что называют третьим римом
«Москва — Третий Рим»: история спекуляции
Планы завоевания Константинополя, борьба староверов с Никоном, церковные интриги, мечты славянофилов, национальная идея и другие последствия трех слов из письма монаха XVI века в изложении американского историка
Выражение «Москва — Третий Рим» известно всем еще из школьного курса истории: якобы под этим девизом Иван III собирал русские земли, а его преемники расширяли и укрепляли православную власть. В действительности значимость и широкую известность доктрина приобрела лишь в середине XIX века.
Американский историк Маршалл По в 2001 году написал статью «Изобретение концепции „Москва — Третий Рим“» («Moscow, the Third Rome: The Origins and Transformations of a „Pivotal Moment“»), в которой проследил развитие идеи от первого упоминания в письмах псковского монаха Филофея в XVI веке до ее сегодняшнего восприятия как поворотного момента в истории России. Arzamas приводит основные положения этого исследования, демонстрирующего, как строчка из письма псковского монаха стала национальным мифом.
«Осевой момент» и ошибки историков
Любой человек, обращающийся к истории Нового времени, неизбежно сталкивается c историографическим феноменом «осевого момента». Такой момент случается в «решительный час», «на перекрестке истории», когда «нация» или «эпоха» лицом к лицу сталкивается с набором исторических путей и выбирает лишь один. Поворотные события не просто возникают в потоке исторических материалов, они открываются учеными, которые порою слишком эмоционально изображают историческую драму.
Более того, хотя такие «поворотные моменты» и считают ключом к «корням» современного мира, они часто являются результатом слишком усердного поиска удаленных исторических истоков. Российская история дает превосходный пример того, к чему приводит неумеренное обращение к логике «осевых моментов». Несомненно, формирование доктрины «Москва — Третий Рим» — это один из самых известных и неверно истолковываемых эпизодов российской истории. Уже более столетия рождение доктрины Третьего Рима описывали и описывают в монографиях, обзорах и популярной литературе как фундаментальный перелом в исторической эволюции России.
Монах Филофей открывает Третий Рим
Нет никаких свидетельств тому, что Москва или Русь именовались Третьим Римом в славянском тексте до первой половины XVI века. Псковский монах Филофей был первым, кто обнаружил Третий Рим в Московии. В первые десятилетия XVI века он написал одно или более писем, содержащих упоминание о «третьем Риме». Филофей ввел свою идею в обращение, написав в 1523–1524 годах письмо великокняжескому дьяку. В большинстве сохранившихся копий этот ключевой фрагмент звучит так:
«Так знай, христолюбец и боголюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».
Об истинном смысле послания Филофея
Доктрина Филофея в XVI веке
Третий Рим на службе староверов
Третий Рим, о котором все забыли
В отличие от староверов, для политической элиты конец междоусобицы, присоединение Новгорода или коронование Ивана IV на царство были гораздо более важными событиями, чем формирование идеи Третьего Рима. Хотя в экспансионистской политике Петра и Екатерины многие историки были склонны видеть влияние доктрины Филофея, представляется, что она была совершенно забыта имперской элитой. Сравнение Российской империи с Римской не редкость в ту эпоху, но ссылок на доктрину Третьего Рима мы не встретим. Так, в 1697 году греки братья Лихуди поднесли Петру Великому оду, в которой описывали царя как наследника трона в Константинополе, но ни в этой оде, ни в других подобных произведениях формула «Третий Рим» не появляется.
Интерпретация доктрины в церковных кругах
Без всякого сомнения, многие священнослужители были осведомлены о существе идеи Третьего Рима. Но церковные исторические работы и миссионерские пособия, которые содержали указания на эту идею, не раскрывали ее подробно: упоминание Третьего Рима обнаружило бы связь между взглядами раскольников и доминирующим во многих православных церковных текстах XVI века антигреческим настроением и тем самым легитимизировало бы раскольническую теологию. Характерно, что в историческом словаре церковных писателей, составленном в 1827 году, о Филофее говорится как об авторе «Послания на звездочетцев» и отмечаются прежде всего его заслуги в деле развенчания «предрассудка» гадания по звездам. Критика Филофеем греческой церкви, равно как и его теория о трех Римах, не упоминаются вовсе.
