что написал гитлер в книге майн кампф

Больше всего в многостраничных гитлеровских писаниях отталкивает то, что темы добра и милосердия – в них даже не поднимается.

Нацистская библия «Майн Кампф» производит гнетущее впечатление. Ее писал человек, напрочь лишенный душевной теплоты.

Книга выносит вердикт множеству философских проблем. Моральным объявляется «следование Природе».

Словно ответы на все человеческие вопросы уже даны биологией. И выше своей природы Человек подняться не может.

Даже служение Богу, по Гитлеру, – неукоснительное следование «установленным Им биологическим истинам».

Пример странного высказывания Гитлера: такая философия объявляется «высшим прозревшим идеализмом (?)».

И это при том, что подростком Гитлер хотел стать священником («Майн Кампф»). Диковинный это был пастор, если бы это произошло.

Кроме того, в противоположность недовольным немецким интеллектуалам Гитлер считал, что радикальные перемены в Германии возможны. Немцев можно распропагандировать и изменить. Науке пропаганды нужно учиться у марксистов.

Марксисты первые поняли, «идеи становятся материальной силой, овладев сознанием масс».

Пусть слова «о преодоления национального позора»… о том, что «общее выше личного» – обратятся не к разуму, а немецкому сердцу.

Любопытно, что следуя такой логике, будущий вождь был уверен в победе именно потому, что «немецкое сердце» (в его воображении) было черным. Как по-другому такую убежденность понять?

Ведь ясно, что когда война объявляется «героическим свершением», нормального человека должно коробить.

Не «мечи перекуем на орала», а орала перекуем на мечи. Слова Гитлера на митинге – «возьмем мечи и размозжим головы врагов!» (Гюнтер). Здравый рассудок отказывается такое понять.

Только черное сердце не чувствует, что что-то не так, когда целый еврейский народ объявляется «от рождения порочным и вредительским»…

Не менее чудовищно, что ты считаешься плохим только на том основании, что государственные чиновники относят тебя к «преступному этносу», хотя возможно ты даже ничего не знал о предках. И, тем не менее, подлежишь репрессии и ущемлению в правах.

Как выразил это поэт Борис Слуцкий:

Евреи хлеба не сеют,
Евреи в лавках торгуют,
Евреи раньше лысеют,
Евреи больше воруют.
Евреи – люди лихие,
Они солдаты плохие:
Иван воюет в окопе,
Абрам торгует в рабкопе.
Я это слышал с детства,
Скоро совсем постарею,
Но все никуда не деться
От крика: «Евреи, евреи!»
Не торговавши ни разу,
Не воровавши ни разу,
Ношу в себе, как заразу,
Проклятую эту расу.

Есть в «Майн Кампф» и смешные страницы. Почти анекдотически, словно пацан во дворе, вождь нации пространно рассуждает о пользе бокса для воспитания «правильного» немецкого юноши. Тот должен уметь постоять за себя… И о бесполезности фехтования – аристократической забавы, не применимой на улице и которой праздно забавлялось немецкое студенчество (выходцы высших и средних классов) в прошлом.

Фехтование красиво, бокс эффективен. Владеющий боксом молодой человек стоит трех фехтовальщиков. Быстр, увертлив, агрессивен. Поэтому нордическим арийцам стоит учиться боксу у англичан.

Такие рассуждения, конечно, и сейчас прекрасно гармонируют с сознанием дворового гопника (в этом разгадка популярности нацизма среди определенных слоев молодежи… он им понятен – «бей чужих!», «слабый должен подчиняться»), но удивляет: как духовные лидеры Германии того времени это не замечают?

Импонировал бы дворовому «авторитету» и гитлеровский примитивный расизм, находящий теоретическое обоснование в дарвинизме, – «никогда не найдешь лисицу, испытывающую добрые чувства к гусю, или кота с нежностью относящегося к мыши» («Майн Кампф»). Тут реалии природной жизни механически переносятся на общество.

Люди с их нравственной жизнью приравниваются к животным. Бытие народов редуцируется к существованию биологических видов.

Хотя, надо признать, дарвиновская теория действительно хорошо вписывалась в идейный континуум империалистического соперничества, и, видимо, поэтому подвергалась критике рядом биологов ( см. Кропоткин).

Гитлером же она используется настолько часто, что становится главной отсылочной базой.

Звучат демонические заклинания – «во Вселенной, где планеты вращаются вокруг звезд, а луны – планет, сильные – господа слабых, и нет другого закона для Рода Человеческого» («Майн Кампф»).

Слабые должны терпеть унижения и ограничиваться в размножении. Загрязнение «высшей» крови низшей – недопустимо. Сильные чистокровные особи (арийцы) не смешивают генетический материал с неполноценными. Менее жизнеспособными… Это отразится на генофонде нации.

Генофонд пострадает и от скрещивания умной особи с глупой.

Наконец, немцы с совсем никудышными генами стерилизуются в рамках «расовой гигиены».

Расовая теория напоминает подход к выведению пород домашних животных. Словно фюрер консультировался у зоотехника. Или кинолога.

Генетическая тема углубляется его последователями. Фюрер становится у них уже не просто «спасителем нации», но гением-первооткрывателем великого закона «генетического неравенства людей».

«Что ты из себя представляешь, что я из себя представляю, чего я могу добиться в жизни – все это предопределено нашими генами» (доктор наук Вальтер Гросс).

Общечеловеческой морали – нет. Общечеловеческие ценности – выдумка. Мораль господ отличается от философии тщедушных.

Рабу следует принять себя. Свою рабскую натуру. Тихо служить господам. За это он получит радостное, спокойное существование. Рачительный хозяин будет о нем заботиться. Хорошо кормить и оберегать. Удовлетворит насущные потребности.

В подчинении раб наиболее полно актуализирует скрытые холуйские потенции. Что принесет ему наслаждение и счастье. А для некоторых (душевно «нижних») хозяйская плетка станет источником сладости.

Их ждет планомерный, созидательный труд. Технический и культурный прогресс под началом арийцев.

Этот гитлеровский тезис можно найти еще у Аристотеля, который «проницательно» писал в «Политике», что «раб по природе тот, кто может принадлежать другому (потому он и принадлежит другому)».

То есть фашизм в буквальном смысле толкает нас из современной эпохи в темные, варварские века, когда такие рассуждения были возможны.

Низшие расы нуждаются в господстве над ними. Межрасовые браки категорически запрещаются (Закон о немецкой крови). А лучший выход для элементов с плохой наследственностью – вообще не заводить детей и взять на воспитание отпрысков генетически здоровых пар. Будущее здоровье нации – прежде всего. (Нельзя портить «арийскую породу»).

Каково людям с «плохой наследственностью» не иметь родных детей – никто, разумеется, не думает. «Интересы нации выше личных». Эта мысль проходит у Гитлера рефреном.

Всего от 75 до 100 тыс. человек. Программа насильственной эвтаназии была настолько кровь леденящей, что вызвала протесты даже внутри нацисткой партии и была прекращена.

Тут просматривается определенная зверская логика. Если нация и ее интересы есть абсолютно высшее, можно преступать любые моральные ограничения, так как через это ты служишь Абсолюту. Что априорно оправдывает любые твои действия, совершаемые во имя «высшей цели».

И даже когда тебе жалко умертвлять психически-больных детей, ты должен подавить в себе эту жалость. Поддержание их беспомощного существования – объективно ложится тяжелым грузом на общество. Только так ты станешь настоящим, железным Homo Nazi.

Напротив, те многие, кто забирает своих родственников из государственных лечебниц, спасая от смерти, выступают уже отступниками от объединяющей всех граждан задачи. Уклонистами от общего дела служения процветанию Рейха.

Ставя служение нации выше служения отдельному индивиду производится дегуманизация человека. Новый «нацистский» homo оказывается поэтому неполноценен. Нельзя представить полноценного человека, лишенного автономной морали и заменяющего ее моралью коллективной.

Идея того, что высшее призвание немца – отдаться Германии, в конечном счете, лишает его человечности.

Таким образом, нацист – не сверхъчеловек. Он – недочеловек. Как это не страшно прозвучит, он сродни стадному животному. И поэтому и о никакой «совести нацистов» (о которой пишет, например, Кунц) говорить не приходится. У них – нет совести.

Но удивительно, что возможность такого хода европейской цивилизации предсказал еще Достоевский. В «Дневнике писателя» он пишет, что цивилизованный человек может очень даже просто потерять лицо. Поскреби его культуру немножко, и еще неизвестно что под ней окажется!

Впрочем, найти веселых исполнителей сразу все-таки оказалось непросто.

Гитлер признается, что когда впервые начал проповедовать свои идеи на стройке, где работал чернорабочим, товарищам они не понравились. Они обещали сбросить с лесов, если «не заткнется» («Майн Кампф»), и ему пришлось срочно уволиться. Жизнь надо было сохранить для будущего Германии.

Симптоматичное признание. Оказывается, рабочие были готовы противостоять нацизму гораздо более активно, чем университетские мужи. Видимо, по причине своего низкого «себялюбия», которое фюреру так антипатично…

Рабочим национализм был свойственен гораздо меньше, чем принято думать. Некоторые работяги (по свидетельству «Майн Кампф») были откровенно враждебны ему. Над их якобы «испорченным разумом» надо напряженно работать, чтобы «просветить» и развернуть в правильном направлении.

История объявляется им (Гитлер любил исторические книги) не процессом общественного развития и не свершением индивидуальных судеб в выпавших на долю обстоятельствах, а вечным сражением этносов за преобладание и доминирование. Это он вынес из исторических трудов, которые читал ребенком. Описания завоевательных войн и античных походов. Картины имперского величия.

Консервативная профессура, тяготеющая к рафинированному аристократизму, такую плебейскую воинственность принять была не готова. Но она же эти книги и писала.

А теперь смотрит на диктатора с опаской… Гитлер – человек далеко не ее круга.

Адольф платит интеллектуалам той же монетой. По причине длительного пребывания на социальном дне он чувствует презрение к старым государственным центрам. В том числе Университету (куда его не приняли), парламенту, культурным институтам.

По факту он не получил аттестата даже о среднем образовании, что не мешает ему впоследствии выступать с лекциями перед преподавателями университетов. Уверовав в свой гений, он часто сочиняет текст выступления на ходу, ориентируясь на реакцию аудитории.

«Германская образовательная система…» – заявляет он – «имеет экстраординарное количество слабостей. Она крайне одностороння и нацеливается на производство чистого знания в ущерб преподаванию практических навыков. Индивидуальный характер не развивается в той степени, в какой его можно развить. Мало внимания уделяется воспитанию чувства ответственности. Не культивируется воля. Вместо сильных личностей производятся пассивные «многознайки» (знающие все понемногу, основательно – ничего)» («Майн Кампф»).

Это критику можно было даже принять, если не знать какие «сильные личности» подразумевается.

Почтение у Гитлера вызывает только армия.

Орудия убийства, субординация, воинские марши вообще пленяют низкие натуры… Из «салабонов» и «духов» в армии лепят мужчин. Маменькины сынки мужают. Обретают энергию и смысл. Приобщаются к национальному организму. Живая сталь солдатских тел чарует.

«Армия тренирует людей и объединяет классы. Возможно ее единственная ошибка – установление однолетней воинской службы для выпускников средних школ. Это была ошибка, так как нарушился принцип абсолютного равенства и более образованные индивидуумы оказывались отделенными от народа» («Майн Кампф»).

Армейская школа жизни рихтует индивида. Учит дисциплине и строю. Он теперь живет в национальном организме, а не в лживом интернациональном братстве «черных полуобезьян, славян, китаез и т.д.» («Майн Кампф»).

Диктатор постоянно ссылается на день, когда получил боевое крещение. Как попав под ураганный огонь, его обагрила, как вода из церковной купели, кровь павших товарищей. Вспоминает экстатическое состояние духа, которое в тот момент испытал… Душа полетела в небо! Другим ключевым пунктом нацистской пропаганды стала героизация войны.

