что на ждановской было
«Я понял, что убиваю человека» 40 лет назад милиционеры убили майора КГБ. Дело кончилось чисткой в МВД и самоубийством министра
40 лет назад, в декабре 1980 года, на станции метро «Ждановская» в Москве четверо пьяных милиционеров задержали и жестоко избили майора КГБ Вячеслава Афанасьева. После этого они вывезли майора в Подмосковье и попытались добить. Афанасьев пережил ту ночь, но позже скончался в больнице. Это преступление стало началом открытой войны между давними недругами — председателем КГБ СССР Юрием Андроповым и главой МВД СССР Николаем Щелоковым. Главный чекист в ней победил: в подразделениях московской милиции прошла масштабная чистка, Щелоков лишился своего поста и свел счеты с жизнью. Подробности громкого дела, которое привело к кризису в советской правоохранительной системе, вспомнила «Лента.ру».
Роковое застолье
Вечером 26 декабря 1980 года на конечной станции «Ждановская» (ныне «Выхино») фиолетовой ветки столичного метрополитена было немноголюдно. Проверявшие прибывший поезд сотрудники метро обнаружили в одном вагоне спящего мужчину, на коленях у него была обувная коробка, рядом лежал портфель.
Растолкав пассажира, дежурные поняли, что он пьян. Это был 40-летний Вячеслав Афанасьев, майор КГБ, сотрудник 8-го главного управления ведомства, отвечавшего за информационную безопасность. За плечами у Афанасьева была служба в Кремлевском полку и Высшая школа КГБ.
26 декабря у Афанасьева был день рождения, а за неделю до этого он заболел воспалением легких и оформил больничный. Из своего дома на улице Красного Маяка майор вышел около 12:00, сходил в поликлинику, потом забежал на службу за предпраздничным продовольственным заказом (в него входили дефицитные в те времена копченая колбаса, банка болгарских маринованных помидоров и консервированная горбуша), потом зашел в ЦУМ — купил обувь.
После этого Афанасьев отправился на конспиративную квартиру, расположенную неподалеку от Красной площади, где собирался отпраздновать юбилей в компании двоих сослуживцев. Долго засиживаться майор не планировал — дома его ждали жена и две дочери, которым он обещал вернуться как можно раньше.
Один из участков нового цеха продовольственных заказов московского магазина, 1986 год
Фото: Геннадий Хамельянин / ТАСС
В ходе начавшегося около 18:00 застолья майор выпил примерно 200 граммов водки, но этого ему хватило, чтобы сильно опьянеть: организм был ослаблен болезнью, да и спиртное он употреблял редко, вел здоровый образ жизни — увлекался катанием на лыжах и коньках.
Около девяти вечера чекисты спустились в метро на станции «Площадь Ногина» (ныне «Китай-Город»). Втроем они добрались до «Таганской», но когда коллеги Афанасьева вышли из поезда, то обнаружили, что майора с ними нет: он уснул и поехал дальше. Товарищи Вячеслава решили, что догонять его нет смысла, и отправились по домам.
«С вас погоны слетят»
Дежурные метро на «Ждановской» вывели проснувшегося Афанасьева на перрон, куда подошли четверо постовых: они совмещали службу с охотой за продовольственными заказами с деликатесами, которые выдавали москвичам перед праздниками. Пользуясь тем, что Афанасьев спросонья никак не мог понять, что происходит, милиционеры попытались забрать у него портфель.
Задерживать сотрудника КГБ милиционеры не имели права, однако, разъяренные отпором, потащили сопротивляющегося майора в помещение линейного отделения №5, где стали требовать отдать им удостоверение.
Получив отказ, сотрудники МВД набросились на задержанного с кулаками — один из них, бывший боксер, нокаутировал Афанасьева. К слову, большинство милиционеров в линейном отделении тоже были пьяны: алкоголь они отняли у пенсионера-ветерана, который, на свою беду, возвращался домой с продуктовым заказом и подшофе.
Станция метро «Ждановская» в 1980-е годы
Постовые избили Афанасьева, забрали у него удостоверение, коробку с обувью и портфель, а потом сообщили о происшествии дежурному по отделу. Узнав, что задержанный из КГБ, дежурный потребовал, чтобы майора отпустили. Возможно, этим все и закончилось бы в тот вечер, но прежде чем уйти, Афанасьев пообещал 27-летнему Александру Попову и 31-летнему Николаю Лобанову, что у них будут большие проблемы.
Афанасьев отправился на платформу метрополитена, но пару минут спустя его догнали Попов и Лобанов: испугавшись угроз, милиционеры решили расправиться с опасным потерпевшим.
Для начала они попытались заманить Афанасьева обратно в отделение, сообщив, что он забыл коробку с ботинками. Однако осторожный майор отказался возвращаться и потребовал принести ему коробку на платформу. Дальше милиционеры церемониться не стали — скрутили Вячеслава, затащили в служебное помещение и избили до потери сознания.
