секта столбуна что там было
Высокие покровители, унижения и ток. Что такое секта Столбуна
Дочь знаменитого детского писателя Эдуарда Успенского Татьяна попросила не называть литературную премию его именем. По ее словам, он был жестоким домашним тираном, который отдал своих детей в тоталитарную секту нейропсихолога Виктора Столбуна. Как и от чего в ней лечили?
Секта заинтересовала Успенского еще в 1970-х годах. Тогда уже всем было известно, что у писателя проблемы с алкоголем. Виктора Столбуна ему посоветовали в качестве специалиста по психотерапии и наркологии, к которому обращались очень влиятельные люди.
Знакомые рассказывали, что писатель был самодостаточной, сильной личностью, к тому же самовлюбленной. Ему несвойственно было говорить много хорошего о ком-то. Поэтому, когда он начал с восторгом говорить о Столбуне, то стало понятно, что Успенский попал под его влияние.
Так или иначе, после общения с «гуру», алкоголизм на некоторое время отпускал известного сценариста, но через какое-то время все начиналось по новой. Всегда энергичный и подвижный, по словам окружения, после сеансов Успенский стал еще более маниакальным, нервозным и подозрительным. В секту он отдал и свою дочь Татьяну.
Момент осознания наступил, когда сын Виктора Столбуна, пристроенный помощником Успенского, очаровал его жену и выпросил у нее 10 миллионов рублей. Тогда писатель разошелся с женой и прекратил все контакты с сектой. Лишь после смерти автора Чебурашки его родные сообщили о проблеме с сектой.
Виктор Столбун. Источник фото: Youtube
Что за секта?
Виктор Давыдович Столбун родился в 1933 году в Москве, в семье ученых-невропатологов. Его исключили из мединститута, после чего Столбун в 1956 году окончил факультет русского языка и литературы Московского заочного педагогического института.
После непродолжительной работы в школе он переквалифицировался в нейропсихолога и начал работать по новой специальности в психиатрических больницах. В это время он изучал тяжелые психические заболевания и их влияние на патологии желудка и легких.
Наконец, в 1970-х годах Столбун основал закрытую клинику. Он утверждал, что сможет вылечить любого от алкогольной зависимости. Сейчас он известен именно тем, что разработал оригинальную методику для лечения разного вида зависимостей и шизофрении.
До сих пор так и не понятно, что это было — община, медицинское учреждение или детский лагерь. По словам людей, которые туда попали, Столбун брался лечить практически все — от рака до астмы, предлагал «инновационный» метод обучения детей и развития их умственных способностей.
Пока понятно лишь, что сначала последователи Столбуна не выглядели тоталитарной сектой. Ее бывшие члены рассказывали, что в нее, как правило, привлекались семьями. Детей и взрослых «лечили» местным анестетиком, слабым токовым импульсом и публичными унижениями то ли для лучшей работы мозга, то ли от пневмонии.
Члены секты должны были неустанно трудиться, быть скромными и послушными. Столбун использовал метод «ломки неправильной структуры личности», то есть на общих собраниях «пациента» унижал, обзывал и оскорблял, внушая ему, что он пустое место и ничтожество. Сам «гуру» обладал каким-то ужасающим авторитетом, за непослушание и неуважение жестоко наказывали.
История с побоями детей остается достаточно темной даже сейчас — кто-то отказывается рассказывать, кто-то хочет забыть, однако в какой-то момент в отношении коммуны возбудили рад уголовных дел из-за побоев, и с 1988 года секту начали преследовать. При этом в ее членах оказались очень влиятельные люди, которые защищали коммуну и спонсировали ее.
К 2000-м ее уже причислили к разряду тоталитарных и запрещенных. Столбун и ее члены при этом не прекращали свою подпольную деятельность, постоянно переезжали с места на место. В 2005 году лекарь-психиатр умер, после чего его последователи, видимо, уже не смогли вытянуть секту и она практически распалась.
