система лобановского что это

Лобановский превратил футбол в науку. Просил игроков не думать на поле (думал за всех сам) и проверял качество по ТТД

Илья Васильев – о главных принципах работы легендарного тренера.

«Однажды в бытность игроком «Ромы» я наблюдал за тренировкой Лобановского, и ее общая интенсивность была просто невероятной. Он использовал всю длину поля, работая с тремя группами по семь игроков. Первые две группы играли друг с другом – нападение против защиты, и когда обороняющаяся команда отбирала мяч, она должна была через пас пройти средину поля и начать играть против третьей группы. Лобановский продолжал это упражнение 45 минут, повторяя снова и снова. Я попробовал это в «Реале», и игроки смогли выдержать только 15 минут. С ума сойти!»

Это слова Карло Анчелотти. Великий тренер признавался: Валерий Лобановский – один из тех, кем он восхищался больше всех. Феномен Лобановского изменил историю современного футбола, его наследие заложило основы, изменившие игру навсегда.

Лобановский уважал математику, а анализ строил по образцу шахмат

Лобановский родился в Киеве, который во времена его молодости был центром советской компьютерной индустрии. Он уважал науку, в частности математику. Размышляя об этом, Валерий Васильевич пришел к выводу: новый этап развития футбола – наука.

В конце 1960-х в Европе засверкал тотальный футбол в исполнении голландских клубов. Высокий прессинг и регулярная смена позиций застали мир врасплох. Тогда казалось, что это непобедимая универсальная система, которая не нуждается в доработке. Лобановский видел, что расстановка играла все меньшую роль, так как на первый план вышло умение эффективно использовать игровое пространство. Но за счет чего?

Возросла скорость игры (как индивидуальной, так и командной), расширились варианты для тактики. Скорость подразумевает высокую работоспособность, которая требует необходимого соотношения функционального состояния систем организма – от этого компонента зависит уровень игры.

Помимо функционального состояния стала важна систематизация тактических действий. Лобановский конструировал игру, добивался ее четкой структуры и в подготовке к матчам хотел опираться на факты, делая игру логичной. Такой подход привел мэтра к статистическому анализу матчей. Он разбивал поле на игровые зоны и предъявлял определенные требования в зависимости от того, где ведется борьба. Это в чем-то напоминало шахматы.

Лобановский и единомышленники поняли, что функциональное состояние и структура тактических действий – взаимосвязанные понятия. Он объединил их за счет науки. Тактика – с помощью статистики, физическая подготовка – с помощью кибернетики.

Лобановский кричал: «Не думай! Я это делаю вместо тебя. Играй!»

Рассмотрим, как Лобановский определял понятие «тактическое мастерство».

В научной работе «Методологические основы разработки моделей тренировочных занятий» Анатолия Зеленцова и Валерия Лобановского используется такая формулировка: «Тактическое мастерство – это совокупность разных сторон функциональных возможностей футболистов и их способности реализо­вать свои возможности на основе принятия решений путем целесообразных индивидуальных и коллектив­ных игровых действий. В этом комплексе не должен отсутствовать ни один из элементов его структуры. Естественно, элементы могут находиться в разном соотношении, а это определяет уровень мастерства».

Элементы тактического мастерства:

• Уровень техники владения мячом (индивидуальные и коллективные действия с мячом и без него, координация);

• Принципы организации тактических действий;

• Уровень общих знаний по всему содержанию игры;

• Объем и скорость игрового мышления;

• Скорость передвижения отдель­ных игроков и команды в целом;

• Длительность под­держания скоростных перемещений для реализации всех элементов, составляющих тактику, в зависимос­ти от поведения соперника (с учетом его слабых и сильных сторон);

По системе Лобановского существует два мыслительных операции во время принятия решения по игровой ситуации: альтернативные и игровые.

Альтернативные – решения с помощью заранее изученного алгоритма. Решения сводятся к заранее подготовленным действиям внутри заранее разработанной тактической схемы. Но это часто осложняется помехами со стороны соперников, и команда не имеет возможности сыграть по готовому алгоритму. В таком случае игроки сопоставляют условия на поле и пройденные ранее решения подобных задач, чтобы выбрать правильную модель.

Игровые – ситуации, требующие учета всех условий, в том числе случайных и даже меняющихся в ходе приня­тия решения. Оптимальная формула – максимум ожидаемой полезности, помноженный на минимум потерь.

В системе Лобановского наиболее оптимальный вариант – альтернативные операции приема решений, когда команда действует, моделируя ситуации внутри изученных алгоритмов. Александр Хапсалис вспоминал: «С Лобановским было лучше не шутить, если он давал указания, и игрок говорил: «Но я думаю…», Лобановский смотрел на него и кричал: «Не думай! Я это делаю вместо тебя. Играй!»

Для достижения необходимой функциональной работоспособности штаб Лобановского начал вырабатывать алгоритмы чередования работы и отдыха на тренировках. Какова цель?

Во время тренировочного процесса на организм воздействуют определенные факторы: интенсивность и продолжительность выполнения упражнений влияют на пульс, сократительную способность мышц, сопротивляемость утомлению. Далее вырабатывается планируемое соотношение функциональной активности игрока, после чего исследовательская группа может изучать ответную реакцию организма. Таким образом, возможно определить границы состояния человека, которое обеспечивает нужный уровень работоспособности. Узнавая границы, возможно определить область допустимых и эффективных состояний игроков.

Модели развития функционального состояния

Как Лобановский оценивал модели тренировочного процесса? В практике применяются серии игровых упражнений разной длительности и интенсивности. Лобановский стремился выработать математическую модель занятия, которая симулирует реальный процесс. С помощью научного центра были выведены формулы, необходимые для анализа. Кратко разберем выводы.

