что началось необыкновенным образом то должно так же и закончиться
Цитаты Печорина о себе и поколении
Произведение Михаила Юрьевича Лермонтова «Герой нашего времени» остается актуальным во все времена, и в первую очередь благодаря остроте поднимаемых героями тем. К примеру, главный герой этой повести Григорий Александрович Печорин очень часто говорит как о самом себе, так и оп проблемах своего поколения, причем слова его временами достаточно неоднозначны.
В этой подборке мы отыскали для вас лучшие цитаты Печорина, которые помогут вам лучше понять и прочувствовать взгляды этого интересного персонажа.
Что началось необыкновенным образом, то должно так же и закончиться.
Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его…
Из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом не признается.
Думая о близкой и возможной смерти, я думаю об одном себе: иные не делают и этого.
У меня есть предчувствие. знакомясь с женщиной, я всегда безошибочно отгадывал, будет она меня любить или нет.
Ожидание насильственной смерти, не есть ли уже настоящая болезнь?
При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете — дороже жизни, чести, счастья!
Надобно отдать справедливость женщинам: они имеют инстинкт красоты душевной.
Он скептик и материалист, как все почти медики, а вместе с этим поэт, и не на шутку, — поэт на деле всегда и часто на словах, хотя в жизнь свою не написал двух стихов.
Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною. Всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее все те же звуки, я глупо создан: ничего не забываю, ничего.
Однако мне всегда было странно: я никогда не делался рабом любимой женщины; напротив, я всегда приобретал над их волей и сердцем непобедимую власть, вовсе об этом не стараясь. Отчего это? — оттого ли что я никогда ничем очень не дорожу и что они ежеминутно боялись выпустить меня из рук? или это — магнетическое влияние сильного организма? или мне просто не удавалось встретить женщину с упорным характером?
Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, — не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастие? Насыщенная гордость.
Я иногда себя презираю.…Не оттого ли я презираю других?
И мы только в два часа ночи вспомнили, что доктора велят ложиться спать в одиннадцать.
Есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет!
О самолюбие! ты рычаг, которым Архимед хотел приподнять земной шар.
Заметьте, что без дураков было бы на свете очень скучно.
Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы.
Сострадание – чувство, которому покоряются так легко все женщины, впустило свои когти в ее неопытное сердце.
Гнаться за погибшим счастьем бесполезно и безрассудно.
Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара.
Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть.
Я к дружбе неспособен: из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае — труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать; да притом у меня есть лакеи и деньги.
Милый мой, я презираю женщин, чтобы не любить их, потому что иначе жизнь была бы слишком нелепой мелодрамой.
Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера — напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится — а смерти не минуешь!
Неужели, думал я, мое единственное назначение на земле — разрушать чужие надежды? С тех пор как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние!
Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня.
Это новое страдание, говоря военным слогом, сделало во мне счастливую диверсию.
Кто знает наверное, убежден ли он в чем или нет. и как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка.
В сердцах простых чувство красоты и величия природы сильнее, живее во сто крат, чем в нас, восторженных рассказчиках на словах и на бумаге.
Порода в женщинах, как и в лошадях, великое дело.
Когда хвалят глаза, то это значит, что остальное никуда не годится.
Я глупо создан: ничего не забываю, – ничего!
Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною: всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее все те же звуки… Я глупо создан: ничего не забываю, — ничего!
Уж мне эта Азия! Что люди, что речки — никак нельзя положиться!
Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, — только мне с нею скучно.
Ей хочется говорить со мною, ей мешают, — ей захочется вдвое более.
Я его понял, и он за это меня не любит, хотя мы наружно в самых дружеских отношениях.
У меня несчастный характер; воспитание ли меня сделало таким, бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причина несчастья других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение — только дело в том, что это так.
Я никогда сам не открываю своих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться.
Он изучал все живые струны сердца человеческого, как изучают жилы трупа, но никогда не умел он воспользоваться своим знанием
Женщины любят только тех, которых не знают.
Радости забываются, а печали никогда.
Печальное нам смешно, смешное грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя.
