что не сгорит то утонет
Что не сгорит то утонет
« Вытащите нас отсюда!»
Кому суждено сгореть, тот не утонет. Эта мрачная пословица прекрасно проиллюстрировала перипетии судьбы астронавта Вирджила Гриссома, который входил в экипаж американского космического корабля « Аполлон-1».
« Настроение бодрое, иду ко дну…»
21 июля 1961 года. Полёт космического корабля « Меркурий» благополучно завершался. Капсула с Гриссомом « прыгнула» в космос на 190 километров ( это был суборбитальный полёт, корабль на орбиту не выходил) и приводнялась в Атлантический океан. «Меркурий» нырнул носом и левым бортом, так что ВИР-ДЖИЛ видел только воду. Над капсулой завис вертолёт спасателей. Сработали пироболты, люк « Меркурия» вылетел наружу и пошёл ко дну. Астронавт увидел, как волны перехлёстывают через близкий порог. Сбросив шлем ( это оказалось большой ошибкой!), Гриссом отправился вслед за люком — в океан. Атлантика готова была поглотить отважного покорителя Вселенной, и без того тяжёлый скафандр, набрав воды, тянул в пучину. Вирджил принялся отчаянно размахивать руками: «Скорее спасите меня!» Однако пилоты поняли всё наоборот, мол: «У меня всё прекрасно!». Непредвиденное « купание» длилось три минуты, и вертолёт успел подхватить астронавта буквально за секунды до гибели.
40-летний подполковник ВВС Вирджил Гриссом походил на мальчишку. Меньше всех ростом, он везде и всегда хотел быть первым, но при этом не обижался, если кто-то называл его коротышкой. Гриссома сначала не брали в астронавты — тот страдал сенной лихорадкой. Тогда он устроил жуткий скандал, доказывая всем, что абсолютно здоров. В конце концов Вирджилу пошли навстречу. Он налетал в космосе пять часов в марте 1965 года.
— Когда я начинаю какое-нибудь дело, всегда боюсь, что не смогу сделать всё так хорошо, как высокие парни, — смеялся Гриссом. — Вот залезу в «Аполлон», сначала испугаюсь, но это быстро пройдёт.
На «Аполлоне-1» Гриссом был командиром. Старшим пилотом стал Эдвард Уайт — первый американец, вышедший в открытый космос, повторивший подвиг нашего Алексея Леонова. Эд считался не только самым здоровым среди астронавтов, но и самым прожорливым. Обычно съедал два обеда, что никак не сказывалось на его атлетической фигуре. Любил выжать штангу, лазил по канату, как Тарзан, прекрасно бегал. Его частенько видели с маленьким каучуковым мячиком — Уайт разминал пальцы и разрабатывал кисти рук.
Третьим в команде был самый молодой — новичок, морской лётчик Роджер Чаффи, молчаливый и немного замкнутый. Ему исполнился 31 год. Занимался футболом, играл в школьном оркестре. Прекрасно разбирался в технике. «Умников» часто не любят, но к Чаффи это не относилось. У Роджера была красавица-жена Марта, которая родила ему сына и дочь.
Эти три астронавта гордились тем, что именно им доверили испытание нового корабля. Между тем полёт переносился уже трижды, отсрочка достигала четырёх месяцев. В спешно доделываемом « Аполлоне» постоянно что-то барахлило — то система жизнеобеспечения, то топливные магистрали.
27 января 1967 года шла обычная тренировка в Центре космических полётов имени Дж. Кеннеди. На пусковом столе возвышалась ракета « Сатурн-1Б» с основным блоком « Аполлона». Испытатели в белоснежных скафандрах находились в головной части ракеты-носителя, в пилотируемом отсеке, где было, мягко говоря, тесновато. Связь то и дело пропадала, какие-то шумы мешали работать. Глядя на плохо закрепленные кабели на стенах и полу, Гриссом невесело пошутил:
— Ребята, если в Центре нас не слышат на расстоянии пяти миль, то как же они надеются нас услышать, когда мы окажемся в окрестностях Луны?!