В гитлеровских воспоминаниях нет описания ужаса и страха смерти. Получается, она не так уж страшна.

Гибель в солдатском строю, штурмуя вражеские позиции, – «пик героизма». Ранения – предмет гордости.

На фронте Гитлер впервые ощутил себя человеком. Кем-то, кто имеет значение. Он стал кому-то нужен. С ним начали считаться. Он перестал быть пустым местом.

Вопрос: почему нации вообще должны враждовать, а не сотрудничать? – даже не обсуждается.

Наследуемая историческая ситуация, при которой мир разделен между отдельными территориальными образованиями – это еще не причина для того, чтобы миллионы гибли в войнах.

Абсурдная картина. Обученные убивать люди, организованные в подразделения по методу убийств, сходятся на полях сражений уничтожать друг друга. Травить газами. Резать.

А потом они заключают в Женеве соглашения, как убивать более гуманно… Без чрезмерной жестокости. И получать за это награды. Правительства награждают тех, кто убивает по приказу.

Летчик нажимает кнопку бомболюка, и много километров внизу жители превращаются в пыль. Взрывная волна вместе с дымом разносит их прах.

Храброго танкиста вместе с танком сжигают огнеметы. Обугленный механизм становится бронированной гробницей.

Летят обгорелые птицы. В лесу ревут от ужаса звери.

Зато Э. М. Ремарк потом красиво напишет «о поколении, которое погубила война, о тех, кто стал ее жертвой, даже если спасся от снарядов».

Все меньше осталось
Хороших солдат
Их гложет усталость
Убивать не хотят.

Как же получилось, что архаичные племенные речевки: «Да здравствует нация – разящая как единый кулак! Национальные интересы превыше всего!» – оказались более востребованными, чем замысловатых сетований университетских интеллектуалов?

Впрочем сами эти интеллектуалы национализму были совсем не чужды. И гитлеровские «откровения» воспринимали вполне сочувственно.

——————————————-
Отрывок из моей статьи в журнале «Философия и культура»

Источник

13 октября 1933 г. (сокращенно)
1939 г. (полностью)Тип СМИПечать
(в твердом переплете и в мягкой обложке )Страницы720ISBN978-0395951057 (1998) пер. от Ralph Manheim Категория

СОДЕРЖАНИЕ

Заголовок

СОДЕРЖАНИЕ

Расположение глав следующее:

Анализ

Антисемитизм

Lebensraum («жизненное пространство»)

В главе «Восточная ориентация или восточная политика» Гитлер утверждал, что немцам нужно « Lebensraum» на Востоке, «историческая судьба», которая должным образом взращивает немецкий народ. Гитлер считал, что «организация образования русского государства не была результатом политических способностей славян в России, а лишь прекрасным примером государственно-образующей эффективности немецкого элемента в низшей расе».

В Mein Kampf Гитлер открыто заявил о будущей германской экспансии на Востоке, предвещая Generalplan Ost :

И поэтому мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешнеполитическими тенденциями нашего предвоенного периода. Мы возьмем то место, где остановились шестьсот лет назад. Мы останавливаем бесконечное немецкое движение на юг и запад и обращаем свой взор на земли на востоке. Наконец-то мы отказываемся от колониальной и торговой политики довоенного периода и переходим к почвенной политике будущего. Если мы говорим о почве в Европе сегодня, мы можем в первую очередь иметь в виду только Россию и ее вассальные приграничные государства.

Популярность

Современные наблюдения

Из-за расистского содержания и исторического воздействия нацизма на Европу во время Второй мировой войны и Холокоста она считается весьма противоречивой книгой. Критика исходит не только от противников нацизма. Итальянский фашистский диктатор и нацистский союзник Бенито Муссолини также критиковал книгу, говоря, что это «скучный фолиант, который я никогда не мог прочитать», и отмечая, что убеждения Гитлера, выраженные в книге, были «не более чем банальностью. клише «.

В своей книге «Угроза стада» 1943 года австрийский ученый Эрик фон Кюхнельт-Леддин описал идеи Гитлера в « Майн кампф» и других местах как «настоящее сокращение ad absurdum « прогрессивной »мысли» и выявляет «любопытное отсутствие оригинальной мысли», которое показывает Гитлер не предлагал никаких новаторских или оригинальных идей, а был просто « виртуозом банальностей, которые он может повторить, а может и не повторить под видом« нового открытия »». Заявленная цель Гитлера, пишет Кюнельт-Леддин, состоит в том, чтобы подавить индивидуализм во имя политического цели:

Поздний анализ

О переводе

История немецких публикаций

Книгу также можно было купить в виде двухтомника во время правления Гитлера, и она была доступна в мягкой и твердой обложке. Издание в мягкой обложке содержало оригинальную обложку (как показано в верхней части этой статьи). У издания в твердом переплете был кожаный корешок с досками, обтянутыми тканью. На обложке и корешке было изображение трех коричневых дубовых листьев.

Критическое издание 2016 г.

После смерти Гитлера авторские права перешли к правительству Баварии, которое отказалось разрешить его переиздание. Срок действия авторских прав истек 31 декабря 2015 г.

12 декабря 2013 года правительство Баварии прекратило финансовую поддержку аннотированного издания. IfZ, которая готовила перевод, объявила, что намерена продолжить публикацию после истечения срока действия авторских прав. Издание IfZ запланировало выпуск Mein Kampf в 2016 году.

Аннотированное издание Mein Kampf было опубликовано в Германии в январе 2016 года и было распродано в течение нескольких часов на немецком сайте Amazon. Двухтомное издание включало около 3500 заметок и было почти 2000 страниц.

Публикация книги вызвала общественные дебаты в Германии и разделила реакцию еврейских групп: одни поддерживали, а другие противились решению о публикации. Немецкие официальные лица ранее заявляли, что ограничат публичный доступ к тексту из опасений, что его переиздание может вызвать неонацистские настроения. Некоторые книжные магазины заявили, что не будут продавать книгу. Берлинский книжный магазин Dussmann заявил, что один экземпляр имеется на полках в разделе истории, но он не будет рекламироваться, а другие экземпляры будут доступны только по заказу. К январю 2017 года было продано более 85000 экземпляров немецкого аннотированного издания.

Английские переводы

Текущая доступность

В других странах действуют различные ограничения или особые обстоятельства.

Франция

1 января 2016 года, через семьдесят лет после смерти автора, книга «Майн кампф» стала достоянием общественности во Франции.

Индия

С момента своей первой публикации в Индии в 1928 году « Майн Кампф » пережила сотни изданий и было продано более 100 000 экземпляров. «Майн кампф» была переведена на различные индийские языки, такие как хинди, гуджарати, малаялам, тамильский и бенгали.

Израиль

Отрывок из « Майн кампф» на иврите был впервые опубликован в 1992 году издательством Akadamon тиражом 400 экземпляров. Затем полный перевод книги на иврите был опубликован Еврейским университетом Иерусалима в 1995 году. Переводчиком был Дан Ярон, пенсионер из Вены, переживший Холокост.

Латвия

5 мая 1995 года перевод книги « Майн кампф», выпущенный небольшим латвийским издательством Vizītkarte, начал появляться в книжных магазинах, что вызвало реакцию латвийских властей, которые конфисковали около 2000 экземпляров, попавших в книжные магазины, и предъявили обвинение директору издательства. Петерис Лаува с нарушениями в соответствии с законом о борьбе с расизмом. В настоящее время публикация « Майн кампф» в Латвии запрещена.

Нидерланды

Россия

Швеция

Турция

Соединенные Штаты

Доступность онлайн

Продолжение

После неудачного выступления партии на выборах 1928 года Гитлер считал, что причиной его поражения было непонимание его идей общественностью. Затем он удалился в Мюнхен, чтобы продиктовать продолжение « Майн Кампф», чтобы развить ее идеи и уделить больше внимания внешней политике.

Смотрите также

использованная литература

Источник

Рецензия на книгу «Майн Кампф» Адольфа Гитлера.

Рецензия написана в 1940 году Джорджем Оруэллом (автор романа-антиутопии о Старшем Брате «1984»)

Символичной для нынешнего бурного развития событий стала осуществленная год назад публикация издательством Hurst and Blackett полного текста «Майн кампф» в явно прогитлеровском духе. Предисловие переводчика и примечания написаны с очевидной целью приглушить яростный тон книги и представить Гитлера в наиболее благоприятном свете. Ибо в то время Гитлер еще считался порядочным человеком. Он разгромил немецкое рабочее движение, и за это имущие классы были готовы простить ему почти все. Как левые, так и правые свыклись с весьма убогой мыслью, будто национал-социализм – лишь разновидность консерватизма.

Потом вдруг выяснилось, что Гитлер вовсе и не порядочный человек. В результате «Херст энд Блэкетт» переиздало книгу в новой обложке, объяснив это тем, что доходы пойдут в пользу Красного Креста. Однако, зная содержание книги «Майн кампф», трудно поверить, что взгляды и цели Гитлера серьезно изменились. Когда сравниваешь его высказывания, сделанные год назад и пятнадцатью годами раньше, поражает косность интеллекта, статика взгляда на мир. Это – застывшая мысль маньяка, которая почти не реагирует на те или иные изменения в расстановке политических сил. Возможно, в сознании Гитлера советско-германский пакт не более чем отсрочка. По плану, изложенному в «Майн кампф», сначала должна быть разгромлена Россия, а потом уже, видимо, Англия. Теперь, как выясняется, Англия будет первой, ибо из двух стран Россия оказалась сговорчивей. Но когда с Англией будет покончено, придет черед России – так, без сомнения, представляется Гитлеру. Произойдет ли это на самом деле – уже, конечно, другой вопрос.

Он также постиг лживость гедонистического отношения к жизни. Со времен последней войны почти все западные интеллектуалы и, конечно, все «прогрессивные» основывались на молчаливом признании того, что люди только об одном и мечтают – жить спокойно, безопасно и не знать боли. При таком взгляде на жизнь нет места, например, для патриотизма и военных доблестей. Социалист огорчается, застав своих детей за игрой в солдатики, но он никогда не сможет придумать, чем же заменить оловянных солдатиков; оловянные пацифисты явно не подойдут. Гитлер, лучше других постигший это своим мрачным умом, знает, что людям нужны не только комфорт, безопасность, короткий рабочий день, гигиена, контроль рождаемости и вообще здравый смысл; они также хотят, иногда по крайней мере, борьбы и самопожертвования, не говоря уже о барабанах, флагах и парадных изъявлениях преданности. Фашизм и нацизм, какими бы они ни были в экономическом плане, психологически гораздо более действенны, чем любая гедонистическая концепция жизни. То же самое, видимо, относится и к сталинскому казарменному варианту социализма. Все три великих диктатора упрочили свою власть, возложив непомерные тяготы на свои народы. В то время как социализм и даже капитализм, хотя и не так щедро, сулят людям: «У вас будет хорошая жизнь», Гитлер сказал им: «Я предлагаю вам борьбу, опасность и смерть»; и в результате вся нация бросилась к его ногам. Возможно, потом они устанут от всего этого и их настроение изменится, как случилось в конце прошлой войны. После нескольких лет бойни и голода «Наибольшее счастье для наибольшего числа людей» – подходящий лозунг, но сейчас популярнее «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Коль скоро мы вступили в борьбу с человеком, провозгласившим подобное, нам нельзя недооценивать эмоциональную силу такого призыва.

Другие планеты: шесть интересных произведений в жанре фантастики

Книг с действиями, происходящими на других планетах, множество, но истории из этой подборки небольшие по объему и обязательно интересные!

В посте нет файлов книг, только обзоры.

1. «Зовите меня Джо» («Call Me Joe») Пол Андерсон, 1957 г.

Господи, планета, где вода — тяжелый минерал, а водород — металл! Что мы о ней знаем?

Многим может показаться, Кэмерон вдохновлялся этим рассказом, прежде чем приступить к созданию «Аватара».

