что нельзя проносить в суд
Что нельзя проносить в суд
Требования Гражданского-процессуального кодекса РФ при подаче кассационной жалобы
1. Кассационные жалоба, представление могут быть поданы в кассационный суд в срок, не превышающий трех месяцев со дня вступления в законную силу обжалуемого судебного постановления (ст. 376.1 ГПК РФ).
2. Требования к кассационным жалобе, представлению содержатся в ст. 378 ГПК РФ.
3. Государственная пошлина при подаче кассационной жалобы для физических лиц составляет 150 руб., для организаций 3000 руб. (п. 9. ч. 1 ст. 333.19 НК РФ).
4. Кассационные жалоба, представление направляются через суд первой инстанции, принявший решение по делу (ч.1 ст. 377 ГПК РФ).
Требования кодекса административного судопроизводства РФ при подаче кассационной жалобы
1. Кассационные жалоба, представление могут быть поданы в кассационный суд общей юрисдикции в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу обжалуемого судебного постановления (ст. 318 КАС РФ).
2. Требования к кассационным жалобе, представлению содержатся в ст. 320 КАС РФ.
3. Государственная пошлина при подаче кассационной жалобы для физических лиц составляет 150 руб., для организаций 3000 руб. (п. 9. ч. 1 ст. 333.19 НК РФ).
4. Кассационные жалоба, представление направляются через суд первой инстанции, принявший решение по делу (ст. 319 КАС РФ).
Требования уголовно-процессуального закона при подаче кассационной жалобы по уголовному делу в порядке сплошной кассации.
Примечание: Если обжалуемое судебное решение вступило в законную силу 01 октября 2019 года, но стороны не подали кассационную жалобу или представление до указанного срока, то в соответствии с пунктом 6 статьи 2 Федерального закона от 11 октября 2018 года N 361-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» такие решения могут быть обжалованы соответственно в кассационный суд общей юрисдикции (кассационный военный суд) или в Верховный Суд Российской Федерации в порядке выборочной кассации.
Требования к кассационной жалобе, представлению содержатся в ст. 401.4 УПК РФ.
Требования уголовно-процессуального закона при подаче кассационной жалобы по уголовному делу в порядке выборочной кассации.
Какие судебные акты могут быть пересмотрены в порядке выборочной кассации Кассационным военным судом:
— промежуточные судебные решения, вынесенные гарнизонным военным судом, окружным военным судом.
Требования к кассационной жалобе, представлению содержатся в ст. 401.4 УПК РФ.
Порядок принесения жалобы, представления.
Требования Кодекса об административных правонарушениях РФ при подаче жалобы, протеста на вступившие в силу постановления, решения.
1. Жалоба подается, протест приносится в Кассационный военный суд.
2. Требования к жалобе, протесту содержатся в ст. 30.14 КоАП РФ.
Арбитражный суд Уральского округа
О суде
Новости
17.12.2021
Арбитражный суд Уральского округа напоминает, что с учетом сложившейся эпидемиологической обстановки, обусловленной распространением новой коронавирусной инфекции, определен следующий режим работы суда
17.12.2021
Уважаемые посетители сайта! Предлагаем вам принять участие в интерактивном опросе об организации работы Арбитражного суда Уральского округа
16.12.2021
Арбитражный суд Уральского округа объявляет о приёме документов для участия в конкурсе для формирования кадрового резерва в аппарате Арбитражного суда Уральского округа
Перечень предметов, запрещённых для проноса в здание суда (участков мировых судей)
Приложение № 1 к Правилам
Перечень
предметов, запрещённых для проноса в здание суда
(участков мировых судей)
6. Механические, аэрозольные распылители и другие устройства, снаряженные слезоточивыми или раздражающими веществами, электрошоковые устройства.
8. Легковоспламеняющиеся жидкости (бензин, ацетон и др.).
9. Ядовитые и отравляющие вещества, оказывающие токсическое воздействие на организм человека.
10. Хозяйственные сумки, чемоданы, громоздкие предметы, различные свертки подозрительного вида, способствующие проносу в здание судов запрещенных предметов, самодельных взрывных устройств.