Состояние этих факторов оценивалось до и после выполнения упражнений.

Как влияющие факторы выбраны:

• интенсивность выполнения серий игровых действий;

• продолжительность серий игровых действий;

• режим чередования серий игровых действий с отдыхом;

• количество повторений серий игровых;

Как исходные состояния:

• сократительная способность мышц;

• сопротивляемость мышц утомлению;

«А» – создает соотношение функциональной активности систем, способствующее развитию разных сторон специальной выносливости (в зависимости от применяемых средств – скоростной, силовой или координационной).

«Б» – создает соотношения функциональной ак­тивности систем, которые в большей степени способствуют развитию специальной скорости, скоростно-силовых возможностей, пространственных и силовых дифференцировок.

«Д» – вы­зывает минимальный тренирующий эффект.

«Е» – увеличивает тренировку практически до трех часов, вынуждая спортсменов работать на высоком пульсе большее количество времени, фактически не меняя соотношения функциональной активности систем, как в алгоритмах «А» и «Б».

Тренировки при Лобановском стали короче, но эффективнее

С помощью подобного труда научный центр «Динамо» подобрал необходимые цифровые значения для организма футболистов и необходимой длительности тренировок. Теперь они стали существенно короче, чем было принято в то время. Стоит отметить, что в одном тренировочном занятии несовместимо развитие противоположных по физиологической и био­химической природе качественных сторон функциональных возможностей, например, выносливости и скорости.

Такой подход дал Лобановскому понимание, какие методы тренировок нужны в данный момент, чтобы подвести команду к определенному отрезку, то есть это способствовало повышению надежности тренировочного процесса и управлению физических кондиций игроков в зависимости от задач в конкретный период.

Как это работает на практике? Общая система жизнедеятельности организма реализуется локальными программами, то есть каждый орган имеет свою функциональную направленность и работает по-разному.

В определенных случаях гармония нарушается, если организм не адаптировался к раздражителям. Например, непривычное воздействие на вестибулярный аппарат может привести к потере координации. Футбольные матчи – как раз такой триггер. Он замедляет или ускоряет работу разных систем организма, вынуждая каждый орган работать в своем русле в состоянии возбуждения, если этот процесс непривычен.

«Когда мяч у нас – мы атакуем, когда мяч у соперников – обороняемся!»

Валерий Лобановский был очень гибким тренером. Он умел подстраиваться под другие команды и под происходящее на поле. Интересна его позиция в отношении тактики: «функциональное состояние – тактика – стратегия их реализации» – именно так выглядит модель подготовки к матчам. Теорию о функциональном состоянии мы уже разобрали, теперь немного разберемся с тактикой.

Тактика – коллективные и индивидуальные ходы, моделируемые в результате тренировок. Чем больше таких ходов, тем удобнее выстраивать игровые алгоритмы. Тренер должен искать новые ходы, которые поставят соперника в желаемые для команды условия.

Что должен учитывать тренер, выбирая тактику?

• Уровень функциональных возможностей футболистов и способность реализовать свои возможности;

• Мес­то и условия проведения матча, турнира;

• Значение и формула проведения соревнования;

• Количество и качество предварительно проведенных игр;

• Турнир­ное положение команд-соперниц и степень мотива­ции футболистов в достижении результата;

Он объяснял это предельно логично. Например, нет смысла в прессинге и постоянном создании численного преимущества, если команда функционально не готова. В таких ситуациях проще акцентировать внимание на обороне, контратаковать, включаться в прессинг только в случае потерь команды-соперника на своей половине поля.

Лобановский считал истиной выражение «когда мяч у нас — мы атакуем, когда мяч у соперников — мы обороняемся». Он выработал структуру для тактики своей команды:

1. Создание для своей команды игрового пространства и лишение пространства команды-соперницы – то есть игра моделируется в основном на своей половине поля после потери мяча.

2. Уменьшение игрового пространства для своей команды (следовательно, оно увеличивается для соперника) – то есть игра моделируется в основном на поло­вине поля соперника независимо от того, владеет наша команда мячом или нет.

3. Варьирование этих двух форм ведения игры.

Как видим, ключевой момент – управление игровым пространством. В этой ситуации абсолютно без разницы, о тотальном наступлении речь или об оборонительной стратегии.

Чтобы определить, насколько качественно команда выполняет тренерскую установку, Анатолий Зеленцов, помощник Лобановского, разработал математическую формулу. Думаю, многие поняли, что речь идет о системе ТТД.

Ее суть в соотношении необходимого количества технико-тактических действий к реальному положению дел. Такой специальный подход к работоспособности помогал определить, насколько качественно игрок выполняет требования тренера.

Разберем, как это работало. Посчитав, в каких зонах и в каком количестве футболисты набирали ТТД, тренер мог понять, где необходимы изменения. Например, штабу стало ясно, что в атаках отсутствовала равномерность в построении игры, или игра велась не в той зоне, где это было необходимо. Что это давало?

Могли быть сделаны выводы о провалах позиционных атак, неумелой смене ритма игры, потерях команды при неожиданно возникающих ситуациях. С помощью подсчета действий можно было понять, из-за чего неправильно использовалось игровое пространство. Возможно, причина в большом количестве брака. Система ТТД учитывала физическое состояние футболиста, значит он мог быть не готов и из-за этого ошибался. Малое количество ТТД говорило, что игрока закрыли.