Он [Афанасьев] пытался вырваться, но Лобанов удерживал его и не давал встать. Я понял, что они не решаются ничего сделать, а Лобанову нужна помощь, и подошел к ним. Страхуя себя свободной рукой, чтобы не упасть, другой дотянулся до головы Афанасьева, зажал его волосы рукой и дважды, оттягивая голову к себе, ударил затылком о стену
«Я до этого никогда не убивал»
К этому времени вести о том, что творится в линейном отделении, наконец дошли до его начальника Бориса Барышева.
Кадр: фильм «Убрать майора КГБ»
Примчавшись на место и оценив ситуацию, майор милиции, вместо того чтобы вызвать скорую помощь находившемуся в тяжелом состоянии Афанасьеву, предложил добить его и избавиться от тела.
План разработали милиционер Попов и еще один сотрудник отделения — 30-летний старший инспектор Николай Рассохин, который предложил вывезти жертву на железнодорожную станцию близ поселка Пехорка. Сообщники согласились. Поехать решили на служебной «Волге» Барышева, куда погрузили еле живого Афанасьева.
Добравшись до места, милиционеры сняли с Вячеслава верхнюю одежду и по команде начальника принялись поочередно бить его монтировкой. Первым был Рассохин.
Пытаясь инсценировать ограбление, милиционеры достали из карманов одежды своей жертвы все ценное и разбросали вокруг.
Несмотря на тяжелые травмы и морозную ночь Афанасьеву чудом удалось выжить. Около восьми часов утра на него наткнулись случайные прохожие. Его срочно доставили в городскую больницу Люберец, где на протяжении пяти дней врачи боролись за его жизнь. Но 1 января 1981 года майор скончался, не приходя в сознание.
Генералы подковерных войн
Идентифицировать личность Афанасьева удалось 28 декабря — помог найденный в кармане одежды больничный лист с данными майора. Сыщики терялись в догадках, что заставило чекиста ночью уехать так далеко от дома, где его ждала семья и праздничный стол.
Строились версии, что Афанасьев отправился в гости к сослуживцам — неподалеку от станции были дачи сотрудников КГБ. Осматривая окрестности, оперативники обратили внимание на окурок, сломанную авторучку и следы от колес автомобиля «Волга» — возникла ложная версия, что Афанасьев стал жертвой ДТП.
За дело принялись лучшие сотрудники следственного отдела КГБ СССР. Они по крупицам восстановили события 26 декабря и пришли к выводу, что следы Афанасьева терялись на станции «Ждановская». Допросив сотрудников метрополитена, сыщики выяснили, что в последний раз они видели майора, когда его уводили в комнату милиции. Все указывало на то, что к преступлению причастны сотрудники 5-го линейного отдела милиции.
В те годы отношения между председателем КГБ Юрием Андроповым и главой МВД Николаем Щелоковым уже были весьма непростыми, но убийство Вячеслава Афанасьева стало началом открытой войны между высокопоставленными силовиками.
Андропов решил передать расследование дела об убийстве майора в Генпрокуратуру — подобными «приземленными» преступлениями в КГБ просто не занимались. Кроме того, главный чекист опасался, что на ход дела может повлиять зампред КГБ при Совете Министров СССР Георгий Цинев — близкий друг Николая Щелокова.
Первым делом следователь инициировал обыски и задержания подозреваемых в убийстве: по месту жительства каждого милиционера отправились 30 следователей в сопровождении сотрудников КГБ.
«Если кто-то прячется — стреляешь, не раздумывая»
Тем не менее верхушка МВД сориентировалась быстро: уже на пути в подведомственное КГБ СИЗО «Лефортово», куда свозили задержанных милиционеров, сыщики заметили слежку за своими машинами. Николай Щелоков от участия своих подчиненных в наблюдении открещивался — он заявил, что это была личная инициатива ГУВД Мосгорисполкома.
А еще глава МВД упомянул, что опасается за жизнь следователя. Намек был понят: к Калиниченко и членам его семьи тут же приставили бойцов «Альфы», а для следователя провели инструктаж, как вести себя в случае опасности.
Поднимаешься, из лифта сразу не выходишь, выжидаешь секунд 30-40, потом выглядываешь, если нет никого, ты с пистолетом наготове выходишь и первым делом смотришь, не прячется ли кто возле мусоропровода. Если есть — то стреляешь, не раздумывая
Однако провокаций избежать не удалось: во время одного из допросов, проводимых Калиниченко, его пытался напоить сотрудник изолятора. Расчет был прост: после застолья пьяного Владимира планировали спровоцировать на скандал или драку по пути домой.
Но Калиниченко от спиртного отказался, а домой отправился в сопровождении сотрудников КГБ, к огромному разочарованию притаившихся поблизости милиционеров.
Глава КГБ СССР Юрий Андропов
Фото: Эдуард Песов / ТАСС
Сразу после задержания постовые Попов, Лобанов, Рассохин и другие подозреваемые категорически отрицали свою вину и пытались навести сыщиков на ложный след — заявляли, что передали чекиста прибывшей на место бригаде медвытрезвителя.