Обнаружились и другие технические неполадки. Размеренный диалог между специалистами Центра и экипажем « Аполлона-1» был внезапно прерван изумлённым возгласом Роджера Чаффи:
— Небольшое возгорание в кабине! Телеэкран, показывавший работуё астронавтов, вдруг озарился ярчайшей вспышкой и мгновенно погас. Медицинские работники на своих пультах тут же отметили резкое учащение пульса у всех троих астронавтов. На дисплее неуклонно поползла вверх кривая температуры внутри « Аполлона».
— У нас пожар! — крикнул Эдвард Уайт, и в Центре многие сначала не узнали его голос, настолько он изменился.
А ещё через три секунды раздался леденящий душу вопль:
— Пожар в космическом корабле! Позднее так и не удалось определить, кто же это кричал. Стало ясно, что произошла катастрофа. В чисто кислородной атмосфере крохотной капсулы случилось самое страшное — короткое замыкание. Маленькая искра от соприкосновения электрических проводов под креслом Чаффи мигом превратилась в стену пламени. Горело всё — пульты, приборы, три фигуры в скафандрах.
Да, у них были защитные костюмы. Но, к несчастью, тогда не существовало ( да и вряд ли его создадут в обозримом будущем) универсального скафандра, спасающего от всего — от вакуума, перепадов давления, удара метеорита и от бушующего пламени во многие сотни градусов.
Врачи уже были не нужны
Конечно, астронавты пытались спастись. Двое успели отстегнуть ремни. Роджер Чаффи посторонился ( он так и остался в кресле), давая место богатырю Уайту, чтобы тому было удобней открывать люк. Вирджил бросился на помощь. Но вся беда заключалась в том, что замок люка оказался достаточно сложным, и на его открытие даже в спокойной обстановке потребовалось бы около минуты. А у них были только мгновения! Как потом выяснилось, с начала пожара до гибели астронавтов прошло всего 14 секунд.
Позднее комиссия выяснила, что причиной смерти экипажа стал угарный газ. Трое астронавтов задохнулись. И никакие спасатели к ним не могли бы успеть.
Когда убитая горем стартовая команда комплекса 34 приблизилась к кораблю, она увидела капсулу с лопнувшей обшивкой. Стенки « Аполлона» пламя прожгло, будто ацетиленовая горелка. Ядовитый дым заполнял все отверстия погибшего корабля. Адская температура в течение пяти минут не позволяла даже прикоснуться к люку. А когда его открыли, струя раскалённого воздуха ( точнее, того, чем дышать не представлялось возможным) вынудила спасателей отступить. Ещё через минуту прибыли медики, но астронавтам, обезображенным пламенем до неузнаваемости, врачи уже были не нужны.
Спустя три дня состоялись похороны. Уайта похоронили на военном кладбище в Вест-Пойнте, Чаффи и Гриссома — на Арлингтонском кладбище в Вашингтоне. Сам президент США что-то успокаивающе говорил на ухо вдовам и гладил по плечам осиротевших детей.
« Никто не гибнет зря…»
Конечно, специалисты НАСА ( Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства) учли горькие уроки трагедии и сделали необходимые выводы. В полётах кораблей серии « Аполлон» Америка больше не потеряла ни одного астронавта. Но раздавались голоса, утверждавшие: если бы СССР откровенно рассказал о происшествии с Валентином Бондаренко, случившемся почти за шесть лет до беды с «Аполлоном-1», то подобного можно было избежать. И Гриссом, Уайт, Чаффи стали бы сейчас почётными пенсионерами и писали бы мемуары. Однако такие заявления не выдерживают никакой критики. Во-первых, даже в годы холодной войны первые космические державы всё же сотрудничали между собой. Шёл обмен данными. Да и разведки не дремали. Поэтому в НАСА, конечно же, знали о несчастном случае с советским космонавтом. А во-вторых, даже школьникам известно, что перенасыщенная кислородом атмосфера закрытого помещения пожаро- и взрывоопасна. Утверждать, что это — новость для американских инженеров и конструкторов, по меньшей мере нелепо.