Возникновение интереса к Третьему Риму
Интерес к Третьему Риму стал заметным фактом интеллектуальной жизни после восхождения на престол в 1855 году Александра II. В этот период было опубликовано несколько источников, содержащих упоминание об идее Третьего Рима. В 1861 году вышло новое издание «Послания на звездочетцев», в комментарии утверждалось: Филофей выступал со своей идеей против «бытовавшей тогда веры об осквернении христианской церкви в странах, захваченных неверными», но никак не против греческой церкви. Тем самым смягчалось еретическое звучание доктрины.
Первая философская интерпретация
Несколько лет спустя после публикации работ Филофея историк Владимир Иконников предложил радикально новую интерпретацию доктрины. Его толкование в дальнейшем окажет определяющее влияние на восприятие истории Московского княжества. Иконников предложил рассмотреть концепцию Третьего Рима в контексте развития имперской идеологии России, а не в рамках церковной дискуссии о проблемах греческой православной церкви под иноверным контролем. Появление доктрины Филофея в начале XVI века было истолковано Иконниковым как свидетельство рождения новой московской идеологии: Византия пала, Москва заняла ее место, а Филофей выразил новое понимание русским двором места Московии в системе мировых отношений в качестве третьей исторической империи. По его мнению, отрицание возможности существования четвертой исторической империи было знаком нарождающегося московского мессианства, а не просто пророчеством. Прочтение Иконниковым идеи Третьего Рима как идеи мировой империи — спасительницы человечества получит вскоре широкое распространение.
Растущая популярность Третьего Рима
Наилучшим индикатором популярности концепции в последней четверти XIX века может служить появление упоминаний о ней в многотиражных исторических обзорах и энциклопедиях. Читатели могли узнать из научно-популярных работ, что построение огромного Российского государства было вдохновлено верой московитов в наследование римской имперской и эсхатологической миссии. К 1900 году концепция Третьего Рима была неразрывно связана в умах образованной русской публики с Московским периодом русской истории. Тем не менее немногие усматривали возможность влияния этого исторического наследия на современные судьбы России. Исключением из правила были сторонники панславизма в 1870–1880-е годы. Для обоснования своих призывов к защите «славянских братьев» и даже к завоеванию Константинополя панслависты использовали идею Третьего Рима.
Расцвет Третьего Рима: третий путь, русская идея
Доктрина Филофея становится все более влиятельной в царствование Александра III. Во время коронационного банкета новый император восхвалялся как защитник славян, продолжатель дел Константина и правитель Третьего Рима. Идея оказала определяющее влияние на формирование взглядов наследников идей панславизма и славянофильства — идеалистических философов конца XIX — начала XX века. Владимир Соловьев широко использовал данную доктрину в своих трудах, объясняя с ее помощью концепцию христианского универсализма. Центральным его аргументом была идея об особом предназначении России в деле сближения Востока и Запада и создания мирового органического единства. Доктрина Третьего Рима как нельзя более подходила к этой системе историко-философских взглядов: она утверждала исторические корни особой русской миссии и являлась метафорой «русской идеи». Согласно Соловьеву, Россия была не только третьей в числе наследников античного Рима, но также олицетворяла собой «третий принцип», в силу бескорыстия которого возможно объединение Востока и Запада. В 1914 году вышла книга Ивана Кириллова, в которой впервые описывалась история развития концепции Третьего Рима. По мнению Кириллова, эта доктрина стала свидетельством пробуждения самосознания русской нации: до Филофея Россия не имела цели, он предоставил Московскому государству и русскому народу видение собственного предназначения; раскольники, представляя собой интуитивно-народное понимание «русской идеи», боролись с чужеземными искажениями доктрины; в петровское время интеллигенция была отделена от народа, и доктрина Третьего Рима была предана забвению в образованной среде до сороковых годов XIX века, а затем была возрождена славянофилами, которые были первыми представителями образованного русского общества, понявшими «русскую идею». Кирилловская публикация завершила трансформацию доктрины Третьего Рима от смутного пророчества, высказанного псковским монахом, к «осевому моменту» в русской истории.