Правильный выбор зоны и диспетчеров помогал вести свою микроигру. Такие футболисты делали свои объединения и определяли направленность действий команды.

Чтобы осуществить реализацию тактиче­ских и стратегических установок, футболистам предъявлялись требования в зависимости от того, в какой игровой зоне решается локальная или общая тактическая ситуация. Вот некоторые из них:

• Если обороняющийся игрок проиграл единобор­ство и партнер, пытающийся ему помочь, преследует соперника, то защитник немедленно обязан блокиро­вать «свободного» игрока соперника;

• Если в борьбу за мяч включается защитник, другой игрок команды в это время берет на себя его функции;

• Нападающий не должен стоять на месте, а соот­ветственно игровой ситуации менять позицию (игра без мяча), так как стоящего игрока легко блокировать;

• Все атакующие игроки должны четко выполнять не только свои задачи, нацеленные на завершение атакующих действий, но и оборонительно функции. При потере мяча нападающие должны стремиться отобрать мяч у соперника или активными действиями задержать развитие атаки- до тех пор, пока остальные игроки не займут выгодные позиции для отбора мяча;

Эти требования – прямые подтверждения тезиса «когда мяч у нас – мы атакуем; когда мяч у соперников – мы обороняемся» и косвенное доказательство мнения Лобановского о функциональной готовности. Ведь без продуманной подготовки такой подход будет невозможен.

Как работала логика Лобановского: на примере матчей «Динамо» с «Баварией»

В научной работе «Методологические основы разработки моделей тренировочных занятий» Лобановский и Зеленцов привели пример логики выбора стратегии на матчи.

«Тренеры киевского «Динамо» тщательно взвесили факторы подобного рода и в четвертьфинальных мат­чах Кубка чемпионов 1977 года с «Баварией». В первом матче (на чужом поле) динамовцы стремились создать для себя пространство, предполагая, что хозяева попытаются за счет применения прессинга «запереть» нашу ко­манду в пределах штрафной площади. Игра была построена на атаках с обязательной нейтрализацией некоторых игроков соперника, стремлением лишить его игрового пространства, обезопасить себя от флан­говых продолжений при атаке, в реализации которых «Бавария» особенно сильна. Объективным исходом этой крайне важной для выхода в полуфинал встречи могла быть ничья. Факторы, которые назовем неслу­чайными, привходящими, принесли победу хозяевам поля со счетом 1:0.

Во встрече в Киеве динамовцы избрали модель игры, связанную с действиями на ограниченном про­странстве, борьбой за мяч на половине поля соперни­ка, созданием численного преимущества на отдельных участках поля и так далее. В конечном итоге хозяева поля победили со счетом 2:0».

Лобановский считал, что ошибки выбора стратегии связаны с неправильным тренировочным процессом, поэтому разрабатывал систему подготовки команды к определенному периоду, придерживаясь алгоритма «функциональное состояние – тактика – стратегия». Между этими компонентами существует неразрывная связь – одно вытекает из другого. Программа подготовки должна учитывать физические кондиции и только потом выбирать тактику и стратегию.

За несколько недель до смерти Лобановский думал о завершении карьеры

«Незадолго до своей смерти мы с Лобановским сидели после тренировки, и он сказал мне, что собирается заканчивать тренерскую карьеру. Но он уже был какой-то не такой, не было в нем такой жизни. Он сказал: «Ты знаешь, Йожеф, наверное, я буду заканчивать». Я спрашиваю: «Чего ты так?». А он мне: «Когда меня не понимают, особенно легионеры, тяжело работать».

Перед полетом в Запорожье мы говорили ему, чтобы не летел. Но как он мог без команды», – рассказывал Йожеф Сабо.

Во время того злополучного матча в Запорожье Валерию Васильевичу стало плохо. Произошло острое нарушение мозгового кровообращения на фоне гипертонического криза. 13 мая 2002-го великий тренер и учитель умер.

Он оставил после себя огромное наследие, став наставником и примером для большого количества именитых европейских тренеров.

Источник

Система лобановского что это

К 80-летию со дня рождения Валерия Васильевича Лобановского

Главный тактический историк Джонатан Уилсон называет трёх тренеров-революционеров в истории советского футбола – Бориса Аркадьева, Виктора Маслова и Валерия Лобановского. Последняя революция началась с конфликта. Карьера Лобановского-игрока пошла на спад после назначения Маслова тренером киевского «Динамо». Маслов первым использовал расстановку 4-4-2 в линию (это потом Альф Рэмси перестроит на 4-4-2 сборную Англии, выиграет ЧМ-1966, и тактику назовут исконно британской), требовал численного большинства на всех участках поля и подбирал игроков под тактику, а не наоборот.

Лобановский – по собственному описанию, резкий дриблёр, который часто обыгрывал на месте или по своему флангу, плюс слабо помогал обороне – не вписывался в тактику. Он отпускал смешки в адрес Маслова на тренировках, просил чаще работать с мячом, из-за чего был отправлен сначала в дубль, затем – в одесский «Черноморец». Позже, уже как тренер, Лобановский признал правоту Маслова. Его наследие – основные тактические идеи, расстановка и приоритеты в тренировочном процессе – стало одной из основ философии Лобановского.

Лобановский сформировал вокруг себя квартет единомышленников и построил чёткую систему. Он отвечал за тактику, математик Анатолий Зеленцов – за вычисления подходящей физической нагрузки на игроков, Олег Базилевич – за руководство командой, а Михаил Ошемков вычислял статистику и ТТД после каждого матча. Подход в киевском «Динамо» опередил время – накануне каждого матча Лобановский моделировал на тренировке матч с ближайшим соперником, в стиле которого играл дубль, а физические тесты для космонавтов усилили интенсивность команды при прессинге. Он стал одной из главных идей Лобановского.

