дяденька тоже взял чаю. И собаке тоже купили бутерброд.

– Не копайся, пей скорей. Сейчас поедем.

А я не мог скорей, потому что собачка ходила на ножках, как человек, и лапками просила, чтобы тётенька ей бутерброд дала. А потом она съела бутерброд и стала у меня просить. Я скорей откусил кусок. А что осталось, хотел собачке дать.

А тётенька как крикнет:

– Инзол, тубо! Как не стыдно!

И собачка совсем под стол залезла. Я всё успел допить и доесть. Потом стаканы у нас взяли назад.

Дяденька мне сказал, что скоро. И тут паровоз засвистел, и мы поехали.

Источник

Что я видел (Житков Борис Степанович)

ISBN: 978-5-17-102683-7

EAN: 9785171026837

Книги: Повести и рассказы о детях

ID: 1790613

Описание

Видео обзоры (3)

Что я видел. Рассказы для детей 3-9 лет. Борис Жидков Часть 1

«Что я видел». Рассказы для детей Бориса Житкова. Часть 1.

ПРИНЦЕССЫ ДИСНЕЯ В «ОБРАЗЕ ЛЕДИ БАГ» САМЫЕ КРАСИВЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ, что Я ВИДЕЛ!! + БОНУС

ЭТО ЛУЧШЕЕ, ЧТО Я ВИДЕЛ | CS:GO

Характеристики (4)

Параметр	Значение
Автор(ы)	Житков, Борис Степанович
Переплет	207.00mm x 128.00mm x 25.00mm
Издатель	АСТ
Год издания	2017

Цены на Яндекс.Маркет

Сравнить цены (4)

Как купить или где мы находимся +

«СкидкаГИД» — это сервис сравнения цен в магазинах, кэшбэк сервис и помощь в выборе товаров, посредством подборки видео обзоров, отзывов и сравнения товаров. Большинство магазинов, представленных на сайте, осуществляют доставку по России, поэтому выгодно пользоваться онлайн заказом на сайте этого магазина (доставляются ли заказы в ваш регион, можно узнать на сайте выбраного магазина). Чтобы купить выбранный товар, необходимо кликнуть кнопку «купить» на против выбранного магазина и продолжить покупку на сайте этого магазина. Чтобы получить кэшбэк выполните теже действия предварительно зарегистрировавшись.

Цена от 154 руб до 274 руб в 4 магазинах

Бесплатная доставка от 2 499 ₽

Кэшбэк сервис СкидкаГИД

Купить в соседних городах

Сервисы для г.Москва

Яндекс.Путешествия

подобрать билет или отель

Выбирайте из более чем 3 000 000 гостиниц, санаториев, турбаз, хостелов и апарт-отелей. Собираем в одном месте все доступные варианты номеров, которые предлагают агрегаторы и владельцы отелей. Сравните цены и условия и выберите, где бронировать выгоднее.

АльфаСтрахование

оформить Электронный полис ОСАГО

Тинькофф Страхование

оформить Электронный полис ОСАГО

Страхование без осмотра автомобиля и похода в офис. Скидки (КБМ) на ОСАГО за безаварийную езду

оформить Электронный полис ОСАГО

Быстро. Вы оформляете полис без очередей и походов в офис, он сразу приходит на электронную почту после расчета и оплаты.

Бесплатная доставка. В наличии только свежие и качественные продукты по выгодным ценам. Высокий уровень сервиса сборки и доставки заказов. Доставка осуществляется по Москве и МО; Санкт-Петербургу и ЛО

«Утконос» – лидер в области интернет-торговли продуктами питания и сопутствующими товарами.

General Food – фудтех компания, занимающаяся производством и доставкой здорового питания на весь день (или рациона на 6 дней) в Москве.

Мы готовим и привозим вам домой ежедневный рацион правильного питания, разложенный по коробочкам, по доступной цене.

Купить в кредит (7)

До 10% на остаток по счету; Бесплатное снятие наличных в любом банкомате мира; Cashback до 30% за покупки по спецпредложениям; Для граждан любых стран.

ЛокоБанк Потребительские Кредиты: Кредит до 5 000 000 рублей; Ставка от 9,4%; Срок до 7 лет;

КРЕДИТ НАЛИЧНЫМИ. ВКЛАД «Отличный старт». КРЕДИТНАЯ КАРТА «ДОРОЖНАЯ».

Источник

Что я видел

Эта и ещё 2 книги за 299 ₽

С этой книгой читают

Борис Степанович Житков (1882–1938) – русский писатель, педагог, путешественник и исследователь, автор популярных приключенческих рассказов и повестей, произведений о животных, классик детской литературы.

Главный герой цикла детских рассказов «Что я видел» – забавный любознательный мальчик Алёша-Почемучка, прототипом которого стал маленький сосед писателя по коммунальной квартире Алёша. Небольшие рассказы повествуют о ярких впечатлениях детства: о поездке на поезде в Москву, посещении зоопарка, путешествии на пароходе, новых друзьях и многом другом.