Третий Рим в Советском Союзе
Возрождение русского национализма в сталинские годы оказало известное влияние на понимание доктрины Третьего Рима в Советском Союзе. В серии документов 1930-х годов партийное руководство осудило Михаила Покровского Покровский Михаил Николаевич — историк-марксист, один из главных советских историков 20-х годов, член партии большевиков с 1905 года, инициатор так называемого «академического дела» — уголовного дела против членов академии наук, результатом которого стала чистка в рядах старой профессуры. «Школа Покровского» — последователи профессора, рассматривающие историю согласно марксистскому учению. «Школа Покровского» была разгромлена, в свою очередь, в конце 30-х годов. за чрезмерное пренебрежение имперским прошлым. Советские историки были вынуждены признать прогрессивной роль Московского царства в собирании русских земель и инородцев под эгидой того, чему суждено будет стать первым в мире социалистическим государством. В фильме Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный» царь завершал свою пронзительную речь об объединении земель русских высокопарной цитатой из Филофея: «Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать». О значении доктрины для истории страны писал и историк Николай Чаев в статье «„Москва — Третий Рим“ в политической практике московского правительства XVI века». Однако советское научное руководство быстро постановило, что данное понимание этой доктрины было ошибочным: доказывалось, что доктрина имела хождение только в среде духовенства и не влияла на внешнюю и внутреннюю политику государства.
Современность
Хотя многие специалисты считают, что доктрина никогда не обладала существенным влиянием в древнерусский период, и сейчас все еще можно встретить утверждения о статусе доктрины Филофея как официальной идеологии Московского царства. Особенно часто подобные утверждения встречаются в учебниках истории. Многие русские ищут в идеях Филофея основание для развития постсоветской «русской идеи». Просоветские и русские националистические группы восприняли концепцию Третьего Рима как знак русского возрождения. На Западе доктрина приводится как исторический контекст «русского мессианизма» и «экспансионизма» в газетных публикациях, книжных обзорах и передовицах. Даже западные политические лидеры находят порой корни современной российской политики в идеях Филофея.
Маршалл По © Wikimedia Commons
Попытки отыскать корни современных событий в «осевом моменте» отдаленного прошлого опасны, неизменно ведут к «открытию» аналогий и приводят к анахронизмам и другим ошибкам. Со второй половины XIX века многие ученые, философы и публицисты открывали для себя в письменном наследии Филофея «корни» того, что они считали основными характеристиками «русской идеи». Владимир Ламанский обнаружил там истоки панславизма, Владимир Соловьев нашел корни христианского универсализма, Николай Бердяев открыл происхождение большевизма, а идеологи холодной войны — основания советского «экспансионизма». Но анализ ранней истории доктрины позволяет заключить, что Филофей не мог помыслить ни одной из этих поздних инкарнаций созданного им образа «третьего Рима»: «третьероманизм» — это результат проецирования современной идеи, а именно идеи «русской миссии», на внешне схожую концепцию раннего Нового времени.
Почему Москву называют третьим Римом?
В 455 году пала великая Римская империя, а в 1453 году не стало её наследницы — Византии. Православная церковь была вынуждена искать новый «дом». Нашла она его на Руси. С этого момента именно Русь становится оплотом веры для православных христиан.
Откуда берёт свои корни знаменитое выражение «Москва — третий Рим» и кто придумал это сравнение? Фактрум расставил по местам основные факты об известном крылатом выражении.
Почему Москву называют третьим Римом?
Для того, чтобы понять, почему Москва — это третий Рим, необходимо вспомнить первые два. Римская империя, подарившая миру классическое право, архитектуру и искусство войны, была грозным противником вплоть до V века. Рим считался оплотом культуры и образования. В 313 году официальной религией римлян становится христианство, что положило конец религиозным распрям. Через сто лет Римская империя потерпела поражение. В 455 году, после длительной осады Рим был разграблен и разрушен.
В V веке на мировой арене появилась новая великая империя — Византийская. Именно она «приютила» православное христианство. Византия не просто перенимает духовные ценности Рима. Новая империя наследует также и историю, и достижения науки, и культуру. Константинополь стал мировым центром православного христианства, византийские патриархи считались наиболее почитаемыми. Второй Рим просуществовал тысячу лет, а в 1453 году Византия пала под натиском турецко-османских войск.
Вид на Константинополь византийской эпохи с высоты птичьего полёта (реконструкция)
Суть теории «Москва — третий Рим»
«Два Рима пали, третий стоит, а четвёртому не бывать», — так в письме русскому князю выразился Филофей Псковский. Преемственность была подкреплена царскими брачными узами между князем Иваном III и византийской принцессой Софьей Палеолог. Таким образом Палеологи и Рюриковичи в 1472 году официально объединяют свои династии. Русь на весь мир заявляет о своём желании следовать за Римской и Византийской империями.