Их ложь вскрылась при первой же очной ставке Рассохина с начальником медбригады: выяснилось, что сотрудники вытрезвителя действительно побывали в роковой вечер на «Ждановской» и даже видели Афанасьева.
Поняв, что их версия провалилась, милиционеры принялись каяться и сообщили об участии в преступлении своего начальника Барышева. Тот поначалу утверждал, что 26 декабря был у любовницы, но ложь вскрылась, когда даму допросили, и начальник отделения попал в СИЗО, к своим подчиненным.
Убийца на Доске почета
В ходе расследования дела Афанасьева выяснилось, что в 5-м линейном отделе милиции на «Ждановской» процветало повальное пьянство: сотрудники каждый вечер пили вместе с начальником, а наутро никто из подчиненных не рисковал заходить в кабинет к Барышеву, пока он не опохмелится.
Один из убийц майора КГБ Николай Лобанов за пять лет службы успел наворовать денег на двухкомнатную кооперативную квартиру. При этом он практически спился, болел сифилисом и оказался причастен к убийству человека в декабре 1975 года.
Жертвой его стал уроженец Армавира, которого Лобанов сначала задержал, а потом пригласил домой выпить водки.
Это и стало поводом для расправы: Лобанов разбил собутыльнику голову молотком, а наутро расчленил труп и постепенно избавился от останков, раскидав их в подмосковных лесах. Ожидаемой большой суммы у жертвы не оказалось, и в качестве трофея Лобанов оставил себе его туфли и перчатки, которые сыщики нашли в ходе обысков по делу Афанасьева.
Зато Лобанов был на хорошем счету у начальства — он имел три награды за безупречную службу, его портрет висел на Доске почета.
Неожиданным поворотом в деле об убийстве майора КГБ стало признание милиционеров в том, что они расправились еще с одним майором КГБ — шифровальщиком Виктором Шеймовым.
Рассказ милиционеров о том, что они наживы ради убили Шеймова и его семью, казался вполне правдоподобным. Однако осмотр места, где, по словам Лобанова, Рассохина и Попова, были зарыты тела жертв, ничего не дал — там нашли лишь останки лося.
Несмотря на чистосердечное признание, доказательств вины милиционеров в расправе над Шеймовым для суда было недостаточно. К слову, в итоге они действительно оказались непричастны к исчезновению шифровальщика — выяснилось, что Шеймов с семьей бежал в США, где стал сотрудничать с ЦРУ (эту историю «Лента.ру» рассказывала ранее).
«Попытки граждан защитить себя вызывали озлобление»
Наказание для убийц Афанасьева было максимально суровым: в июле 1982 года Попов, Лобанов, Рассохин и до последнего отрицавший свою вину Барышев получили высшую меру и были расстреляны. Участвовавшие в задержании и избиении майора КГБ патрульные получили от 5 до 13 лет тюрьмы. 5-й линейный отдел расформировали, все его сотрудники были уволены.
Но Андропов на этом не остановился и инициировал проверку деятельности всего Московского управления МВД. В результате были выявлены множественные случаи превышения должностных полномочий, грабежей, нанесения увечий и убийств, совершенных московскими милиционерами.
Глава МВД СССР Николай Щелоков
Фото: Владимир Савостьянов / ТАСС
На скамье подсудимых оказались 80 сотрудников МВД, которых по решению суда отправили в места лишения свободы. Должностей лишились около 300 сотрудников линейных отделов милиции.
Как сообщал в своем докладе генпрокурор СССР Александр Рекунков, главной причиной убийства Вячеслава Афанасьева стала «сложившаяся обстановка пьянства и нарушений дисциплины». «Дезорганизация работы, фактическое разложение личного состава толкали работников милиции на злоупотребление предоставленной им властью», — отмечал Рекунков.
Многие сотрудники рассматривали работу как источник личного обогащения… Особое озлобление у них вызывали попытки отдельных граждан защитить себя от чинимого произвола. За это они подвергались избиениям, запугиванию, шантажу, фабриковались акты об опьянении, протоколы о мелком хулиганстве
Последний выстрел
В распоряжении министра и его семьи оказались три служебных автомобиля Mercedes, украшения на 250 тысяч рублей, которые проходили вещдоком по одному из уголовных дел, а также картина «Полевые цветы» кисти художника Мартироса Сарьяна, купленная за десять тысяч рублей из бюджета советской милиции.
Щелокова обвинили и в кумовстве — якобы он устроил на работу своего тестя-пенсионера и выбил для него большую пенсию, раздавал нужным людям медали на День милиции и рассылал шикарные букеты близким, оформляя их как возложенные на Могилу Неизвестного Солдата.
Но глава МВД не намерен был сдаваться: в сентябре 1982 года он сумел убедить Брежнева, что Андропов готовит антипартийный заговор, и получил добро на задержание экс-главы КГБ (он сложил полномочия в мае) сроком на трое суток.