11. Любые жидкости в стеклянной таре, все виды алкогольных напитков.
12. Другие опасные предметы и вещества, которые могут быть использованы в качестве орудия нападения на судей, участников судебного процесса, а также посетителей суда, создающие угрозу их жизни и здоровью.
Несет ли адвокат ответственность за флешку, которую забыл выложить перед посещением СИЗО?
Совет АП г. Москвы не стал привлекать к дисциплинарной ответственности адвоката, которая забыла выложить из пенала флеш-карту перед посещением следственного изолятора.
В сентябре 2020 г. адвокат В. пришла в СИЗО, чтобы встретиться с подзащитным. Сотрудник изолятора досмотрел ее вещи и обнаружил в пенале с канцелярскими предметами флеш-карту. Начальник СИЗО сообщил об этом в ГУ Минюста по Москве, а оно направило представление в столичную адвокатскую палату. Защитник нарушила законодательство о порядке содержания подозреваемых и обвиняемых под стражей, настаивало ведомство.
После возбуждения дисциплинарного производства В. пояснила, что просто забыла про флеш-карту. Адвокат обратила внимание палаты на то, что не собиралась передавать подзащитному электронный носитель. Более того, никакой информации об этом доверителе на флешке не было.
Квалификационная комиссия АП г. Москвы решила, что такой электронный носитель по смыслу ст. 18 Закона о порядке содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых не запрещено проносить в СИЗО. Совет палаты пришел к иному выводу, но привлекать адвоката к дисциплинарной ответственности все равно не стал.
Совет напомнил, что в соответствии с приложением № 2 к приказу Минюста об утверждении правил внутреннего распорядка СИЗО запрещенными являются вещи, не включенные в перечень предметов, которые подозреваемые и обвиняемые могут иметь при себе. Флеш-карты в этом списке нет, а значит, проносить ее в СИЗО нельзя. В то же время, указал он, дисциплинарная ответственность наступает только тогда, когда адвокат нарушил законодательство об адвокатской деятельности и КПЭА умышленно или по грубой неосторожности (п. 1 ст. 18 КПЭА). В данном случае нет доказательств того, что В. действовала таким образом, решила палата.
Кроме того, обращалось внимание на то, что адвокат не пыталась передать электронный носитель доверителю, находящемуся под стражей. Сотрудник СИЗО обнаружил флеш-карту еще до того, как защитник попала в изолятор. При этом адвокат добровольно предоставила пенал на досмотр. Установив, что управление Минюста не опровергло презумпцию добросовестности адвоката, Совет прекратил дисциплинарное производство.
Вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант рассказал «АГ», что администрация учреждений ФСИН проявляет по отношению к адвокатам повышенную бдительность, которая не имеет под собой объективных оснований. «По большей части таких обращений, инициированных администрацией учреждений ФСИН через ГУ Минюста, Совет АП г. Москвы прекращает дисциплинарные производства, поскольку виновное поведение адвокатов не подтверждается», – подчеркнул он.
Для того чтобы адвоката привлекли к дисциплинарной ответственности, он должен совершить действия, направленные на передачу или попытку передачи незаконным путем каких-то носителей информации человеку, содержащемуся под стражей, указал Вадим Клювгант. «То, что флеш-карта лежит среди других канцелярских предметов адвоката, само по себе не свидетельствует ни о чем таком, за что можно было бы подвергать дисциплинарной ответственности. Она наступает только тогда, когда опровергнута презумпция добросовестности адвоката. И опровергать ее должен именно заявитель, представляя доказательства нарушения», – пояснил вице-президент АП г. Москвы.
Руководитель уголовной практики АБ «КРП» Михаил Кириенко заметил, что USB-накопитель – это электронный носитель, который в СИЗО невозможно использовать. «Поэтому абсурдно считать общественно вредным сам факт нахождения данного устройства при лице, которое проходит на режимный объект. Формально защитнику, конечно, следовало бы сдать флеш-накопитель, а еще лучше не брать его с собой. Но описанная ситуация верно истолкована в рамках дисциплинарного производства как не указывающая на нарушение норм законодательства об адвокатуре и Кодекса профессиональной этики», – подчеркнул эксперт.