«Москва — третий Рим» — не просто красивое выражение. В XV веке эта фраза отражала главную политическую линию страны. Русь считалась непобедимой. Правящая элита верила, что стране уготована великая и светлая судьба. Святая Русь (как её называли православные) была призвана защищать православное христианство от вражеских нападок.
Как известно, Иван Грозный укрепил статус Руси как непобедимой державы, хранимой Богом. Православная Церковь перестаёт быть просто церковью, она возведена в ранг патриаршества, то есть практически поставлена на один уровень с Византией. На Руси стараются придерживаться её традиций. Так, в 1515 году в Москве под руководством итальянских архитекторов заканчивается модернизация Кремля — на византийский манер.
Третий Рим и православие
Общенациональная идея о том, что Россия — третий Рим, сплотила народ духовно. На политическом уровне это убеждение активно продвигалось именно из-за своей объединяющей силы. Правящей элите было выгодно поддерживать позицию, которая фактически укрепляла самодержавие (власть царя едина с властью Бога).
В XX веке идею начали активно переосмысливать. Некоторые историки намекали, что концепция имеет тоталитаристский подтекст и пропагандируется исключительно для политических нужд. Фраза «Москва — третий Рим» активно использовалась Западом во время холодной войны. С помощью этой идеи европейские страны как бы подчёркивали культурные и духовные различия между Россией и Западом. Следует отметить, что за пять веков меткое выражение Филофея своей актуальности не потеряло, и Россия до сих пор остаётся надёжным оплотом христианской веры.
«Империя себя изжила» Кому подражала Россия и почему Москва так и не стала Третьим Римом
Крещение великого князя Владимира в Корсуни (фрагмент). Картина: Андрей Иванович Иванов
Откуда у нас появилась традиция противопоставления Западу? Что Русь взяла у Константинополя, помимо куполов на храмах, православия и древнеболгарского языка? Почему Москва постоянно подражала Византии, но так и не стала Третьим Римом? Зачем византийские императоры отпустили бороды? В каком регионе нынешней России сохранялся последний осколок Византии? Обо всем этом «Ленте.ру» рассказал кандидат исторических наук, доцент Высшей школы экономики Андрей Виноградов.
Юстинианова чума
«Лента.ру»: Известно, что термин «Византия» придумали европейские историки в эпоху Возрождения, а сами византийцы называли себя ромеями — то есть римлянами. Но была ли Византия естественным продолжением Древнего Рима, сохранившегося еще на тысячу лет?
Андрей Виноградов: Специалист по античности Елена Федорова в своей книге образно писала, что жители Рима, проснувшись поутру, еще не догадывались, что уже наступило Средневековье. О том, где заканчивается Рим и начинается Византия, историки спорят давно. Существует большой разброс датировок — от Миланского эдикта 313 года, когда христианство стало дозволенной религией в империи, до смерти василевса Ираклия в 641 году, когда Византия потеряла огромные территории на Востоке. К тому времени случилась не только трансформация титула правителя и изменения в его внешнем облике (отныне в подражание персидским Сасанидам византийские императоры стали носить длинные бороды), но и замена латыни греческим языком в официальном делопроизводстве.
Поэтому большинство историков этот период (с начала IV века до середины VII века), называют ранневизантийской эпохой, хотя есть и такие, кто считают то время продолжением римской античности. Конечно, трансформация Римской империи с нарастанием непосредственно византийских признаков (христианство в качестве государственной религии, отказ от латыни, переход от счета годов по консулам на эру от сотворения мира, ношение бороды как признак перехода на восточный вариант репрезентации власти) происходила постепенно. Например, константинопольский патриарх в коронации византийского императора стал участвовать только с середины V века. Это был очень важный момент, потому что отныне император получал власть не только от сената и войска, как было раньше, но и от Бога.
Именно тогда появилась идея симфонии — согласия государственной и церковной власти, позаимствованной Россией от Византии?
Она появилась спустя столетие — при Юстиниане I, когда коронация стала происходить в только что построенном соборе Святой Софии. Но источником права по-прежнему оставались законы двенадцати таблиц и мнения римских юристов. Их Юстиниан кодифицировал, и только новое законодательство (Новеллы) перевел на греческий язык.