Лобановский был уверен, что в 1970-х случилась последняя футбольная революция, основными двигателями которой были «Аякс» и сборная Нидерландов. Именно тогда сложилась его тактическая философия. Темп игры в следующие годы постоянно рос, думать нужно было быстрее, и сам Лобановский отмечал, что каждая построенная им команда сильнее предыдущей – правда, он выделял разницу в техническом мастерстве, а не в скорости и мышлении, что скорее ошибочно. Но контуры его команд сложились уже тогда.

По сути, Лобановский идеально скрестил две идеи – голландского тотального футбола, где каждый может заменить каждого по позициям, и вертикального футбола Виктора Маслова с жёсткими 4-4-2. Обороняясь, киевляне выстраивались 4-4-2 с блоком полузащитников в центральной зоне, а два нападающих – Онищенко и Блохин – расставлялись по флангам. При этом Колотов при необходимости прессинговал выше, у центрального круга, форварды (в большей степени Блохин) опускались глубже при фланговых забеганиях соперников. Уже тогда игроки в структуре «Динамо» безболезненно менялись позициями – так, при фланговых забеганиях крайнего защитника Трошкина и потерях его зону безболезненно закрывал Мунтян.

Уже тогда Лобановский и Базилевич (пока они работали в паре, на правах двух старших тренеров) просили плотно накрывать соперников 1v1 на своей половине поля. Была отлажена подстраховка – защитников, которые высоко выбрасывались за своими игроками, страховали полузащитники. Обороняя фланги, «Динамо» создавало подобие современных фланговых ловушек – по трое-четверо встречали игрока с мячом, провоцируя разворот атаки назад. Так киевляне забили два гола «Ференцварошу» в финале Кубка Кубков-1975. Первый – после аута венгров, когда глубоко опустились Буряк и Колотов, второй – после создания ситуации 3v2 на левом фланге и подстраховки Конькова, когда Матвиенко дал уйти от себя на рывке.

Ещё более эффективно работало подобие современного контрпрессинга. «Динамо» взвинчивало темп сразу после потери мяча и большим скоплением накрывало потенциальный переход соперника в атаку. Высоко выдёргивался самый глубоко посаженный полузащитник Коньков, а если отрезали его – включались центральные защитники (Решко и Фоменко) и страховали крайние центральные полузащитники (Буряк и Мунтян).

У того «Динамо» были свои звёзды, но для тактической идеи Лобановского-Базилевича Анатолий Коньков был главным. Для 1970-х Коньков давал очень высокую интенсивность в опорной зоне и наиболее агрессивно встречал атаки соперников в центре – и при передачах туда с флангов, и при потерях «Динамо» (обеспечивал то самое подобие контрпрессинга). Быстрые атаки киевлян часто начинались с его отборов перед штрафной. Скорости того футбола и физика, заложенная на тренировках «Динамо», позволяли Конькову успевать везде.

«Динамо» много создавало в быстрых вертикальных атаках, ставших позже фирменной чертой тактики Лобановского. При этом, начиная позиционки со своей половины, динамовцы оставляли по 5-6 игроков перед первым соперником, а впереди обычно ждали мяч вчетвером: оба нападающих, Колотов и один из пары Буряк-Мунтян. На чужую половину мяч доставляли или длинными передачами в борьбу, или через фланги. Активно использовались рывки с мячом на 20-30 метров, отрезавшие первую линию соперника.

Уже перед чужой штрафной «Динамо» использовало высокие подключения крайних защитников, особенно Трошкина – это тоже тактическая новинка для 1970-х. Трошкин резко забегал по флангу, получал передачи себе на ход от Мунтяна (он располагался глубже в правом полуфланге) и навешивал в штрафную. Начиная атаку, он мог уйти от соперника на рывке. Подачи часто шли на дальнюю штангу, где киевляне отлично обеспечивали второй темп – из глубины без опеки выбегали Колотов и Буряк.

В финале Кубка кубков «Динамо» победило «Ференцварош» в стиле, свойственном командам Лобановского в следующие годы. Киевляне создавали «игровую аритмию», комбинируя отрезки с высоким контрпрессингом, постоянным возвратом мяча на чужой половине поля и спокойной позиционной обороной. Отлично работали вертикальные контратаки, где использовалась скорость Блохина и Онищенко. Это недооценивалось тогда, но для 1970-х идеи штаба киевского «Динамо» явно опережали время – со скидкой на возросший темп они стали тактическим наследием.

Звезда команды: Олег Блохин. Осенью 1975-го «Динамо» выиграло Суперкубок Европы, а Блохин забил гол-визитку – получил мяч на левом фланге, протащил его до чужой штрафной, с места раскачал защитников «Баварии» и вышел на ударную позицию. Этот гол – собирательный образ всех положительных качеств Блохина: он открывался на флангах при начале атаки (типичная история для нападающих в командах Лобановского), тащил мяч на длинные дистанции, был хорош в дриблинге. При этом он был достаточно командным игроком – с «Ференцварошем» Олег сделал голевую передачу Онищенко, уйдя от соперника на обводке и увидев отличное открывание. Правда, частично момент тоже характеризует футбол того времени – в финале крупного кубкового турнира опасный нападающий принимает мяч стоя в большом свободном квадрате, и его никто не опекает.