При помощи своих агентов в МВД Андропов узнал о готовящейся операции и успел организовать задержание доверенных лиц Щелокова — это стало окончательным поражением главы МВД. Семья Щелокова вернула в казну ценности и деньги на общую сумму 425 тысяч рублей, но оправиться от удара так и не смогла.
Первой в феврале 1983 года свела счеты с жизнью жена Щелокова Светлана, а в декабре того же года не стало и самого Щелокова, исключенного из партии, лишенного всех правительственных наград и звания генерала армии. В его кабинете прогремел выстрел, прервавший жизнь «создателя советской милиции».
Что на ждановской было
Максим Солопов поговорил с бывшим следователем по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Владимиром Калиниченко, который в 1980 году расследовал обросшее слухами «убийство на Ждановской» — инцидент с избиением офицера КГБ пьяными милиционерами, который вылился в масштабные чистки в МВД.
«Если пользоваться аллегориями и представить метро как живой организм, то «Выхино» это, безусловно, жопа», — так в 2016 году описывают в блогах одну из самых загруженных станций московского метрополитена. Открытая ровно полвека назад под названием «Ждановская», она была построена как наземный пересадочный узел, где электрички казанского направления встречались с метропоездами запущенного тогда же участка «Ждановская» — «Таганская», и оставалась конечной до 2013 года, когда были введены в эксплуатацию следующие две станции — «Лермонтовский проспект» и «Жулебино». Новую станцию в 1966-м открывали буквально в чистом поле — еще до массовой жилой застройки этой юго-восточной окраины Москвы. В 1989-м, после специального постановления ЦК КПСС «Об отмене правовых актов, связанных с увековечиванием памяти А. А. Жданова», признанного к тому моменту организатором репрессий, «Ждановскую» переименовали в «Выхино». Сегодня станция окружена автобусными стоянками и торговыми павильонами. За ними тянутся однообразные спальные кварталы.
В 1970-е за охрану порядка здесь отвечало 5-е отделение Отдела милиции по охране Метрополитена ГУВД Мосгорисполкома, обслуживавшее Ждановско-Краснопресненскую линию. 26 декабря 1980 года в его служебных помещениях, которые и сейчас занимают органы МВД, пьяные милиционеры из вечерней смены избили нетрезвого гражданина, проспавшего свою остановку. ЧП в образцово-показательной столице Олимпиады-80 могло остаться незамеченным и не повлечь никаких серьезных последствий — как десятки подобных случаев, получивших огласку вслед за ним. Однако стечение обстоятельств превратило инцидент на «Ждановской» в исходную точку кризиса всей правоохранительной системы застывшего предперестроечного СССР.
Особые «корочки»
Нетрезвый мужчина, проснувшийся на конечной, оказался заместителем начальника секретариата КГБ СССР майором Вячеславом Афанасьевым. Во всяком случае, так официально называлась его должность. Как писал много лет спустя в своей книге «Следствие и власть» бывший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Владимир Калиниченко, в тот день у Афанасьева был юбилей, ему исполнилось 40 лет. За несколько дней до этого чекист сильно простудился, у него поднялась температура, и он взял больничный, однако все-таки решил отпраздновать день рождения в узком кругу коллег на одной из конспиративных квартир спецслужбы в районе Красной площади. Бывший сотрудник следственного отдела КГБ Жучков в интервью Первому каналу называл это место «служебным помещением местного ЖЭКа в Рыбном переулке». Поздравить Афанасьева приехали два офицера, которые незадолго до этого вернулись из Афганистана, где участвовали в операции советских войск.
Из семейного бюджета жена выделила Афанасьеву деньги на праздник. Майор купил себе импортные туфли, продукты и спиртное. Друзья подарили ему бутылку коньяка. Закончили застолье чекисты около 21:00. Пройдя пешком до станции метро «Площадь Ногина» (ныне «Китай-город»), все трое сели в поезд до «Таганской». Там товарищи должны были перейти на кольцевую линию, чтобы разъехаться по домам. Друзья Афанасьева решили, что одну остановку проехать можно и стоя, а сам майор присел на свободное место и задремал. Уже когда два офицера КГБ вышли из вагона на «Таганской», они обнаружили, что забыли виновника торжества в поезде, но заскочить в закрывающиеся двери не успели. Поезд увез Афанасьева в сторону «Ждановской».
На конечной две женщины-контролера в форменных красных шапочках разбудили Афанасьева и с помощью машиниста поезда Пудикова вывели мужчину на перрон. Очнувшись, пьяный не сразу признал свой портфель, в котором была подаренная коллегами бутылка коньяка, оставшаяся водка и закуска. Но когда портфель попытались присвоить себе контролеры, Афанасьев предъявил им свое удостоверение. У офицеров его ранга документ хранился в чехле, который крепился к внутреннему карману специальным устройством — потеря удостоверения сотрудником с высочайшим уровнем допуска была чревата серьезными неприятностями. Подошедшим милиционерам Афанасьев тоже представился. Согласно должностным инструкциям, они не имели права задерживать сотрудника госбезопасности даже за явное нарушение. Все, что могли милиционеры — это позвонить на номер дежурного по КГБ и поставить его в известность: со своими нарушителями в спецслужбе разбирались самостоятельно, уверяет в беседе с «Медиазоной» экс-следователь Калиниченко.