Конечно, Византия стала естественным продолжением Древнего Рима, хотя и своеобразным. Когда в 395 году император Феодосий разделил империю между сыновьями — Аркадием и Гонорием, обе ее части стали развиваться разными путями. То, что мы теперь называем Византией — это трансформация Восточной Римской империи, в то время как Западная Римская империя деградировала и исчезла под натиском варваров в 476 году.
Падение Рима в 476 году
Иллюстрация: гравюра XIX века
Но через несколько десятилетий императору Юстиниану удалось отбить у варваров территорию современной Италии вместе с Римом, часть Испании и южное побережье Средиземного моря. Почему византийцам так и не удалось там закрепиться?
Во-первых, это свидетельствует, что к тому времени пути Запада и Востока Римской империи разошлись окончательно. Восточная Римская империя постепенно переходила на греческие традиции не только в культуре, но и в системе управления. На Западе главенствующая роль осталась за латынью. Это стало одним из первых проявлений нараставшего культурно-цивилизационного отчуждения между разными частями некогда единого государства.
Во-вторых, во время Великого переселения народов Восточная Римская империя более успешно противостояла натиску варваров, нежели Западная. И хотя варвары несколько раз осаждали Константинополь и регулярно опустошали Балканы, на Востоке империя смогла выстоять, в отличие от Запада. Поэтому было уже поздно, когда при Юстиниане византийцы решились отвоевать Запад от варваров. К тому времени этнокультурный и политический ландшафт там необратимо поменялся. Пришедшие туда остготы и вестготы за несколько десятилетий перемешались с местным римским населением, и для них византийцы считались чужаками.
В-третьих, непрерывные войны против варваров на Западе и против Персии на Востоке сильно подорвали силы Византийской империи. К тому же именно в это время она серьезно пострадала от эпидемии бубонной чумы (Юстинианова чума), после которой пришлось еще долго и тяжело восстанавливаться. По некоторым подсчетам, в Юстинианову чуму погибло до трети населения империи.
«Темные века»
Именно поэтому столетием позднее, во время арабского нашествия, Византия потеряла почти все Восточное Средиземноморье — Кавказ, Сирию, Палестину, Египет и Ливию?
По этой причине тоже, но не только. В VI-VII веках Византия сильно перенапряглась под тяжестью внутренних и внешних вызовов. При всех своих успехах Юстиниан не смог преодолеть религиозный раскол, раздиравший империю еще с IV века. Внутри христианства появились противостоящие друг другу течения — никейство, арианство, несторианство, монофизитство. Их поддерживали жители восточных провинций, а Константинополь их жестоко преследовал за ересь.
Поэтому в Египте или Сирии местные христиане-монофизиты с радостью встретили арабских завоевателей, потому что надеялись, что те не будут мешать им верить в Бога так, как они считают нужным, в отличие от ненавистных греков-халкидонитов. Кстати, поначалу так оно и было. Другой пример касается 614 года. Тогда евреи помогли взять Иерусалим персам, с которыми византийцы вели затяжную и кровопролитную войну. По некоторым версиям, причина была простой — Ираклий собирался насильно обратить евреев в христианство.
Собор Святой Софии, построенный при императоре Юстиниане I
Повлияли ли на ослабление Византии климатические изменения, случившиеся в это же время?
Византия всегда была подвержена воздействую природных факторов. Например, в 526 году сильное землетрясение полностью уничтожило один из крупнейших городов империи — Антиохию. Климатический пессимум раннего средневековья привел к заметному похолоданию. Тогда даже замерзал Босфор, и громадные льдины с грохотом бились о городские стены Константинополя, что вызывало страх и ужас у его жителей, ожидавших конца света.
Безусловно, климатический пессимум вкупе с сокращением экономической базы империи из-за потери многих восточных провинций сильно ее ослабил. Когда под натиском арабов Константинополь утратил контроль над Египтом, издавна снабжавшим его хлебом, это стало для Византии подлинной катастрофой. Когда все подобные факторы совпали, Восточная Римская империя на два столетия погрузилась в «темные века».
Историк Андрей Андреев говорил, что европейская юриспруденция основывается на дигестах Юстиниана, найденных в Италии в XI веке. Вы рассказывали, что накануне этого в Византии были «темные века», после которых византийское законодательство включило в себя многие нормы варварского права. «Темные века» в истории Византии — это что?