Спустя годы Блохин сохранил резкость и постоянное движение. Он был частью следующего легендарного «Динамо», где между нападающими было похожее распределение ролей – один при позиционной атаке чаще оставался в центральной зоне, второй много помогал на флангах и больше двигался. Уже 33-летний Блохин в той команде двигался больше, чем находившийся в идеальном для нападающего возрасте (28) Беланов.

Строительство второго успешного «Динамо» могло закончиться намного быстрее. Лобановский вернулся в Киев по ходу сезона-1984, но занял лишь 10-е место и оказался под угрозой отставки. Дальнейшую работу с «Динамо» Валерий Васильевич обсуждал вместе с игроками, и они всем составом поддержали тренера – это при том, что, как справедливо считал Лобановский, «тренер не может нравиться всем». В следующем сезоне киевляне вернули себе титул чемпионов СССР, а весной 1986-го – завоевали второй Кубок кубков.

По сравнению с «Динамо»-1975 Лобановский не делал серьёзных тактических революций. Конструктив киевлян всё ещё завязывался на вертикальных передачах, подборах, быстрых атаках и рывках с мячом на большие дистанции (в финале Кубка кубков с «Атлетико» Василий Рац начал две голевые атаки длинными рывками). При обороне выстраивалась компактная четвёрка в центре поля, а нападающие расставлялись на флангах – правда, Беланова реже задействовали в черновой работе, чем Блохина. При этом плотность центра поля в тех матчах, которые видел, была недостаточной для команд Лобановского – Рац слишком сваливался в левый фланг, мог остаться высоко Заваров.

Перед штрафной «Динамо» создаёт высокую плотность в центре и блокирует атаку, но до штрафной допускает разрывы в зоне, которая должна быть самой компактной

Глобальных отличий этого «Динамо» от предыдущей версии – два:

1. Несмотря на обилие вертикальных передач, выход через короткий пас и комбинации накоротке были отлажены. Появилась структура начала атаки, более похожая на современную – чуть левее и чуть выше двух центральных защитников открывался Яковенко, развивавший атаки передачами вперёд низом. Над ними, близко к центральному кругу, открывался Заваров. Появление Заварова тоже улучшило качество атак «Динамо» через передачи низом. Лучше контролировался мяч под прессингом – киевляне отыгрывали прессингующих накоротке, а не выбивали мяч.

2. Лучше была отлажена подстраховка, причём это касается действий не только в обороне, но и в атаке. Стали регулярными эпизоды, когда центральный защитник тащил мяч вперёд – такие рывки очень любил Кузнецов, – а один из полузащитников (чаще Яковенко, иногда Яремчук) одновременно с его рывком садился глубже.

«Динамо»-1986 наиболее продуктивно из команд Лобановского пользовалось началом атаки через вратаря. Тогда вратарям ещё разрешалось забирать мяч от своего игрока, а правило 6 секунд не игнорировали, так что броски или выносы голкипера могли стать частью командной тактики. Это повысило влияние Виктора Чанова, игравшего в воротах «Динамо». Выход киевлян из-под прессинга мог строиться через пас назад вратарю, приём Чанова и резкий бросок рукой на фланг, за спины первой линии прессинга, или к центральной линии – это качество Чанов передал как минимум одному своему ученику. Кроме того, при длинных передачах за спины центральным защитникам, Балтаче и Кузнецову, Чанов мог подстраховать их и выбежать за штрафную.

Звезда команды: Александр Заваров. Лобановский называл единственной проблемой Заварова его нестабильность. «Отдельные яркие выступления Заварова в ряде незабываемых матчей: в Париже, например, осенью 1986 года, когда «Парк де Пренс» рукоплескал ему, а Диттмар Крамер, специалист из ФРГ, спросил после матча: «Где вам удалось найти такого парня? Я видел его в Мексике, он и тогда был силен, а сейчас– слов нет!»; в Глазго против «Селтика», когда ему удавалось все, что он задумывал; в финальном матче с «Атлетико», в финальном матче с минским «Динамо», – лишь подтверждают его незаурядные возможности», – писал Лобановский в своей книге «Бесконечный матч».

Заваров – образец атакующего полузащитника для футбола Лобановского. Он отлично открывался между линиями и быстро принимал решения, как развернуть атаку дальше – обычно забрасывал мяч на ход одному из нападающих. Тащил мяч через центр на дриблинге. Отлично обеспечивал и подбор, и второй темп атаки (в финале с «Атлетико» Заваров открыл счёт именно со второго темпа). Начинал командный прессинг в центральной зоне, хотя Калитвинцев в следующей версии «Динамо» делал это интенсивнее. Понимание пространства Заварова сделало «Динамо» более комбинационной командой, чем раньше.

С советской сборной Валерий Лобановский работал трижды, и третью попытку ему дали за месяц до ЧМ-1986, на волне успеха киевского «Динамо» в Кубке кубков. Ради Лобановского из сборной убрали Эдуарда Малофеева – его антипода, который пропагандировал «искренний футбол» (позже Лобановский недоумевал, что вообще понимать под такой формулировкой). В своей книге тренер рассуждал, что в плане физподготовки работа на чемпионате мира была очень сложной – нужно было в высокогорье за короткий срок привести игроков в одно функциональное состояние. У Лобановского получилось. Игроки в интервью сами отмечали сильную физику, а вылет в 1/8 финала от Бельгии случился из-за ошибок судьи, засчитавшего гол Шифо из офсайда, и Баля. Из футбольной логики он не вытекал.

Лобановский сразу построил команду вокруг игроков «Динамо», знакомых с его тактикой, и в 1988-м продолжил курс. В плане тактики сборная СССР была копией «Динамо» – те же 4-4-2 со структурой полузащиты без мяча, похожей на ромб, те же асимметрично расставленные нападающие (Протасов и Беланов), те же высоко подключавшиеся защитники.