«Он умел плести сеть, как паук». Шесть лет в секте Столбуна
Открытое письмо дочери писателя Эдуарда Успенского, призвавшей не называть государственную литературную премию именем ее отца, поскольку он не был «добрым и нравственным человеком», вновь привлекло внимание к существующей с советских времен коммуне, основанной Виктором Столбуном (1933–2003). Эту коммуну, которая называлась «Коллектив», несколько десятилетий поддерживал Эдуард Успенский, отдавший на воспитание Столбуну свою дочь. Помимо Успенского, у группы Столбуна было много именитых поклонников, в том числе и в партийной элите. В 1988 году за избиения детей в коммуне было возбуждено уголовное дело, но его закрыли по указанию сверху. После распада СССР деятельность «Коллектива» широко рекламировалась в печати и телепередачах, Столбуна даже называли потенциальным кандидатом на Нобелевскую премию. В 2001 году Радио Свобода рассказывало о том, как коммуна перебиралась с места на место, скрываясь от проверок, а ее члены приобретали фальшивые медицинские дипломы.
Столбун утверждал, что его метод способен излечить шизофрению, алкоголизм, астму, онкологические заболевания и другие недуги. К подопытным – в том числе детям – применяли так называемое «слоение», капая им на ягодицы и на пальцы ног анестетик хлорэтил, а также используя тактики управления сознанием. Фактически Столбун создал тоталитарную секту, в которой детей и взрослых держали в рабстве, унижали и избивали (мордобой именовался «механотерапией»). Его собственная дочь пыталась бежать из дома через окно после длительных избиений, упала и серьезно покалечилась.
В 2020 году в Швейцарии вышла книга воспоминаний Анны Сандермоен «Секта в доме моей бабушки». Анна провела в секте Столбуна 6 лет, с 1981 по 1987 год. Ее бабушка, Дина Михайловна Чедия, была известным палеонтологом и педагогом. Фантаст Иван Ефремов выбрал ее прототипом героини романа «Час быка» Чеди Даан.
В начала 80-х Дина Чедия устроила в своей квартире в Душанбе общежитие для членов «коллектива», и родители Анны, геологи, жившие в Ленинграде, отдали свою дочь на воспитание Столбуну. Анна Сандермоен рассказывает об отвратительных психологических экспериментах, которые проводили Столбун и его адепты. Детей постоянно оскорбляли, приучали говорить на «народном» матерном языке и проходить нелепые тесты: например, с помощью «простукивания» измерялся уровень агрессии. Члены секты путешествовали автостопом по СССР, попутно агитируя дальнобойщиков, зарабатывали на жизнь театральными представлениями, жили в заброшенных домах, палатках, чужих квартирах, с поддельными документами.
Столбун утверждал, что весь мир болен шизофренией, а все физические недуги, включая рак, инфекционные заболевания, переломы костей, проистекают из психических отклонений и неправильного настроя и образа мыслей. Девочек, попавших в секту, называли проститутками, внушали, что они психически нездоровы, страдают от галлюцинаций.
Столбун ненавидел и постоянно порицал «сионистов» и официальных врачей. При этом до краха СССР идеология «коллектива» совпадала с официальной. Задачей ставилось построение коммунизма.
Из книги «Секта в доме моей бабушки»
Все взрослые в коммуне постоянно носили на груди значки с изображением Ф. Э. Дзержинского, подростки — комсомольские и пионерские, а мы, дети, — октябрятские. Кроме этого, очень поощрялась одежда тридцатых годов: блузки с кружевами, юбки, приталенные платья и обязательно косынки или платки на голове у женщин. Также очень приветствовались военные пилотки. Никто не пользовался косметикой и не носил украшений, разве что очень маленькие и скромные.
Иногда нам устраивали просмотры кинофильмов, но обязательно патриотических, типа «Коммуниста» или «Как закалялась сталь». У нас были книги; мы читали в основном про пионеров-героев и их подвиги, «Динку» Осеевой, «Четвертую высоту» о Гуле Королевой, «Как закалялась сталь» и «Молодую гвардию». Вся литература у нас была патриотическая.
В моем детском воображении рисовались самые страшные образы преследующих меня сионистов. Я представляла их с перекошенными от злобы лицами, лязгающими зубами и длинными крючковатыми руками со звериными когтями, которые тянутся ко мне, чтобы схватить и утащить в свое страшное логово, где они высасывают из живых детей теплую кровь или делают что-то еще более ужасное, мне неведомое.