Термин заимствован в историю Византии из западной культурной традиции, где «темными веками» именовался период времени от падения Западной Римской империи в конце V века до «Каролингского возрождения» в конце VIII века. В Восточной Римской империи «темные века» отсчитывались от арабских завоеваний VII века и аваро-славянского нашествия на Балканы. Эта эпоха закончилась в середине IX века, что совпало с концом византийского иконоборчества, а потом и утверждением Македонской династии.
«Темные века» — это неоднородный и неоднозначный исторический период, когда Византия то стояла на краю окончательной гибели, то одерживала крупные победы над своими врагами. С одной стороны, в империи наблюдался явный культурный упадок: надолго прекратилось монументальное строительство, были утрачены многие приемы античной архитектуры и искусства, перестали переписываться древние книги.
С другой стороны, все это парадоксальным образом привело к проникновению византийских культурных традиций на Запад. Такие шедевры, как росписи папской церкви Санта-Мария-Антиква в Риме или фрески в лангобардском храме в Кастельсеприо под Миланом, в то время могли создать только византийские мастера. Мусульманское нашествие на Востоке приводило к тому, что местное христианское население целыми провинциями переселялось на Запад. Известен случай, когда после одного арабского рейда на Кипр почти все жители Константианы — главного города острова — мигрировали на Балканы.
Аббасидский халиф аль-Мамун отправил посланника византийскому императору Феофилу
Иллюстрация: неизвестный художник XIII века / Biblioteca Nacional de España
«Византийское содружество наций»
То есть «темные века» имели и положительные стороны?
Да, после пресечения римской государственной традиции и некоторой варваризации государственного управления и права эти самые вчерашние варвары стали быстрее вливаться в византийское общество. Активно работающие социальные лифты и вертикальная динамика позволили империи сравнительно быстро восстановиться после «темных веков». К тому же Византия в это время смогла вовлечь в орбиту своего политико-экономического и культурного влияния большинство соседних народов, что придало им мощный импульс для дальнейшего развития. Историк Дмитрий Оболенский этот феномен назвал «Византийским содружеством наций». Взять хотя бы письменность, которую от византийцев получили готы, большинство славян, грузины, армяне и кавказские албанцы.
Древняя Русь входила в это «Византийское содружество наций»?
Частично. Русь в отношениях с Византией вообще занимала особенное положение. Политически она никак не зависела от Константинополя. Исключением был правитель Тмутараканского княжества, входивший в политическую систему державы Рюриковичей и одновременно имевший статус византийского архонта. Это типичный пример двойной легитимации — нередкого явления в истории взаимоотношений крупных империй и их окраин.
Но в церковном и культурном отношении зависимость Руси от Византии существовала очень долго. На протяжении нескольких веков Русская церковь была частью Константинопольского патриархата. Все, что мы теперь ассоциируем с Древней Русью — храмы и купола на них как символ небесного свода, иконы, фрески, мозаики, книги, — является византийским наследием. Даже большинство современных русских имен, появившихся у нас вместе с христианством, имеют древнегреческое или древнееврейское происхождение.
Такая культурно-религиозная экспансия была целенаправленной политикой Константинополя. Например, после разгрома Первого Болгарского царства в 1014 году императором Василием II Болгаробойцей византийцам в числе трофеев досталось много славянских церковных книг, которые им оказались совершенно ненужными, поскольку церковную структуру на этой территории те собирались формировать на греческом языке.
Крещение княгини Ольги в Константинополе
Картина Ивана Акимова, ок. 1792 г.
Поэтому все эти книги отправились на Русь, которая совсем недавно приняла от Византии христианство. Так к нашим предкам пришел церковнославянский язык (на самом деле это вариант древнеболгарского языка) и письменная культурная традиция. Одна из древнейших русских книг «Изборник 1076 года» — это переписанная на Руси копия «Изборника» болгарского царя Симеона I.
Насколько сильным было греческое влияние на Русь в поздневизантийскую эпоху? Историк Михаил Кром в интервью «Ленте.ру» рассказывал, что уже после падения Константинополя в 1453 году и женитьбы Ивана III на Софье Палеолог в Москве перенимали не только византийскую терминологию вроде термина «самодержец» (автократор), но и давно забытые на своей родине обычаи и придворные церемонии.
Монгольское нашествие на Русь и падение Константинополя в 1204 году сильно нарушили связи Руси с Византией. Это даже заметно по сохранившимся древнерусским текстам. Начиная с XIII века Константинополь потихоньку исчезает с горизонта русской жизни, но не окончательно.