Как и в «Динамо», Лобановский улучшил начало позиционной атаки, но использовал другую идею. Если в клубе к центральным защитникам опускался опорник Яковенко, то в сборной – Литовченко, номинальный крайний полузащитник, или Заваров, в сборной игравший ближе к левому краю. При этом Михайличенко, начинавший прессинг сборной СССР, и Алейников ждали мяч выше – они не столько открывались под передачи из глубины, сколько готовились к подбору или прессингу сразу после потери.

Постоянная подстраховка, в том числе при атаке, тоже перенеслась из клуба в сборную. Рывки центральных защитников – и Кузнецова, и Хидиятуллина – на длинные дистанции стали регулярными, и полузащитники (Алейников, тот же Литовченко) одновременно с их движением садились глубже.

Ключевые отличия сборной СССР от киевского «Динамо» того периода:

– Ещё большее стремление к максимальной компактности. Примером пусть будет одна позиционная атака в полуфинале со сборной Италии. Это второй темп атаки, после подачи Гоцманова, которую не замкнул Заваров (он лежит за воротами). Не считая Заварова, в штрафной четверо игроков, причём один из них – центральный защитник Кузнецов + Алейников на подборе + простреливающий Литовченко.

А это подбор сразу же после выноса в этой же атаке. Мяч подбирает Хидиятуллин – второй центральный защитник. Крайние, Рац и Бессонов, сузили зону, чтобы включиться в контрпрессинг. Чтобы перекрыть Италии переход в атаку, быстро опустились Кузнецов и Алейников.

Это практически идеальное воплощение концепции, которую пропагандировал Лобановский – «все атакуют, все защищаются». Советская сборная атаковала агрессивно, большими силами (что было несвойственно его «Динамо») и быстро сужала пространство даже не при переходе мяча к сопернику, а при угрозе перехода («Динамо» тоже делало это не настолько агрессивно).

Если верить Марчелло Липпи, после полуфинала он подошёл к Лобановскому и восхитился тем, как играет советская сборная – назвал её игру «футболом будущего». Учитывая, насколько компактно и агрессивно СССР оборонял пространство, это не кажется обычной байкой.

– Большая агрессия на подборах и при контрпрессинге. Если в клубе у Лобановского было чёткое деление на тех, кто начинает прессинг и страхует, то в сборной Михайличенко и Алейников одинаково полезно выполняли обе задачи и контролировали центр на равных правах – думаю, это вытекает из первого отличия. Например, в финале активнее прессинговал Михайличенко, а в ключевом матче группового турнира против Англии чаще включался Алейников. Его гол англичанам начался именно с включения в контрпрессинг.

В финале голландцы подавили агрессию сборной СССР. Проигрывая в счёте, советская команда создавала моменты только со стандартов, а после незабитого Белановым пенальти подсела психологически. Концепция Лобановского всё равно выиграла – счёт финала открыл Руд Гуллит, воплощение «тотального футболиста» в понимании Лобановского. Позже, объясняя феномен проблем Роналдо, тренер противопоставлял ему «по-настоящему» уникальных игроков. И включил в свой список Гуллита.

Последняя великая команда, созданная Лобановским, максимально приблизилась к его видению универсального футбола. Принцип «все атакуют, все защищаются» соблюдался не всегда – так, при медленном владении соперника на половине «Динамо» Шевченко при необходимости включался в черновую работу, Ребров в некоторых матчах освобождался от неё. Универсализация выражалась в максимально размытых позициях многих игроков. Виталий Косовский комбинировал задачи вингера, получающего мяч на фланге и тащащего в центр, прессингующего в центральном круге и пятого защитника при глубокой обороне. Александр Хацкевич начинал атаки из середины, а после потери мяча смещался правее и помогал Олегу Лужному. Каха Каладзе слева выполнял роль, близкую к современному пониманию «гибридного защитника».

Размытые роли усложняют цифровое обозначение расстановки «Динамо». 1-3-4-2? Близко к правде, но не подчёркивает асимметричность флангов киевлян – Лужному хватало физики, чтобы при атаках покрывать правый край в одиночку. Без мяча «Динамо» играло близко к 4-3-1-2, как и предыдущие команды Лобановского, но такой интерпретации мешает роль Косовского.

Склонность Лобановского к универсализации игроков открыла «Динамо» Андрея Гусина. В 1997-м тренер попал на матч «Динамо-2», куда Гусин перешёл как габаритный, но при этом резкий нападающий с широким шагом. К середине второго тайма Лобановский разглядел у Гусина задатки качественного опорника. Очевидцы матча рассказывали, что Гусин очень хотел проявить себя на глазах Лобановского и делал огромную беговую работу – возможно, именно она спровоцировала перевод Андрея в опорную зону. К концу 1990-х Гусин стал отличным страхующим в опорной зоне, элитным персональщиком (наглухо закрывал Ривалдо и Рауля), а при необходимости высоко и резко выбрасывался в прессинг.

В еврокубках «Динамо» конца 1990-х было наиболее оборонительным при Лобановском (матчи киевлян в чемпионате Украины я не видел). Как и раньше, «Динамо» играло очень интенсивно и регулировало темп, но в большинстве матчей Лобановский отказывался от прессинга за центральной линией при начале позиционных атак соперников. Высокий прессинг использовался или при своих потерях, или на подборах после длинных передач. Изменилась и специфика перехода в атаку – хотя Лобановский и ранее использовал вертикальный стиль, переход стал быстрее и эффективнее, во многом за счёт быстрой пары нападающих Шевченко-Ребров.