К этому времени Афанасьева окружили дежурившие на платформе постовые Телышев, Возуля и Селиванов и внештатный сотрудник милиции — механик Пиксаев, обслуживавший турникеты. В предновогодние дни во многих советских учреждениях выдавали продуктовые наборы, которые постовые на «Ждановской» и отбирали у задержанных — на закуску. Своих потенциальных жертв они, на манер карманников, называли «карасями». Телышев, Возуля и Селиванов в тот вечер спиртного не употребляли, а вот дежуривший в комнате милиции Лобанов, сопровождавший поезда Попов и старший лейтенант милиции Рассохин пили «до одури», вспоминает Калиниченко.
Афанасьева доставили в комнату милиции. Вместо того, чтобы немедленно вызвать на станцию сотрудников КГБ, милиционеры потребовали, чтобы мужчина отдал им удостоверение. Тот отказался, Пиксаев и Возуля обрушили на него град ударов. «Корочки» вырвали силой. Лишь затем милиционер Селиванов по телефону доложил о задержании майора КГБ дежурному 5-го отделения Сидорову и тут же получил приказ немедленно отпустить Афанасьева, что и сделал.
По пути через Люберцы его подозрительно нырнувшую в кювет «Волгу» даже попытались преследовать сотрудники ГАИ, но опытные милиционеры оторвались от погони. Возле дач у поселка Пехорка офицера спецслужбы вытащили из машины. По указанию Барышева Рассохин, Лобанов и Попов раздели Афанасьева и забрали из его карманов все содержимое, кроме блокнота, а потом, как им показалось, добили жертву монтировкой по голове.
Несмотря на тяжелейшие травмы и десятиградусный мороз, на следующей день Афанасьева нашли — без сознания, но еще живым — и в критическом состоянии госпитализировали. Личность пострадавшего ни медикам, ни местным милиционерам была неизвестна. Еще через день милицейская следственно-оперативная группа провела осмотр места происшествия и обнаружила следы автомобиля «Волга», разбросанную одежду потерпевшего, а в кармане — блокнот. Оперативники позвонили по записанному в нем номеру, им ответил майор КГБ Горшков — один из коллег Афанасьева, накануне отмечавших его юбилей. Милиционеры официально сообщили о случившимся в КГБ.
Ложный след ЦРУ
Нападение на офицера центрального аппарата КГБ СССР само по себе было скандальным ЧП. Но на самом деле Афанасьев лишь по документам числился«заместителем начальника секретариата КГБ СССР». Работал он с системами защиты информации, признается годы спустя Калиниченко. И, хуже того, Афанасьев был уже вторым ценным сотрудником соответствующего подразделения КГБ, пропавшим в течение полугода.
В мае 1980-го в Москве вместе с женой и несовершеннолетней дочерью исчез коллега Афанасьева майор Виктор Шеймов. Его продолжали безуспешно искать, предполагая, что офицер убит вместе с семьей — либо бежал за границу, взяв с собой родных. Последний вариант выглядел невероятным провалом контрразведки: за месяц до открытия Олимпиады засекреченный сотрудник КГБ сумел незаметно выехать из Москвы и покинуть страну.
Однако тогда, в 1980-м, два подряд инцидента с сотрудниками одного подразделения КГБ не могли показаться руководству простым совпадением. К расследованию нападения на Афанасьева сразу подключились Следственный отдел КГБ и оперативные сотрудники 2-го Главного управления КГБ, отвечавшего за контрразведку. 1 января 1981 года избитый чекист умер в больнице, так и не придя в сознание. К тому времени контрразведчики уже знали, что никаких причин ехать в свой день рождения за город у Афанасьева не было, а живым его в последний раз видели контролеры со Ждановской.
Честь мундира МВД
В первые дни января председатель КГБ Юрий Андропов провел совещание, где его заместитель Георгий Цинев (он курировал следственный отдел спецслужбы) доложил: Афанасьев, скорее всего, пострадал в результате автодорожного происшествия, а уже после беспомощную жертву аварии могли ограбить. Эта версия вызвала резкое несогласие начальника контрразведки генерал-полковника Григория Григоренко, рассказывает Калиниченко.
Иначе как защиту репутации МВД позицию следственного отдела КГБ трактовать было невозможно, уверен бывший следователь прокуратуры. Цинев был старым приятелем министра внутренних дел Николая Щелокова. Вместе с Брежневым они работали в партийных органах Днепропетровской области УССР, где все вместе встретили войну в июне 1941-го.
Считается, что Брежнев добился назначения своего земляка первым замом Андропова неспроста: слишком сильной и независимой фигурой был председатель КГБ, а с 1973 года еще и член Политбюро ЦК — фактически высшего коллегиального органа власти в стране.