Время чтения: 1 ч. 18 мин.

Аннотация: Ю-сфинксы искусственно созданы по подобию земных млекопитающих, но жить они будут не на Земле, а на Юпитере, где температура минус 190 градусов Цельсия и давление 200 атмосфер. Управлять их трудной жизнью на Юпитере будут люди, но дистанционно пси-лучевым управлением.

2. «Лёд и пламя» («Frost and Fire») Рэй Брэдбери, 1946 г.

И ВСЯ ЕГО ЖИЗНЬ ПРОДЛИТСЯ РОВНО ВОСЕМЬ ДНЕЙ.
Какая жестокая мысль! Восемь дней. Восемь коротких дней. Невероятно, невозможно, но это так. Еще во чреве матери далекий голос наследственной памяти говорил Симу, что он стремительно формируется, развивается и скоро появится на свет.

Их метаболизм сильно ускорен, из-за воздействия солнечной радиации развились телепатические способности, особенности такой жизни, их быта, тяготящего страха скорой смерти переданы подробно и красочно.

И среди них найдется тот, чьи упорство, пытливость, жажда жизни, отчаянное нежелание мириться с такой участью, будут толкать вперед к поиску выхода, а его прекрасная спутница поддержит во всем.

Борьба за выживание будет напряженной, стремительной, порой безнадежной и вы точно будете сопереживать героям и не заскучаете.

Откликаются внутри мысли о ценности времени, хоть и не за 8 дней утекающего вместе с жизнью, но тоже стремительно и безрадостно. А качества главного героя мотивируют быть сильнее.

Время чтения: 1 ч. 44 мин.

Под какое настроение: Почитать захватывающую фантастику

Аннотация: Человек может сделать невозможное. Даже если и его сердце бьется в бешеном ритме, даже если дни обжигают огненным дыханием, а ночи — ледяным морозом, даже если вся его жизнь продлится ровно восемь дней. Нужно только упрямо идти к цели — бегом, шагом, ползком — не имеет значения, как. Главное — не сдаваться.

3. «Запах мысли» («The Odor of Thought») Роберт Шекли, 1954 г.

Не думайте о белой обезьяне!

Получается? Если нет, то выжить на диковинной планете, описанной Шекли, вам будет непросто, потому что хищники приходят на запах ваших мыслей. И чем больше вы будете думать о них, тем быстрее и легче они вас найдут. А как не думать о находящихся прямо перед тобой животных, планирующих полакомиться человечиной?

Герой испробует разные занимательные, и даже курьезные, способы транслировать свои мысли особым образом, чтобы выжить.

Читается легко и увлекательно, но хочется больше деталей и раскрытия механики взаимодействия живых существ этой планеты.

А как у вас с остановкой или контролем внутренних диалогов?

Время чтения: 23 мин.

Под какое настроение: Не скучать

Аннотация: Маленький почтовый корабль терпит крушение на неизведанной планете. Наблюдая за далеко не дружелюбными животными пилот вдруг замечает, что у них нет ни глаз, ни ушей. Оказывается они видят и слышат телепатически и совсем не прочь полакомиться мыслящим объектом. Пилоту нужно недолго продержаться, пока прилетят спасатели, но как заставить себя не думать?

4. «Билет на планету Транай» («A Ticket to Tranai») Роберт Шекли, 1955 г.

Что же такое Транай — Утопия? Или вся планета — гигантский дом для умалишённых? А велика ли разница?

Добро пожаловать на планету Транай — идеальный мир, ради которого можно и всю Галактику пересечь, дабы попасть туда, где нет войн, преступности, налогов, полиции и тюрем — утопия, одним словом.

Но вы ведь уже заметили, что указано в строчке с жанром? А значит, все будет не так однозначно и в данной утопии нас будет ждать интереснейший подвох. И даже много.

На чем построено общество Траная, за счет чего функционирует, какие различия концепций с Землей? — Придется побывать там, чтобы во всем разобраться.

Или когда объясняют, что на планете не существует преступлений, но при этом и не означает, что их нет. 🤔

А стазисное поле, куда мужчины помещают своих жен как в «спячку», в которой время для женщин не идет и сберегаются годы женской молодости, выпуская их пару раз в неделю?

Еще много особенностей Транайской системы раскроется в этом рассказе. И мне интересно, хотелось ли бы вам пожить на такой планете? 🙂

Время чтения: 1 час 15 минут

Под какое настроение: Удивляться!

Жанр: Фантастика, антиутопия, утопия

Аннотация: Уставший от несовершенства человеческого общества и государства мистер Гудмэн, преодолевая множество опасностей, летит на край галактики. Ведь Транай — это утопия, место где уже шесть сотен лет нет ни войн, ни преступности, ни коррупции, ни нищеты.

Всего этого они добились весьма любопытными способами, и у инженера-робототехника Гудмэна есть шанс заложить в достаточно прочное основание утопии ещё пару камешков.

5. «Свалка» («Junkyard») Клиффорд Саймак, 1953 г.

Части двигателя — если это был двигатель — валялись по всей свалке, будто кто-то или что-то вышвырнуло их в безумной спешке, нимало не заботясь, как и куда они упадут.

Пока главные герои выясняли что случилось, они угодили в инопланетную ловушку и потеряли кое-что очень важное. А дальше пошли приключения, загадки, причудливый выход из ситуации и частично открытый финал.

Держит в напряжении и полон интриги, а конец рабочего дня — как раз время для шифрования мыслей способом из рассказа 🌚

Время чтения: 1 час 16 мин.

Настроение: Приключенческое, увлекательное

Аннотация: На забытой богом планете исследователи нашли огромную свалку из частей двигателя. Кто их бросил и зачем?

6. «Записки о кошачьем городе» ( 猫城记 Mao ch’eng ji) Лао Шэ, 1933 г.

— Лучше не приезжать в Кошачье государство, но если приехал, неминуемо превратишься в кошку. Вот я не хотел есть дурманных листьев, и что же? Все равно ем! Альтернатива поистине жесткая: либо ты не здесь и не ешь, либо ты здесь и ешь.

Землянин оказывается на другой планете, которую населяет кошко-подобный народ. Если люди произошли от обезьян, то они — произошли от кошек. 🤷‍♀️

Обстоятельно показаны быт, язык, культура, политическое устройство в кошачьем обществе. И мои ожидания о кошко-народе по арту до начала чтения и во время не сошлись: их цивилизация оказалась лишена не только прогресса и развитости, но и какой-либо моральности, достоинства и добродетели. Описания жизни довольно колючие, царит атмосфера социального упадка, первобытности.

Центральную часть жизни кошачьего города занимают дурманные листья. И в этом можно найти отсылки к опиумным войнам в Китае.

Также в романе найдется сатира в гротескной форме, вероятно, связанная со «смутными временами» в Китае предшествующих годов.

По итогу, безотрадная по настроению, антиутопичная картина, интересная, немного специфичная и печальная.

Время чтения: 4 ч. 40 мин.

Под какое настроение: Хмурое: следить за крахом цивилизации.

Жанр: Фантастика, социальная фантастика, антиутопия

Аннотация: После катастрофы китайской межпланетной экспедиции главный герой романа остаётся в одиночестве на Марсе. Он попадает в государство, населённое расой людей, немного похожих на кошек.

Реалии города людей-кошек, с которыми он сталкивается, оказываются алогичны и ужасны.

Если вы любите читать книги или о книгах, то предлагаю присоединиться к моему телеграм-каналу, куда я добавляю то, что читаю и, может быть, вы подберете там себе что-то под любое настроение и в любом жанре)

Флевелинг Линн цикл «Ночные Странники» или голубая луна всему виной

Уже не помню, откуда я узнал о цикле «Ночные Странники» госпожи Флевелинг, но в конце прошлого года у меня нашлось немного времени для того, чтобы прочитать его. А сейчас, вот, появилось время для написания рецензии.

Перед тем, как начать, дам немного общей информации. Итак, в цикл входят семь романов, и автор писала их с 1996 по 2014 годы. По жанру это, скорее, героическое фэнтези с легкой ноткой эпичности.

Цикл высоко оценен такими мастерами, как Кэтрин Кунц, Джордж Мартин и Роб Хобб, а права на экранизацию выкуплены несколько лет назад.

Заслуживают ли книги столь лестных отзывов? Ну, попробуем в этом разобраться.

Он взял его в ученики, познакомил с друзьями, ввел в свой дом, и начал учить всему, что знал, попутно открывая сердце молодому красавцу.

В воздухе все отчетливее витает запах пожарищ большой войны, которая, как нетрудно догадаться, вспыхивает уже к началу второй книги.

Но и без этого нашим героям будет чем заняться, ведь двор Скалы – тот еще гадюшник, полный интриг, заговоров, предательств и корысти. А уж в условиях военного лихолетья спрос на услуги шпионов только растет. А потому, им придется принимать участие в хитрых дипломатических маневрах, сражаться с колдунами, вытаскивать друзей и самих себя из самых невероятных передряг, и, конечно же, разбираться в личных и семейных вопросах.

Получится ли у героев помешать некромантам призвать в мир кошмарного бога смерти? Сумеют ли они наладить союз родины Серегила и Скалы? Удастся ли разобраться с таинственной эпидемией, вспыхнувшей в столице королевства? Сможет ли Серегил добраться до сладенькой попочки Алека?

Ответ на этот и многие другие вопросы вы узнаете, прочитав книги цикла. А на этом мы закругляемся с сюжетом и переходим к миру.

Итак, что можно сказать о мире в книгах госпожи Флевелинг?

Начнем, пожалуй, с географии.

Основные действия цикла разворачиваются в Трех Королевствах. Данный термин обозначает, ВНЕЗАПНО, три королевства: Скалу, Пленимар и Майсену. Скала с Пленимаром – две сильные державы, извечно противостоящие друг-другу. Обе страны находятся на полуостровах, обе владеют приличными землями на континенте, обе обладают сокрушительной силы флотами и пользуются услугами сильных чародеев. Майсен же, к своему несчастью, расположен между ними. Это слабое королевство тяготеет к более вменяемым, нежели пленимарские некроманты, владыкам Скалы, через что регулярно выхватывает сытнейших люлей во время войн двух местных сверхдержав.

Так как приличная часть действия цикла происходит в Скале, то поговорим об этом королевстве.

Скала представляет собой что-то среднее между Афинской Республикой и Византией периода расцвета. Тут и политеизм (официально поклоняются четырем божествам), и полная толерантность в плане постельных утех (у них там, блин, борделей штук шесть разных типов), и огромнейшая любовь к торговле и всему, что с ней связано, и могучий флот, и развитая культура, и в целом общая стилистика (всякие там паланкины, кавалерийские турмы, сестерции и т.п.).

Ну, по крайней мере, так было в первых книгах, но об этом мы поговорим в «за и против».

Серьезной особенностью Скалы является то, что вот уже много сотен лет правит страной только королева. Мужчина не имеет права садиться на трон ни под каким видом. Связано это с древним пророчеством (реальность которого была проверена на), гласящего, что Скала будет стоять до тех пор, пока ей правит женщина. Ну, или как-то так. Не помню дословно.

Так или иначе, но многие сотни лет на престол восходят исключительно барышни, что, конечно же, в целом изрядно повлияло на гендерные стереотипы государства. В Скале у женщин гораздо больше прав и возможностей, нежели в других человеческих государствах. Ну, конечно же, в общих рамках феодальной формации. Я имею в виду, что каким-нибудь нищебродкам из городских трущоб светит в так же много хорошего, как и дочерям сервов в деревнях. Зато у обеспеченных слоев населения, не говоря уже о дворянах, с эмансипацией все куда лучше. Женщины тут могут стать и учеными, и мыслителями, и пойти в жрицы, и даже – в армию (кстати, с этом связан один серьезный прокол автора, но об этом – ниже).

Впрочем, если убрать мистическую составляющую, то противостояние Скалы с Пленимаром носит вполне себе материальный характер – обе страны тупо рубятся за влияние в мире, за ресурсы и, самое главное, за контроль над торговыми путями.