В церковной сфере Византия по-прежнему оказывала здесь серьезное влияние, особенно с того времени, когда после монгольского нашествия на Руси выявились две соперничающие политические силы — Москва и Великое княжество Литовское. Когда киевский митрополит переехал сначала во Владимир, а потом в Москву, в подчиненных Литве западнорусских землях регулярно пытались создать свою митрополию. В Константинополе этой ситуацией успешно манипулировали — то признавали отдельную митрополию в Великом княжестве Литовском, то в этом споре становились на сторону Москвы.
Но тут главное другое — если западнорусские земли (Галицко-Волынское княжество и Великое княжество Литовское) под воздействием контактов со своими западными соседями вошли в европейский политический мир, то в северо-восточной Руси (в Москве или в Твери) утвердилась политическая модель по домонгольскому византийскому образцу. Когда Москва окрепла и усилилась, она действительно принялась подражать Константинополю и стремилась стать новым сакральным центром.
«Неправда Запада»
Отсюда и царский титул у Ивана Грозного?
Да, а также стремление поставить в Москве собственного патриарха. Дело в том, что Константинополь считал себя одновременно и Новым Римом, и Новым Иерусалимом. Именно там были сосредоточены все главные реликвии империи — Животворящий крест, терновый венец Христа и многие другие святыни, увезенные в Европу крестоносцами после взятия города в 1204 году. Позднее Москва подражала и Константинополю как Новому Риму (отсюда «город на семи холмах»), и Иерусалиму. Иными словами, Константинополь был средоточием многих римско-языческих и восточнохристианских традиций и церемоний, воспринятых Москвой именно в византийском виде.
Вы сказали про взятие и разграбление европейскими крестоносцами Константинополя в 1204 году. Историк Александр Назаренко считает, что именно этот момент стал точкой перелома в восприятии русскими людьми своих западных соседей, после чего и началось «культурно-цивилизационное размежевание католического Запада и православного Востока». Еще я читал, что именно с этого события восходит традиция антизападной пропаганды на Руси, которую здесь вели византийские церковники. Но стало ли оно началом заката некогда могущественной империи?
В политическом отношении 1204 год стал полной катастрофой для Византии, ненадолго распавшейся на несколько государств. Что касается религиозной сферы, то здесь ситуация даже парадоксальнее. До 1204 года Русь действительно постоянно находилась в церковном контакте с Западом, даже несмотря на схизму 1054 года. Как мы теперь знаем, в XII веке русские паломники посещали Сантьяго-де-Компостела (Испания), их граффити недавно нашли в Сен-Жиль-дю-Гарде, Понсе (Франция) и Лукке (Италия).
Взятие Константинополя крестоносцами
Фрагмент картины Эжена Делакруа / Wikipedia
Например, когда в XI веке итальянцы похитили и вывезли в Бари мощи святого Николая, для византийцев это событие стало катастрофой, а на Руси по этому случаю быстро установили новый религиозный праздник, получивший в народе название Николы Вешнего. Однако взятие Константинополя латинянами в 1204 году на Руси восприняли не менее болезненно, чем в самой Византии.
Во-первых, традиции антилатинской дискуссии древнее событий 1204 года. Богословское осмысление «неправды Запада» началось сперва в Византии, а потом и на Руси, примерно с Фотиевого раскола IX века. Во-вторых, на это накладывалось формирование древнерусской идентичности — подобные процессы всегда идут через отталкивание от Другого.
В данном случае речь шла об отрицании тех, кто иначе молился и не так причащался. В этих условиях византийская антизападная полемика воспринималась на Руси гораздо сильнее и ложилась на благодатную почву. Поэтому Русская церковь в вопросе сохранения чистоты веры оказалась строже Константинополя, который ради собственного выживания заключал с Ватиканом Лионскую унию 1274 года и Флорентийскую унию 1439 года.
На ваш взгляд, Флорентийская уния и помощь Запада могли спасти Византию от окончательного краха или империя к тому времени уже была обречена?
Конечно, к этому времени Византия себя изжила и была обречена. Даже удивительно, как она вообще смогла протянуть до середины XV века. На самом деле империя должна была пасть еще в конце XIV века, когда турки-османы осадили и едва не взяли Константинополь. Византия смогла просуществовать еще полвека благодаря вторжению Тамерлана, разгромившего османского султана Баязида I в битве при Анкаре в 1402 году. Что касается Запада, то после Флорентийской унии он действительно пытался помочь грекам. Но собранный под эгидой Ватикана крестовый поход против турок-османов завершился поражением европейских рыцарей в битве при Варне в 1444 году.