Говорят, Вирджил Гриссом примерно за год до смерти говорил буквально следующее:
— Космическая гонка и сложнейшая техника неизменно потребуют человеческих жертв. Все мы, астронавты, ходим по краю. Но самое ужасное, что может произойти после катастрофы с любым из нас — это если полёты людей во Вселенную прекратятся.
Души астронавта Гриссома и двух его товарищей, наверное, спокойны — американцы продолжили рейсы в космос и первыми достигли Луны.
Что означает выражение «кому суждено быть повешенным, тот не утонет»?
Кому суждено быть повешенным, не утонет
Антоним поговорки «кому суждено быть повешенным, тот не утонет» «бережёного бог бережёт». Удачное (вовремя, к месту) применение этих разноплановых истин и есть искусство жизни, хотя опять же никто не знает заранее, когда наступает это «во время» и где это «место»
Синонимы пословицы «кому суждено быть повешенным, тот не утонет»
«Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.
«Какая-то нелепая постановка вопроса. » – помыслил Берлиоз и возразил:
– Ну, здесь уж есть преувеличение. Сегодняшний вечер мне известен более или менее точно. Само собой разумеется, что, если на Бронной мне свалится на голову кирпич.
Кирпич ни с того ни с сего, – внушительно перебил неизвестный, – никому и никогда на голову не свалится. В частности же, уверяю вас, вам он ни в коем случае не угрожает. Вы умрете другой смертью.
– Может быть, вы знаете, какой именно? – с совершенно естественной иронией осведомился Берлиоз, вовлекаясь в какой-то действительно нелепый разговор, – и скажете мне?
– Охотно, – отозвался незнакомец. Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде: «Раз, два. Меркурий во втором доме. луна ушла. шесть – несчастье. вечер – семь. » – и громко и радостно объявил: – Вам отрежут голову!
Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного неизвестного, а Берлиоз спросил, криво усмехнувшись:
– А кто именно? Враги? Интервенты?
– Нет, – ответил собеседник, – русская женщина, комсомолка.
– Гм. – промычал раздраженный шуточкой неизвестного Берлиоз, – ну, это, извините, маловероятно.
– Прошу и меня извинить, – ответил иностранец, – но это так. Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если это не секрет?
– Секрета нет. Сейчас я зайду к себе на Садовую, а потом в десять часов вечера в МАССОЛИТе состоится заседание, и я буду на нем председательствовать.
– Нет, этого быть никак не может, – твердо возразил иностранец.
– Это почему?
– Потому, – ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел в небо, где, предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы, – что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила. Так что заседание не состоится.
Тут, как вполне понятно, под липами наступило молчание» (М. А. Булгаков «Мастер и Маргарита»)
Кому суждено сгореть, тот не утонет
Евгений Петров (псевдоним Евгения Петровича Катаева, 30 ноября (13 декабря) 1903 — 2 июля 1942) — советский писатель, соавтор Ильи Ильфа.
Брат писателя Валентина Катаева. Отец кинооператора Петра Катаева и композитора Ильи Катаева.
Евгений Петрович Петров (настоящая фамилия Катаев) родился в Одессе в семье учителя истории. В Одессе Катаевы жили на Канатной улице.В 1920 году окончил 5-ю одесскую классическую гимназию. Во время учебы его одноклассником был Александр Козачинский, написавший впоследствии приключенческую повесть «Зелёный фургон», прототипом главного героя которой — Володи Патрикеева — стал Евгений Петров.
В апреле 1939-го писатель решил, как обычно, потревожить почтовое ведомство Новой Зеландии. Он придумал город под названием «Хайдбердвилл», улицу «Райтбич», дом «7» и адресата «Мерилла Оджина Уэйзли». В самом письме Петров написал по-английски: «Дорогой Мерилл! Прими искренние соболезнования в связи с кончиной дяди Пита. Крепись, старина. Прости, что долго не писал. Надеюсь, что с Ингрид все в порядке. Целуй дочку от меня. Она, наверное, уже совсем большая. Твой Евгений».
Мистика – но в тот же день, когда стало известно о гибели самолета, домой к писателю пришло письмо из Новой Зеландии.