А то, что упоротые труповоды жаждут воскресить своего сдохшего божка, ну так об этом кроме них и некоторых посвященных и не знает никто.

К югу от Трех Королевств, отделенный морем, находится Ауренен – государство местных эльфов, земля чудес и магии. Правда, гадюшник тоже тот еще. Ауренфэйе – так эльфов зовут в этой книге – не признают абсолютного монарха, и поэтому их страна представляет собой пеструю мешанину кланов, сильнейшие из которых заседают в местном Сейме или как оно там называется.

Самые могучие кланы так или иначе влияют на более слабые, в результате чего формируются группировки по интересам. К моменту начала книги в землях ауренфэйе установилось шаткое равновесие политических партий, которое начинает трещать по швам после того, как Пленимар объявляет Скале войну и вторгается в земли Майсены.

Помимо этих основных игроков можно вспомнить Зентию, как бы государство, населенное чернокожими варварами, совершающими набеги на Ауренен и шалящими на торговых путях, дикие северные земли, в которых также обитают разнообразные варвары (но не только), и еще некоторые локации. Но, в целом, они имеют небольшое значение.

Магия в мире госпожи Линн подана, говоря начистоту, достаточно сумбурно. Ну, изначально, вроде, имелись классические ДнДшно-гендальфообразные добрые маги, противостоящие злобным некромантам, стремящимся призвать в мир своего мерзкого божка…

Потом к этому добавились какие-то там алхимические искусственные люди, проклятья, волшебные места, драконы и так далее, и тому подобное.

Стройной системы не выходит, как ни крути.

С другой стороны, все эти элементы достаточно обыденны и легко понятны любому человеку, читавшему больше одной фэнтези за свою жизнь.

Боги в книгах есть, и в какой-то момент кажется, что они будут играть там большую роль, однако это заблуждение рассеивается достаточно быстро. Уже к третьему тому все, так или иначе связанное с небожителями, отходит на второй план.

А потому в этом пункте мне, говоря откровенно, сказать особо и нечего.

Что ж, настало время поговорить о героях книги.

В принципе, тут есть где разгуляться. Пожалуй, начнем с главных действующих лиц. Ими будут Серегил и Алек. Они на первый взгляд – полные противоположности. Первый – образованный и элегантный дворянин из народа, чья жизнь измеряется сотнями лет. Второй – сын охотника, города нормального в жизни не видавший. Первый – разведчик, чей стаж превышает срок жизни многих людей, безжалостный воин, светский лев, завсегдатай званых ужинов. Второй – мальчишка, не умеющий даже писать и читать. Первый – дамский (и не только) угодник, второй – наивный и целомудренный юноша.

Столь серьезно отличающиеся друг от друга, Серегил с Алеком, кое в чем похожи, как две капли воды. Оба – честны и порядочны (насколько позволяет их профессия), оба – готовы на все ради друзей и любимых, оба умны и талантливы сверх всякой меры.

И я сознательно не отделяю одного от другого, потому как считаю, что в этом цикле два главных героя. Две этаких половинки, которые дополняют друг друга и попросту не могут существовать по отдельности.

От главных персонажей плавно перейдем ко второстепенным. Пожалуй, их список возглавит местный Гэндальф – Нисандер. Человек железной воли, сотни лет несущий ношу столь тяжкую, что иные бы давным-давно сломались. Несмотря на это, могучий волшебник не растерял человечность, умеет быть искренним и бескорыстным другом, отличным наставником и просто – хорошим мужиком.

Последнее, кстати, весьма непросто, учитывая, что именно Нисандер является главой Ночных Странников и непосредственным боссом (а также – наставником) Серегила.

Кстати, человечности, пожалуй, не хватает его ученику Теро. Этот педантичный и излишне правильный юноша наделен огромным талантом, однако, увы, не до конца осознал, что такой дар означает. Тем не менее, своего учителя он обожает беззаветно и яростно, явно воспринимая его как отца, и нестерпимо ревнуя Нисандера к Серегилу.

Микам – этот суровый воин с давних пор помогает Серегилу в его нелегком деле, отвечая за, так сказать, силовую составляющую. Да, конечно же, Серегил и сам кого хочешь в бараний рог согнет, но все-таки ему иногда не хватает простой грубой силы, коей в высшей мере наделен этот простой, открытый, точно книга, веселый и дружелюбный сельский аристократ.

Не могу не упомянуть и принцессу Клиа – младшую дочь королевы.

Умная, красивая, сильная. Пожалуй, эти три определения лучше всего характеризуют принцессу и позволяют ей проявлять свои таланты на благо Скале как в роли дипломата, так и на поле боя.

Вот только ее социальный статус делает девушку не только завидной невестой, но и претенденткой на престол, что, определенно, прибавляет ей седых волос.

Антагонистов упоминать не буду. Причин этому две. Во-первых, большая их часть – весьма одноразовые ребята, не переживающие встречи с главными героями. Во-вторых, не хочу спойлерить. Книги изобилуют хитрыми интригами и подковерной крысиной грызней, а потому лишние имена могут попросту испортить впечатление от прочтения.

А посему, с персонажами мы закругляемся и переходим к достоинствам и недостаткам цикла.

Начнем, как и всегда, с хорошего.

Главным плюсом лично для меня стало обилие отлично прописанных интриг. Мир «Ночных Странников» не делится на добрых, белых и пушистых своих, и кошмарных порождений ада с противоположной стороны (хотя – да – пленимарцы – те еще уроды). Что Скала, что Ауренен, полны хитрых махинаций, коварных заговоров, откровенной гнили, мерзости и несправедливости. Шантаж, подкуп, любовные интрижки и прочие прелести жизни наполняют как земли добрых эльфов, так и людские королевства. А уж в славной Римини дерьма столько, что временами оно выплескивается за пределы городских стен!

Чего только не вытворяют знатные и доблестные дворяне, обитающие в столице! На какие гнусности и подлости они не идут! Союзы создаются и распадаются, заговоры следуют один за другим, предательство чередуется изменой. И все ради того, чтобы заграбастать себе как можно больше денег, получить пост повыше, оказаться поближе к трону.

И это все прекрасно показано автором через призму восприятия Ночных Странников Серегила и Алека, которым по роду службы постоянно приходится окунаться в эту выгребную яму человеческой гнусности. Да, у нас тут далеко не темное фэнтези, но автор не стремится сглаживать углы, рисуя пасторальную картинку, за что ей честь и хвала.

Вторым достоинством цикла являются персонажи. Не все, конечно, получились хорошо, однако главные герои и немалая часть второстепенных не подкачали!

Они вышли живыми и интересными. Они – не сверхлюди, не мега герои, высеченные из адамантия. У них есть слабости, они совершают ошибки, за которые частенько приходится расплачиваться невинным, они подвержены таким чувствам, как зависть, ненависть, злоба. Но при всем при этом, за их приключениями интересно следить. К ним проникаешься уважением и любовью.

Сам мир, пожалуй, я не могу назвать таким уж хорошим. Но и в минусы его занести не получится при всем желании. В целом, бодренько, пускай и несколько шаблонно.

Перейдем к недостаткам.

Главная проблема «Ночных странников» мне видится в том, что автор писала этот цикл почти двадцать лет. В результате последние книги разительнейшим образом отличаются от первых.

Если вначале идет этакое классическое фэнтези, в котором прямо-таки чувствуется дух восьмидесятых, то последние ощутимо ближе к современным романам вроде книг того же Сандерсона.

Как следствие, весь цикл получился дико неровным и шероховатым, без единого стержня, и со скачущим сюжетом. Из-за этого некоторые книги я проглатывал запоем, а некоторые, напротив, мучал по два-три месяца. Более того, целые сюжетные линии буквально исчезали после окончания очередной арки. Вот в конце второй книги разобрались с попыткой некромантов призвать в мир бога, и все, больше это не всплывёт нигде. В конце пятого тома разрулили, так сказать, «алхимический вопрос» и – опять же, последние две книги совершенно об ином. Хотя по сюжету там проходит не так и много времени для столь кардинальных изменений.

К этому можно добавить и проблемы со стилизацией. Если в первых книгах Скала – прямо-таки кричит о Античности (все это многобожие, все эти тоги, турмы, оракулы и прочее), то к шестому тому ВНЕЗАПНО появляются театры (!), меценаты (!!), кареты (. ), камзолы (. ) и прочие интересные вещи, больше подходящие, знаете ли, Ренессансу, а то и более позднему периоду.

Возможно, конечно, такой «рассинхрон» связан с переводом: первые три романа я читал в одном, оставшиеся – в другом. И они отличаются!

Так что, если это возможно, постарайтесь не повторять эту мою ошибку.

Серьезным недостатком книг также является все, что так или иначе связано с боевыми действиями. Не хочу никого обижать, но как только речь заходит о войне, сразу же становится видно, что автор не разбирается в вопросе от слова «совсем».

Особенно доставляет то, что в армии Скалы женщины служат наравне с мужчинами, причем в кавалерии. Нет, я все понимаю: согласно истории этого мира, у некоторых из прекрасных обитательниц Скалы есть возможность пойти в армию, а точнее – в гвардейский королевский полк. Ну, то есть в небоевую придворную часть.

Но вот потом, этот полк полным составом отправляется на войну, да еще и эффективно сражается. Нет, безусловно, во все времена существовало небольшое количество столь лютых барышень, что от них с воем разбегались здоровенные мужики, но увы, физиологию не переделать, и массовое применение женщин в кавалерии просто невозможно по объективным причинам. Ну, точнее, возможно, но эффективность подобного соединения будет околонулевая. Мышечную массу и габариты у нас еще никто отменять не научился, да и критические дни тоже.

Впрочем, к счастью, война в цикле – лишь фон, а потому к непониманию автором даже основных ее законов можно особо не придираться.

Нельзя не отметить вот еще какой момент. Лично для меня он не является проблемой, однако, полагаю, у многих от него будет неслабо так подгорать. Итак, этот «момент» связан с тем, что главные герои любят друг друга, оба при этом являясь мужчинами. Так что, всем, кто боится словить фотон зашквара, наверно, стоит проходить мимо.

На этом, пожалуй, с недостатками покончено.

Стоит ли читать сей цикл? Ну, откровенно говоря, я бы к обязательному ознакомлению его не рекомендовал. Слишком шероховат и неровен он для того, чтобы считаться по-настоящему хорошим.

Но и проходняком «Ночных странников» тоже не назову: неплохие персонажи, лихо закрученный сюжет и приятный слог выделяют романы госпожи Флевелинг.

Безумие толпы (4)

Заканчиваем знакомиться с книгой Дугласа Мюррея «Безумие толпы. Гендер, раса и идентичность.»

Когда-нибудь наши потомки будут удивлённо крутить головой и говорить: «О чём они вообще тогда думали?» Подобно тому, как мы сегодня говорим по поводу работорговли и детского труда. Одним из кандидатов на такую тему является транссексуальность. Ни одна другая тема не появилась столь быстро на сцене, что понадобилась смена языка и научное обоснование. Легализация однополых браков потребовала десятилетий, а трансы стали догмой за пару лет. Сегодня западные правительства соревнуются, кто быстрее привьёт своим народам идею гендерной идентичности.

Не сказать, чтобы тема, охватывающая спектр от фетишизма до хирургии, была нам неизвестна до этого. Но точно определить транссексуала трудно. Интерсекс, то есть нарушения полового развития организма, известен докторам уже столетиями. Детей с такими нарушениями долгие годы относили к ближайшему полу и соответственно кормили гормонами и оперировали. Это считалось более выгодным вариантом, чем самоубийство при половом созревании. Но в девяностые эти люди стали объединяться и бороться за свои права. И хотя вопрос о подходящем лечении остаётся открытым, в обществе существует понимание о законности признания прав этой группы людей. Ведь они не виноваты, что родились такими.