В день, когда умер Брежнев, в городе был траур. Настала минута молчания, с улицы слышались сирены. По телевизору показывали похороны и балет «Лебединое озеро». Нас выстроили в шеренгу перед телевизором и на октябрятские значки, которые мы постоянно носили на любой одежде, повязали черные ленточки. Мы должны были плакать или хотя бы выглядеть скорбными, но один мальчик лет семи почему-то хихикнул. Юлия Викторовна, младшая дочка Главного, выхватила его из шеренги, оттащила в коридор, схватила ремень и начала жестоко избивать. Била куда попало. Он долго плакал, кричал; его поставили в угол там же, в коридоре, за дверь.
«Наша тоталитарная секта была лишь малюсеньким пузырьком внутри точно такого же, только огромного», то есть Советского Союза, – пишет Анна Сандермоен. В интервью Радио Свобода автор книги «Секта в доме моей бабушки» рассказывает о своем детстве.
– Я знаю ленинградскую академическую среду тех лет. Почти все были если не открытыми диссидентами, то во всяком случае критически относились к советской власти. Конечно, не было никаких песен про родину и Дзержинского. Почему в вашей семье сохранилась вера в советский миф?
– Мои родители, как и большинство геологов, действительно были диссидентами. Бродский работал с ними, он же ездил в геологические партии. Вся их работа строилась на обмане государства, я об этом в книге много пишу. Это был их образ жизни: как обмануть государство, получая нищенскую зарплату. Они знали все эти лазейки. Но моя бабушка была очень просоветской. Может быть, она когда-то работала на КГБ, я этому не удивлюсь, но точно не знаю, поэтому не буду утверждать. Она была очень авторитарным человеком, деспотичным и доминирующим. Мне кажется, что мои родители просто ей подчинялись. Она все решала так, как считала нужным. Она была во многом идеологом всей этой ситуации. Хотя метод принадлежал Столбуну и главным рупором был именно Столбун и его жена Стрельцова, которая единственная имела медицинское образование.
– Странно, что в 80-е годы, во времена идеологического распада, секта была такой оголтело прокоммунистической, словно в сталинские времена. Как это получилось?
– Может быть, потому что это было легко усвоить, все эти песни, все эти спектакли были на поверхности, не нужно было ничего нового изобретать. Когда Советский Союз рухнул, они с легкостью отказались от советской идеологии, перешли на христианство. Меня это поразило, но я из этого сделала вывод, что на самом деле им все равно, на какой идеологии паразитировать, главное, чтобы было за что схватиться.
– Вы пишете, что Столбун – «маленький, больной, очень несчастный человек, которого никто не любит, поэтому он заставлял людей любить себя». Как ему удалось подчинить себе такое количество людей? У него была какая-то невероятная харизма, магнетизм?
– Для меня это огромная загадка. Я, даже будучи ребенком, испытывала к нему отвращение, потому что он был неопрятным человеком, от него неприятно пахло. Впрочем, от нас всех так пахло, стандарты гигиены были ужасными. Потом, когда оттуда ушла, я узнала от старших подруг, что он их домогался. Взрослые вообще от него детей рожали. У меня нет ответа на этот вопрос, я не знаю, что у человека должно быть в голове, чтобы он так им восхищался.
– Вы пишете, что Столбун во всем обвинял сионистов. Откуда взялась идея о том, что сионисты выступают против него, ведь он и сам был евреем?
– У меня только одно объяснение. В СССР Израиль не любили. Поскольку Столбун во всем руководствовался коммунистической идеологией, он и говорил о сионистах. Мне кажется, он был вообще очень недалеким и невежественным человеком. Все его знания были по вершкам. Я слышала от многих людей, знавших его лично, что он не знал простейших вещей. Я этого оценить не могла, я была ребенком. Он просто что-то услышал по радио, наверное, и решил: о, сионисты будут нашими врагами. Ему же надо было на чем-то строить свою идеологию.
– Любая неформальная деятельность в Советском Союзе, даже просоветская, вызывала недовольство со стороны властей. Все, что не было санкционировано, пресекалось. Но проблемы у Столбуна начались, когда Советский Союз уже распадался. Как же ему удавалось при Брежневе и Андропове поддерживать такое серьезное неформальное объединение?