Он признался, что недавно сам оказался в подобной ситуации: «Сотрудники СИЗО, понимая, что до следственных боксов еще идти и идти, отреагировали более адекватно, чем в рассмотренной Советом АП г. Москвы ситуации, – указали мне, что не стоит забывать о недопустимости нахождения USB-носителей у посетителей изолятора». Радует то, что в дисциплинарных производствах властвуют состязательность и презумпция добросовестности адвоката, добавил Михаил Кириенко.
Адвокат МКА «Князев и партнеры» Артем Чекотков отметил, что презумпция добросовестности возлагает бремя доказывания фактических обстоятельств, изложенных в обращении в отношении адвоката, на заявителя. И тем самым ограждает адвокатов от необоснованных обвинений в нарушении каких-либо правовых норм или ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей. «Вместе с тем ее опровержимый характер позволяет выявить реальные нарушения», – считает эксперт.
Адвокат АП Тверской области Алексей Иванов напомнил, что презумпция добросовестности адвоката применяется в любом дисциплинарном производстве. «Тот порядок, который существует в настоящее время (предусматривающий двухступенчатую состязательную процедуру дисциплинарного разбирательства с последующим возможным внутрикорпоративным или судебном контролем), является оптимальным и вполне справедливым», – считает эксперт.
В то же время, по его мнению, флеш-карту допустимо проносить в СИЗО. «В противном случае адвокат не может проходить в изолятор с ноутбуком, который использует для работы, и даже с собственным удостоверением, поскольку хранение таких предметов не относится к числу разрешенных. Однако подчеркну, что это лишь моя точка зрения, высказанная без изучения обстоятельств конкретного дисциплинарного производства», – заключил он.
Постановление № 5-96/2017 от 17 февраля 2017 г. по делу № 5-96/2017
П О С Т А Н О В Л Е Н И Е
г. Оренбург 10 марта 2017 года
Судья Ленинского районного суда г.Оренбурга И.В.Иноземцева,
при секретаре И.А.Туралиевой,
лица, привлекаемого к административной ответственности В.И.Животова,
рассмотрев в открытом судебном заседании материалы и протокол б/н от 17.02.2017 года об административном правонарушении в отношении
привлекаемого к административной ответственности по ч.2 ст.19.3 КоАП РФ,
Судом установлено, что 17 февраля 2017 года в 11.00 часов В.И.Животов, находясь на контрольно-пропускном пункте ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Оренбургской области, расположенном по адресу: г.Оренбург, ул.Набережная, д.7, при проходе на режимную территорию ФКУ СИЗО-1 не выполнил законные требования младшего инспектора ФИО, находящего при исполнении им обязанностей по обеспечению безопасности и охране указанного учреждения, сдать запрещенные предметы, не сдал запрещенные к хранению и использованию в следственном изоляторе предметы: сотовый телефон «Нокиа 6700с-1», СИМ-карту сотового оператора «Билайн», то есть допустил неповиновение законному требованию сотрудника учреждения уголовно-исполнительной системы, находящего при исполнении им обязанностей по обеспечению безопасности и охране указанного учреждения.
В судебном заседании В.И.Животов вину в совершении административного правонарушения не признал, пояснил суду, что с правилами и порядком прохода на режимную территорию знаком не был. 17.02.2017 года на КПП при проходе на режимную территорию СИЗО-1 г.Оренбурга он не расслышал требования сотрудника КПП о необходимости сдачи перечисленных запрещенных предметов. В дальнейшем при досмотре у него были обнаружены телефон и СИМ-карта. Умысла на пронос указанных предметов на режимную территорию не имел, был в СИЗО- 1 г.Оренбурга впервые. О запрете проноса на территорию СИЗО-1 сотовых телефонов, сим карт знал.