Щелоков был не просто очередным министром внутренних дел — он был создателем той милиции, которую граждане СССР знали по кинофильмам и сериалам. «Место встречи изменить нельзя», «Рожденная революцией», «Анискин», «Петровка, 38», «Огарева, 6», «Следствие ведут знатоки» — все это снималось под личным патронажем Щелокова. Придя на должность руководителя Министерства охраны общественного порядка в 1966 году, он реорганизовал его в МВД, поднял зарплаты и ввел новую форму одежды; при нем — 10 ноября 1980-го — страна впервые посмотрела эстрадный телеконцерт ко Дню милиции.
Однако забота об имидже ведомства имела и оборотную сторону — в эпоху Щелокова в МВД привыкают систематически укрывать преступления сотрудников. «Еще работая на Украине, в Запорожье, я столкнулся с массовым укрытием преступлений, которые совершали работники милиции», — вспоминает Калиниченко. Руководители — вплоть до начальников УВД — делали все возможное, чтобы не дать хода делам в отношении своих подчиненных; от прокуроров не скрывали, что такая политика санкционирована самим Щелоковым.
«Отлично помню, как начинались первые конфликты областных прокуроров и начальников милиции в годы такой лакировки действительности, когда скрывались и убийства, и изнасилования. Политика партии была убирать обоих, если не договорятся между собой», — говорит Калиниченко. Постепенно и в прокуратуре свыклись с мыслью: милиционеров сажать нельзя.
Калиниченко вспоминает, как, работая следователем прокуратуры в Запорожье в середине 1970-х и расследуя убийство «знаменитой местной торговки подсолнечным маслом» в Бердянске, он вместе с оперативниками уголовного розыска вышел на убийцу — старшего инспектора ОБХСС Бердянского ГУВД Ткаченко, а далее — на хорошо организованную банду сотрудников милиции.
«У нас следственно-оперативная группа: начальник розыска, старший оперативник по особо важным делам и я. Приезжают к нам замначальника ГУВД области по оперативной работе, зампрокурора области и устраивают совещание. Доказательства у нас все есть, но нам начинают выкручивать руки. Если бы по такому делу на месте задержанного был простой мужик, а доказательств бы не было никаких, была бы команда: «Задерживай! Если что, потом выпустим», — рассказывает Калиниченко. — Но в этот раз была совершенно обратная картина: «Ты перебарщиваешь», «Надо оценивать доказательства критически». Я начинаю артачиться. Решение о задержании я могу принять сам, но на арест мне нужна санкция прокурора города, а я вижу, что он уже их игру принимает. Он дорожит своей должностью и карьерой. Ему это зачем? Он никому не нужен на своем месте, если не умеет находить компромиссы с милицейским начальством. Но я продолжаю артачиться, меня поддерживают ребята — милиционеры-оперативники из розыска. Тогда зампрокурора области объявляет перерыв, говорит: «Пойдем, погуляем… Зачем тебе это нужно?». Мы раскрываем банду с убийством. Как зачем?! «Ты хороший парень, умный, у тебя впереди серьезная карьера. Я дам тебе совет: остановись! Такова политика. Их уволят потихоньку, но дело заводить нельзя». И я согласился на это. Как меня потом ребята, сами же милиционеры клеймили: «проститутка», «предатель» и так далее.
Как попасть в прокуратуру
В КГБ прекрасно осознавали, какое противодействие расследованию гибели Афанасьева будет оказано, и на каком уровне — если под подозрением окажутся сотрудники милиции, то скандал заденет личную репутацию министра Щелокова. Однако с учетом исчезновения Шеймова и специфики работы его погибшего в Подмосковье коллеги речи о том, чтобы пойти на поводу у руководства МВД, быть не могло. Понимая, какую позицию занял отвечавший в КГБ за следствие друг Щелокова Цинев, Андропов принял решение передать дело прокуратуре. Официально это мотивировалось тем, что при расследовании может пригодится скорее прокурорский опыт работы с криминалом, в то время как следователи КГБ привыкли вести дела иного рода — о шпионаже и госизмене. Впрочем, оперативное сопровождение по делу все равно оставалось за контрразведкой.
Генеральным прокурором СССР тогда был Роман Руденко, выступавший обвинителем от СССР еще на Нюрнбергском процессе. Должность он занял в 1953 году и оставался на ней вплоть до своей смерти 23 января 1981 года. В ближний круг Руденко входили его преемник Александр Рекунков и курирующий следствие заместитель Виктор Найденов — именно под их руководством с подачи КГБ позже начнется расследование самых громких дел о коррупции в высших советских и партийных органах.