В этом письме Мерил Уизли восхищался советскими воинами и беспокоился за жизнь Петрова. Среди прочего в письме были вот такие строчки:
“Помнишь, Евгений, я испугался, когда ты стал купаться в озере. Вода была очень холодной. Но ты сказал, что тебе суждено разбиться в самолете, а не утонуть. Прошу тебя, будь аккуратнее — летай по возможности меньше”.
По мотивам этой истории недавно был снят фильм «Конверт» с Кевином Спейси в главной роли.
ХОРОШИЙ ФОРУМ
Меню навигации
Пользовательские ссылки
Информация о пользователе
Вы здесь » ХОРОШИЙ ФОРУМ » Архив форума » Кому суждено сгореть, не утонет?
Кому суждено сгореть, не утонет?
Сообщений 1 страница 20 из 36
Поделиться1Суббота, 25 октября, 2008г. 14:01:15
Поделиться2Суббота, 25 октября, 2008г. 14:01:38
Поделиться3Суббота, 25 октября, 2008г. 16:43:52
Но ведь первое как-то должно исключать второе.
И если Бог любит, не должен наказывать ранней смертью. М
Мне кажется тут нечто другое что-то
Поделиться4Суббота, 25 октября, 2008г. 18:31:07
что может быть другое?
Ведь Галина боялась моря, поскольку не умела плавать, страх появлялся каждый раз, когда она подходила к воде. Тем не менее погибла она от огня. Судьба.
Поделиться5Суббота, 25 октября, 2008г. 21:09:59
Ведь Галина боялась моря, поскольку не умела плавать, страх появлялся каждый раз, когда она подходила к воде. Тем не менее погибла она от огня. Судьба.
Поделиться6Суббота, 25 октября, 2008г. 21:21:24
просто получилась отсрочка и другой вид смерти
возможно умру от старости или болезни
об этом рановато думать
Поделиться7Суббота, 25 октября, 2008г. 21:32:05
такая весчь.. что рано не бывет!! 
чем быстрей свыкнешься с этой мыслёй тем легче будет.
Поделиться8Суббота, 25 октября, 2008г. 21:43:06
свыкнешься с этой мыслёй тем легче будет
легче пребывать в состоянии ожидания?
Поделиться9Суббота, 25 октября, 2008г. 21:50:30
легче пребывать в состоянии ожидания?
нет.. это не режим ожидания!! это «привычка» к мысли..
Поделиться10Суббота, 25 октября, 2008г. 22:17:18
И фатальность наказания за большие грехи.
Расскажите что было необычного в жизни Галины? (если можно)
Поделиться11Суббота, 25 октября, 2008г. 22:55:27
Расскажите что было необычного в жизни Галины
Что не сгорит то утонет
Я падал с коня. Я был на коне.
Ни в чём не жалел души.
И всё-таки лучше сгореть в огне —
Чем прозябать в тиши.
2 комментария
И всё-таки лучше гореть в огне —
Чем прозябать в тиши.
Похожие цитаты
Есть в природе знак святой и вещий,
Ярко обозначенный в веках:
Самая прекрасная из женщин
Женщина с ребенком на руках
От любой напасти заклиная
Ей-то уж добра не занимать
Нет, не Богоматерь, а земная,
Гордая, возвышенная мать
Свет любви издревле ей завещан,
И с тех пор живет она в веках,
Самая прекрасная из женщин
Женщина с ребенком на руках
Все на свете мерится следами,
Сколько б ты ни вышагал путей
… показать весь текст …
Люблю — двужильных… не люблю — двудонных…
Двуличных — не люблю… и — двухэтажных…
Я больше всё за тех — за Непреклонных…
Я больше всё за тех — за Непродажных…
Они бывают — истинно прямыми…
Стой на своем, они тебе помогут…
И могут быть жестокими и злыми…
И только подлецами — быть не могут…
Нет, прямота не в том, чтоб прямо,
Ни разу не свернув с пути,
Хоть пропасть встретится, хоть яма,
А прямиком идти. Идти.
Нет, прямота не в том, чтоб с ходу,
Когда бесчинствует вода,
Не зная броду, рваться в воду
И плыть, и плыть невесть куда…
Нет, ты сумей, как путь ни сложен,
Не обинуясь, напрямик,
… показать весь текст …