Младший инспектор отдела охраны ФИО пояснил, что 17.02.2017 года в 11 часов 00 минут на режимном КПП, гражданину В.И.Животову им был задан вопрос о наличии у него предметов, запрещенных к проносу на режимную территорию, в том числе, наличии мобильных телефонов, сим-карт, флеш-карт и прочего, на что последний ответил, что таких предметов при себе не имеет. В.И.Животов выглядел растерянно, поэтому он еще раз уточнил у него о наличии запрещенных к проносу предметов, на что В.И.Животов ответил, что таковых не имеет. Однако в ходе досмотра В.И.Животова, на режимном КПП, в кармане его куртки были обнаружены: сотовый телефон «Нокиа 6700с-1», СИМ-карта сотового оператора «Билайн».
Изучив материалы, выслушав правонарушителя, свидетеля, суд считает, что вина В.И.Животова в совершении административного правонарушения нашла свое подтверждение, его действия верно квалифицированы по ч.2 ст.19.3 КоАП РФ, как неповиновение гражданина законному требованию сотрудника учреждения уголовно-исполнительной системы, при исполнении им обязанностей по обеспечению безопасности и охране учреждения, поддержанию в них установленного режима.
В ходе разбирательства достоверно установлено, что 17 февраля 2017 года в 11.00 часов В.И.Животов при проходе через КПП СИЗО-1 г.Оренбурга, расположенного по адресу: г.Оренбург, ул.Набережная, д.7, несмотря на то, что был уведомлен о недопустимости проноса в СИЗО-1 сотового телефона, сим-карты, не выполнил законное требование сотрудника данного учреждения о сдаче запрещенных к проносу на территорию следственного изолятора предметов, в результате чего, при досмотре у него были изъяты запрещенные к хранению и использованию в следственном изоляторе предметы, а именно: сотовый телефон «Нокиа 6700с-1», СИМ-карта сотового оператора «Билайн».
Вина В.И.Животова подтверждается следующими доказательствами по делу:
— протоколом по делу об административном правонарушении, согласно которому у В.И.Животова, 17.02.2017 года, при проходе через КПП СИЗО-1 расположенного по адресу г.Оренбург, ул.Набережная, д.7, были изъяты запрещенные к хранению и использованию в следственном изоляторе предметы, а именно: сотовый телефон «Нокиа 6700с-1», СИМ-карта сотового оператора «Билайн»;
-рапортом сотрудника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Оренбургской области ФИО2, согласно которому 17.02.2017 года в 11.00 часов при проходе через КПП СИЗО-1 расположенного по адресу г.Оренбург, ул.Набережная, д.7, у В.И.Животова были изъяты запрещенные к хранению и использованию в следственном изоляторе предметы, а именно сотовый телефон «Нокиа 6700с-1», СИМ-карта сотового оператора «Билайн»;
Также объяснениями самого В.И.Животова в настоящем судебном заседании, пояснившего, что он знал о специальном режиме объекта, в который он намеревался пройти, знал о недопустимости проноса в СИЗО сотового телефона, сим-карты, то есть фактически не выполнил законное требование сотрудника данного учреждения о сдаче запрещенных к проносу на территорию следственного изолятора предметов.
В.И.Животов имел возможность наглядно ознакомиться с перечнем запрещенных к проносу на режимную территорию предметов, ФИО дважды спрашивал о наличии запрещенных к проносу предметов, но что В.И.Животов ответил, что таковых не имеется.
Доводы В.И.Животова объективно ничем не подтверждены, поэтому не могут повлечь его освобождение от ответственности.
В.И.Животову были разъяснены требования о запрете проносить на территорию места содержания под стражей технические средства связи. Однако на предложение сотрудника СИЗО сдать запрещенные предметы ответил отказом. Данные обстоятельства были фактически подтверждены В.И.Животовым в судебном заседании.
Законность требования сотрудника учреждения уголовно-исполнительной системы, перечисление им всех запрещенных к проносу предметов, сомнений не вызывает.
Оснований не доверять представленным в материалах дела доказательствам, у суда не имеется.
При решении вопроса о назначении В.И.Животову административного наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного административного правонарушения, личность виновного, его имущественное и семейное положение.
Обстоятельств, смягчающих административную ответственность В.И.Животова, по делу не имеется.
Обстоятельств, отягчающих административную ответственность В.И.Животова, по делу не имеется.