Первый мощный успех того «Динамо» в Европе – две подряд победы над «Барселоной», 3:0 дома и 4:0 в гостях. Дома Лобановский поставил на стартовую высокую интенсивность, осложнив каталонцам выход из-под прессинга. В центре «Динамо» создало ситуацию 4v3 – Калитвинцев, Косовский и Максимов поджимали даже на чужой половине поля, а ниже их страховал Гусин. Смещения в глубину Фигу контролировал Дмитрулин, что мешало «Барселоне» выйти из-под прессинга через своего лидера и заставило играть верхом. Даже если «Динамо» не выигрывало воздух, за счёт постоянного численного перевеса в зонах оно отлично собирало подборы.

В атаке «Динамо» тоже взвинчивало темп. Оба гола в первом тайме киевляне забили после быстро разыгранных штрафных – собирая фолы, Калитвинцев и Косовский сразу возвращали мяч в игру. Дальше следовали вертикальные передачи в свободные зоны, которые отлично чувствовали Шевченко и Ребров. Между линиями, как в предыдущих командах Лобановского делали Колотов и Заваров, открывался Максимов – перед первым голом Реброва «Барселоне» он открылся, пропустил мяч и отвлёк защитников. Максимов тоже получил сложную роль, с большими оборонительными функциями, чем у Заварова – при обороне он опускался в правый полуфланг, при необходимости поднимался выше в прессинг, а при атаках соперника через центр сужал зону.

Ответный матч – более показательный для того «Динамо». Киевляне редко прессинговали за центральной линией, но встречали атаки «Барселоны» так, что проникнуть в чужую треть было очень сложно. Позиционная защита начиналась с Шевченко и Реброва, располагавшихся на флангах – они не садились глубоко, но при необходимости вступали в борьбу и отбирали мячи уже в средней трети. За вингерами «Барселоны» высоко поднимались Дмитрулин и особенно Лужный. Попытки атак через середину на центральной линии встречал Калитвинцев, ещё трое блокировали центр за ним – Косовский, Гусин и Хацкевич, выполнявший роль Максимова (и в первом матче с «Барселоной», и на полной дистанции сезона-1998/99). Пройти такой блок короткими передачами, как любят каталонцы, очень сложно.

Даже такой блок «Барселона» взламывала – на первых минутах сделала несколько передач сквозь опорную зону динамовцев на Фигу или Ривалдо. Лобановский ответил чистой персональной опекой, опустив Гусина ниже и натравив его на Ривалдо. Иногда за спины опорникам приходил Фигу – тогда вместе с Гусиным агрессивно встречал один из центральных защитников «Динамо».

Блок полузащиты построен так, что Гусин, накрывая Ривалдо в момент приёма мяча, страхует Хацкевича и свою зону. Его при необходимости подстрахует Косовский. В этом моменте он подберёт отскок и отдаст пас назад

«Барселона» атаковала большими силами, но сзади оставляла много свободного пространства, что сделало вертикальные контратаки «Динамо» ещё опаснее. В них сверкал Андрей Шевченко – дома он заработал красную карточку для вратаря «Барсы» Хеспа, а на «Камп Ноу» оформил хет-трик за первый тайм. Для молодого Шевченко тактика «Динамо» была идеальной. Он часто открывался под старт контратак на правом фланге, где играл вингера до Лобановского, чувствовал свободные зоны, потом очень смело лез в центр на дриблинге. А уже перед штрафной разыгрывал резкие комбинации в касание с Ребровым.

Типичное начало контратаки «Динамо»: отбор – вертикальный пас – ещё один вертикальный пас, уже на ход Шевченко (или Реброву)

Против «Барселоны» неоднократно проходили одинаковые контратаки – Гусин отбирал мяч в центре поля, пасовал правее вперёд, Калитвинцев или Хацкевич продолжал атаку таким же пасом на Шевченко, а Андрей тащил мяч на дриблинге до чужой штрафной. Один из таких рывков кончился пенальти, с которого Шевченко оформил хет-трик.

Путь «Динамо» в той Лиге чемпионов кончился на «Ювентусе» – Марчелло Липпи нашёл две явных слабости в игре киевлян. Во-первых, Липпи нашёл способ вскрытия блока «Динамо» в центре поля: тройка Косовский-Калитвинцев-Хацкевич отрезалась передачами из глубины, Гусина отыгрывали передачами во фланги, а затем открывались ему за спину в освобождённом центре. Так открылся Зидан в первой голевой атаке, несколько подобных эпизодов было и до гола. Во-вторых, «Динамо» слабо оборонялось при стандартах (причём проблема перетечёт и в следующие сезоны). Защитники неуверенно играли 1v1, позволяя себя продавить или отпуская опекаемых игроков – в моменте на скриншоте так сделает Дмитрулин, упустив рывок Индзаги. К этому добавлялась неуверенная игра Шовковского на выходах. В большинстве матчей вратарь хотя бы однажды или прерывал выход, оставляя себя в полупозиции, или шёл до конца, но ронял мяч из рук.

«Динамо» вылетело, но Марчелло Липпи остался в восхищении от игры киевлян и сказал: «Чтобы обыграть Лобановского, нужно самому стать Лобановским». Его план оказался успешным – капитан «Динамо» Александр Головко позже вспоминал, что Лобановский ещё за неделю до матча с «Ювентусом» начал говорить о Липпи, чего никогда не было перед другими топ-соперниками. Позже Липпи называл Валерия Васильевича своим учителем и создателем современного футбола, где главное – прессинг.