Однако тема транссексуальности более широка. Она стала пробивать себе дорогу в прессу в послевоенные годы. Родители прятали поначалу от детей газеты с сообщениями о смене пола. Ян Моррис, бывший до перехода Джеймсом, претерпела операцию в 1972 году. Будучи талантливым журналистом, солдат Второй мировой, жерналист и отец пятерых детей живописал в своей автобиографии, как трёхлетним ребёнком он сидел под материнским роялем на полу и осознавал, что находится в «неправильном теле». С годами убеждение росло, потом гормоны «убрали новые слои сопротивления».

В те годы далеко не каждый хирург соглашался делать подобные операции, считая многих желающих психами. А те, кто соглашались, установили схему перехода, сохранившуюся по сей день. Пациент должен быть психически здоров, расстаться с теми, кто зависим от них в текущем гендере, долгое время принимать гормоны, и, наконец, прожить несколько лет до операции в роли нового гендера. После того, как Моррису марокканский врач срезал «протуберанцы», он стал нормальным в своих глазах. Изменился и взгляд на мир. Интерес к деталям вырос, интерес к глобальным делам уменьшился. Читая книгу Морриса, понимаешь, что люди одного пола, которые верят в своё нахождение в неправильном теле, существуют на самом деле.

В отличие от интерсексуалов, прочие трансы диагностируются только на основании личного признания. Их мозг говорит им не то, чем является их тело. Определённую роль играет сексуальное возбуждение, ощущаемое тем, кто играет роль противоположного пола. Так называемая аутогинефилия. Предположение о том, что в основе идентификации себя транссексуалом лежит сексуальное возбуждение, подвергается нападкам со стороны многих трансов.

Прорыв транссексуальности в массовую культуру произошёл в 2015 году после каминг-аута Брюса Дженнера, который попросил называть его женским именем.

Фото олимпийского чемпиона-десятиборца облетело весь мир. Несогласных хейтили просто за то, что они раньше других переставали хлопать в продолжительной овации. Бену Шапиро, осмелившегося задавать вопросы о генетике, угрожали физической расправой прямо в эфире.

Мы знаем, что проблема в мозге. Мы не можем оперировать мозг, потому постараемся привести тело в соответствие с мозгом.

Транссексуалы, долгие годы существуя в орбите геев, пошли дальше. Они не только признают за собой определённое поведение, но говорят, что сидят в чужом теле. Вряд ли этим они заслужили признательность самих геев. Дружескими отношениями среди притесняемых меньшинств не пахнет и в других случаях, когда транссексуалам отказывают в продвижении на посты по той причине, что они. белые.

Если вы хотите стать дрэг-квин, а родители не дают, значит вам нужны новые родители.

Дело это поощряется государством. Шотландское правительсто прямо утверждает, что родителям о желании ребёнка сменить пол говорить не стоит. В тех же школах требуется согласие родителей на то, чтобы дать выпить аспирин.

Дурной пример заразителен. Узнав о трансгендерности от учителей, дети десятками записываются в транссексуалы. Кластеринг-эффект. За пять лет число направлений детей в гендерные клиники Великобритании выросло в семь раз. Следствие лучшей информированности? А может таки реклама в поп-культуре? Или уступки требованиям трансов со стороны официальных лиц? Автор видит ещё одну причину: содействие медиков-профессионалов. Многие из них просто счастливы заняться исправлением тела в угоду мозгу.

Полагаете, я это выдумал? Нет, это реальная история одной матери из США. Автор пишет, что роль пропаганды в таких случаях велика. Всё начинается с контактов и презентаций. Но главным вопросом в этой истории является то, что помогая одному гормонами и хирургией, мы делаем другого (кто ошибся) на всю жизнь несчастным.

Как и в любом деле, здесь не обходится и без профессионалов, извлекающих прибыль. Автор рассказывает о докторе Джоанне Олсон-Кеннеди, медицинского директора трансгендерной клиники в Лос-Анджелесе. Доктор публично критикует необходимость психиатрического освидетельствования детей перед терапией. Любые сомнения стоит подавлять, ведь это ухудшает контакт с врачом. Она не стесняется кормить детей гормонами уже с 12 лет. Она даже договорилась до того, что рассказала о возможности вернуть грудь обратно тем, кому не понравится без неё. Ничего, что кроме груди и половых органов, хирурги ещё могут кромсать кости, срезать кожу и высаживать волосы? Ведь это денежек стоит, и немалых. Но карманам, как известно, денежки нужны. Выступления Олсон-Кеннеди производят впечатление не речи на консилиуме, а проповеди на религиозном собрании. Ах да, забыл сказать. Доктор замужем за трансом, и оба они зарегистрированы консультантами компании-производителя тестостерона.

Как видим, это дело ограничивается не только лёгкими развлечениями навроде новых имён и доступа в раздевалки. На кону судьба детей. Притом, что вопрос транссексуальности остаётся невероятно неясен. Даже доктор Олсон-Кеннеди признаёт, что большинство тех, кто признал себя трансом, не имеют отклонений в половом развитии. Время отнестись к этому серьёзно. А что мы слышим в общественной дискуссии? Угрозы, шантаж, катастрофизм.

Вместе с тем есть некоторые темы, про которые современные борцы за справедливость забывают. В большинстве своём бездетные феминистски забывают про роль матери. Материнство видится многими, как бесполезное «изнашивание». На самом деле, что может быть лучше, чем «износиться» детьми и семьёй? Ведь мы все когда-нибудь износимся.

Подоплёкой этого всего служит не стремление объединить людей, а наоборот, разделить их.

После того, как людям заставят сомневаться буквально во всём, новые борцы представят себя как знающих ответы на все насущные вопросы. Детали получите отдельным письмом.

Со времени первого издания книги прошло два года. В свежем послесловии автор добавил новых выводов. Он ожидал эпического скандала и нападок со стороны борцов за справедливость. Но как-то оно не оправдалось. Книга стала бестселлером, как и первая, и даже рецензии были в большинстве своём взвешены. Очевидно, в обществе просыпается реакция на экстремальные проявления.

Культуру отмены, однако, никто не отменял. Людей продолжают хейтить и кэнселить. В число пострадавших от трансов-женоненавистников добавилась Джоан Роулинг. Сумасшествие продолжается. Официальные лица в Британии договорились до того, что ребёнок у них рождается бесполым. Многие левые продолжают мечтать о квотах, охотиться за несогласными и делать несовместимые с истиной предположения о природе человека. Всё это работает на раскол. Консерваторы отвечают, что ответ лежит в справедливом отношении к каждому человеку вне зависимости от его расы, пола и так далее.

Даже пандемия не позволила отложить в сторону разделяющие общество очки. Вызывает оторопь, как быстро и широко распространились протесты BLM, и как скоро стали насильственными. Это уже было через край, и автор опасается, что многие в самом деле посчитают, что «белая культура» под угрозой. И станут действовать по старым колониальным рецептам. Если уж всё равно современная универсалистская культура так плоха. Надежда автора на то, что новые идеологии справедливости рухнут под грузом своих противоречий, не оправдываются. Их безжалостно насаждают по всему Западу. Царит дух мщения. Дуглас Мюррей не претендует на его изгнание. Но хотя бы старается раскрыть нам глаза на то, что происходит.

Нужная книга, но увы, автор не успевает за стремительным ходом истории. Боюсь, что он опоздал. Эволюцией это уродливое развитие уже не остановишь. Понадобится революция. А революции обычно случаются лишь после краха. Будет больно.

Рудазов Александр трилогия «Сказанья старины глубокой» или у Лукоморья дуб зеленый…

В давние студенческие годы я просто обожал книги Александра Рудазова. Романы цикла «Архимаг» и «Яцхен» были буквально зачитаны мною до дыр, каждая новая книга воспринималась как настоящее событие.

А потом что-то изменилось. Сперва вышло крайне спорное окончание дилогии «Мудрецы», затем – целая плеяда посредственных романов, завершивших цикл «Архимаг». Романов, на которые невозможно было смотреть без изумления после отличной (пускай и роялистой местами) «Войны колдунов». А уж про никакущего «Сына архидемона» и вспоминать не хочется. Да, были еще проблески, например, годный (пускай и под завязку набитый сортирным юмором) «Властелин», прекрасные «Шумерские ночи», но с каждой новой книгой мой интерес к творчеству автора ослабевал, в один прекрасный момент сойдя на нет.

И вот, в прошлом году, поддавшись внезапному приступу ностальгии, я решил проверить: а что там у Рудазова? Появилось ли что-нибудь новое?

Выяснилось, что появилось и очень даже немало всякого. Причем главным, пожалуй, оказалось то, что книга, которую я в свое время считал лучшей в портфолио автора, превратилась в полноценную завершенную трилогию. Речь идет о «Преданьях старины глубокой».

Об этом романе, а также о его продолжениях «Былины сего времени» и «Конец сказки» я и хочу поговорить сегодня.

Велика Русь и обильна. Десятки княжеств, и в каждом правит Рюрикович. Владимир,

Новгород, Суздаль, Рязань, Киев, Тверь, Волынь, Переяславль, Чернигов, Смоленск…

Устанешь перечислять их все, да так и не перечислишь.

Но все же есть и границы у земель русских. Степи кочевые на полудне,

города латинянские на закате, леса карельские на полуночи…

и царство мрака на восходе. Тиборское княжество — самое крайнее.

Восходнее него нет добрых земель, есть только Тьма и Кривда.

И, конечно, их порождения.

В начале тринадцатого века на самом востоке земель Русских в Тиборском княжестве случилось неожиданное. Младший брат князя Глеба Берендеича Тиборского – Игорь – отправился вызволять супругу – Василису – из логова Кощея Бессмертного. Этот древний чародей и владыка нелюдских народов на Руси давно был известен своей любовью к двум вещам: золоту и красавицам. И то и другое он предпочитал складировать вместо того, чтобы употреблять по назначению. Впрочем, к теме эти его девиации не относятся.

Быстро выяснилось, что, во-первых, Игорь Берендеич далеко не так крут, как ему самому того хотелось бы, а во-вторых, что Василиса, может, и Прекрасная, но уж точно не Кроткая там, или Целомудренная.

Княгиня решила избавиться от туповатого, но сильного мужа весьма экзотическим способом – инсценировав собственное похищение Кощеем, и у нее почти это получилось. Почти, потому как у чародея на все человечество вообще и Русь в частности имелись свои планы, и удачная ситуация со вторым братом князя Тиборского оказалась для древнего колдуна настоящим даром небес, ведь Кощей замыслил ни много ни мало, а уничтожить большую часть людей на планете!

В результате он сжег город Игоря, а самого князя поделил на ноль, прихватив в качестве трофея его молодую жену. Что, кстати, логично, ведь если тебя обвинили в преступлении, которое ты не совершал, нужно срочно его совершить, дабы люди не возводили напраслину.

Вот таким вот странным образом зародилась дружба между человеком нового мира и реликтом мира старого. Дружба, которая подарит шанс на победу против древнего мага и его легионов нелюдей, готовых вот-вот обрушиться на Русь, дабы жечь и убивать.

Кто победил, тот, значит, и прав, так-то вот…

На побитого легко плевать, сдачи уже не даст…

Что можно сказать о мире трилогии. Автор воспользовался старым и проверенным методом Пратчетта. Ну, то есть взял классические сказки, легенды и мифы, разбавил их кучей постмодернистского переосмысления, добавил щепотку хорошего юмора, тщательно перемешал, запек и поставил на стол перед восторженной публикой.

В результате у нас имеется до боли известный мир сказок, осовремененный и хорошо понятный читателю. Сказочные элементы в нем плавно вплетены в реальную быль, в результате чего князья превратились в свору ублюдочных мудаков, грызущихся за власть, точно бешеные псы (что, вполне соответствует историческому моменту), появилась политика, местничество, особенности феодального строя на Руси периода раздробленности и т.п.

Помимо этого, автор представил свое видение ряда сказочных персонажей.

Кощей получил родословную, став сыном древнего хеттского бога Вия и обретя, таким образом, полубожественный статус.