Приняв переданное из КГБ дело, Найденов позвонил Калиниченко — на тот момент самому молодому следователю центрального аппарата Прокуратуры СССР. Он проработал в Москве меньше года и не успел обзавестись здесь личными связями — зато успел хорошо зарекомендовать себя в сложной политической интриге с участием первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана Гейдара Алиева. В 1979 году бывший начальник республиканского следственного отдела КГБ, прокурор Азербайджана, участник Сталинградской битвы Гамбой Мамедов прямо с трибуны Верховного Совета республики назвал Алиева преступником и рассказал о коррупции в верхних эшелонах местной власти. Алиев дал команду возбудить против Мамедова дело, но никакого компромата на того найти не удалось. Чтобы придать преследованию прокурора хоть какое-то подобие законности, в ЦК Азербайджана подняли все анонимные доносы на Мамедова, которые когда-либо поступали в партийные органы. Мамедов бежал в Москву, где превратился в неудобного правдоискателя: стал ходить по инстанциям, повсюду доказывая свою невиновность. Что дело Мамедова сфабриковано, было очевидно всем — как и то, что закрыть его без личной санкции Алиева не выйдет. Найденов не хотел впутывать своих сотрудников в региональную политическую борьбу и поручил переговоры отличившемуся в сложных делах следователю с Украины. Калиниченко успешно провел встречу с Алиевым и получил приглашение в центральный аппарат союзной Прокуратуры.
«Как бы они не убили следователя»
Не менее деликатная политическая ситуация складывалась и вокруг гибели Афанасьева. Найденов поручил Калиниченко приостановить все текущие расследования и сосредоточиться на деле о странной смерти офицера КГБ. Приехавшие в Прокуратуру представители спецслужбы, вспоминает Калиниченко, не скрывали своей обеспокоенности: контрразведка подозревает в убийстве милиционеров со Ждановской, МВД возглавляет приближенный Брежнева Щелоков, его зам — зять генсека Юрий Чурбанов, а в самом КГБ раскрытию дела препятствует Цинев.
«Милиционеров везли в СИЗО КГБ Лефортово, сопровождение зафиксировало слежку за мной. В МВД опешили: Прокуратура СССР проводит по Москве обыски и задержания милиционеров. Стали звонить, выяснять, кто проводит обыски. А кто? Какой-то молодой ***** [чудак] с Украины», — рассказывает Калиниченко.
Зафиксировав слежку за следователями, замначальника контрразведки КГБ Николай Удилов по поручению Андропова поехал к Щелокову. Вместе с приятелем министра Циневым он передал ему просьбу «прекратить безобразие». «Как рассказывал мне Удилов, Цинев зашел к Щелокову в кабинет, о чем они говорили неизвестно, но когда вышли, Щелоков сказал Удилову, танкисту, герою войны: «Вы знаете, это все не мои ребята», — а мы документировали его ребят. — «Это все ГУВД Мосгорисполкома. Их фокусы. Я меры приму, но боюсь, как бы они не убили следователя». Я тоже нормальный человек, не Александр Матросов, конечно, но Удилов успокоил меня, сказал, что доложил о словах Щелокова Андропову, и тот принял решение, чтобы следователя охраняла группа «Альфа». Я до этого о ней ничего не слышал», — вспоминает Калиниченко.
По его словам, угрозу в КГБ восприняли очень серьезно; иногда это приводит к курьезам. Так, чтобы задокументировать слежку, следователь получил задание зайти в общественный туалет в кинотеатре «Встреча» на Садовой-Черногрязской. Бойцы спецподразделения КГБ следили за обстановкой из машины на улице. Калиниченко на всякий случай снабдили газовым пистолетом — от боевого он отказался, опасаясь выстрелить в кого-нибудь «с перепугу».
Основатель управления МВД по борьбе с организованной преступностью генерал-лейтенант милиции Александр Гуров, с 1974 года работавший в центральном аппарате МВД СССР, не верит словам Клиниченко о вмешательстве милицейского руководства в расследование дела об убийстве Афанасьева.
«Когда дело уже возбуждено, руководство всегда шарахается от своих подчиненных. Это и сейчас так. Дело ведет КГБ. Какие там могут быть угрозы?! Тем более, Щелокова, — рассуждает он. — У меня тоже есть агентурные донесения о том, как «солнцевские» угрожали вырезать мою семью. Мог бы тоже об этом книжку написать — вот документы, пожалуйста. Но я сразу понял, что это чушь. Ну не было там логики никакой. В итоге я установил, что ко мне в управление таким образом хотели внедрить своего агента другие структуры. Не все надо понимать буквально».
По словам Гурова, в 1980-е в Москве среди милиционеров убийство на Ждановской обсуждалось, но без деталей: «Ну убили, ну раскрыли. Они убили-то его от страха, когда он стал ксивой КГБ размахивать. Грабили пассажиров пьяных они, да, но убийство — это стечение обстоятельств». Ветеран МВД называет времена Щелокова «золотым веком» милиции. Сотрудниками, как и в любую эпоху в любой стране, совершались преступления, признает Гуров, но количество их было ничтожно по сравнению с масштабами постсоветской России. «Щелоков пошел путем Рузвельта, который с помощью Голливуда создал привлекательный образ полицейского. При нем в милицию пришли выпускники лучших вузов, доктора наук. Развал начался, когда после смерти Брежнева в угоду политике стали валить все на милицию. Федорчук, который тысячами людей увольнял, он был садистом просто. Он людей заслуженных доводил до самоубийств, а его кадровик ходил прям с желваками, говорил: «Мало еще кровушки пролили, мало»».