– Он умел плести сеть, как паук. Он находил людей, которые готовы были ему служить. Моя бабушка была одним из таких маленьких паучков, который плел для него сеть бескорыстно. Она отдала ему свою квартиру, а потом отдала свою жизнь. Он связывался с людьми, у которых были связи. Успенский и прочие знаменитые люди поддерживали его деятельность и пробивали его интересы. Я убеждена, что только благодаря этому у него все получалось. У него были разные способы манипуляций, с помощью которых он этих людей к себе привлекал и удерживал. Чаще всего он предлагал им прислать к себе на лечение родственников. Он спрашивал: у вас есть в семье кто-нибудь, кто страдает чем-нибудь? Естественно, у всех кто-то находился. У кого-то бессонница, у кого-то еще что-то. Как правило, это были дети или подростки, с которыми всегда есть проблемы. Особенно в советское время, когда родители должны были работать, не у всех были бабушки, готовые заниматься детьми, не все могли позволить нянь. Поэтому он говорил: присылайте ваших детей, я из них буду делать гениев. У нас были дети членов ЦК КПСС, высокопоставленных чиновников. С фотографиями и видеозаписями их «лечения» потом прикормленные люди, маленькие паучки ходили по инстанциям. Посмотрите: нам прислали подростка, которому в психиатрической больнице поставили диагноз, мы с ним поработали, посмотрите, он выглядел как животное (подбирали специально такую фотку, где человек выглядит не очень хорошо, с плохим освещением, с неудачным выражением лица), и вот посмотрите, каким он стал. Это производило впечатление. Естественно, все эти фотографии были постановочные.
– Дети из привилегированных семей, советские барчуки оказываются в этой нищете, со вшами, где нет нормальной еды, где все живут вповалку. Они же должны были жаловаться?
– Столбун говорил их родителям: что же вы так избаловали своего ребенка, вы же рушите его жизнь, ребенок должен жить в других условиях, ему не нужна роскошь. Слова эти подкупают, потому что в этом есть рациональное зерно. Тот же Успенский, например, Таню просто скинул, он это делал сознательно. Конечно, человек, у которого есть мозг, не мог не видеть, в каких условиях мы жили. Мои родители не особо интересовались. Но они в принципе считали, что это нормальные условия жизни, и не видели в этом ничего плохого.
– Многие пишут, что Столбун подавлял волю ударами электрического тока в области ануса. Вы пишете про воздействие хлорэтилом. Какие еще были методы «слоения»?
– Люди неглупые – Ольга Кучкина, Ролан Быков, Владимир Шаинский и многие другие – умудрялись попасться на эту удочку какого-то прохиндея, от которого плохо пахнет и который пропагандирует идеалы коммунизма. Это очень трудно понять.
– Письмо Татьяны Успенской вызвало большую дискуссию. Вы поддерживаете ее идею о том, что не нужно давать премии имя ее отца?
– Я ее очень хорошо помню, она была меня старше, я провела шесть лет в этой коммуне, а Таня была года три. Мы на фотографиях часто вместе. Я Таню понимаю, потому что это очень больно, когда постоянно мелькает имя человека, который приносил тебе в жизни только страдания. Есть же другие хорошие детские авторы, чье имя больше подойдет для госпремии. Я вообще не уверена, что Успенский писал хорошие книги. Наверное, мультики у него хорошие, да и то их не так много. Очень сильно раздута его слава. Я честно вам скажу: расцениваю Эдуарда Успенского как злодея. Потому что если бы он не поддерживал столько лет эту преступную организацию, то, возможно, ее бы и не было.
– Эта «преступная организация» существует до сих пор, хотя Столбун давно умер. Что там сейчас происходит?