На основании изложенного, с учетом личности правонарушителя, всех обстоятельств дела, суд считает возможным назначить В.И.Животову наказание в виде административного штрафа.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.19.3 ч.2, 29.9, 29.10 КоАП РФ, суд
П О С Т А Н О В И Л:
Животова В. И. признать виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч.2 ст.19.3 КоАП РФ и назначить ему наказание в виде штрафа в доход государства в размере 1000 (одна тысяча) рублей.
Денежные средства перечислить в УФК по Оренбургской области (ОФК 08, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Оренбургской области л/с 04531401690, ИНН 5610036825, КПП 561001001, ОКТМО 53701000, БИК 045354001, р/с 40101810200000010010 в Отделении по Оренбургской области Уральского главного управления Центрального банка Российской Федерации, код по БК 32011705010017000180).
Постановление может быть обжаловано в Оренбургский областной суд в течение 10 суток со дня получения копии постановления.
Конституционный суд дополнил правила досмотра адвокатов в СИЗО
20 июля Конституционный суд указал, что при дополнительном досмотре в СИЗО адвокат может потребовать составления протокола, даже если ничего запрещенного у него не нашли. Если доступна видеофиксация процесса, то ее нужно провести даже без особого требования. Это следует из постановления Конституционного суда по жалобе адвоката Рамиля Идиятдинова. При этом суд не счел необходимым вносить изменения в регулирующую такие досмотры ст. 34 закона «О содержании под стражей».
Опрошенные Право.ru юристы надеялись на более строгое решение КС по норме, которая открывает очень широкие возможности для досмотра адвокатов в учреждениях уголовно-исполнительной системы (УИС).
История вопроса
В 2019 году Идиятдинов посещал доверителя в СИЗО-3 в городе Бугульме. После проверки металлодетектором он сдал мобильный телефон. Когда адвокат прошел дальше, его остановил инспектор, который заметил в кармане защитника нечто, по форме похожее на телефон. Идиятдинова досмотрели повторно. При этом ни телефона, ни других запрещенных предметов у него не нашли, поэтому протокол досмотра сотрудники СИЗО составлять не стали, несмотря на требования самого адвоката.
Идиятдинов обратился в прокуратуру, а затем в суд, чтобы оспорить действия администрации изолятора. Ему отказали со ссылкой на приказ Минюста об утверждении порядка обысков и досмотров, который позволяет не составлять протокол досмотра, если предметы, запрещенные к проносу, не обнаружены. При этом приказ предназначен только для служебного пользования, поэтому ознакомиться с ним адвокат не мог.
Тогда Идиятдинов отправился в КС. Он просил проверить конституционность ч. 6 ст. 34 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», которая позволяет «при наличии достаточных оснований» досматривать тех, кто входит или покидает территории мест содержания под стражей. Заявитель счел, что эта норма неоправданно ограничивает права адвоката, который работает в учреждении уголовно-исполнительной системы.
Позиция КС
При рассмотрении дела представитель Идиятдинова Александр Передрук говорил о том, что сама возможность досмотра вещей и одежды адвоката нарушает адвокатскую тайну и ставит под угрозу право на судебную защиту (репортаж с заседания читайте в материале «Конституционный суд рассмотрел жалобу адвоката на досмотр в СИЗО»). Но КС не стал рассматривать этот вопрос. Судьи отметили, что Идиятдинов не ставил этот вопрос ни в своей жалобе, ни перед нижестоящими судами.
Поэтому КС оценил спорную норму в той степени, в какой она касается возможности досмотра адвоката без составления протокола и фиксации оснований для такого досмотра.
Конституционный суд указал, что стандартный досмотр при входе и выходе в СИЗО не требует составления протокола, поскольку носит добровольный характер. Если лицо не хочет подвергаться такой процедуре, то может не посещать режимный объект. Адвокат также не обладает неприкосновенностью в этом отношении, как неоднократно указывал КС, ведь процедура направлена на соблюдение прав и безопасности всех лиц в учреждении УИС.