Кот Баюн превратился в злобную хренотень размером с хорошо откормленную рысь, любящую полакомиться человеческим мясцом и знающую едва ли не все сказки мира. Включая даже повесть о богатом аристократе Синей Бороде, чьи вкусы весьма специфичны и не все могут понять их.

Змей Горыныч, что, логично, оказался последним драконом даже не Руси, а всего мира, Соловей-разбойник – наполовину велетом, Илья Муромец – сверхчеловеком, благодаря духу Святогор, умудрившимся прожить не одну сотню лет.

В безумном, но дико притягательном мире фэнтезийного средневековья нашлось место и злобному демону льда и стужи Карачуну, и владыке холодов Морозу-Студенцу, и оборотню Финисту Ясну Соколу, и многим, многим другим.

Тут же в недрах Уральских гор обитает Малахитница, которой подчиняются дварфы горные карлы, а в Кахетии живут дивы и колдун Джуда, любящий летать на собственной бороде и похищать прекрасных юных дев.

Впрочем, пожалуй, мне следует остановиться, пока не рассказал слишком много.

на острове на Буяне,

эти птицы щипали вети,

эти вети бросали на землю,

эти вети подбирали бесы

и приносили к Сатане Сатановичу.

Кланяюсь я тебе и поклоняюсь, —

сослужи мне службу и сделай дружбу;

зажги сердце Кащея по мне Василисе

и зажги все печенья и легкое,

и все суставы по мне Василисе,

буди мое слово крепко,

крепче трех булатов во веки!

От автора «Архимага» я обычно жду хорошо прописанную чародейскую составляющую. И эта трилогия не стала исключением. С одной стороны, Рудазов явно воспользовался наработками из других книг своей метавселенной, а потому многие магические практики чем-то напоминают то, что можно было встретить в приключениях Креола, однако есть серьезное отличие.

Былинность происходящего наложила на местную магию серьезный отпечаток, из-за чего колдовство тут сильно заточено на ритуалы, использование разнообразных артефактов и т.п.

Другими словами, больше всего походит на то, что имело место в восхитительной «Конгрегациии»: проклятья, наговоры, разнообразные обряды, применение волшебных трав и артефактов, и многое другое. Это все было сдобрено изрядным количеством славянского фольклора, в результате чего герои пользуются такими хорошо всем известными вещами, как мечи кладенцы, сапоги-скороходы, одолень и разрыв трава, живая и мертвая вода, и многое, многое другое.

Даже могучие колдуны вроде Кощея вынуждены чародействовать в соответствии с этими правилами.

Хорошо ли это? Офигенно!

С некоторых пор мне начинает казаться, что подобная система магии – сильно лучше стандартного каста фаерболов и исторгания пульсаров всеми частями тела.

И про магию, пожалуй, хватит, потому как иначе придется спойлерить, а этого мне делать не хочется.

И у меня еще остались желания, ради которых я согласен воевать хоть со всем миром.

— И что же это за желания? Чего ты хочешь, батоно Кащей?

— Я хочу, чтобы меня уважали. Я хочу, чтобы меня боялись.

Настало время немного поговорить о главных героях трилогии (именно о главных, потому как в книге просто сонм отменных второ- и третьестепенных персонажей, и если обсуждать каждого, то повествование изрядно затянется).

Конечно же, начнем мы с Ивана Берендеича, или, если угодно, Ивана-Дурака. Что можно сказать про него? И много, и мало. С одной стороны, Иван-Дурак – это, скорее, архетип, с другой же – вполне себе главный герой романа.

Как архетип он известен едва ли не любому человеку, читавшему русские народные сказки. Как главный же герой он…

Кто? Княжич, ведущий себя в соответствии со своим общественным статусом средневекового феодала. Богатырь, способный сокрушить голыми руками десяток вооруженных воинов. Опытный боец, с детства обучавшийся – как и положено благородному княжескому сыну – воинским премудростям. Красавец и любимец женщин.

Ну а то, что недалекий – эка невидаль. Жену поумнее, и все будет хорошо.

Следующим у нас пойдет Яромир Серый Волк. Будучи сыном легендарного Волха Всеславича, он получил от отца часть его сил и дар – умение оборачиваться.

Хитроумен, точно Одиссей, опасен в бою, как сотня кованой рати, эрудирован на уровне князя, причем не русского, а, скорее, византийского. Сложно сказать, есть ли вещи, которые он не умеет и не знает. Да, конечно, Яромир – еще один архетип, впрочем, думаю, в дальнейшем нет смысл обращать на подобные факты внимание. И так все понятно.

Нетрудно догадаться, что без его помощи Иван вряд ли добился бы чего-нибудь серьезного. С другой стороны, если бы не удаль, силушка богатырская и, конечно же, сказочное везение (да-да, дуракам – везет) княжича, все хитроумие Яромира оказалось бы бесполезным (а сам он окончил бы свои дни в капкане Бабы Яги).

Важным персонажем является Василиса Прекрасная Патрикеевна. Амбициозная стерва, шагнувшая из боярынь в княгини и вознамерившаяся стать вдовствующей правительницей сперва одного города, а затем – чем черт не шутит – и целого княжества.

Умна, красива, талантлива, красноречива, достаточно неплохо разбирается в магии, так как добрых восемь лет прислуживала третьей из сестер-колдуний – Авдотье Кузьминичне Яге, прекрасно умеет манипулировать людьми. Жаждет власти и явно считает себя умнее других. Крайне любопытная героиня!

Для начала, советую забыть добрые советские сказки, где бессмертный царь показан, скорее, гротескно и смешно. Тут Кощей – по-настоящему пугающая древняя нежить, лишенная каких бы то ни было человеческих чувств. Он спокойно может разорвать младенца на куски, после чего скормить останки его же родителям, и не ощутит даже укола совести.

Он чудовищно силен и неуязвим, одним ударом разрубает закованного в тяжелые доспехи воина на две половинки, способен восстановиться из праха, не чувствует боли, страха, радости… Вообще ничего.

Идеальная нежить, лич-полубог, состарившийся тогда, когда не то, что Руси – Рима еще не было на горизонте!

Безмерно древний, безмерно жестокий, безмерно… безразличный.

И на этом – хватит обсуждать героев. Повторюсь: их в трилогии много, и практически все великолепно прописаны. Кто захочет, прочтет, а остальным хватит и этих четверых.

Два меда этому боярину!

Начну с главного. Я абсолютно убежден в том, что на сегодня эта трилогия является вершиной творчества Рудазова. Почему? Ну, потому что он проделал поистине феноменальную, титаническую, запредельно сложную работу по сведению в одном цикле мифов не только славян, но еще и всех сопредельных народов!

Каждая глава, каждая страница, каждый эпизод, буквально испещрены кучей отсылок к самым разным сказаниям, песням и былинам, многие из которых – к своему стыду – я даже не знаю.

Причем в это полотно искуснейшим образом вплетены нити из куда более поздних произведений (основанных так или иначе на древних сказаниях) вроде «Хозяйки Медной Горы» и «Вия», а также небольшие мемические штришки вроде того, что вынесен в эпиграф этого раздела.

Повторюсь: столь сложная работа, да еще и выполненная на таком отличном уровне, однозначно заслуживает самых теплых слов!

Также нельзя не отметить и языка. Слог Рудазова всегда выделялся на фоне сонма бессмысленных и беспощадных пейсателей букафф руками, издававшихся в печально известной серии «Юмористическое Фэнтези» Альфа-книги. Говоря откровенно, на мой взгляд, Рудазов является единственным писателем, которого там можно было читать. Ну, может быть, сюда еще следует добавить раннего Белянина, но только и всего.

Так вот, стилизация у автора, ИМХО, удалась превосходно! Где нужно – практически былинный слог. Где нужно – сознательно вставленные анахронизмы. Где нужно – современная речь.

Тут на ум сразу приходят знаменитые ведьмачьи декокты и батистовые трусики Ренфри. Кто бы что ни говорил, а лично на мой взгляд в своей трилогии Рудазов добился уровня текста, как у Сапковского в его «Ведьмаке». Читать эти книги – одно удовольствие, столь мощно и качественно все написано!

Отдельным пунктом у нас пойдет сюжет. Вроде бы, он достаточно банален: ну, классическое противостояние между Черным Властелином и доблестными героями, но все подано так круто, что временами аж завидки берут: вот бы тоже так научиться!

Мир – и я писал про это – также выполнен на твердую пятерку. Автор блестяще соединил сказку с историей. Получилось великолепно!

Нельзя не отметить и персонажей. Впрочем, тут я, пожалуй, буду больше хвалить не глубину их проработки (увы, но Рудазов – при всем уважении – не Аберкромби), а именно интереснейшую авторскую интерпретацию хорошо известных героев сказок и легенд.

Теперь перейдем к недостаткам. Начну, пожалуй, с тех проблем, которые НА МОЙ ВЗГЛЯД можно отыскать практически в каждой книге автора.

Итак, НА МОЙ ВЗГЛЯД Рудазов очень плохо умеет развивать характеры персонажей и обожает жопно-сортирный юмор.

Первая проблема выливается в то, что единожды сформированная личность у него практически не меняется на протяжении всего цикла, сколько бы испытаний не выпало на ее долю, и через какие бы ужасы она не прошла (пламенный привет Ванессе Ли). В «Преданиях старины глубокой» эта проблема выражена не столь сильно, но и тут она присутствует.

Можно ли выделить еще какие-нибудь недостатки? Пожалуй, да. Второй том мне показался временами провисающим. Многовато лишних сцен и историй, написанных исключительно ради того, чтобы набить пару страниц текста.

Вот, в общем-то и все, что можно предъявить «Преданиям старины глубокой».

– То, что я проиграл, еще не значит, что вы победили.

И вот мы закругляемся.

Что еще можно сказать о данной трилогии? Ознакомиться с ней стоит всем любителям хорошего фэнтези вообще, и фанатам Пратчетта – в частности.

Автор с большим мастерством воспользовался приемами отца Плоского Мира, создав захватывающее произведение, вызывающее исключительно восторг.

Строго рекомендую к прочтению.

Виталий Зыков «Дорога домой» или суровое мужЫцкое фэнтези для суровых мужЫцких мужЫков

В давние времена я читал много отечественных книг и мне они даже нравились. Одним из авторов, пришедшихся тогда по душе, был Виталий Зыков со своим фэнтези циклом «Дорога домой». Добив последний на тот момент роман, я совершенно позабыл об этом авторе на добрых десять лет. Каково же было мое удивление, когда ВНЕЗАПНО узнал, что, оказывается, Зыков закончил «Дорогу домой» аж в 2017-м, дописав два двухтомника. Было принято решение немедленно окунуться в волны ностальгии и заценить все произведение с первого и до последнего тома.

Вспомнить, так сказать, молодость и вернуть мой две тысячи седьмой.

Сказано – сделано. В прошлом году я заценил весь цикл.

По результатам делаю рецензию.

Итак, как и положено российскому фэнтези нулевых, главными героями произведения окажутся, конечно же, попаданы. К счастью, не в прошлое, и на том спасибо. Бисмарк может выдохнуть.

И никаких грузовиков, что характерно. Недоработал автор, ой не доработал. Какой же исэкай без Грузовика-сана, я вас спрашиваю?

Хороший? Да, может быть. Впрочем, не будем отвлекаться, продолжим разбирать сюжет.

Итак, наши герои оказались в мире под названием Торн, который, откровенно говоря, не слишком то и рад подобному счастью, внезапно свалившемуся ему на голову. Ну, в смысле, припершихся не пойми откуда героев тут никто не ждет, не собирается давать им мега квест по уничтожению Короля Демонов, персональный гарем ну или что-нибудь еще в том же духе.

Четверых попаданцев быстро берет в оборот могучее островное государство магов – республика Нолд, а вот пятый – главный герой произведения – теряется по дороге, оказавшись в чудовищно опасном месте, выбраться из которого живым практически невозможно.