Крымский осколок Византии
Сейчас у нас иногда любят говорить, что Запад постоянно обманывал Византию и в итоге оставил ее на растерзание туркам.
Если речь идет о событиях XV века, то это совсем не так. Византийцы точно так же пытались обмануть латинян — про их коварство хорошо знали не только на Западе. У нас на Руси еще в начале XII века летописец писал, что «греки лукавы суть». Из воспоминаний Сильвестра Сиропула видно, что во Флоренции византийцы совершенно не желали подписывать унию, но у них просто не оставалось другого выхода.
Если говорить про турок, то к середине XV века они захватили почти все Балканы и уже угрожали другим европейским странам, а Константинополь оставался у них в глубоком тылу. Единственными, кто реально помогал византийцам оборонять его во время осады 1453 года, были генуэзцы. Так что подобные упреки я считаю несправедливыми — к сожалению, их у нас очень часто используют для политизации событий прошлого.
Княжество Феодоро в Крыму, пережившее Византию на 20 лет, стало последним ее осколком?
Да, это поздневизантийское государство пало в 1475 году наряду с последними генуэзскими крепостями в Крыму. Но проблема в том, что мы еще очень мало знаем об истории Феодоро. Большинство сохранившихся источников о нем — это генуэзские нотариальные документы и письма. Известны надписи княжества Феодоро, где одновременно присутствуют собственные символы (крест с именем Иисуса Христа), генуэзский крест и орел династии Комнинов, правителей Трапезундской империи. Так Феодоро пыталось лавировать между мощными силами в регионе, сохраняя при этом самостоятельность.
Известно что-либо об этническом составе населения Феодоро?
Он был очень пестрым, потому что Крым похож на мешок, в который все постоянно влезают, а обратно оттуда выбраться уже никак нельзя. Поэтому там издревле оседали самые разные народы — скифы, сарматы, аланы, древние греки и прочие. Затем в Крым пришли готы, чей язык сохранялся там до XVI века, а потом и тюрки с крымчаками и караимами. Все они между собой постоянно перемешивались — если верить письменным источникам, в Феодоро нередко чередовались греческие, готские и тюркские имена.
Как вы полагаете, Османская империя стала в некотором смысле наследницей погибшей Византии или, как говорил Солженицын про другой случай, соотносилась с ней как убийца с убитым?
О полном подражании Османской империи Византии говорить нельзя хотя бы потому, что это было мусульманское государство, основанное на других началах — например, турецкий султан считался халифом всех мусульман. Но Мехмед II Завоеватель, взявший Константинополь в 1453 году, в юности жил в византийской столице в качестве заложника и многое оттуда воспринял.
Вступление Мехмеда II в Константинополь
Фрагмент картины Жана-Жозефа Бенжамен-Констана / Wikipedia
К тому же до этого турки-османы захватили в Малой Азии государство турок-сельджуков — Румский султанат. Но что означает слово «Рум»?
Искаженное название Рима?
Совершенно верно. Так издревле на Востоке именовали сначала Римскую империю, а потом и Византию. Поэтому в системе власти Османской империи можно заметить некоторые византийские черты. От Константинополя, например, Стамбул воспринял идею безусловного господства над огромным пространством от современной Молдавии до Египта. Схожие признаки можно найти в управленческих аппаратах обоих государств, хотя все бюрократические империи немного похожи друг на друга.
А что Россия? Наша страна может считаться преемницей Византии? Стала ли она Третьим Римом, о чем когда-то писал старец Филофей?
Россия всегда очень этого хотела, но в самой Византии никогда не существовало концепции Третьего Рима. Наоборот, там считалось, что Константинополь навсегда останется Новым Римом, а другому никогда не бывать. К середине XV века, когда Византия стала крохотным и слабым государством на окраине Европы, ее главным политическим капиталом стало владение непрерывной тысячелетней римской имперской традицией.
После падения Константинополя в 1453 году эта традиция окончательно пресеклась. Поэтому никакое иное христианское государство, каким бы могущественным оно ни было, хотя бы в силу отсутствия исторической легитимности не могло и не может претендовать на статус преемника Рима и Константинополя.