С другой стороны, дополнительный досмотр до или после такой стандартной процедуры, если администрация СИЗО заподозрит, что адвокат пронес что-то запрещенное, имеет другую правовую природу, считает КС. Пронос запрещенных предметов на территорию СИЗО может быть административным правонарушением, поэтому адвокат не вправе просто отказаться от досмотра и покинуть территорию объекта – это дало бы чрезмерное пространство для злоупотреблений.
Поскольку такой досмотр фактически носит принудительный, безальтернативный характер, то подвергнутое ему лицо может требовать составления протокола независимо от результатов, указывает КС. Если в месте содержания есть возможность видеофиксации процедуры досмотра, чего можно ожидать, такую запись нужно хранить как минимум в течение срока обжалования даже без требования адвоката. Защитник также вправе потребовать письменной фиксации оснований, процедуры и результатов досмотра, и администрация СИЗО не вправе ему отказать.
В таком понимании ч. 6 ст. 34 закона о содержании под стражей не противоречит Основному закону, постановил Конституционный суд. Другое толкование этой нормы недопустимо.
КС не увидел оснований пересмотреть дело в отношении Идиятдинова, ведь его досмотр не повлек негативных правовых последствий, для которых был бы важен протокол.
Слишком туманная норма
В законе вообще нет конкретных оснований, при которых адвокат может быть подвергнут повторному досмотру, добавляет адвокат Адвокатское бюро ZKS Адвокатское бюро ZKS Федеральный рейтинг. группа Уголовное право 16 место По выручке на юриста (менее 30 юристов) 41 место По выручке Профайл компании × Андрей Гривцов. Этот пробел сотрудники ФСИН могут использовать как средство давления на адвоката, поскольку указанные в законе «достаточные основания полагать» можно трактовать, как им удобно.
Такие злоупотребления встречаются нередко. Адвокат Адвокатской палаты Москвы Владимир Китсинг напоминает, как сотрудники СИЗО-2 Нижегородской области требовали от адвоката предоставить в раскрытом виде адвокатское производство, ссылаясь на то, что в досье якобы проносят sim-карты и другие запрещенные предметы. Суд отказал адвокату в административном иске по этому случаю (№ 2а-501/2018).
Неравенство адвокатов и следователей
Китсинг отмечает и другой перекос в действующем законе о содержании под стражей. Он устанавливает обязательный досмотр для всех посетителей учреждений УИС, включая адвокатов, но делает исключение для следователей. На несправедливость этой нормы при рассмотрении жалобы Идиятдинова указывал и его представитель Передрук. Поскольку следователь и адвокат в процессе выступают как конкурирующие стороны, привилегии лишь для одной из них нарушают принцип состязательности.
При конструировании этой нормы законодатель учитывал особый характер тайны предварительного расследования, но забыл об адвокатской тайне, которая не менее важна.
Владимир Китсинг, адвокат АП Москвы
Невозможно разумно объяснить недоверие к адвокатам, прошедшим особый профессиональный отбор, при абсолютном доверии к следователям и дознавателям, полагает Китсинг.
На заседании КС замминистра юстиции Денис Новак также указывал, что иммунитет для следователей введен безосновательно. Ведь они тоже не должны проносить запрещенные предметы на территорию СИЗО.
Без протокола права не отстоять
То есть мы знаем, как проводить досмотр, но вам не скажем.
Сергей Шулдеев, адвокат АБ Q&A
Нередко адвокат не может подтвердить сам факт проведения такого досмотра из-за отсутствия протокола, а значит, лишен и возможности оспорить действия администрации, отмечает Гривцов. Но ч. 3 ст. 55 Конституции указывает, что права человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом, а не приказом министерства, напоминает Китсинг.
Нужны ясные критерии досмотра
Ст. 34 закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» стоило бы дополнить списком конкретных оснований для проведения повторных досмотров адвокатов и порядком проведения таких осмотров с учетом требований адвокатской тайны, считает Гривцов. Такие нормы можно было бы установить по аналогии со ст. 27.7 КоАП, добавляет Шулдеев.
Действующие нормы оставляют значительный простор для злоупотреблений в отношении адвокатов, которые посещают доверителей в учреждениях УИС, констатируют эксперты.