Как нетрудно догадаться, этот парень – Ярослав – вполне себе выживает и обретает новые способности, начиная долгий и тернистый путь юного Марти-Сью, коему судьбой уготованы великие свершения. Впрочем, повторюсь, о том, что он – Марти – местные как-то особо не знают, а потому ГГ-шке придется не раз и не два отхватить по мордасам, прежде чем он сумеет добиться успеха в новом и крайне недружелюбном месте.

Судьбы остальных его товарищей по несчастью складываются иначе, но каждый из них пытается найти себя. Обрести новый дом.

Получится ли у них это или же нет? Узнаете, прочитав книгу.

Те, кто читают мои обзоры, знают, что больше всего в фэнтезятине я ценю хорошо прописанные миры.

Что можно сказать про Торн?

Лично у меня сложилось двоякое впечатление о сим месте. С одной стороны, автор действительно неплохо поработал его: множество государств и народов; сложная (если не сказать – изощренная) политика; противоречия, нарастающие безо всякой привязки к нашим попаданцам; древние силы, поднимающие свои уродливые хари и готовящие нехорошее…

Уровень развития государств достаточно высок, но очень неравномерен. Вместе сосуществуют как высокоразвитые магические страны вроде Нолда и эльфийского королевства, так и примитивные родоплеменные сообщества.

Если накладывать Торн на временную шкалу нашей Земли, то, пожалуй, я бы отнес его куда-нибудь ко второй половине девятнадцатого века: мир уже поделен, серьезные ребятки точат ножи, чтобы начать веселую зарубу везде, где только можно, уровень промышленного развития высок, и уже надвигается научно-техническая (в данном случае, скорее научно-магическая) революция… А в это время где-нибудь на другом континенте голозадые варвары, живущие в шалашах, продолжают – согласно славным заветам предков – мазаться несвежим говном, ибо это скрепно, посконно, да и духи умерших одобряют.

Скажу пару слов об основных политических субъектах, то есть – сильнейших государствах мира. Их можно разделить на две большие группы: как бы «добрые» и как бы «злые».

Впрочем, все заинтересованные стороны вынуждены не только подгаживать друг другу, но и бороться с настоящим злом, которое все активнее и активнее поднимает голову, готовясь вот-вот выплеснуться в Торн, дабы показать живым кузькину мать!

Мир получился интересным и живым.

Вот только лично у меня возникло ощущение, что автор, когда создавал его, плотно сидел на World of Warcraft, потому описания многих мест и стран прямо-таки вызывает ощущение deja vu.

Не скажу, что автор прямо брал и тащил в свое произведение идеи ВоВ-ки, но вот есть в первых томах какой-то… дух ванилы, что ли? Точнее не скажу, а потому – пусть это будут просто мои ассоциации.

В целом, конечно, Торн не дотягивает до Сандерсоновского Рошара или Малазанской империи Эриксона, ну, по крайней мере, на мой взгляд, но назвать его плохим и непроработанным язык не повернется. Мир – однозначно – одно из достоинств цикла, причем – серьезное!

В фэнтези, завязанном на магию, всегда имеет смысл сказать пару слов об этой самой магии.

Тут автор особо не оригинальничал, это вам не «Князь Пустоты» Бэккера, где маги лупцевали друг-друга философскими абстракциями.

Магические школы в романах будут знакомы всем любителям жанра и не вызовут никаких вопросов. Тут у нас и стихийна магия, и некромантия, и общение с духами, и призывы демонов, и блуждания по астральному миру. Короче говоря, ничего необычного.

Однако, что действительно порадовало, так это обилие предметной магии. Чародеи тут постоянно пользуются разными артефактами, они вынуждены проводить ритуалы, требующие редких ингредиентов, многочасовой подготовки и сложнейших расчетов.

Этим «Дорога Домой» живо напомнила мне читанные в школьно-студенческие годы романы Перумова, и эти мои слова – комплимент, а не оскорбление, кто бы что ни думал.

Да, конечно же, есть Древняя и Таинственная магия, которой пользуется главный герой, а также – некоторые умельцы, сумевшие докопаться до крупиц практически утерянных знаний; есть темные эльфы, у которых своя атмосфера; есть кое-что еще. Но даже магическая школа имени Марти-Сью, в принципе, не выбивается из общей концепции.

Нельзя не отметить также, что определенные виды как бы «магии» доступны и воинам. Так называемые мастера меча изменяют свои тела посредством разнообразных веществ, учатся использовать внутренние энергии тела, и все в том же духе. Короче говоря, Зыков повел одного своего персонажа по пути культивации еще до того, как это стало мейнстримом.

Заканчивая с колдовством, отмечу следующее: автору удалось создать – пусть и не слишком оригинальную – зато живую и интересную систему магии, заточенную под яркие, насыщенные сражения, да, пускай и приправленные слегка превозмоганием, внезапным сломом лимитеров и появлением подкустовых роялей. Впрочем, для боевого фэнтези подобное – не критично.

Героев в цикле много. Автор ведет повествование от лица кучи персонажей, стараясь по мере сил и возможностей описывать их личности, мотивацию, характеры и мировоззрение. Не везде получилось хорошо, как мне кажется, но, опять же, нужно делать скидку на жанровую принадлежность книг.

Ладно, коротко пробежимся по главным героям.

Итак, Ярослав Клыков, он же – К’ирсан Кайфат. Собственно, вот и наш протагонист. Обычный российский преподаватель информатики в университете, волей судьбы изменившийся из-за крови лога, а также – получивший знания древней сгинувшей расы. По ходу повествования научился также и всяким рукомашествам, оброс множеством магических талантов и вообще, получился этаким мастером на все руки.

Жизнь крайне жестоко обошлась с ним после переноса в другой мир, заметно ухудшив характер обычного, если посмотреть со стороны, человека. При этом он все-таки умудрился сохранить внутренний стержень и не переступил черты, за которой ждет лишь тьма. К примеру, несмотря на все возможные выгоды, Ярослав так и не начал практиковать человеческие жертвоприношения, заботился о тех, кто шел за ним, и вообще – в целом, остался человеком. Более-менее.

Олег – второй из пяти попаданцев. Суровый парень двадцати шести лет от роду, с серьезным военным опытом. В новом мире получает шанс стать чародеем Нолда, за который, конечно же, цепляется руками и ногами.

По мере развития сюжета начинает играть в нем все более важную роль, впрочем, не дотягивая по значимости до главного героя.

В какой-то момент мне даже показалось, что Лакриста превратится в настоящую интриганку, этакую паучиху, раскинувшую свою сеть на целые страны, плетущую коварные интриги, помогающую героям, либо же, наоборот, перешедшую на сторону зла… Но увы. Сдулась она стремительно, так и не став чем-то большим, нежели обычная фаворитка, чьи таланты в основном раскрываются в постели. Если честно, даже обидно, интересный же персонаж вышел.

Впрочем, за барышень мы перетрем чуть позже. А пока – продолжим рассмотрение суровых и бородатых мужЫгов.

Важным персонажем, безусловно, является льер Айрунг – наставник Олега и одаренный истинный маг, вошедший в доверие к всесильному магистру Брисму, истинному серому кардиналу Нолда, на пару с архимагом ведущему островное государство к светлому будущему.

Айрунг здорово похож на Олега характером: такой же суровый и решительный, так же верен своей родине, также понимает значение слова «долг».

Нельзя не упомянуть также и о Аврасе Чисмаре и Дарге.

Первый – некромант, занимающийся выполнением всяческих неприятных поручений за пределами родного государства. Поручения эти обычно связаны с пролитием крови, выслеживанием, тайной перевозкой грузов разного рода и иными столь же деликатными вещами.

Короче говоря, Аврас Чисмар – шпион. Не слишком сильный, пожалуй, в магическом плане, но, тем не менее, достаточно умелый для того, чтобы быть полезным своему владыке. Амбициозен, беспринципен, жесток.

Второй – племенной вождь, адепт редкого стиля фехтования, предназначенного для борьбы с чародеями. Благодаря врожденному таланту, тренировкам, а также – употреблению специальных веществ (кто сказал – испытание травами?) может сделать с магом средней руки всякое неприятное быстрее, чем тот даже пикнет.

Волей судьбы Ярославу придется пересекаться с ними, причем с Даргом – куда больше, чем ему самому хотелось бы.

Нельзя также не упомянуть и о верному друге Кирсана Кайфата. Собственно, кайфате по имени Руал. Зверек этот, напоминающий ласку, на самом деле – порождение отравленных магией земель, в которые добровольно не забирается ни один, даже самый отбитый психопат. Чудовищно быстрый, смертельно опасный, убивающий человека за доли секунды, Руал боготворит своего хозяина и в лепешку готов разбиться ради него.

Ну и, напоследок, добавим в список еще одну барышню, ну, чтобы Лакристе не было одиноко. Зовут ее халине Мелисандрой и по роду деятельности она приходится дочерью халифу одного очень богатого торгового города под названием Ралайят.

Что можно сказать о ней?

Безумно красивая, утонченная, элегантная. И, в общем-то, все. К сожалению, дальше стандартной одноразовой подруги главного героя, Мелисандра не пошла.

Что хорошего можно сказать про цикл «Дорога домой»? Немало всякого.

В первую очередь, мне понравилась его динамичность. Все время что-то происходит, герои действуют, дерутся, колдуют, огребают и получают сытных звиздюлей, превозмогают, аки ультрамарины, кто-то непрерывно интригует, всякая НЁХ рвется на волю, слабые мира сего моча друг друга, сильные мира сего мочат друг друга, все мочат друг друга…

Так, стоп. Выдохнули. Продолжаем.

Нельзя не похвалить автора и за развитие собственного мира. Торн получился именно что миром, полным жизни, населенным самыми разными народами, огромным, интересным, полным тайн и загадок…

Персонажи – в целом, скорее, плюс, нежели минус цикла. Вот не готов прямо-таки хвалить каждого, но, в целом, проработка героев, внутреннего мира, личностей и арок их характеров, на достойном уровне. Да, могло бы быть чуточку лучше, но это я уже начинаю привередничать. Даже то, что есть – весьма и весьма достойно и заслуживает похвалы.

Что ж, а теперь перейдем к тому, что не зашло одному вечно сонному хомяку.

Первым пунктом однозначно пойдет язык первого тома. Господи, как же это было ужасно!

Защитные щиты, кивающие собственными головами люди, и прочие перлы МТА говенной жемчужной россыпью «украшали» едва ли не каждую страницу романа «Безымянный раб». Вот серьезно, я только развИвающихся волос и несчастных нутрий не встретил.

И – нет – это не претензия к автору. Это – вопрос к человеку, издавшему книгу в ТАКОМ виде. Я просто хочу заглянуть в глаза главного редактора, понять, за что он так ненавидит человечество? В чем мы все провинились?

Через корявый язык первого романа приходится буквально прорываться, старательно стирая из памяти воспоминания о прочитанных книгах даже не великих романистов девятнадцатого века, а людей вроде Сальваторе, потому как и боевое фэнтези, знаете ли, можно писать грамотно.

Впрочем, справедливости ради отмечу, что автор явно и сам видел эту проблему, ведь уже во втором томе число моментов, вызывающих обильное кровотечение из глаз, резко сократилось, а к третьей книге – сошло на нет. Это, кстати, заносим циклу и его автору в актив. Умение работать с текстом – важнейшее для настоящего писателя, и господин Зыков этот экзамен сдал на твердую четверку.

А потом р-раз, и ВНЕЗАПНО напоявлялось всякого. Лично у меня сложилось впечатление, что, дописав четвертый том, автор забросил цикл, возможно даже, не зная, как его закончить, а потом такой: «ну ладно, надо все-таки заканчивать, а то фанаты просят, ок, а ну мои боевые клавишные, выползайте-ка из-под кустов, двиньте-ка нам сюжетец»!

Особенно обидно становится оттого, что цикл, в общем-то, не изобилует роялями. Ну, если только речь не идет о главном герое.