Со времени написания рассказов прошло немало времени, но до сих пор их с удовольствием читают и дети, и взрослые. А некоторые рассказы автора легли в основу мультипликационных фильмов: «Кнопочки и человечки», «Почему слоны?», «Пудя».

А поезд шёл со всей силы, и нас шатало так, что даже смешно. Как будто это нарочно. А это потому, что скоро идёт. Мы прошли в самый

А поезд шёл со всей силы, и нас шатало так, что даже смешно. Как будто это нарочно. А это потому, что скоро идёт. Мы прошли в самый

Вокзал Я думал, что железная дорога такая: она как улица, только внизу не земля и не камень, а такое железо, как на плите, гладкое-гладкое. И если упасть из вагона, то о железо очень больно убьёшься. Оттого и говорят, чтобы не вылетел. И вокзала я никогда не видал. Вокзал – это просто большой дом. Наверху часы. Папа говорит, что это самые верные часы в городе. А стрелки такие большие, что – папа сказал – даже птицы на них иногда садятся. Часы стеклянные, а сзади зажигают свет. Мы приехали к вокзалу вечером, а на часах всё было видно. У вокзала три двери, большие, как ворота. И много-много людей. Все входят и выходят. И несут туда сундуки, чемоданы, и тётеньки с узлами очень торопятся. А как только мы подъехали, какой-то дяденька в белом фартуке подбежал да вдруг как схватит наши вещи. Я хотел закричать «ой», а папа просто говорит: – Носильщик, нам на Москву, восьмой вагон. Носильщик взял чемодан и очень скоро пошёл прямо к двери. Мама с корзиночкой за ним даже побежала. Там, в корзиночке, у нас колбаса, яблоки, и ещё, я видел, мама конфеты положила. Папа схватил меня на руки и стал догонять маму. А народу так много, что я потерял, где мама, где носильщик. Из дверей наверх пошли по лесенке, и вдруг большая-большая комната. Пол каменный и очень гладкий, а до потолка так ни один мальчик камнем не добросит. И всюду круглые фонари. Очень светло и очень весело. Всё очень блестит, и в зелёных бочках стоят деревья, почти до самого потолка. Они без веток, только наверху листья большие-большие и с зубчиками. А ещё там стояли красные блестящие шкафчики. Папа прямо со мной к ним пошёл, вынул из кармана деньги и в шкафчик в щёлочку запихнул деньгу, а внизу в окошечке выскочил беленький билетик. Я только сказал: – Почему? А папа говорит: – Это касса-автомат. Без такого билета меня к поезду не пустят вас провожать.

Вокзал Я думал, что железная дорога такая: она как улица, только внизу не земля и не камень, а такое железо, как на плите, гладкое-гладкое. И если упасть из вагона, то о железо очень больно убьёшься. Оттого и говорят, чтобы не вылетел. И вокзала я никогда не видал. Вокзал – это просто большой дом. Наверху часы. Папа говорит, что это самые верные часы в городе. А стрелки такие большие, что – папа сказал – даже птицы на них иногда садятся. Часы стеклянные, а сзади зажигают свет. Мы приехали к вокзалу вечером, а на часах всё было видно. У вокзала три двери, большие, как ворота. И много-много людей. Все входят и выходят. И несут туда сундуки, чемоданы, и тётеньки с узлами очень торопятся. А как только мы подъехали, какой-то дяденька в белом фартуке подбежал да вдруг как схватит наши вещи. Я хотел закричать «ой», а папа просто говорит: – Носильщик, нам на Москву, восьмой вагон. Носильщик взял чемодан и очень скоро пошёл прямо к двери. Мама с корзиночкой за ним даже побежала. Там, в корзиночке, у нас колбаса, яблоки, и ещё, я видел, мама конфеты положила. Папа схватил меня на руки и стал догонять маму. А народу так много, что я потерял, где мама, где носильщик. Из дверей наверх пошли по лесенке, и вдруг большая-большая комната. Пол каменный и очень гладкий, а до потолка так ни один мальчик камнем не добросит. И всюду круглые фонари. Очень светло и очень весело. Всё очень блестит, и в зелёных бочках стоят деревья, почти до самого потолка. Они без веток, только наверху листья большие-большие и с зубчиками. А ещё там стояли красные блестящие шкафчики. Папа прямо со мной к ним пошёл, вынул из кармана деньги и в шкафчик в щёлочку запихнул деньгу, а внизу в окошечке выскочил беленький билетик. Я только сказал: – Почему? А папа говорит: – Это касса-автомат. Без такого билета меня к поезду не пустят вас провожать.

Я думал, что железная дорога такая: она как улица, только внизу не земля и не камень, а такое железо, как на плите, гладкое-гладкое. И если упасть из вагона, то о железо очень больно убьёшься.

Я думал, что железная дорога такая: она как улица, только внизу не земля и не камень, а такое железо, как на плите, гладкое-гладкое. И если упасть из вагона, то о железо очень больно убьёшься.

Источник