– У меня в этой секте остался родственник. Столбун создавал семьи фактически насильно, говорил: ты и ты, два шага вперед, вы женитесь. И многие женщины рожали от Столбуна. Сначала я думала, что мой родственник там женился и счастливо живет с женой, а она от него родила кучу детей. Я была уверена, что это мои братья и сестры, поэтому я ездила в гости, а потом выяснилось, что это «столбунята», как я их называю. То, как они жили после того, как я ушла из секты, – это еще более чудовищно. Потому что я хотя бы изначально из более-менее нормальной семьи, а они родились уже в этом кошмаре, с этим слоением и током. Всех этих детей Столбуна с самого рождения слоили, гнобили, называли проститутками и пидарасами. Я узнала, что они не мои родственники по крови, но все равно у меня с ними осталась какая-то связь. Этих детей было много, многие пошли работать в педагогику, психиатрию, медицину. А взрослые люди после перестройки напокупали себе дипломов каких-то заочных университетов, это было довольно легко в 90-е годы, и теперь они носят белые халаты. У них есть клиника в Москве. Еще они работают в туберкулезном диспансере, лечат людей от туберкулеза. Не удивлюсь, если они будут говорить, что и коронавирус лечат. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из моих знакомых к ним попался. Они распространяют свое знание через соцсети, какие-то семинары устраивают, мастер-классы. Это, с моей точки зрения, профашистская философия. Они же презирают медицину, научные достижения, признают только унижение и мордобой. Я очень надеюсь, что они все разобщены и что вскоре все это развалится.
Кто такой Столбун и откуда взялась секта
Основатель секты Виктор Давыдович Столбун родился в Москве в 1933 году в семье ученых-невропатологов. Он решил пойти по их стопам, но мединститут не окончил и в итоге стал выпускником заочного отделения филфака МГПИ по специальности «логика и психология». Изучать психику детей Виктор стал сразу после института, затем какое-то время проработал в школе. Чуть позже Столбун сменил несколько работ в психиатрических больницах, где в лабораториях получил специализацию по нейропсихологии (он специализировался на связи психических заболеваний и проблем с легкими и желудком). В 1970-х «доктор» основал свою первую закрытую клинику и заявил, что способен излечить от алкогольной зависимости. На деле пациентам он предлагал исцеление любых болезней, вплоть до тяжелых стадий рака и шизофрении.
Детское отделение клиники занималось «уникальным методом развития умственных способностей» — туда принимали с 12 лет. Обещалось, что воспитанники за два года смогут пройти всю программу школы и поступить в ведущие вузы страны.
Многие переселялись к Столбуну целыми семьями.
Методика Столбуна
До сих пор информация о секте Столбуна очень разрозненна. О ней писал ряд СМИ в разные годы, но подтвержденных данных нет, а статья о Викторе Столбуне в «Википедии» либо не существовала, либо была удалена.
Инновационные методики для взрослых включали удары током в зоны Захарьина — Геда — участки кожи, в которых появляются отраженные боли в случае заболеваний внутренних органов. По задумке основателя это было необходимо для возникновения биохимических изменений в части мозга, которая отвечает за наркотическую зависимость.
Второй метод физического воздействия назывался «слоением». Слизистые и особенно анальное отверстие по методике «доктора» натирались анестетиком хлорэтилом — обычно его используют для местного обезболивания. Объяснялась эта процедура пользой для работы мозга и снятием агрессии и страха — Столбун говорил, что здоровый человек не должен ничего бояться. По словам одной сектантки, после продолжительных сеансов «слоения» кожа сильно чесалась, деревенела и теряла чувствительность.
Контроль над последователями методики включал в себя публичные унижения и тотальную слежку. Столбун обладал непререкаемым авторитетом и выстроил систему доносов — каждый должен был докладывать ему о всех «проступках», происходящих внутри секты. Могли осудить за жадность или «недружелюбный» взгляд. Наказывали поркой до крови и ударами по лицу, таскали за волосы. По словам дочери Успенского Татьяны, каждый день в секте выбирали одного ребенка, над которым должны были издеваться остальные. Основатель лично участвовал в избиениях и бил учеников кулаками. Воспитанники Столбуна были обязаны заниматься изнуряющим физическим трудом и иногда работали в огородах с утра до вечера.
Часто Столбун придумывал новые эксперименты над психикой и телом и проводил опыты над людьми. Например, мог отправить двадцать детей спать на полу в душной комнате. Однажды в Иваново девочку, которую обещали вылечить от шизофрении, госпитализировали в тяжелом состоянии. В Подольском районе Московской области родители забрали домой воспитанницу, отказывавшуюся разговаривать и пытавшуюся покончить жизнь самоубийством.