И если б все люди побольше рассуждали, то убедились бы, что жизнь не стоит того, чтоб об ней так сильно заботиться.
Когда хвалят глаза, то это значит, что остальное никуда не годится.
Печальное нам смешно, смешное — грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя.
Я смеюсь над всем на свете, особенно над чувствами.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его; первый, быть может, через час простится с вами и миром навеки, а второй.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
И если б все люди побольше рассуждали, то убедились бы, что жизнь не стоит того, чтоб об ней так сильно заботиться.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Ей хочется говорить со мной, ей мешают, — что ж ей захочется вдвое более.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда, и, верно, будет когда-нибудь опять.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Что началось необыкновенным образом, то должно так же и закончиться.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Музыка после обеда усыпляет, а спать после обеда здорово: следовательно, я люблю музыку в медицинском отношении.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она — следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Все нашли, что мы говорим вздор, а, право, из них никто ничего умнее этого не сказал.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
У меня врожденная страсть противоречить; целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку.
Цитаты Печорин Григорий Александрович
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Ей хочется говорить со мной, ей мешают, — что ж ей захочется вдвое более.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Что началось необыкновенным образом, то должно так же и закончиться.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Музыка после обеда усыпляет, а спать после обеда здорово: следовательно, я люблю музыку в медицинском отношении.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Все нашли, что мы говорим вздор, а, право, из них никто ничего умнее этого не сказал.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
У меня врожденная страсть противоречить; целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Честолюбие есть не что иное как жажда власти, а первое мое удовольствие — подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха — не есть ли первый признак и величайшее торжество власти?
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
— Так вы не женитесь.
— Доктор, доктор! Посмотрите на меня: неужели я похож на жениха или на что-нибудь подобное?
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
С тех пор, как поэты пишут и женщины их читают (за что им глубочайшая благодарность), их столько раз называли ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной, поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за деньги величали Нерона полубогом.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Неужто я влюблен? Я так глупо создан, что этого можно от меня ожидать.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Признаюсь, я имею сильное предубеждение против всех слепых, кривых, глухих, немых, безногих, безруких, горбатых и проч. Я замечал, что всегда есть какое-то странное отношение между наружностью человека и его душою: как будто с потерею члена душа теряет какое-нибудь чувство.
Случайная цитата
Станислав Ежи Лец. Непричесанные мысли
Похоже, что разница между мной и Адольфом Р. состоит в том, что его любовь к самому себе счастлива, а моя – несчастна. Я лишь уточню: несчастна без взаимности.
*По техническим причинам, сайт может быть временно недоступен. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.
Что началось необыкновенным образом то должно так же и закончиться
— Знаю, братец, знаю без тебя, — сказал штабс-капитан; — уж эти бестии! рады придраться, чтоб сорвать на водку.
— Признайтесь, однако, — сказал я, — что без них нам было бы хуже.
— Все так, все так, — пробормотал он: — уж эти мне проводники! чутьем слышат, где можно попользоваться, будто без них и нельзя найти дороги.
Вот мы свернули налево и кое-как, после многих хлопот, добрались до скудного приюта, состоявшего из двух саклей, сложенных из плит и булыжника и обведенных такою же стеною; оборванные хозяева приняли нас радушно. Я после узнал, что правительство им платит и кормит их с условием, чтоб они принимали путешественников, застигнутых бурею. «Все к лучшему, — сказал я, присев у огня: — теперь вы мне доскажете вашу историю про Бэлу; я уверен, что этим не кончилось».
— А почему ж вы так уверены? — отвечал мне штабс-капитан, примигивая с хитрой улыбкою.
— Оттого, что это не в порядке вещей: что началось необыкновенным образом, то должно так же и кончиться.