Вот тут-то автор оттянулся на полную катушку. Ярославу везет так, что прямо-таки диву даешься. Нет, конечно, понятно, что главный герой произведения о попаданцах – Марти по определению, но все-таки, число находок, случайностей и встреч, описываемых словами ой как удачно, можно было бы немного и уменьшить.

Впрочем, лично я благодарен автору за то, что к своему Марти он применил один из моих любимейших приемов под названием: «оказался в магическом мире, получи по хлеборезке, сука». Причем Ярик получает по этой самой хлеборезке смачно, регулярно и весьма разнообразными способами, что очень оживляет повествование.

Последний пункт является недостатком исключительно для меня и носит в высшей степени субъективный характер, считаю нужным это подчеркнуть.

Женские же персонажи в основной своей массе плоски, ничтожны и, как показалось, были введены в повествование исключительно для того, чтобы о наших суровых мужЫцких мужЫхах не подумали всякого нехорошего. А то что-то слишком они мужественны: не устраивают ли тайные борцовские соревнования, чтобы выяснить, кто же все-таки босс качалки?

Ярик, Олег, Дарг и Айрунг готовятся выяснить, чья волшебная палочка длиннее.

Сперва была надежда, что из Лакристы вырастет что-то путное, но нет, она слилась, превратившись в стандартную подстилку, не способную ни на что.

Этим цикл «Дорога домой» сильно походит на какие-нибудь книжонки какой-нибудь условной Елены Звездной или Елены Петровой, где толпы плоских, шаблонных и бесполезных мужских персонажей крутятся вокруг Ее Величества Мэри-Сью.

Ну да, тут у нас мужская фантастика, и дальше что? Лично я строго против такой однобокости и считаю ее авторской ленью и нежеланием выходить из зоны комфорта.

Почему-то тот же Аберкромби – один из лучших авторов современности – органично вплетает в свое повествование персонажей самых разных рас, полов, возрастов и мировоззрений. Сапковскому и Кингу, кстати, тоже ничто не мешал поступать аналогично. Советую всем брать с них пример.

Так стоит ли читать книги Зыкова?

Однозначно, если вам нравятся истории про попадацев и/или мужское боевое фэнтези. Кроме шуток, «Дорога домой», как представитель подобного жанра, просто охрененна, наверное, одна из лучших (по крайней мере среди того, что мне довелось прочесть) в принципе!

А потому лично на мой взгляд «Дорога домой» — это качественный (оставим за скобками кошмарный язык первой книги) нишевый продукт, который зайдет далеко не всем.

Впрочем, даже в этом случае цикл – сильно выше среднего.

Как работает инновация (2)

Продолжаем знакомиться с книгой Мэтта Ридли «Как работает инновация».

Просто удобрений, однако, оказалось мало. Конечно, зелень пёрла до небес. Но пшеница, вырастив тяжёлый колос на длинном стебле, норовила лечь на землю до прихода комбайна. Это была проблема, и очень серьёзная. Её решило сотрудничество пяти зерноводческих коллективов, начиная японцами в тридцатых годах и кончая отцом «зелёной революции» Норманом Борлоугом в шестидесятых. Лайфхаком явилось выведение карликовой пшеницы с такими короткими стеблями, которые не ложились на землю даже под грузом более тяжёлого колоса. При этом она была более устойчивой против болезней и вредителей. Борлоуг приложил немало усилий для популяризации своего детища в Пакистане, где угроза голода была весьма высока. Вы думаете, там его встретили с распростёртыми объятиями? Как бы не так. Местное научное сообщество осыпало его упрёками, начиная с неподходящих для Пакистана сортов и заканчивая заговором ЦРУ. Индийские бюрократы тоже не горели желанием разрешить культивацию новых сортов. Всё же угроза голода сделала своё дело и, начиная с 1965 года, правительства стали заказывать мексиканские семена сотнями тонн. За шесть лет Индия удвоила свой урожай зерновых! За пшеницей карликовыми сорта получили рис и другие культуры. Так карликовые гены, найденные в Японии, скрещенные в США, адаптированные в Мексике и применённые в Южной Азии стали современным чудом, накормившим планету. Вынужден констатировать, что Советский Союз был в этой истории далеко не впереди планеты всей. Да, Хрущёв выступал за химизацию и настроил азотно-туковых комбинатов. Но карликовая пшеница дошла до нашей пашни лишь в восьмидесятых, и до сих пор внедряется не столь охотно. Государство решало зерновую проблему закупками за рубежом.

Но и это ещё не всё. Сегодня мы переживаем очередную революцию, вызываемую CRISPR-технологиями. Первенство в ней оспаривают Университет Беркли и MIT. Но началось всё не с них, а с розового озера с розовыми фламинго.

Розовый цвет озера недалеко от испанского Аликанте вызван солелюбивыми микробами. Тех едят розовые моллюски, моллюсков едят розовые фламинго. Франсиско Мохика, изучая геном одной из этих бактерий, Haloferax mediterranei, обнаружил нечто странное: повторяющиеся последовательности длиной тридцать нуклеотидов, между которыми были уникальные последовательности тоже где-то из трёх десятков нуклеотидов. Подобные структуры первыми обнаружили японские исследователи, но не стали их исследовать. Впоследствии оказалось, что это есть и в других бактериях, и всегда структурам предшествует один определённый ген, названный Cas. Они и получили название CRISPR (clustered regularly interspaced short palindromic repeats). Долгое время он искал объяснение этому феномену, пока в 2003 году ему не улыбнулась удача: он взял одну из уникальных последовательностей (спейсеров) и забил их в поиск по базе геномов. И поиск выплюнул вируса-бактериофага. Оказалось, что таким образом через геном работает иммунитет бактерии. Да, вирус, геном которого закодирован в спейсере, бактерии не страшен. Она распознаёт его и не даёт испортить свой ДНК.

Упрощённая схема строения CRISPR

Разъяснив, как работает CRISPR, удалось поставить их на службу человеку. Теперь мы можем выключать одни гены путём вставки спейсеров и включать другие путём их добавления в ДНК. Так появилось генное конструирование. Больше не надо скрещивать наугад, как это делали в двадцатых, мутировать наугад, облучая радиацией, как в шестидесятых, а также врезать гены наугад, как в девяностых. Уже смастерили свиней с иммунитетом против PRRS-вируса, пшеницу, устойчивую к плесени и картофель, который не темнеет на срезе. Сегодня в Китае и Штатах порядка полутысячи проектов генного конструирования, в Японии сотня. А в Европе. В Европе счёт идёт на десятки. Осторожные европейцы опасаются и подвергают каждый проект ГМО внушительной проверке. Отставание есть, и оно нарастает. Лоббисты, страх и косность делают своё дело.

Или взять колено у нас под умывальником, через которое зловоние от канализации не проникает в наш дом. Туалетом со смывом пользовалась ещё королева Елизавета, но он не пользовался популярностью из-за вони. Александер Камминг запатентовал в 1775 году унитаз новой конструкции с трубой S-образной формы. Джозеф Брама доработал его три года спустя, а знакомую нам форму с U-образной трубой унитазу придал йоркширский слесарь Томас Крэппер в конце девятнадцатого века.

Правда ли, что такую простую вещь, как грузовой контейнер, озарённый внезапной идеей Малком Маклин додумался внедрить в пятидесятых? Нет, конечно. Ещё в 1929 году фирма Seatrain Lines пыталась заниматься этим делом, но потерпела неудачу. Контейнера были либо слишком малы, чтобы реально облегчать погрузку, либо слишком велики, чтобы быть заполнены в достаточно быстрое время. Маклин, тратя много денег на погрузку-разгрузку, захотел в 1954 году загонять грузовик с грузом на палубу судна. Потом он пришёл к выводу, что не стоит возить по морю грузовик с колёсами и мотором. Надо просто сделать отделяемой его поклажу. Что он и организовал планомерно и эффективно. Никакого героического момента. Один человек адаптировал уже имеющуюся концепцию, а другой придумал, как сделать из этого деньги. Было ли ему трудно? А как же! Главную проблему представили грузчики, которых нововведение оставляло без работы. Профсоюзы были в ярости и объявили забастовку. Ничего у них не получилось. Судна стали грузиться в разы быстрее и в десятки раз дешевле.

Как и с радио, появление компьютера следовало логике прогресса: его обязательно кто-нибудь изобрёл бы. А вернее, изобрели бы. Как любое сложное изделие, компьютер является плодом коллективного труда. Кто-то считает первым компьютером ЭНИАК, но были и Колоссус, который ломал немецкий военный шифр, и вычислитель инженера Атанасова. А ещё Марк I. А ещё немецкий Z3. Притом создатели этих машин обильно заимствовали идеи друг у друга. А когда-то давно механический вычислител придумали Чарльз Бэббидж и Ада Ловлейс. Помогла ли созданию компьютеров война? Автор намекает, что, может быть, в её отсутствие все изобретатели лучше бы общались, и это бы ускорило прогресс. Зато не получили бы такой щедрый бюджет на свои исследования.

В 1965 году промышленный журнал Electronix спросил у Гордона Мура о будущем, и тот ответил, что сложность минимального компонента увеличивалась вдвое каждый год. Он предположил, что это продлится ещё как минимум 10 лет. Это длится уже полвека.

Многие инвестиции не оправдали себя, но что-то получало взрывной импульс и становилось мотором рынка. В 1981 году шеф отдела разработок фирмы Моторола не мог допустить, что сотовая связь способна вытеснить проводной телефон. Или возьмём поисковики или социальные сети. Их тоже никто заранее не предсказывал. Сегодня, реально глядя на вещи, мы признаём: их появление было закономерным и неотвратимым. Ларри Пейдж не собирался делать поисковик. Он собирался аннотировать Сеть, а не обыскивать её. Идея была проста: собирать ссылки, которые веб-страницы помещают друг на друга. Но оказалось, что его с Сергеем Брином детище, названное первоначально BackRub, не только неплохо каталогизирует информацию, но и с отрывом опережает все лучшие на тот момент средства для интернет-поиска. Так появился проект Google, представляющий собой по большому счёту нечто вроде коллективного разума: ведь мы ссылаемся чаще всего не на абы-кого, а на тех, кого считаем важными для себя и других.

Последними в своём списке изобретений автора являются доисторические изобретения, сделанные нашими далёкими предками. Я не стану пересказывать известные вещи, просто приведу пару интересных мыслей. Кредо у него такое: всё, что ни случалось, случалось постепенно, неизбежно и закономерно. Начало земледения он приурочивает к окончанию ледникового периода, когда стало больше дождей и земли для растений. Вследствие этогокому-то стало возможно не полагаться исключительно на охоту. Случалось это в местах с относительным избытком питания. Люди занимались земледелием параллельно с охотой и рыболовством, привыкая к земле.

Читая о приручении собаки, я в который раз вижу тему самоприручения с упоминанием эксперимента Дмитрия Беляева по одомашниванию чернобурой лисицы и идею самоодомашнивания человека. Я недавно писал об этом в обзоре книжки Хейра и Вудз. Мы, став общественным созданием, гораздо лучше переносим близость себе подобных. И способны набиться, как селёдки, в вагон метро. Попробуйте сделать это с шимпанзе, ага.

Напоследок два слова про огонь. Он не только обогрел нас, но и дал шанс нарастить мозг. Готовя пищу, мы экономим свою энергию на переваривание и оказываемся способны направить сэкономленные калории на мыслительную деятельность. А также можем получить путём готовки больше калорий из продукта. Радикальное увеличение мозга произошло где-то два миллиона лет тому назад. Появился Homo erectus.

В целом, создаётся впечатление, что автор выбрал историй поярче, подходящих под слово «инновация» (не дав для него определения) и попытался сгруппировать их по каким-то общим чертам, не отделяя существенного от прочего. Бессистемный подход, характерный для западной школы мысли.

Что ж, это тоже интересно и достойно ознакомления. В следующей части мы узнаем о результатах авторского анализа.

Источник