В сезоне-1998/99 киевляне стали ещё более сбалансированной командой. Калитвинцев считался главным мозгом предыдущей версии «Динамо», но долго набирал форму, часто играл за «Динамо-2» и в итоге уехал в Турцию. Его заменил Валентин Белькевич – пожалуй, идеальный игрок под пару нападающих Шевченко-Ребров. В том сезоне «Динамо» ещё сильнее ускорило вертикальный переход в атаку, и Белькевич идеально сыгрался как с остальным блоком полузащиты (качественно открывался между линиями), так и с форвардами. При длинных передачах Белькевич собирал подборы, а затем снова забрасывал мяч на ход Шевченко или Реброву. Вдобавок атакующая тройка гармонично заполняла зоны – если кто-то из форвардов смещался в центр, в зону Белькевича, Валентин резко уходил на фланг.

Белькевич открылся под скидку Реброва после вертикальной передачи, после чего вторым касанием сделал пас на ход Шевченко

Ещё несколько важных тактических моментов того «Динамо»:

– Лобановский был ярым противником обороны в линию, как у Арриго Сакки, и ротировал на позиции либеро Головко и Ващука. В их паре Ващук был более активным – он агрессивнее шёл в отбор и лучше выбегал в контратаки, отлично для центрального защитника протаскивая мяч на рывках и разыгрывая мяч в связках.

Ващук перехватывает передачу, ускоряется вперёд, принимает мяч уже на чужой половине и пасует под рывок Белькевича, который выходит 1 на 1 с Каном

Головко был больше заточен на персональную опеку – так, в четвертьфиналах-1998/99 с «Реалом» Лобановский привязал его к Фернандо Морьентесу. Из такой опеки можно было извлекать выгоду. В Мадриде Морьентес осознанно вытаскивал Головко за собой, когда Ващук оставался 1v1 с другим игроком атаки «Реала» – так в центре защиты возникала большая свободная зона.

– При выигрышном счёте это «Динамо» садилось ещё глубже, чем предыдущие команды Лобановского, и глубокая защита разлаживала контригру киевлян. Чаще использовались передачи на отбой, за которые не могли зацепиться даже Шевченко с Ребровым. Самый показательный в этом плане матч – домашний полуфинал ЛЧ-1998/99 с «Баварией», когда 3:1 превратились в 3:3. «Бавария» создавала почти все моменты со стандартов, пользуясь нервозностью Шовковского, но это стало следствием закономерного давления. Больше атак, больше выносов на отбой от игроков «Динамо», сильнее давление, меньше времени на передышку у обороны – как следствие, больше подач и заработанных стандартов. Проблема стандартов в защите, показанная «Ювентусом», так и не была решена.

– Главное, что характеризует Шевченко и Реброва именно как пару форвардов – этот гол «Реалу»:

Звезда команды: Андрей Шевченко. Для своей эпохи ранний Шевченко – исключительный элитный нападающий. Сопоставляя его и Роналдо (Зубастика), Лобановский всегда котировал Шевченко выше. Тренер не любил «нападающих штрафной», критиковал их (например, Алана Ширера), а Роналдо считал эксплуататором своего таланта, более узкопрофильным игроком. Шевченко уже в 21-22 играл в более широком тактическом диапазоне и с бешеной тягой к саморазвитию. Один из журналистов, близких к Лобановскому, рассказывал, что в позднем «Динамо» с подачи Зеленцова появились компьютерные программы, развивающие ловкость и быстроту реакции – где надо было запоминать количество предметов, цвета шариков и т.д. Даже по этим тестам Шевченко был лучшим и уходил из зала последним.

Как переученный вингер, Шевченко комфортно чувствовал себя в начале атаки на фланге – сразу после отбора резко ускорялся в свободные зоны. Получая мяч, он очень смело шёл в дриблинг на 1-2 игроков – прокидывал мяч себе на ход в центр, между игроками – и тащил мяч в центр. Перед штрафной Шевченко продолжал атаки правильными передачами в темп. При длинных забросах он всегда навязывал борьбу защитнику – даже если Шевченко проигрывал воздух, он усложнял защитнику контроль над ситуацией, а Белькевич подстраивался под него на подборах. Он отлично разыгрывал мяч в связке с Ребровым, как спиной к чужим воротам, так и лицом, и идеально чувствовал свободные зоны.

Понятно, что проецировать того Шевченко на современный футбол неправильно, но уже в 21-22 он был нападающим без слабых мест. Лобановский очень жалел, что в «Милане» использовали только часть его таланта, превратив Шевченко из разностороннего форварда в поучера, игрока касания внутри штрафной. После трансфера в «Челси» эта трансформация негативно повлияла на Шевченко – после травм он утратил скорость и стал игроком совсем узкого плана. Если бы все грани таланта Андрея везде использовали, как в «Динамо», он мог стать ещё большей звездой.

**
Величие Валерия Васильевича Лобановского часто оспаривается. В некоторых моментах, как с «выездной моделью» (играть в гостях на ничью, чтобы экономить силы на домашние матчи), его идеология действительно выглядит странно. Но сложно оспаривать, что Лобановский опередил время и построил узнаваемый игровой рисунок, заточенный на высокий прессинг и сохраняемый в общих чертах, независимо от десятилетия и интенсивности футбола.

Что ещё более важно, Лобановский перестраивал команду по ходу своей работы – улучшал начало атаки, менял интенсивность и агрессию прессинга. Успех конца 1990-х не случился бы, если бы Лобановский не сажал «Динамо» в еврокубках глубже, чем предыдущие команды.

Источник