Две головы
По словам Калиниченко, подозреваемые милиционеры — Лобанов, Попов, Рассохин, Возуля, Телышев, Селиванов — категорически отрицали даже факт задержания Афанасьева. Тем временем сотрудники станции «Ждановская» уже дали показания об обратном. Узнав об этом, задержанные поменяли позицию: теперь они говорили, что передали избитого Афанасьева бригаде медвытрезвителя, которая его куда-то якобы и увезла.
Во вторую версию Калиниченко поверил и даже добился ареста начальника дежурившей в тот день бригады ближайшего вытрезвителя Гречко. Только после очных ставок следователю стало понятно, что в СИЗО оказался невиновный человек; Гречко из-под стражи освободили, как и милиционера Селиванова, не участвовавшего в преступлении. Дело против них было прекращено. Зато через месяц был арестован организатор убийства — майор Барышев.
Начальник прокурорского следствия Найденов долго не решался подписать постановление об аресте руководителя 5-го отделения милиции на Метрополитене. После долгих уговоров он закрылся в кабинете один на один с телефонными аппаратами.
«Найденов сказал: «Учтите, Владимир Иванович, в этом документе — моя голова». Удовлетворенный тем, что санкция на арест Барышева получена, я заметил Найденову, что прежде всего на этом постановлении стоит моя подпись и, наверное, первая голова в этом документе — тоже моя. Найденов как-то тоскливо посмотрел на меня и произнес фразу, которую я буду помнить всегда: «О вашей голове я вообще ничего не говорю»», — напишет Калиниченко в своих воспоминаниях.
80 уголовных дел
Найденов сообщил о результатах расследования в МВД — но не Щелокову, а зятю Брежнева Юрию Чурбанову, отвечавшему за кадровую политику. «И вот только тут я стал догадываться, что Юрий Михайлович ведет свою игру по отношению к Щелокову и откровенно интригует против министра, ибо лично Чурбанов провел коллегию ГУВД Мосгорисполкома, на которой «метал гром и молнии». И по его настоянию из органов внутренних дел столицы было уволено, как мне говорили, около 500 человек», — пишет Калиниченко.
За время следственных мероприятий по делу об убийстве на Ждановской были выявлены также грабежи, разбой, изнасилования и даже умышленные убийства, которые совершали не только работники милиции на Метрополитене, но сотрудники территориальных отделений. К концу следствия Калиниченко выделил в отдельные производства уголовные дела в отношении 80 сотрудников милиции, подозреваемых в тяжких преступлениях. Само дело Афанасьева направили в суд, где во избежание побега подсудимых конвой впервые заменяли бойцы «Альфы».
В июне 1982 года по делу Афанасьева был вынесен приговор. Четверо непосредственных исполнителей убийства — Барышев, Лобанов, Попов и Рассохин — были приговорены к расстрелу. На оглашение приговора пригласили руководителей Московского ГУВД. Занявший место покойного Руденко генеральный прокурор Рекунков поручил подчиненным подготовить по результатам расследования докладную записку в ЦК КПСС. Ее выступавший на процессе гособвинитель прокурор Белевич отвез заведующему сектором органов внутренних дел административного отдела ЦК КПСС генерал-лейтенанту Альберту Иванову. Летом 1982 года труп Иванова нашли в его квартире с [Роскомнадзор] в голову и валявшимся рядом наградным пистолетом от Щелокова.
Широкой огласки дело так и не получило — что не помешало убийству на Ждановской обрасти слухами и легендами. На следующий День милиции — 10 ноября 1982 года — умер Брежнев, а еще через месяц — 17 декабря — Щелоков был освобожден с поста министра. Проведенная по указанию его преемника Виталия Федорчука комплексная проверка деятельности МВД СССР в период руководства Щелокова выявила массу злоупотреблений милицейских чинов по всей стране. Летом 1983-го Щелокова вывели из состава ЦК КПСС, а еще через год исключили из партии, лишив звания генерала армии, Героя социалистического труда и всех наград, кроме боевых. На следующий день бывший министр [Роскомнадзор] из охотничьего ружья.
Только в 1989 году журнал «Юность» опубликовал очерк Калиниченко. Прочитав его, режиссер Суламбек Мамилов предложил следователю написать сценарий фильма «Убийство на Ждановской». Он согласился, но вышедшей в 1992-м картиной в итоге остался недоволен.
«Ничего общего с правдой о расследовании дела в фильме нет. В сценарии почти все по-иному, а самое главное, вместо ведомственных и политических интриг, характерных для советской действительности, фильм получился неким подражанием западным образцам», — писал бывший следователь.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!