— Хорошо вам радоваться, а мне так право грустно, как вспомню. Славная была девочка, эта Бэла! Я к ней, наконец, так привык, как к дочери, и она меня любила. Надо вам сказать, что у меня нет семейства; об отце и матери я лет 12 уж не имею известия, а запастись женой не догадался раньше, — так теперь уж, знаете, и не к лицу; я и рад был, что нашел кого баловать. Она, бывало, нам поет песни иль пляшет лезгинку… А уж как плясала! видал я наших губернских барышень, а раз был-с и в Москве в благородном собрании, лет 20 тому назад, — только куда им! совсем не то. Григорий Александрович наряжал ее, как куколку, холил и лелеял; и она у нас так похорошела, что чудо; с лица и с рук сошел загар, румянец разыгрался на щеках, — уж какая, бывало, веселая, и все надо мной, проказница, подшучивала… Бог ей прости.
— А что, когда вы ей объявили о смерти отца? — Мы долго от нее это скрывали, пока она не привыкла к своему положению; а когда сказали, так она дня два поплакала, а потом забыла.
Одно утро захожу к ним — как теперь перед глазами: Бэла сидела на кровати в черном шелковом бешмете, бледненькая, такая печальная, что я испугался.
— А где Печорин? — спросил я.
— Сегодня ушел? — Она молчала, как будто ей трудно было выговорить.
— Нет, еще вчера, — наконец сказала она, тяжело вздохнув.
— Уж не случилось ли с ним чего?
— Я вчера целый день думала, думала, — отвечала она сквозь слезы, — придумывала разные несчастия: то казалось мне, что его ранил дикий кабан, то чеченец утащил в горы… А нынче мне уж кажется, что он меня не любит.
— Право, милая, ты хуже ничего не могла придумать. — Она заплакала, потом с гордостью подняла голову, отерла слезы и продолжала:
— Если он меня не любит, то кто ему мешает отослать меня домой? Я его не принуждаю. А если это так будет продолжаться, то я сама уйду: я не раба его, — я княжеская дочь.
Я стал ее уговаривать. «Послушай, Бэла, ведь нельзя же ему век сидеть здесь, как пришитому к твоей юбке; он человек молодой, любит погоняться за дичью — походит да и придет; а если ты будешь грустить, то скорей ему наскучишь».
Правда, правда, — отвечала она: — я буду весела. — И с хохотом схватила свой бубен, начала петь, плясать и прыгать около меня; только и это не было продолжительно, она опять упала на постель и закрыла лицо руками.
Что было с нею мне делать? Я, знаете, никогда с женщинами не обращался: думал, думал, чем ее утешить, и ничего не придумал; несколько времени мы оба молчали… Пренеприятное положение-с!
Наконец я ей сказал: «хочешь, пойдем прогуляться на вал, погода славная!» — Это было в сентябре; и точно, день был чудесный, светлый и не жаркий; все горы видны были как на блюдечке. Мы пошли, походили по крепостному валу взад и вперед, молча; наконец она села на дерн, и я сел возле нее. Ну, право, вспомнить смешно: я бегал за нею, точно какая-нибудь нянька.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени
Что началось необыкновенным образом, то должно так же и закончиться.
Другие цитаты по теме
Все нашли, что мы говорим вздор, а, право, из них никто ничего умнее этого не сказал.
Я надеялся, что скука не живет под чеченскими пулями — напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал больше внимание на комаров, — и мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю надежду.
И если б все люди побольше рассуждали, то убедились бы, что жизнь не стоит того, чтоб об ней так сильно заботиться.
Неужели зло так привлекательно.
Неужели, думал я, мое единственное назначение на земле — разрушать чужие надежды? С тех пор как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние!
— Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий. — Её голос задрожал, она склонилась ко мне и опустила голову на грудь мою.
«Может быть,— подумал я, ты оттого-то именно меня и любила: радости забываются, а печали никогда. »
Идеи — создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше других действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара.
У меня врожденная страсть противоречить; целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку.
Кто знает наверное, убежден ли он в чем или нет. и как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка.
До самого дома она говорила и смеялась поминутно. В её движениях было что-то лихорадочное; на меня не взглянула ни разу. Все заметили эту необыкновенную веселость. И княгиня внутренно радовалась, глядя на свою дочку; а у дочки просто нервический припадок: она проведет всю ночь без сна и будет плакать.