Кроме того, Столбун склонял состоящих в коммуне женщин к интимной близости — переспать с основателем считалось большой честью (о похожих отношениях участниц секты с основателем рассказывают бывшие участницы секты «Семья» Чарльза Мэнсона в США, последователи которой убили беременную жену Романа Полански Шэрон Тейт и ее друзей). «Столбун переспал со всеми женщинами, которые там были. Эти женщины боролись за близость к нему. Кто-то родил одного ребенка, кто-то по пять-шесть детей», — рассказала в интервью Wonderzine Татьяна, дочь Эдуарда Успенского. Говорить детям о том, кто их отец, запрещалось — матери придумывали истории про летчиков и космонавтов. Дети считались общими и воспитывались коммуной. За время существования секты у Столбуна появилось более 30 детей. Имя отца они узнали лишь после его смерти.
Информационная война и кочевничество
Из-за роста числа недовольных клиентов в 1988 году у Столбуна начались проблемы с законом — было возбуждено первое уголовное дело, и он впервые был вынужден сменить место базирования коммуны. Следующие семнадцать лет секта обитала в разных районах Московской области, Дмитрове, Набережных Челнах, Душанбе, Торжке и Санкт-Петербурге. Во время облав участники на время переезжали в съемные квартиры и дожидались новых указаний лидера. Общаться с «внешним миром» строго запрещалась. Столбун считал людей, не связанных с сектой, сумасшедшими.
В новых регионах «ученый» прикрывался основанием реабилитационных центров и школ-интернатов, оформляя документы на подопечных. Разрешение от властей он получал заочно, ставя страшные диагнозы их родственникам. По легенде, в регион приезжал «уникальный психолог» (напомним, без высшего медицинского образования) и обещал вылечить все болезни. Схема была отработанной: сотрудники основанных идеологом секты учреждений получали свои «дипломы», посетив месячные платные курсы Столбуна. «[Участникам секты] удалось получить дипломы Тверского государственного университета, факультета психологии, квалификация присвоена там практически — «психолог». […] От момента поступления до окончания прошло четыре — четыре с половиной месяца. […] Таким образом, за четыре месяца, люди, специалисты русского языка, географы, авиационные инженеры стали «психологами» (в кавычках, разумеется)», — обсуждали эту практику в 2001 году в рамках круглого стола на радио «Свобода».
Столбун активно занимался рекламой своего проекта и в начале 1990-х покупал целые полосы в газетах, а в 1994 году даже прорвался в программу «Час Пик» на ОРТ. Владислав Листьев беседовал с ним об излечении от алкоголизма и шизофрении.
Покровители секты
В разные годы со Столбуном связывали режиссера Ролана Быкова, журналиста Ярослава Голованова, поэтессу Ольгу Кучкину, композитора Владимира Шаинского, генерал-майора авиации Александра Цалко и одного из главных идеологов перестройки Александра Яковлева. Официальных подтверждений этому нет.
А что сейчас
СМИ пишут (например, тут и тут ), что в начале 2000-х проект все-таки запретили и внесли в список вредоносных сект, однако о каком списке идет речь и какой правовой орган вынес подобное решение, не уточняется. В официальном реестре запрещенных в России организаций секты Столбуна нет.
После смерти основателя в 2005 году секта на какое-то время распалась. Однако утверждать, что организация полностью прекратила свое существование, нельзя. Некоторые СМИ связывают секту с ныне функционирующей общественной организацией «Забота» (на звонки Esquire никто не ответил — возможно, из-за карантина) и несколькими клиниками.
С одной из клиник в прошлом году удалось связаться «МБХ-медиа». Сотрудники клиники (чьи социальные сети ведет Владимир Стрельцов — по информации МБХ, он пасынок Столбуна) согласились записать звонившего на консультацию из-за «проблем с бессонницей», объяснив, что в клинике лечат «с двух сторон»: психологически и с помощью технологий воздействия на кожные зоны, связанные с нервной системой. Пациентам обещают «последнюю разработку, сделанную в академии медицинских наук».